И поэтому такие люди, как Хосе, продолжают скрывать свои доходы, а мы с вами – платить вдвое, Зато теперь Хосе придется некоторое время пожить за казенный счет.
– Судя по тому, что определяет детектор заклинаний, сэр, – сказал я, – здесь вообще нет никакой драконьей крови. Это человеческая кровь и кожа, и… – я посмотрел на Джуди, которая утвердительно кивнула, – ваша смесь изрядно воняет Уицилопочтли.
Хосе и Синяя Шапочка (позднее я узнал, что его зовут Карлос, так что буду называть его так) переглянулись. Не могу ничего сказать в их оправдание, но они хотя бы не стали орать и возмущаться.
Едва услышав «Уицилопочтли», Пит (а может, Люк) объявил:
– Господа, вы арестованы. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
Второй констебль, не участвовавший в задержании торговцев снадобьями, направился в контору.
– Я позвоню в участок и вызову ковер с группой захвата.
* * *
Не успел он отойти и на двадцать шагов, как Хосе с Карлосом бросились в разные стороны. Пит был не на дежурстве и у него не оказалось с собой ничего, кроме дубинки. Он выхватил ее и бросился за Хосе. Мне достался Карлос.
– Осторожнее, Дэвид! – закричала Джуди у меня за спиной. Хороший совет. Он был бы еще лучше, знай я, как им воспользоваться.
Я гнался за Карлосом, он оказался прытким, но очень мал ростом – каждый мой шаг равнялся как минимум двум его. Оглянувшись, он увидел, что я его вот-вот догоню, припустил что есть силы, споткнулся и растянулся на земле. Я прыгнул на него.
Рука Карлоса метнулась к карману джинсов. Я не знал, что у него там – что-нибудь простенькое, вроде ножа, или талисман с демоном, как у «Локи», обученный нападать на врага хозяина. Что бы там ни было, я, не долго думая, схватил торговца за запястье и дернул.
– Не дури, – задыхаясь, проговорил я. – Ты не убежишь, только заработаешь лишние неприятности.
– Chinga tu madre, – выматерился он и попытался меня лягнуть.
Я увернулся, но все же получил довольно-таки болезненный удар по бедру. Издалека я слышал, как, по своему обыкновению, загалдели люди: они всегда так галдят, не понимая, что происходит. Карлос еще раз попытался меня лягнуть.
Потом откуда-то сверху прогремел голос:
– Замри, гад!
Должно быть, в прошлом Карлос успел узнать, что произойдет, если не подчиниться этой команде. Он сразу обмяк и расслабился.
Очень осторожно я повернулся и оглянулся через плечо. Надо мной возвышался Люк с занесенной дубинкой. Меня била дрожь, как это бывает через несколько секунд после автокатастрофы.
Пит держал Хосе. Люк обыскал Карлоса; оказалось, что у него в кармане ножичек с лезвием длиной в два дюйма. Не ахти какое страшное оружие, конечно, но все равно неприятно получить им удар между ребер.
Подбежала Джуди.
– Ты в порядке, Дэйв?
– Кажется, да, – ответил я, ощупывая себя с ног до головы. Я не дрался со школьных времен и уже забыл, что это такое – страх и злость.
Мне вдруг представилось, что Джуди сейчас обнимет меня и скажет: «О, какой ты храбрый!» Но ведь я уже, кажется, говорил – Джуди очень практичная особа. А потому я услышал только:
– Ну что ж, тебе повезло.
Коротышка с огромными усами выскочил из здания конторы, куда направлялся Люк, когда началась заварушка. Люк уже надел наручники на Карлоса. Он указал на меня и воскликнул:
– Сюда, Иосиф, приведи-ка в порядок этого парня! Не ошибусь, если скажу, что сейчас он поработал покруче, чем у себя в агентстве!
Иосиф оглядел мой локоть, колено и брюки.
– Вы правы, – согласился он. Его выговор – в наши дни в Энджел-Сити без акцента уже никто не говорит – я определить не сумел. Иосиф приблизился ко мне и похлопал по плечу. – Пойдемте со мной, дружище. Мы вам поможем.
Я подчинился, и он помог мне. Он усадил меня в конторе (любопытная коллекция портретов девушек и суккубов украшала одну из стен; я был рад, что Джуди не пошла с нами), потом выскочил за дверь и вернулся через пару минут с человеком, прижимавшим к груди черный кейс.
Врач – его звали Мхинвари – говорил так же чудно, как Иосиф. Он осмотрел мой локоть, потом попросил закатать штанину и взглянул на колено.
– Не так уж плохо, – заметил он. Я с ним согласился.
Он промыл мои ссадины спиртом (было куда больнее, чем во время драки), потом коснулся каждой ранки камнем-кровавиком (гелиотропом), чтобы остановить кровотечение, налепил пару пластырей и удалился.
– А теперь починим брюки, – сказал Иосиф. – Ждите здесь.
И я послушно ждал. На сей раз он вернулся с седовласой женщиной.
– Карлотта. Не знает равных в своем мастерстве.
Карлотта кивнула мне, но ее больше интересовали мои штаны. Она свела вместе края прорехи и что-то тихонько пробормотала. Знаю, сейчас вы скажете, что в любой портняжной мастерской найдется умелец, который может заделывать дырки. Тут легко применить закон подобия, потому что разорванная ткань, в сущности, не отличается от неразорванной, и закон контагиона, помогающий нарастить полотно до того места, где оно недавно было.
Однако в большинстве случаев после такой починки, если присмотреться повнимательнее, можно разглядеть рубец между настоящей тканью и заплаткой. Но только не у Карлотты. Насколько я мог судить, брюки будто никогда и не были порваны. Даже складка оказалась на месте.
Все-таки на колене осталось довольно большое и заметное пятно крови, Карлотта повернулась и Иосифу.
– Закройте дверь, пожалуйста.
Когда ее просьбу исполнили, она полезла в свой кошель для рукоделия и достала маленькую шкатулочку, крышка которой была пригнана так старательно, что внутрь не мог проникнуть свет. Когда старуха открыла шкатулку, из нее выбралось маленькое бледное пушистое существо.
– Вампир-хомяк, – пояснил Иосиф. – Их прикладывают к одежде и… ну, вы и сами увидите.
Хомяку-вампу не понравился даже крошечный солнечный луч, пробивавшийся из-под двери. Он издал жалобный гнусавый писк. Карлотта не успела ничего сказать, как Иосиф подошел к двери и заткнул щель ковриком. Хомяк-вамп успокоился. Осторожно – любое сверхъестественное существо, даже грызун, требует деликатного обращения – Карлотта подняла его за загривок и посадила на мою брючину.
Я сидел очень смирно, мне не хотелось, чтобы тварь начала искать кровь, которую я еще не пролил. Но она была хорошо воспитана. Она принялась обнюхивать брюки, наткнулась на пятно, высунула бледный, очень бледный язычок и начала слизывать кровь с ткани. Наконец от пятна не осталось и следа… а язычок хомяка-вампира заметно порозовел, словно моя кровь уже влилась в его жилы.
Карлотта сняла хомячка с моей ноги. Он заметно оживился и стал шипеть и извиваться. Женщина водворила его обратно в шкатулку, захлопнула крышку и коснулась распятия на ней – теперь хомяк не сможет выбраться самостоятельно.
Мои брюки даже не увлажнились. Я решил, что у таких хомяков совсем нет слюны. Пятно исчезло, как не бывало.
– Большое спасибо, – поблагодарил я Карлотту. – Замечательная работа, – Для друга Иосифа – со всем удовольствием. Вот только, – она глянула на стену с портретами девушек и суккубов, – друзей у него многовато, Будь я на месте Иосифа, я бы съежился и умер (или по меньшей мере спрятался бы в шкатулке), но Иосифа это замечание совсем не смутило – наверное, он знал заклятие от стыда. Он только рассмеялся:
– О, если б так оно и было, я бы умер молодым, но счастливым. – Иосиф повернулся ко мне. – Вы в порядке?
– Все хорошо. Спасибо.
Я вышел, щурясь от яркого света, словно и сам был обитателем Тьмы. Как раз прилетел полицейский ковер. Констебль, совершенно неотличимый от Пита и Люка, снял с меня показания.
– Мы свяжемся с вами, инспектор Фишер, – пообещал он.
– Отлично. – Я посмотрел туда, где его напарник перегружал зловещее зелье с коврика Хосе и Карлоса на полицейский ковер. – Обращайтесь с этим веществом чрезвычайно осторожно. Вы ведь не хотите, чтобы оно пролилось.
– Нас предупредили. – Он кивнул в сторону Люка и Пита и коснулся края шляпы. – Да пошлет вам Бог удачу.
Он направился к своему ковру присматривать за Карлосом и Хосе. Джуди подошла ко мне. Она осмотрела повязку на моем локте, потом штанину. Даже пощупала материал. Я вздрогнул, ожидая прикосновения к ссадине под брюками, но Джуди была очень осторожна.
– Отличная заплатка.
– У Иосифа есть связи, – сказал я. – Хотел бы я, чтобы людей чинили с той же легкостью, что и одежду. – Локоть и колено опять заныли.
Примчался Люк и спросил:
– Мы ведь схватили этих парней, так почему бы не пропустить остальных торговцев без детектора заклинаний? – Он указал на ворота Никто не входил на рынок с тон минуты, как началась разборка с Хосе и Карлосом. Теперь народ выстроился в огромную очередь. словно ковры на шоссе святого Иакова в пятницу вечером.
– Угу, пропустите, – согласился я. – Мы поймали тех, кого хотели.
Толпа торговцев радостно заголосила, получив разрешение проходить. Я заглянул к Иосифу узнать, нельзя ли оставить у него детектор, – мы с Джуди хотели побродить по базару. Он согласился; я протиснулся сквозь поток входящих торговцев и прорвался обратно, волоча тяжеленный прибор. Я вдруг подумал, не отреагирует ли он на портреты суккубов, но он не обратил на них никакого внимания. Иосиф, впрочем, тоже.
– Я рада, что мы поймали этих контрабандистов, – сказала Джуди. – Зная, что они никому не продадут свою отраву, мы можем спокойно наслаждаться выходным днем. – Да уж, во всяком случае, эта парочка уже ничего не сможет сделать, – согласился я, но подумал о том, сколько же еще контрабанды будет продано прямо здесь, на этом и на всех остальных рынках Энджел-Сити. Если не ошибаюсь, очень много. Я постарался выкинуть эти мысли из головы.
Запоздавшие торговцы поспешно сооружали свои прилавки. Торопливость – не самый лучший помощник. Некоторые торговцы так потешно суетились, что смотреть без смеха было невозможно, цирк да и только. Они устанавливали шесты и навесы, которые тут же обрушивались им на голову. Вывеска одного парня падала три раза, норовя ударить его по носу. После третьего падения парень остервенело пнул подпорку. Как ни странно, это помогло, и с четвертой попытки вывеска устояла.
Через несколько минут – ровно в десять – я понял, почему была такая спешка. Точно по расписанию распахнулись ворота для покупателей. Иосиф не собирался рисковать: если бы он задержал своих клиентов, они могли бы обидеться и разойтись по домам.
А покупателей было множество: евреи, персы, хитайцы, японцы, индейцы. Никому из этих людей религиозные обряды не мешали расставаться с деньгами в воскресенье. Вместе с ними явились и те, кто не пошел на воскресную мессу; по-моему, это были христиане ацтекского происхождения. Что ж, для некоторых деньги важнее.
Можете назвать меня безумцем, но я уже который раз пожалел, что наша Конфедерация такая громадная и сытая. Во время оно люди думали только о себе, и пусть дьявол заберет все остальное. Иногда им нужно напоминать, что происходящее ныне имеет определенное отношение и к Вечности.
Это, наверное, звучит как замечание одной лисицы насчет винограда, поскольку я сам шатался по рынку вместе с толпой. Но я твердо уверен, что вы не застали бы меня здесь в субботу.
Мы с Джуди бродили по асфальтированным дорожкам. Джуди выбрала зеленый шелковый шарф, который прекрасно гармонировал с ее рыжевато-каштановыми волосами. Я обзавелся новым будильником: мне надоел тот визгливый кошмар, который жил у меня на туалетном столике, и еще больше я устал от его насмешек. Этот же был изготовлен в Сиаме, с туземным хорологическим демоном внутри. Он обошелся мне меньше чем в пять крон. Если не понравится, я его просто вышвырну и заведу новый.
Мы купили по сосиске с булочкой у лоточника-перса. Учитывая его вероисповедание, он не мог всучить нам свинину.
Кажется, я упоминал о том, что один из продавцов привез на рынок груз «целебных» снадобий. Одно дело – покупать в такого рода месте шарфик или часы, но меня никогда не перестают удивлять люди, которые надеются приобрести по дешевке настоящую магию. Учитесь выбирать все лучшее, а не то, за что назначают лучшую цену.
Естественно, Джуди задержалась у книжного развала. Она пролистала пару томов и отложила их, покачав головой. Продавец разочарованно скривился. Он думал, что нашел еще одного простака.
– Что, так плохо? – спросил я.
– Даже хуже, – ответила она. – Самая толстая книга здесь – сборник простейших полезных заклинаний для домашнего хозяйства. Ни на что другое, впрочем, они и не годны. А вторая, в голубой обложке, – один из этих дурацких самоучителей: «Как стать магом за три недели». Почти в самом конце я обнаружила пару грубых опечаток. При других обстоятельствах они могли бы нести в себе опасность.
– А почему не при этих?
– Потому что девяносто девять человек из ста все равно никогда не доберутся до этих страниц, а те, которые все же их одолеют, уже будут знать достаточно, чтобы заметить ошибки.
– Ну ладно, мне ясно, о чем ты. Звучит очень убедительно.
Но Джуди уже оседлала любимого конька.
– Люди, которые покупают эти книги, – это те же женщины, что тратят пятьдесят крон на «волшебный» крем, который должен сделать их грудь больше, или мужчины, выбрасывающие пару сотен на «магию», призванную увеличить кое-что другое. Вся магия заключается в том, что те, кто продает подобный мусор, обязательно находят дураков, готовых его купить.
Она не заботилась о том, чтобы говорить потише, и две дамы средних лет, собиравшиеся порыться в книжках, поспешно отошли от прилавка, словно их застали за разглядыванием чего-то богомерзкого.
– Мадам, ну зачем вы так? – заныл парень, торговавший «мусором». – Я всего лишь пытаюсь заработать на жизнь.
– Так почему бы не попробовать сделать это честным путем? – спросила Джуди. Потом она, видимо, решила проверить продавца на профпригодность и простерла руки в воздухе. – А ну-ка ответь, для чего используется этот жест?
Мне уже приходилось видеть ее в таком настроении. Оттащить ее от своей жертвы можно было, только переключив ее внимание, и я воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51