— Мы, по сути, уже законные супруги, хотя, я был уверен, что вы захотите еще и венчаться в церкви. Поэтому договорился о церковной службе на сегодняшний вечер.Он видел, что от потрясения Ола лишилась дара речи, и объяснил:— Во Франции необходимо сначала бракосочетание перед мэром в городской ратуше, причем одно из лиц, вступающих в брак, может заменить его доверенное лицо.Он улыбнулся и продолжил:— Это доверенное лицо должно быть ответственным человеком, я счел, что капитан вполне соответствует этому требованию, и взял его с собой!— Вы действительно хотите сказать… что я… я — ваша… жена? — спросила Ола.— У меня есть документ, подтверждающий это, — ответил маркиз, — но поскольку я думаю, что каждая женщина вправе присутствовать на собственном бракосочетании, мы сегодня обвенчаемся, очень тихо, после заката в протестантской церкви. Приходский священник не только согласился провести службу бракосочетания, но обещал сохранить это в тайне.В каюте наступила полная тишина, ее нарушил тихий испуганный голос Олы:— Н-но… вы же сказали, что… ненавидите женщин и не хотите… жениться на ком-либо!— И вы, — ответил маркиз, — сказали, что ненавидите мужчин и не собираетесь выходить замуж.Вновь наступило долгое молчание.— Я уверен, Ола, — сказал он, — что вы окажетесь достаточно благоразумной и поймете, что мы оба должны наилучшим образом выйти из трудной ситуации, созданной вашим кузеном. Я уже раньше предвидел возможность такого решения, но вы тогда еще не окрепли полностью, и я не хотел беспокоить вас планами на будущее.— Вы были… очень добры, — сказала Ола, — но все это — моя вина… и мне… стыдно за себя.— Думаю, что любая ваша вина, которую вы испытываете из-за того, что заставили меня везти вас дальше, в полной мере компенсирована и заглажена тем, как вы спасли мою жизнь.— Я спасла вас, — сказала Ола, .. — но вы ведь не стали бы взбираться на утес и не оказались бы… в опасности, если бы я не… позвала вас туда.— Это вы теперь так думаете, — возразил маркиз, — но, если бы я был один, без вас, мне бы тоже захотелось взобраться туда ради разминки, и со мной произошла бы та же самая история, только с совершенно иным концом.Он видел, что не убедил ее, и добавил:— То, что произошло, уже в прошлом, и нет смысла оглядываться в жизни назад и все время твердить: «Если бы я сделал то-то, а не так-то, то все было бы по-иному».Он со смешком сказал:— Никто из нас не может переписать историю, но в настоящем мы можем и должны быть достаточно разумны, чтобы не бороться с неизбежным или убегать от него, как вы очень любите делать, ведь это не может ничего решить.— Я думала, если я… оставлю вас… вы сможете убедить Жиля не… говорить никому, что я была на «Морском волке». Я уверена, что вы смогли бы… подкупить его, чтобы он хранил молчание, поскольку ему всегда не хватает денег.— И позволить ему шантажировать меня всю жизнь? — спросил маркиз. — Нет, благодарю вас, Ола! Я предпочитаю собственное решение, и, видимо, быть моей женой для вас не так неприятно, по сравнению с замужеством за вашим кузеном или с вашим одиночеством.— Я… подумала, — сказала Ола тихим голосом, — когда он лежал на полу… он выглядел действительно… злобным… и я уверена, что он попытается… навредить вам, если сможет.— Мне кажется, мы можем быть уверены, что он не будет способен сделать это, — сказал маркиз. — Я намерен послать извещение о нашей женитьбе в GAZETTE немедленно; и когда он приедет в Англию, то никто не будет слушать его россказни.После минутного молчания Ола тихо спросила:— Он назвал меня… шлюхой. Это — то же самое, что… Fille de joie?Поколебавшись секунду, маркиз ответил;— Да.— А «кокотка»… означает… то же самое?Он кивнул.— Теперь… я… понимаю, как ужасно и оскорбительно моя мачеха относилась ко мне… и может быть…Она сделала паузу и добавила:— М-может быть, ваши друзья посчитают большой… ошибкой с вашей стороны… ж-жениться на той, которая выглядит, как… я.Маркиз улыбнулся.— Мои друзья, увидев вас, подумают, что мне очень повезло, что я женился на той, которая, вне всякого сомнения, чрезвычайно прекрасна!По выражению ее лица он видел, что Ола не верит ему, и воскликнул:— Бог мой, дитя, как же вы не понимаете, что именно потому, что вы столь прекрасны, ваша мачеха и, наверное, многие другие женщины, с которыми вы встречаетесь, дико завидуют вашей привлекательности?— Вы действительно… так думаете? — спросила Ола. — Мне всегда казалось, что… во мне что-то не так… потому что люди так удивляются цвету моих волос.— Они удивляются потому, что у женщин очень редко бывает именно такой цвет и такая красота.Он сделал ей комплимент, но в его голосе Ола слышала безразличие, словно он обсуждал какой-то неодушевленный объект, а не человека.— Я рада… очень рада, что вам не придется… стыдиться меня, — сказала она после недолгого молчания.— Я могу обещать вам, что этого никогда не будет, — сказал маркиз. — А теперь, когда ничего больше не может помешать нашему с вами появлению в Ницце или еще где-либо, я предлагаю вам после обеда проехаться по побережью. Виды из Виллефранч, расположенной недалеко вдоль берега, очень хороши.— Мне бы так хотелось! Неужели я могу поехать с вами?— Я прикажу подавать обед сейчас же, — ответил маркиз.Он вышел из каюты, а Ола села перед туалетным столиком, чтобы прибрать свои волосы.Разглядывая себя в зеркале, она думала, что маркиз назвал ее прекрасной, но какая-то нотка в его голосе подсказывала, что это ничего не значит для него лично, «Я хочу, чтобы он считал меня прекрасной», — говорила она себе.Спохватившись, что она теперь уже его жена, Ола вздрогнула от этой мысли, потому что боялась, как бы он все-таки не возненавидел ее за то, что вопреки своему намерению оставаться холостяком он вынужденно женился.«Откуда я могла знать, что все сложится таким образом?» — спрашивала она себя.Ее охватил внезапный стыд от того, что она вела себя так настырно и скандально, что оттолкнуло бы любого мужчину и заставило бы его держаться подальше от нее.Она опоила его наркотиком, так что он три дня находился без сознания. Он мог бы освободиться от нее в Гибралтаре или в Марселе, но оказался слишком добр, потому что она была ранена в плечо.И теперь, ради спасения не только своей репутации, но и ее тоже, он вынужден жениться на ней. Она понимала, что это окончательно закроет рот Жилю, но маркиз расплачивается за это слишком дорогой ценой.«Он никогда не простит меня… никогда!» — говорила она себе и от этой мысли буквально ощущала физическую боль в сердце.Невольно она стала молиться, чтобы ей удалось как-то отвести от него эту ненависть к себе.Ола молилась, чтобы он нашел в ней — хоть это и было невозможно — такую жену, о которой он мечтал, и она могла бы говорить с ним о его стремлениях, о его работе в Палате лордов, пыталась бы управлять его домами так, как он считал нужным.«Я не буду требовать от него ничего», — сказала она себе.Она задумалась: а это все, что мужчина ждет от женитьбы, Он же захочет чего-то большего?Она сама же себе ответила, будто кто-то подсказал ей вслух.Мужчина захочет любви. Но сможет ли она дать ее маркизу?Она задавалась этим вопросом и видела в зеркале свои округлившиеся испуганные глаза.Она чувствовала ответ, но боялась сложить его в слова. Глава 7 «Поскольку Бойден и Ола вместе выразили свое согласие вступить в Праведное Супружество и свидетельствовали об этом перед Богом, и заручились друг перед другом торжественным зароком и обещанием, и подтвердили это, обменявшись кольцами и соединив руки, я провозглашаю их мужем и женою, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь».
Это правда, думала Ола. Она вышла замуж за маркиза!Когда они оставили яхту, ей казалось, что она словно передвигается во сне, и все вокруг до того нереально, что ей хотелось проснуться в том тумане, в котором они встретились впервые.Однако она утратила чувство реальности еще раньше, после того, как маркиз сказал ей, что они уже женаты перед законом и что он договорился о церковном венчании вечером.Сразу после обеда, за которым впервые им было немного трудно поддерживать беседу, маркиз взял ее, как и обещал, на прогулку по Ницце.Поездка была короткая, поскольку после того, как они полюбовались видом из Виллефранч, он приказал, чтобы экипаж возвратился к яхте.— Я хочу, чтобы вы отдохнули, — сказал он. — Вам сегодня выпало еще одно драматическое переживание, и вы наверняка утомились.Ола была в восторге от яркого солнца, моря и цветов, но чувствовала, что сильно устала и после поведения Жиля, и своей попытки покинуть маркиза, ведь она еще не окрепла после болезни.Когда они вернулись на яхту, Ола послушалась маркиза и отправилась к себе в каюту отдохнуть. , Ола думала, что мысли о предстоящем венчании не дадут ей уснуть, но едва она коснулась головой подушки, как сразу заснула.Сон был глубокий, без сновидений, и она проснулась, лишь когда Гибсон пришел к ней в каюту, настаивая на необходимости обследовать плечо.— Хорошо, — быстро сказала она.— Я предостерегал вас, мисс, против преждевременной активности, — сурово сказал Гибсон, входя в роль няни, как всегда, когда осматривал ее рану.Спорить с Гибсоном было бесполезно и она позволила ему снять легкую повязку с плеча и наложить новую.Рана заживала так хорошо, что не было необходимости в перевязке, но Ола подозревала, что Гибсону нравилось ухаживать за ней и до последнего момента ему не хотелось расставаться со своими властными и почетными полномочиями.— А теперь, мисс, вам надлежит одеться, — сказал Гибсон, — для вас приготовлено особенное платье.— Платье! — воскликнула в удивлении Ола.— Да, мисс. Его светлость купили его сегодня, я дал ему точные размеры, поэтому было бы странно, если бы оно не подошло вам.Ола была поражена не только новым платьем в подарок, но и тем, что маркиз проявил столько заботы о ней.Она также радовалась, что их женитьба свела на нет злобные намерения Жиля и что между маркизом и королем сохранятся прежние добрые взаимоотношения.Однако теперь ее больше заботила не столько его общественная жизнь, сколько то, как она навязала себя маркизу, который стремился освободиться от нее, — от этих мыслей ее охватил стыд и она пришла в отчаяние.Она стала для него обузой не только на время путешествия, но на всю жизнь!Когда Гибсон возвратился к ней в каюту с платьем в руках, она подумала лишь о том, что маркиз не только старался, по его словам, «выйти из трудной ситуации», но и каким-то странным образом ее приукрашивал.Платье было прелестным, а надев его, она увидела, что выглядит точь-в-точь как невеста: легкой, воздушной, неземной, подобно сказочной принцессе.Длинное платье касалось пола сзади и оканчивалось шлейфом, а корсет обхватывал грудь и сужался в талии; белая газовая ткань платья была украшена серебристыми лентами, обвивавшими цветы флердоранжа Флердоранж (фр.) — белые цветы померанцевого дерева и такие же искусственные цветы (в ряде стран — принадлежность свадебного убора невесты).

.Платье напоминало кустарник золотистой мимозы, усеянный яркими цветами, которые она видела вместе с маркизом, сверкающий мерцающим солнечным светом, словно исходящим с самих небес.— Оно сидит на вас, как влитое, мисс! — воскликнул Гибсон.Ола знала, что он восторгался не только ею, н6 и своим умением проделать столь точные измерения.Он вышел из каюты и вернулся с венком из флердоранжа, такого же, как и на платье, и с кружевной вуалью, тонкой и легкой как паутинка.Ола позволила ему набросить вуаль на ее яркие волосы и возложить ей на голову свадебный венок. Она знала, что этот наряд очень идет ей, подчеркивая чистоту и невинность невесты.— Жаль, мисс, что вы не можете надеть одну из тех диадем, которые лежат в сейфе его светлости в Элвине, — сказал Гибсон. — Они так хороши, и есть еще изумруды, которые вам очень подойдут, когда вы поедете на бал, — Мне вполне достаточно и флердоранжей, — тихо сказала Ола.Она считала, что с ее стороны было бы самонадеянно и нескромно когда-либо надеть семейные драгоценности маркиза. Ей также не хотелось сегодня открывать свой кейс с украшениями.Интуиция подсказывала ей, что, поскольку ее свадьба была столь странной и необычной, то все, что с ней связано, должно быть очень скромным.Это было желанием маркиза, чтобы она выглядела как настоящая невеста, и она подчинялась его выбору во всем.Выполнение его воли было с ее стороны своеобразным жестом извинения перед ним, и она не знала, поймет ли он это или нет.Когда она наконец была готова, ей внезапно стало страшно выходить из каюты, потому что, войдя в салон, она могла увидеть нахмуренное лицо маркиза, недовольного предстоящей неприятной церемонией.«Может быть, он захочет убежать, как это всегда делаю я, когда дела складываются слишком плохо», — размышляла она.Она вспомнила, что они уже женаты, хотя об этом никто на яхте ничего не знает, кроме капитана.Она не находила никакого оправдания, чтобы избежать венчания, и лишь по настоянию Гибсона Ола гордо вошла в салон.Как она и ожидала, маркиз был уже там, и она поразилась, увидев его в вечернем костюме.Она вспомнила, как девушки в монастыре говорили ей, что во Франции жених всегда надевает вечерний костюм, независимо от того, в какое время дня происходит церемония венчания.Маркиз выглядел великолепно, и она даже забыла о своем наряде.Он не хмурился и не казался недовольным, а смотрел на нее с улыбкой.— Благодарю вас, — торопливо сказала она, — благодарю вас за мое… платье. Я не ожидала, что вы подумаете… об этом… но я… очень благодарна вам.— Если вы готовы, я предлагаю поехать в церковь сейчас же, — сказал маркиз. — На набережной нас ждет экипаж.Там два экипажа, поскольку капитан будет сопровождать вас в качестве свидетеля и поедет во втором экипаже.Ола не ответила, она просто последовала за маркизом на палубу, и была рада и сумеркам, и вуали, которые защищали ее от любопытных глаз.Однако вокруг никого не было, и когда она вошла в закрытый экипаж, поджидавший возле трапа, маркиз присоединился к ней, и они немедленно отъехали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16