Ч Свихнулась, сучка! Ч незлобливо отметила тетка. Ч Сын у ней в тюряге,
пила всякую бормотень, вот и тронулась!
Ч А что она написала на стене? Ч Мне вдруг стало жутко интересно.
Тетя Лида посмотрела на меня опасливо. Очевидно, ей пришло в голову, что не
стоило делиться с впечатлительным ребенком подобными новостями. Но ины
х событий не произошло, а против соседей мы с ней всегда были союзниками.

Ч «Робин-бобин», Ч нерешительно произнесла тетка. Ч Знаешь, глупость
какая-то, вроде детской считалки. «Робин-бобин»…
Ч Не надо! Ч истошно выкрикнул я, и сам испугался своего крика. Отчего-то
мне совсем не хотелось, чтобы тетя повторяла эту присказку.
Больше врагов у меня не было. Пока что не было.

3. МОЯ МАМОЧКА

Милый Питер! Я купила покушать и, пока шла наверх, здорово перепугалась за
свою память. Я не могу уверенно утверждать, что я тебе написала, а что толь
ко хотела написать. Мне теперь кажется, я просто раскачивалась перед экр
аном и мысленно разговаривала с тобой, забывая нажимать на клавиши. Все э
то очень плохо, симптомы отвратительные. Но я намеревалась рассказать те
бе о маме.
Моя мамочка.
Я ненавижу ее. Да, вот так вот, люблю и ненавижу. Милый Питер, не обижайся, я н
ичего сама не знала. Ну, почти ничего, а потом стало уже поздно. Ты хороший, т
ы самый лучший в этом дерьмовом мире, и я очень-очень тебя люблю. Я попытаю
сь рассказать все по порядку, то, что я не отважилась рассказать раньше.
Моя мамочка. Она ведь красивая. Да, да, совсем недавно я задумалась и пришл
а к выводу, что она красивая. Она почти не толстеет и ходит в джинсах того ж
е размера, что и десять лет назад, сама мне хвасталась. Когда мы ездим купа
ться, с ней пытаются заговаривать мужчины.
Наверное, когда меня нет рядом, к ней тоже пристают. Но за маму можно не боя
ться. Бояться следует именно ее. Снаружи она славная, губы пухленькие, как
у девочки, и выглядит не то чтобы беспомощной, а, скорее, доверчивой. Прямо
как кинозвездочка пятидесятых, и прическа старомодная, и платьице бы ей
очень пошло, и ужимки водевильные. Наверное, в моем возрасте ее тоже дразн
или куколкой и дрались за право подвезти до дома. Но я не завидую тому, кто
попытается сегодня залезть к моей мамочке под юбку.
Года три назад мы возвращались с ней в Клинику. Дело происходило на стоян
ке аэропорта, на самом нижнем ярусе. Я стояла у машины и караулила открыты
й багажник с нашими вещами, а мамочка выуживала из багажника сумки и пере
ставляла их на тележку, чтобы везти внутри аэровокзала. Когда она нагиба
лась, кофточка у нее на спине задиралась, и становилась видна полоска бел
ых трусиков и место, где не было загара. Я думала о чем-то важном и не сразу
заметила, как трое мексиканцев хихикают, сидя в машине, и что-то болтают н
а своем. Мама повернулась и начала толкать тележку в сторону лифтов. Как н
азло, вокруг никого не было, совсем никого, на стоянке нижнего уровня вооб
ще мало народу. Только мы вдвоем, и троица придурков в разбитой тачке. Уж н
е знаю, чего они там торчали, возможно, покупали драг, или другие темные де
ла. Тот парень, что поднимал шлагбаум, находился далеко за углом и не мог н
ас заметить.
Внутри меня все екнуло; я как почувствовала, что произойдет что-то нехоро
шее. А когда эта троица принялась размахивать руками и говорить всякие г
адости, мне спину прямо холодом обдало. Но мексиканцы находились далеко
и не видели маминого |лица, заслоняла большая пляжная сумка. Только когда
она проезжала мимо них, парни засекли, что обращаются совсем не к девчонк
е, а к сорокалетней даме. Они немножко опешили, а мне стало смешно. То есть, н
е особо смешно, я не на шутку перепугалась, когда один из парней вылез из м
ашины.
За поворотом были три лифта, и ни один из них не ехал. Как назло, ну ни единог
о человека, чтобы позвать на помощь. А то, что придется звать на помощь, я уж
е и не сомневалась. Приятного мало Ч оказаться лицом к лицу с малолетним
отребьем, такие парни вечно таскают ножи, а то и пистолеты. Маме оставалос
ь шагов десять до угла, где поворот к лифтам и лестнице, там висела телекам
ера, но добраться до поворота она не успевала.
Из помятого седана выбрался второй придурок и перегородил маме путь. Он
ей что-то сказал, наверняка, какую-то гнусность, но я не расслышала. У меня
была возможность Ч бросить открытый багажник с вещами и бежать вверх по
закругляющемуся коридору, тогда меня наверняка схватил бы третий. Он то
же вылез и нацелился в мою сторону. Низенький, с черными волосами, завязан
ными в пучок, и висящими на заду джинсами. Парень точно наглотался чего-то
, он даже не мог отойти от капота, его качало. Так и стоял, навалившись задом
на машину, и ухмыляясь глазел на меня. Но я не побежала, струсила.
Мне показалось вдруг, что весь мир вокруг исчез. Реальной была только бет
онная коробка, несколько механизмов на колесах, и мы, впятером. И я вдруг п
редставила, что так и будет продолжаться вечно, что никто никогда не выйд
ет из лифта и не приедет сюда на машине. Слишком тихо было, и слишком мы все
застыли, в разных позах. Я испытала невероятный ужас, наверное, никогда до
того я так не боялась, хотя в Клинике со мной много всякого происходило. Но
в больничных условиях любая боль и страдание почти всегда прогнозируем
ы. Я знала заранее, что буду страдать, и готовила себя к этому. А еще я знала
наверняка, что любая боль когда-нибудь кончается. Ты понимаешь, мой милый
, что я имею в виду. Ты ведь знаком с болью не понаслышке.
А тут все складывалось иначе. Я паниковала, потому что не видела конца кош
мару. Господи, как я тогда перепугалась… Еще недавно я была невероятной т
русихой, Питер.
Но рассказ не обо мне.
Тут мамочка крикнула, чтобы я не двигалась с места. Казалось, она только за
метила, что здоровый боров в красной безрукавке тащит к себе ее сумку, а вт
орой, с сигаретой, подставил ножку, чтобы тележка не могла ехать дальше, и
хихикает, точно отвратительный гном. Он хихикал и никак не мог остановит
ься, тоже, видимо, укололся или нюхнул чего-нибудь. Такая противная кругла
я рожа с усиками, глаза, как ржавые шляпки от гвоздей, и штук пять цепочек в
округ немытой шеи. Готовый актер для фильма про серийного убийцу.
Мама выпустила из рук сумку, так что длинный урод в безрукавке даже качну
лся назад. Он ведь не ожидал, что добычу отпустят так легко. Точно так же он
не ожидал, что ему покажут удостоверение. Я не знаю, что написано у мамы в э
том кожаном портмоне, я никогда не лазила по ее карманам. Одновременно с у
достоверением мама вытащила револьвер. Совсем малюсенький, он помещалс
я в боковом отделении ее сумочки. Вот про револьвер я знала, такое не спряч
ешь. Мне категорически запрещалось к нему прикасаться, но я бы и без запре
тов не притронулась. Я же не мальчик, меня совсем не тянет к оружию.
Мама сказала длинному, чтобы он медленно поставил сумку на землю и лег ли
цом вниз. Наверное, она произнесла это недостаточно грозно, ведь мама не у
чилась в полицейской академии, хотя сейчас я уже ни в чем не уверена. Так и
ли иначе, бандиты не испугались. Им показалось смешным, что пухлогубая да
мочка с испуганными близорукими глазами тычет игрушечной пушкой и разм
ахивает корочками. Возможно, они и читать не умели.
Усатый гном заржал еще громче и шагнул вперед. Мама прострелила ему ногу.
Потом она повернулась и дважды выстрелила в того вислозадого, что подпир
ал автомобиль. Этот качающийся тип, с хвостиком на затылке, успел вынуть п
ушку. И не маленький револьверчик, как у мамы, а тяжелый «Глок». Впрочем, ма
ма не попала в него. Двумя выстрелами она разбила им лобовое стекло и фару
. Вислозадый выпустил пистолет и быстренько улегся на бетон, укрывая гол
ову руками. Длинный, с баулом в руках, нерешительно опустился на колени, а
противный гном катался на спине, обняв коленку, и вопил, что «выпустит из э
той сучки кишки».
На выстрелы прибежали копы и всех, включая меня, положили на пол. Я долго ж
дала маму в коридоре участка, за компанию с лихими подружками байкеров, п
роломивших витрину в Экспоцентре. Питер, меня колотило так, что я не могла
удержать в руке стаканчик с кофе. Огромная черная женщина, сержант полиц
ии, гладила меня по голове и пыталась угостить шоколадом.
Вокруг творилось что-то невероятное. Я почему-то представляла полицию э
даким тихим местечком, где под ленивыми вентиляторами сидят люди с цепки
ми глазами и изучают досье на террористов. Вероятно, в тот день звезды на н
ебе разместились особенно неудачно, или на солнце что-то взорвалось, но к
оридор и обе камеры, где накапливают временно задержанных, были битком н
абиты вопящими оборванцами. Мне казалось, что они сейчас обрушат решетки
и кинутся на меня. Какая же я была трусиха…
Смешно сказать, любимый, но даже теперь, после того, как я собственными рук
ами отправила на тот свет несколько человек, я продолжаю вспоминать те ч
асы в полиции с дрожью. Может, это во мне действуют атавистические инстин
кты? Помнишь, ты мне рассказывал про всякие рудиментарные штуки?
Иногда я думаю, что и сама представляю собой порядочных размеров рудимен
т. Орган, который надлежало отрезать у младенца вместе с пуповиной, но его
не отрезали.
Просмотрели. Нет, не так. Хотели взглянуть, что же получится.
Мне нельзя было сидеть в участке долго, мне требовался укол. А наш самолет
улетел, и без мамы и без лекарств я становилась совершенно беспомощной. М
ой личный мобильник, по которому можно было позвонить доктору Сикорски,
остался в закрытой машине. Все против меня.
Еще пара часов Ч и начнется приступ. А я натвердо помнила, с самых первых
дней, когда научилась понимать человеческую речь, что ни в одну больницу
мне нельзя. Любая больница для Куколки Ч это гибель. Когда-то я верила в ф
изическую гибель и помню, как разрыдалась, когда мы с мамой стояли как-то
на светофоре, она за рулем, а я Ч на заднем сидении, прилипнув носом к стек
лу. Я тогда только научилась читать, лет шесть, наверное, было или около то
го. Я по складам прочитала, что было начертано на красивых белых воротах. Т
ам находилась больница чего-то, имени кого-то… Неважно, но со мной случил
ась самая настоящая истерика. Позже мама потратила много времени, чтобы
меня переубедить. Я больше не верила, что в больнице из меня немедленно вы
пустят кровь и горбатый гном будет хрустеть моими ушами, как чипсами.
Теперь я знала, что я не такая, как все.
И попав в руки к врачам, даже случайно, я исчезну. Им будет жутко интересно
поглядеть, что у меня внутри. Ведь сладенькому доктору Пэну Сикорски инт
ересно. Уже семнадцать лет прошло, а ему до сих пор интересно…
Ах, милый Питер, опять не могу сообразить, я писала, или только думала. Курс
ор лежит на отметке «Отправить». Что я тебе отправила? Я же писала про маму
.
Потом я увидела возвращавшуюся маму, и она подмигивала мне. Нам вернули в
ещи и ключи от машины, и мы пошли к другому самолету. Мне показалось даже, к
ак ни странно, что маму порадовало это маленькое приключение. А я дотраги
валась до нее и не верила, что мы обе живы. Ты представляешь, Питер, ее отпус
тили! Они отобрали револьвер, и на ее пальцах я увидела следы краски, они в
зяли ее отпечатки, но отпустили. Мама сказала, что доктор Сикорски позвон
ил кому надо и все уладил. Позже ее еще вызовут, но сейчас мы свободны. У Пэн
а Сикорски очень большие возможности по улаживанию проблем. На борту я д
олго смотрела в окно, не решаясь задать мамочке вопрос. Потом я не выдержа
ла и спросила ее, случайно она выстрелила в стекло или нет?
Ч Если бы он поднял пистолет, я убила бы его, Ч деловито ответила мама и н
амазала масло на половинку булочки. Ч Ты не хочешь перекусить, Дженна?
Я еще хотела у нее спросить, что же такое написано в ее кожаном удостовере
нии, раз полицейские, ворвавшиеся в подвал, сразу ее отпустили.
Будь осторожен с моей мамочкой, Питер. Подозреваю, что вам еще придется не
раз пообщаться.
Наверняка она захочет у тебя выпытать что-нибудь обо мне. Помнишь, я говор
ила, что ненавижу ее. Ни коем случае не передавай ей моих слов. И ни слова об
о мне, чтобы она не догадалась о нашем союзе.
Потому что я боюсь, как бы они не сделали тебе что-нибудь плохое.
Моя мамочка очень красивая, как та тетка со змеями вместо волос, помнишь, т
ы мне рассказывал? Она сохраняет прекрасную форму, и если бы не остригла в
олосы, то могла бы сойти за киношную знаменитость. Но волосы ей мешают раб
отать. А все, что мешает работе, должно быть удалено. Помнишь, мы еще с тобой
спорили на тему женской красоты?..
Я говорила, что хотела бы стать красивой просто так, для себя. А ты уперся, ч
то внешность нужна женщинам только для того, чтобы привлекать мужчин и с
пособствовать деторождению. Моя мама наверняка посмеялась бы над нашей
полемикой. Для нее красиво только то, что функционально. Я правильно пишу
это слово, Питер? Для мамочки все подчинено работе: она никогда не смотрит
фильмы про любовь, не красит губы и не заходит в ювелирные магазины. Гулят
ь с ней по городу Ч сплошная беда. В последние годы, когда я начала слегка
соображать, я часто задавалась вопросом: а любит ли моя мама кого-то, кром
е меня?
Но тогда она должна себя чувствовать очень одинокой, а по ее виду не скаже
шь. Похоже, она никогда не чувствует пустоты. Меня пустота обволакивала е
жедневно, пока не появился ты, мой хороший.
Теперь у меня есть не только ты, многое поменялось. Но об этом после. Зато, к
огда появился ты, и я поняла, что влюбилась, стало уже неважно, близко ты ил
и далеко. Понимаешь, что я хочу сказать? Ах, Питер, если бы я умела так красив
о и умно все объяснять, как ты! Я хочу сказать, что когда любишь кого-то, зна
чит, что любишь саму жизнь, и пустота убегает…
Неужели, ты прав, Питер, и моя мама, как и остальные, тоже не любит жизнь?

4. ПАРАЛИЧ

Куколка пытается мне объяснять, что такое одиночество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46