Это Ски
ттлс, Кора Перл и Нелли Флауэр.
Скиттлс заработала прозвище
Скиттлс (skittles) Ц . кегли (англ.).
, поссорившись с компанией гвардейских офицеров и пригрозив свали
ть их наповал, как «кучку чертовых кеглей».
Ее настоящее имя Ц Кэтрин Уолтере. Родилась она в 1839 г. от отца-ирландца, ко
торый занимался торговлей и держал пивную, еще подростком стала обычной
лондонской проституткой, а в 60-е гг. начала приобретать известность. Ей су
ждено было обрести в будущем славу, когда к ней воспылал страстью маркиз
Хартингтон, позже ставший восьмым герцогом Девонширским.
Он привез ее на дерби, произведя скандал в обществе, поселил в своем доме в
Мэйфере, обеспечив прислугой и парой крошечных каштановых пони, выплачи
вал по две тысячи фунтов в год. В достатке она прожила почти шестьдесят ле
т.
Скиттлс вошла в моду. Писавший о ней в 1861 г. корреспондент «Тайме» вопрошал
: Ц «Кто управляет самой неистовой упряжкой пони? Кому самые лучшие деву
шки по-обезьяньи подражают в одежде, в манерах и экипировке, если имеют та
кую возможность, да и в речах тоже? Кто первым ввел в моду круглую шляпку с
загнутыми вверх полями?»
Целые толпы поджидали в парке приезда Скиттлс. Она прибывала, садилась в
седло и вместе с другими людьми своего круга устраивала прогулку на откр
ытом воздухе возле статуи Ахиллеса.
Журналисты называли лондонских содержанок «хорошенькими объездчицам
и лошадей», хотя в финансовых кругах, где они вращались, их именовали «гря
зными голубками», «несчастными», «падшими сестрами», «социальным злом».

Отец маркиза Хартингтона отослал сына в Америку, и Скиттлс уехала в Пари
ж, где стала любовницей Ашиля Фульда, министра финансов в правительстве
Наполеона III. Под его покровительством Скиттлс и другая английская девуш
ка, Кора Перл, соперничали с придворными красавицами и прекрасной импера
трицей Евгенией.
«Пони Скиттлс погнались наперегонки с парой черных жеребцов, и ее коляск
а с двумя грумами в угольно-черных ливреях на запятках обогнала всех лош
адей из императорских конюшен, Ц писал наблюдатель. Ц Кора Перл затмев
ает всех, кроме Скиттлс».
На одном из своих приемов Скиттлс встретилась с двадцатитрехлетним Уил
ьямом Блантом, «красивым робким мальчиком», которого вдохновила на само
е лучшее произведение Ц «Любовные сонеты Протея».
Она открыто вернулась в Лондон любовницей Бланта, но связь оказалась нед
олгой, и он не возражал против ее доходных любовных афер. Очень скоро Скит
тлс получила возможность снимать один за другим дома в Мэйфере, каждый с
ледующий больше другого, и устраивать приемы, на которых бывали все заме
тные личности, от принца Уэльского до Глад стона
Гладстон Уильям Юарт (1809-1898)
Ц премьер-министр Великобритании, лидер либеральной партии.
. Последний «прислал двадцать фунтов русского чая».
Скиттлс вела уникальный для англичанки открытый образ жизни. Страстно у
влеклась новым всеобщим помешательством Ц катанием на роликах; ее назы
вали «величайшей наездницей века», она ездила на лошадях из конюшен Ротт
ен-Роу, которых опасались даже мужчины, а гостя в Ширах
Ширы Ц центральные графс
тва Англии, названия которых оканчиваются на «шир», где находятся охотни
чьи угодья ведущих охотничьих обществ.
, произвела сенсацию, приняв участие в Национальном охотничьем сти
пль-чезе Нортгемптоншира и перепрыгнув через канаву с водой шириной в в
осемнадцать футов.
Лицом Скиттлс напоминала невинное дитя, но ругалась «как извозчик».
Через несколько лет принц Уэльский подшутил над лордом Хартингтоном, ко
торый, бросив Скиттлс, стал почти респектабельным. Последний был гостем
муниципального совета на севере Англии, и по прибытии мэр с гордостью по
казал ему сооруженный в его честь кегельбан. Лорд Хартингтон удивился, а
мэр объяснил:
«Конюший принца сообщил нам, что ваше лордство очень любит кегли!»
Кора Перл, рыжеволосая, с сексуальным кошачьим личиком, обладала «почти
сверхчеловеческими познаниями в искусстве любви» и «необычайным талан
том изобретать сладострастные эксцентричные забавы». Князь Горчаков н
азывал ее «вершиной чувственного наслаждения».
Она была дочерью скромного учителя музыки и композитора. После бегства о
тца с любовницей в Америку пятилетнюю Кору отправили в монастырь. Она оп
исала в своих мемуарах, как в четырнадцать лет торговец алмазами заманил
ее в заднюю комнату и напоил джином с наркотиками.
«На следующее утро, Ц рассказывает она, Ц я очнулась в постели рядом с д
жентльменом… fletri»
Обесчещенная (фр.).
.
Кора получила за это пять фунтов, а после других, более прибыльных приклю
чений уехала в Париж, где нарочно подчеркивала свою вульгарность и грубо
сть, собрав, по собственному выражению, «золотую цепочку любовников», вк
лючая принца Жерома Бонапарта, кузена императора.
Она танцевала канкан на ковре из орхидей, купалась перед гостями в сереб
ряной ванне, полной шампанского; однажды на обеде ее, обнаженную, внесли в
столовую и водрузили на стол в качестве главного блюда.
Ее жемчуга оценивались в сорок тысяч фунтов, ежегодные расходы составля
ли около двадцати пяти тысяч. Принцу, который поселил ее в доме на Рю де Ша
йо напротив Малого Тюильри, Кора обошлась в восемьдесят тысяч фунтов. Кт
о-то спросил ее про дворец, и она ответила:
«Да этот Тулири (именно так!) у меня вместо чулана!»
Последнее грандиозное приключение Коры закончилось тем, что Александр
Дюваль (отец которого открыл знаменитый ресторан) застрелился, истратив
на нее целое состояние. Кора вышла из комнаты, но, увидев его, лежащего на п
олу, заявила:
«Sale cochon, il a foutu mon beau tapis»
Грязная свинья, он испортил мой прекрасный ковер (фр.).
.
Ее выслали из Парижа, потом поочередно из Милана, Рима, Монте-Карло, Ниццы
и Баден-Бадена. В 1886 г., в сорок пять лет, она умерла от рака, голодная, без грош
а в кармане.
Одну за другой она продала все ценности, но сохранила несколько пустяков
ых трофеев, напоминавших о ее карьере, в том числе гипсовую модель своих н
есравненных грудей.
Еще причудливее история Сладкой Нелли Флауэр. Она тоже начинала уличной
проституткой, а потом пробралась, в общество. Нелли была необычайной кра
савицей, но не это принесло ей славу и состояние Ц известно, что она была
холодна со своими клиентами, Ц а чисто физическая эндокринная особенно
сть.
Ее тело имело уникальный естественный запах, такой необычный, что мужчин
ы, не способные заплатить за ее благосклонность или по положению в общес
тве не отвечавшие ее запросам, платили за привилегию положить носовой пл
аток под подушки, на которых она спала.
Таким образом «Сладкая Нелли проникла Ц если не во плоти, то «духом» Ц в
половину гостиных и клубов Лондона».
Хотя викторианские умы содрогались и ужасались при мысли о сексе, он вол
новал их и восхищал. На поэмы Суинберна вдохновляли тайные лихорадочные
сексуальные оргии, но «приличные» стихи явно свидетельствуют, что он счи
тал секс греховным. Это, безусловно, добавляло сексу привлекательности,
о чем он открыто говорит в «Долорес»:

Есть еще грехи, что ждут откр
ытья,
Есть дела, что скуку гонят прочь.
Как еще могу тебя любить я,
Новой страстью полня день и ночь?
И каким словам бы удивились
Те, чья жизнь Ц что палая листва?
Есть ли муки, что вовек не снились
И которых не облечь в слова?

Организация борделя для женщин выпала на долю Мэри Уилсон, известной в Л
ондоне после 1815 г. как королева проституции. Его назвали «Элевсинским инс
титутом» В ч
есть «элевсинских мистерий» Ц ежегодно проводившихся в древнегреческ
ом городе Элевсине религиозных празднеств, посвященных богиням плодор
одия Деметре и Персефоне.
, в члены которого могла записаться каждая леди высокого положения
. «Храм», как его называли, стоял между двумя рядами домов, а попасть в него
можно было через задний ход магазина, торговавшего товарами для женщин.

Вокруг просторного салона располагались комнаты и будуары. Из комнат че
рез затемненные стекла посетительницы разглядывали мужчин, игравших в
карты, боровшихся или купавшихся. Горничная получала инструкции, и избра
нного мужчину приводили в будуар.
По сути подобные заведения были не чем иным, как обыкновенными борделями
, но политическое или общественное положение клиентуры служило надежно
й гарантией, что власти их не закроют.
Многочисленные заведения для менее богатой публики даже не пытались за
маскироваться. В 1857 г. «Ланцет» утверждал, что в одном из шестидесяти домов
в Лондоне расположен бордель, а одна женщина из шестнадцати всех возраст
ов Ц шлюха. Это значит, что в Лондоне было 6 тысяч борделей и около 80 тысяч п
роституток.
Впрочем, эти цифры можно и оспорить, ибо проститутка была в XIX в. козлом отпу
щения. Точно так же, как церковь в средние века валила все грехи на ведьм, в
икторианцы перекладывали груз своих прегрешений на проститутку.
Многие бордели защищались от преследований и обеспечивали своим клиен
там определенную безопасность, функционируя под иносказательными выве
сками: «Заведение по уходу за детьми», «Меблированные комнаты», «Школа д
ля девушек» или просто «Пансион», смысл которых осведомленным был хорош
о известен.
Заведения такого сорта процветали с XVIII в., а с началом викторианской эпохи
их содержатели так осмелели, что было создано множество обществ и органи
заций по борьбе с безнравственностью в столице.
Сообщения таких организаций, как «Общество по борьбе с пороком», «Общест
во по предотвращению детской проституции», свидетельствуют о многом, хо
тя в них публикуются разные цифры.
По словам Мэрилебона, ректора Тринити-Черч, некогда «аристократические
места обитания» получили известность в качестве «излюбленных шлюхами
мест для прогулок», и все улицы его прихода «стали царством распутства».

На Нортон-стрит восемьдесят процентов домов были заняты проститутками.
Известно, что они «…имеют обыкновение появляться голыми в окнах и уклады
ваться на подоконниках, привлекая внимание прохожих. В другие моменты уб
огие создания рыщут по улицам в одном нижнем белье, а нередко выскакиваю
т и затаскивают к себе проходящих мужчин».
Обычно проститутки говорили перспективному клиенту: «Милый, не хочешь р
азвлечься?» Ц и, как правило, называли мужчин Чарли.
Независимые проститутки, отказавшиеся от прогулок по улицам в поисках к
лиента, появлялись в известных районах, где можно было подцепить мужчину
. Демонстрируя, что они не из тех дам, которых можно взять на пару минут, а по
том позабыть, они парадом расхаживали по улицам, в парках, причем только д
нем. Популярностью, в частности, пользовалась аркада Берлингтон между тр
емя и пятью часами. Принято было также знакомиться в парках в любое светл
ое время дня.
По вечерам они посещали концерты или танцевальные залы, но никогда не бы
вали в музыкальных залах. Особенно привлекательные и хорошо воспитанны
е могли получить пропуск в увеселительные залы Кейт Гамильтон на Принсе
с-стрит, и в таком случае благосостояние было практически им гарантиров
ано. Кейт пользовалась национальной известностью.
Кейт, неслыханно некрасивая женщина с огромным животом и грубым хриплым
голосом, была признанной королевой ночной жизни Лондона, подобно миссис
Мейрик в 1920-е гг. Она восседала на установленном на возвышении бархатном т
роне с пологом в дальнем конце ослепительно освещенного салона, откуда м
огла следить за происходящим во всем зале, равно как и за входной дверью. Д
опускались туда лишь знакомые Кейт или имеющие поручителей мужчины, кот
орые обязательно тратили там пять-шесть фунтов.
Кейт сама была проституткой, заработавшей немалые суммы за «пластическ
ие позы», то есть за стриптиз того времени, а в среднем возрасте занялась с
водничеством. В ее салон допускались только джентльмены высшего класса.

За самых хорошеньких девушек Лондона Кейт соперничала с двумя другими з
аведениями Ц «Моттс» и «Креморн». Каждый вечер эти дома битком набивали
толпы гостей, от членов королевской семьи до младших субалтернов. Там шл
а крупная игра и рекой текло шампанское.
Ниже независимых проституток наилучшего класса, которых можно было най
ти у Кейт, стояли уличные девушки, среди которых было много француженок, п
очти все имевшие сутенера. После наступления темноты эти девушки сотням
и заполняли Риджент-стрит, от нынешнего дома радиовещания и Хеймаркет.
В Рождественском ежегоднике за 1873 г. эта сцена описана в длинной эпическо
й поэме:

…там порок
Назначает тариф и взимает налог.
У каждого товара своя цена,
есть дешевая, есть дорогая,
Первосортным Ц одна, второсортным Ц другая.
Спрос велик на француженок резвых, но
И ленивых бельгиек полным-полно.
Африканками торгуют вяло,
Англичанками бойко, и просят мало.
Покупатель пусть сам разбирается,
Только высший предел не меняется.

Некоторые проститутки принимали клиентов у себя в комнатах. Жили они гла
вным образом в Сохо и в Пимлико. Ради экономии часто делили комнату с друг
ой девушкой и договаривались с несколькими домами терпимости, располож
енными за Хеймаркет.
Обычная плата за услуги девушки такого типа составляла полгинеи или гин
ею. Их следовало сперва угостить ужином или хотя бы выпивкой. Многие заво
евывали дурную репутацию, требуя в последний момент больше условленной
платы. Если мужчина протестовал, девушка звала сутенера, и клиента выгон
яли, заставив заплатить, сколько следовало, ничего не получив взамен.
Под яркими газовыми фонарями Хеймаркет шныряли проститутки, еще тоньше
разработавшие этот вид криминальной деятельности. Они были гораздо мол
оже, некоторые всего тринадцати-четырнадцати лет, часто встречались в р
айоне Лестер-сквер, где, как известно, стоили дешевле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27