— Я люблю тебя всем сердцем, потому я не могу… перестать любить, — сказала она, — но я люблю тебя также душой и телом, ибо ты всегда был для меня примером мудрости, благородства и доброты. Что бы со мной ни случилось, я всегда буду стараться поступать так, как бы ты… хотел, чтобы я поступала, чтобы ты… мог гордиться мной.Она говорила так просто и искренне, что Конрад почувствовал слезы, наворачивающиеся ему на глаза. Он сказал себе, что это все из-за слабости после ранения, хотя в глубине души прекрасно понимал, что нет другой такой женщины среди тех, кого он знал, а, возможно, и во всем мире, которая могла бы вести себя так же мужественно в этот нелегкий момент.Он крепко прижал ее к себе и поцеловал — но уже не с той страстью, которой они так часто пылали раньше, а с настоящей любовью, и это был не земной, а божественный и священный момент.Он почувствовал, что она во всем полагается на него, и понял, что, если бы он мог умереть ради ее спасения, он сделал бы это.Ко в то же время он должен жить и поддерживать в ней внутренние силы, чтобы она смогла выдержать ожидающие ее испытания и не решила бы расстаться с жизнью. Он знал, что подобная идея уже зародилась в ее голове, и очень боялся того, что может произойти. Он сказал:— Верь, моя любовь, и молись. Молись за то, чтобы мы с тобой нашли свое счастье и начали новую жизнь вместе.Он почувствовал, как напряглись ее руки, обхватившие его шею, и продолжил:— Самый темный час — всегда перед рассветом, и именно он настал сейчас в нашей жизни. Мне кажется, мы оба чувствуем, что рассвет придет. Обещай мне, что не поддашься отчаянию и будешь верить.— Я буду верить… в тебя, — ответила Делора. — Но можешь ли ты поклясться всем священным для тебя, что веришь в возможность, в реальную возможность того, что когда-нибудь мы будем вместе?После некоторого размышления Конрад сказал:— Порой я бывал в сражении, когда все оборачивалось против меня, когда казалось невозможно выиграть и не быть разгромленным, и все же я знал, не могу объяснить почему, что победителем буду я.— И… у тебя есть сейчас это чувство? Ты действительно… чувствуешь это? — спросила Делора.— Я клянусь тебе не только всем, что является для меня священным, но клянусь тобой, ибо ты для меня — самое святое, чем что-либо на небесах или на земле, что чувствую сердцем и умом: когда-нибудь мы будем вместе.Делора воскликнула:— О Конрад, любимый, я тоже буду в это верить, и мы оба будем молиться, чтобы это случилось как можно скорее!— Молись, Бог милостив, это произойдет скоро, очень скоро! — спокойно сказал Конрад, прежде чем снова ее поцеловать. Глава 6 Ветер был очень слаб, но в любом случае Диккен не стал бы ночью идти под всеми парусами.Он делал это не только для удобства капитана, но и из-за сильных повреждений нижней палубы корабля, нанесенных каперами, о чем он не стал говорить Конраду.Эти повреждения были очень серьезными, и если бы судно резко изменило курс, или начался шторм, они легко могли бы затонуть.Поэтому они медленно плыли в спокойном море, и утром Делора узнала, что причалят они примерно в полдень.Она пошла навестить Конрада сразу после того, как Эбигейл закончила перевязку, и увидела, что он сидит на кровати, а Барнетт уже разложил парадную одежду, которую капитан собирался надеть. Она с сомнением посмотрела на нее и сказала:— Ты полагаешь, тебе следует так одеваться?— Я собираюсь прибыть на Антигуа щеголем, — ответил он, — разумеется настолько, насколько это будет в моих силах.Он улыбался, пока говорил, но Делора знала, что он абсолютно серьезно намеревается показать ее брату и лорду Граммелю, что и он имеет некоторую власть, пусть даже это ни к чему не приведет.Она подошла к кровати и Конрад протянул ей руку со словами:— Ты очень красива сегодня, моя дорогая.Она держала его ладонь так, как если бы была в отчаянии от собственных мыслей.— Я хочу… тебе кое-что сказать.— Что же, бесценная моя?— Не мог бы ты быть… повежливее… насколько это возможно, с Дензилом и… попытаться не показывать твои… настоящие чувства к нему?Конрад был очень удивлен, но ответил спокойным голосом:— Почему ты просишь меня об этом?— Потому что Эбигейл считает, что очень важно продолжить регулярно перевязывать твою рану, и я не хочу, чтобы Дензил запретил ей делать это.— Думаешь, он может так поступить?Делора минуту колебалась прежде чем ответить.— Тебе же известно, что он ненавидит тебя!Конрад удивленно поднял брови.— Я не могу знать причин этого, если, конечно, ты не говоришь о нашей семейной вражде.— Еще есть личная причина.— О чем ты?— Ты знаешь, кто именно является прямым наследником титула, пока у Дензила нет сына?Если в ее намерения входило поразить Конрада, то ей это удалось.Мгновение он недоверчиво смотрел на нее, затем спросил:— Это правда?— Ну конечно же! — воскликнула Делора. — Я думала, тебе известно об этом.— Не имел ни малейшего понятия! — сказал Конрад. — Так же, как в начале не знал о твоем существовании, я понятия не имел, сколько детей было у твоего отца. У него вполне могло бы быть шесть сыновей.— Он имел только одного сына, — ответила Делора, — а жена Дензила, Шарлотта, очень милая женщина, родила ему троих дочерей. — Она помолчала, затем сказала тихим голосом:— Она была очень больна во время последней беременности, и так как Дензил постоянно сердился, что родился не мальчик, доктор настаивал на отдыхе и покое, которые ей были необходимы. Это одна из причин, почему он приехал на Антигуа.Все, что Конрад сейчас услышал о своем кузене Дензиле, лишь усилило его ненависть к нему, но ради спокойствия Делоры, он не стал ничего говорить.Поскольку после ее слов он продолжал молчать, она сказала:— Я хочу, чтобы у меня была возможность встречаться с тобой… Мне необходимо будет видеть тебя… поэтому, пожалуйста… Конрад, дорогой… будь милым с Дензилом… и тогда мы можем надеяться, что он не будет возражать против наших встреч… или против того, чтобы Эбигейл ухаживала за тобой. — И поскольку она не хотела волновать его, быстро добавила:— Разумеется, она подробно расскажет Барнотту, что делать, если Дензил увезет меня на другую часть острова, но я молюсь, чтобы мы оказались в том доме, о котором ты говорил… и… рядом… с тобой.Конрад не знал, радоваться он будет в этом случае или страдать.Ему оставалось только ждать, зная, что и Делора с боязнью ожидает момента, когда они прибудут в порт, где, по его предположениям, их будет встречать Дензил.Пока он одевался, Делора поднялась на палубу и впервые различила на горизонте острова, покрытые густым лесом.Они уже пересекли море, намного более синее, чем она когда-либо предполагала, и теперь она могла видеть бухты, которыми, как сказал Конрад, обычно изрезаны побережья островов.Ей было все интересно, и тогда он рассказал ей, что палитра, которую она видит образована красными и белыми кедрами и красным деревом, в то время как на побережье обычно растут кокосовые пальмы и тянутся заросли мангров.Как только они приблизились к берегу, она увидела, как и ожидала, пылающие соцветия красных poinsettlas и яркие пятна других цветов потрясающей красоты, о которых она читала раньше.И тут она впервые заметила то, о чем ей говорил первый помощник: Английскую гавань с верфью Нельсона и потрясающее здание над ней — это, как она узнала позже, и был Кларенс-Хаус.Только когда «Непобедимый» вставал на якорь, Делора внезапно почувствовала страх перед человеком, который ждал ее на берегу, у нее пересохли губы и она почти забыла о том, как была счастлива в последние недели.Затем, когда матросы торопливо убирали паруса, она увидела шлюпку, отошедшую от берега, и сразу поняла, кто находится в ней.Она обратилась к одному из офицеров, стоящих радом:— Не могли бы вы сказать капитану, мистер Ллойд, — попросила она, — что к нам, как я думаю, приближается граф Скосорнский?Лейтенант послал гардемарина с этим сообщением к капитану, и как только шлюпка приблизилась к кораблю и была спущена веревочная лестница, Конрада вынесли на палубу.Его несли на специальном кресле, сделанном Барнеттом, с твердой опорой для ног — сейчас они были накрыты пледом.Он был одет в свой парадный мундир, шарф китайского шелка безукоризненно облегал его шею, и золотой кант треуголки изысканно контрастировал с его темными волосами.Он выглядел бы прекрасно, если бы загар не сошел с его щек, а лицо не было бы таким похудевшим от потери крови и постоянных болей.Те, кто знал его так, как Делора и Эбигейл, понимали, каких громадных усилий стоила ему подготовка к встрече с человеком, которого он ненавидел и презирал.Дензил поднялся на борт, моряки отдали ему честь залпом из винтовок, офицеры приветствовали его, и Делора сделала перед ним реверанс, прежде чем Дензил поцеловал ее в щеку.— Итак — ты здесь!Ей показалось, что она услышала злорадство в его голосе, когда он произносил эти слова, и вслед за этим Делора поняла, что глаза его, окруженные глубокими морщинами разврата, бесцеремонно исследуют каждую деталь ее внешности, словно она — лошадь, выставленная для продажи.С усилием она ответила:— Да, я здесь… но это было весьма… отчаянное путешествие.— Вчера мы получили известие, что вы участвовали в сражении, — сказал граф.— Капитан расскажет тебе об этом, — быстро произнесла Делора. — Я не знаю, сообщили ли тебе, но он — наш кузен, Конрад Хорн.— Я понял это из письма, посланного Адмиралтейством, в котором мне сообщалось, на каком корабле ты следуешь.По тону его голоса Делора поняла, что эта информация его не обрадовала.Он пересек палубу, чтобы подойти к Конраду, ожидающему его.— Вот мы и встретились после многих лет вражды, кузен, — сказал Дензил, — И я смотрю, вы немного поизносились за это время.Делору привел в ужас его издевательский тон, но Конрад протянул ему руку.— Добро пожаловать на борт «Непобедимого»! Я очень сожалею, что не могу оказать вам большего гостеприимства.— В этом нет никакой необходимости, — ответил граф, — Вы доставили мне то, что я просил, и, я полагаю, будете рады вернуться к месту боевых действий — к берегам Франции.— Очевидно, поиски наших врагов не должны ограничиваться европейскими водами.Сказав это, Конрад заметил, что лоб графа все больше и больше хмурится, а его глаза так и светятся подозрительностью.Он знал, что когда Нельсон был в Антигуа, ему стало известно о почти дружеских отношениях губернатора с американцами, которые после провозглашения Декларации Независимости больше не считались подданными Британской Империи.Будучи колонистами, они вели удачную торговлю с Вест-Индией и не могли понять, почему при этом они должны подчиняться другому государству.Нельсона это возмутило и он стал действовать так, как считал нужным: начал захватывать американские торговые суда, Его преследовало общественное недовольство, и сам он говорил по этому поводу: «Меня гнали от одного острова к другому, и я даже не мог покинуть свой корабль».Конрад часто думал, когда все прославляли необыкновенную физическую силу Нельсона, что именно моральная сила, которую он проявил в Вест-Индии, показала его с лучшей стороны.Нельсон победил, и губернатор, все внимание которого было направлено на Навигационный Акт, был вынужден принять меры против американцев.Однако теперь Конрад, вспомнив слова первого лорда Адмиралтейства о том, что каперы набирают силу, заподозрил, что губернатор закрывает глаза на их действия.Это глубоко возмутило его, но он не стал показывать этого и лишь вежливо сказал:— Боюсь, некоторый ремонт необходим не только «Непобедимому», но и мне.— Тогда конечно вы не должны расходовать силы, пока окончательно не поправитесь, — ответил граф.Слушая его, Конрад подумал, что графу пришлась по душе мысль о том, что лежа в постели, кузен не сможет совать нос в дела, его не касающиеся.— Кузен Конрад действительно был очень болен, — сказала Делора, — и я думаю, мы должны найти место на берегу, где он сможет остановиться, пока не починят корабль.— Да, конечно, — согласился Дензил, как будто он сам только что подумал об этом. — Я думаю, что Дом Адмирала, который пустует в настоящее время, больше всего подходит для этого.— Я был бы чрезвычайно рад поселиться там, — сказал Конрад, потому что все ждали от него ответа.— Я знаю, что лорд Граммель, находящийся сейчас в Сент-Джоне, — сказал Дензил, — захочет, чтобы я устроил вас надлежащим образом, поэтому сейчас я возьму с собой на берег Делору и пошлю сообщение в Дом Адмирала, чтобы они готовились к вашему приезду.— Чрезвычайно любезно с вашей стороны, — ответил Конрад, — а вы оба поедете в Сент-Джон?Он знал, что у Делоры перехватило дыхание от его слов.— Так получилось, — ответил граф, — что губернатор отдал в мое распоряжение Кларенс-Хаус, и я полагаю, мы с сестрой остановимся там, пока будет устраиваться ее брак.Не глядя на Делору, Конрад знал, какое облегчение сейчас читалось в ее глазах. Граф, которому больше нечего было сказать ненавистному кузену, обратился к сестре:— Сейчас нам лучше всего отправиться на берег. Следом можно отправить твой багаж.— Да, конечно, — ответила Делора, — следует ли Эбигейл поехать сейчас вместе с нами?— Эбигейл? — переспросил ее брат.Затем, как будто впервые заметив, что на борту не хватает еще одной женщины, он спросил:— А где миссис Мельхиш? Я приказал ей сопровождать тебя.— Я не успела сказать, — ответила Делора. — Миссис Мельхиш умерла во время первого сражения, и теперь покоится на океанском дне.Было очевидно, что граф не ожидал подобного ответа, поэтому возникла минутная пауза, прежде чем он сказал:— Она всегда была надоедливой женщиной; и даже для смерти ока не могла найти более подходящего момента.— Это… не от нее зависело, — пробормотала Делора.Она четко сознавала, что офицеры и матросы, стоящие вокруг них, слышали их разговор, и теперь представила, как, должно быть, шокирует их бесчувственность ее брата, говорящего так об умершей, которая исполняла его распоряжение.Очевидно, его мысли были заняты не смертью миссис Мельхиш, а чем-то другим, поскольку граф произнес, словно говоря с самим собой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15