Этот маленький спектакль зрители оценили.
В артиста полетели кусочки колбасы и хлеба.
Он не отказался.
Никто даже и не заикнулся о том, что пес пойдет вместе с группой. Об этом все уже знали и так. Оставалось выяснить его имя.
- Шарик... - Наклоном головы пес выразил свое согласие.
- Жулик... - Против этого тоже не было возражений.
- Джульбарс...
- Акбар...
Пес внимательно слушал. Уши, обросшие длинной шерстью, шевелились. Шерсть с живота и хвоста свисала щеточкой. Такой собакой хорошо было бы, наверное, вытирать пол.
- Он похож на веник, - сказала Валентина. - Веник, ко мне.
Пес подбежал к ней, уперся лапами в колени и лизнул в нос.
Так он и остался Веником.
Когда стали укладываться, Борис подошел к Стасику.
- Давай я тоже понесу что-нибудь.
- Сейчас придумаем, - сказал Стасик. - Только вот что... Я вчера весь день хотел спросить: как вы к нам попали? Раньше нам Елена ничего не говорила.
- Так получилось. Не знаю, как объяснить...
- А ты попробуй, я умный.
Борис кивком головы указал на Лжедмитриевну.
- Вы давно ее знаете?
- Вообще-то давно. Она ведь в нашей школе училась. А идем с ней в первый раз. В прошлом году она с другой группой ходила. А ты давно ее знаешь?
- Сутки, - сказал Борис.
- Тогда почему тебя взяли?
- Понимаешь... трудно все объяснить. Я не хочу тебе врать. Только ты никому не говори.
- Договорились.
- Понимаешь... она... Она вроде преступницы, а мы с Алексеем Палычем за ней следим.
- Та-ак... - протянул Стасик, - умней ты ничего не придумал?
- Вот видишь, - сказал Борис, - а я еще не всю правду, а только кусочек...
- Ладно. Понесешь палатки, все нам будет полегче.
- А ты никому не скажешь?
- Ты хочешь, чтобы еще и меня за идиота считали?
Из этих слов можно было понять, что один идиот уже есть. Но то, что Лжедмитриевна "преступница", это еще, как говорят, семечки. Вот им бы настоящую правду сказать! Нет, видно, _там_ рассчитали неплохо, наверное, _там_ знали - люди верят в чудеса только тогда, когда в них нуждаются.
Борис принялся скатывать палатки в тючок.
Алексей Палыч тоже потребовал свою долю.
- Не нужно, - сказал Стасик. - Вы будете подавать научные идеи. Вперед, орлы и вороны!
И снова группа вытянулась в цепочку. Веник задержался на стоянке, подбирая колбасные шкурки. Когда пес пристал к их компании, у Алексея Палыча возникла надежда, что он как-то разоблачит неземное происхождение или электронное нутро Лжедмитриевны - заворчит или облает. Но этого не случилось даже тогда, когда собаку Лжедмитриевна нахально погладила. Видно, она была подготовлена всесторонне. Борис шел позади всех. Тючок нести было неудобно: приходилось перекладывать его с одного плеча на другое. Во время одной из остановок Борис услышал шорохи за спиной - Веник догонял группу. В зубах он нес что-то светлое, не то кость, не то палку. Борис протянул руку. Веник доверчиво положил на его ладонь светло-зеленый тюбик. Борис отвернул колпачок. Горлышко тюбика было запечатано металлической пленкой. Это означало, что мазью не пользовались и, следовательно, доставать ее из коробки было незачем.
Впереди Алексей Палыч остановился, поджидая соучастника.
Борис протянул ему тюбик.
- Веник нашел на стоянке.
- Это еще ни о чем не говорит, - сказал Алексей Палыч. - Могли случайно выронить.
- Все пять?
- Могли случайно не положить.
- Один положили, а четыре нет? - спросил Борис. - Это она... зуб даю, это она, Алексей Палыч!
- Я у нее спрошу.
- Ха! - сказал Борис. - Так она вам и ответит.
Группа уходила. Алексей Палыч молча потянул к себе сверток с палатками. После короткой борьбы он остался у Бориса, и оба бросились в погоню.
Ребята шли так же целеустремленно, как и вчера. Утром Алексей Палыч думал, что свалится на первом километре, но сейчас было заметно легче, чем вчера. Боль в мышцах постепенно исчезла, в них ощущалась приятная теплота и упругость. Жить было можно. В других обстоятельствах Алексей Палыч, человек в общем-то сдержанный и дисциплинированный, может быть, и порадовался бы, что так вот сорвался с места и нарушил привычный порядок жизни. Впервые за последние двадцать лет он встретил рассвет в лесу, впервые переплыл реку и спал на земле, впервые видел таких ребят. Обыкновенных, пожалуй, ребят, но в школе они не такие. В общем, шагая вперед, он возвращался назад, в свою молодость. И это было прекрасно.
Непрекрасным было то, что на завтра назначен экзамен по физике в десятом классе. Конечно, его заменят... Но выдумка с министром уже не казалась удачной. Директор школы в нее не поверит. Да и никто не поверит, пожалуй! Двадцать лет жил министр без Алексея Палыча и еще пятьдесят перебьется. Разве что оглушит слегка телеграмма и пройдет какое-то время, пока очухаются.
Но главное - Борис. Его отца Алексей Палыч знал. Человек широкой души, он был сторонником спартанского воспитания. Принцип воспитания: столкнуть свое дитя со скалы в море и смотреть - выплывет или нет; выплывет - молодец, нет - туда ему и дорога. Все это в переносном, конечно, смысле. В прямом - паники поднимать он не будет. Пока. Но мать поставит на ноги всех.
Почта нужна была позарез.
Между тем со вчерашнего дня никто пока им не встретился.
Туристы на то и туристы, чтобы избегать людных мест. Но все же и не пустыня раскинулась вокруг. Лес был не такой уж глухоманью, да и места эти не так далеко от Города. Начало июня - время, подходящее для первых грибов. Странно, что не было грибников. В эту пору обалдевшие за зиму горожане забирались на колесах в такие места, куда и на танке не проберешься. Но дороги тоже не встречались.
Мест этих Алексей Палыч не знал, но полагал, что населенные пункты должны попадаться. Правда, маршрут мог быть проложен в обход. Хорошо бы посмотреть карту.
Ребята шли не быстрей, чем вчера. Но и не медленней. Борис все чаще перекладывал тючок с одного плеча на другое. Наконец Алексей Палыч догадался: он сломал небольшую ольшину, очистил ее от веток получился шест. Тючок подвесили на шест и понесли вдвоем. Но и здесь оказались свои хитрости: если шли в ногу, тючок начинал раскачиваться все сильнее и сильнее, уводил носильщиков в стороны. Алексею Палычу, идущему сзади, все время приходилось менять шаг. Он то семенил, то шагал широко, и Веник, прибежавший подгонять отстающих, никак не мог к этому приноровиться и раза два уже получил по зубам пяткой.
Пес не обиделся. Наверное, он соскучился по людям. Он делал вид, что понимает, будто это игра, и игра ему нравится. Притворно сердясь, он норовил цапнуть Алексея Палыча за штанину, так сладко пахнувшую человеком.
- Веник, отстань, - попросил Алексей Палыч.
Веник понял и умчался вперед. При таком количестве хозяев ему всегда было с кем поиграть.
- Интересно, как он здесь оказался? - спросил Алексей Палыч.
- Дачники... Возьмут собаку, поиграют, а потом выбросят.
- Собака-то не городская, - заметил Алексей Палыч. - К нам все породистых привозят. А у Веника какая порода?
- Подзаборная, - отозвался Борис. - Эти еще умнее бывают. У нас к соседям сейчас на дачу дог приехал. Семьдесят килограммов, а дурак. Все грядки истоптал - за скворцами гоняется. А одна сорока специально прилетает его дразнить. Сядет рядом, он - на нее, она отлетит. Он снова. Пока язык не вывалится. Другая бы давно сообразила...
Веник впереди залаял. Подойдя поближе, заговорщики увидели, что ребята собрались в кружок. В центре кружка, довольный всеобщим вниманием, сидел Веник. Возле него лежал серый игольчатый клубок. Пес потянулся к нему носом, клубок подпрыгнул и зафукал. Веник припал на передние лапы и заворчал, предупреждая, что шутить не намерен. Впрочем, злился он не всерьез. Возможно, у этого пса была душа артиста. Встретив ежа в одиночку, он не обратил бы на него внимания. Но сейчас, при публике, он продолжал выступать.
Пока Веник, к удовольствию ребят, разыгрывал сцену смертельного поединка, Алексей Палыч отозвал Лжедмитриевну в сторону.
- Я хотел бы знать наш маршрут, - сказал Алексей Палыч.
- Я сама его точно не знаю, - беззаботно отозвалась "мадам".
- То есть как? Должна быть карта или схема...
- Карты нет.
- Забыли взять? - с подозрением спросил Алексей Палыч.
- Рюкзак укладывала не я.
- Куда же вы ведете группу?
- На север.
- Мне не понятно. Почему на север, а не на восток или на запад?
- Так было намечено.
- Кем? Вами или вместе с ребятами?
- Еленой Дмитриевной.
- Той Еленой, которая в отпуске?
- Да. Ребята об этом знают.
- Что она в отпуске?
- Что девиз похода - "север".
- А если встретится непроходимое болото или лесной пожар?
- Это интересно, - сказала Лжедмитриевна. - Критическая ситуация.
- Слушайте, передайте _туда_, - заявил Алексей Палыч и ткнул пальцем в небо, - что это безобразие! Губить ребят я не позволю!
- Они и так слышат.
- Если слышат, пускай хотя бы пошлют телеграмму родителям Бориса. Текст я напишу.
- Они не могут этого сделать. Вступать в контакт им нельзя.
- А вам можно?
- До известных пределов.
- Почему же вам такое доверие?
- Я выполняю задание.
- Существуют наемные убийцы! - запальчиво сказал Алексей Палыч. Они обычно тоже выполняют задание.
Произнеся эту тираду, Алексей Палыч почувствовал, что перегнул.
Оскорблять Лжедмитриевну не следовало хотя бы потому, что это никак не могло помочь делу. Но наверное, "мадам" все же была скроена из особого материала. Она не обиделась.
- Напрасно вы сердитесь. Бориса искать не будут.
- Если я пошлю телеграмму.
- Я не против. Но я не уверена, что нам встретится какой-нибудь поселок.
Семь раз ненавистная Лжедмитриевна была трижды права: в лес уходят не для того, чтобы искать почту. Ребята не поймут и не согласятся.
- Но вдруг мы увидим... Я забегу...
- Хорошо, - согласилась Лжедмитриевна.
- И вы меня обождете! - с нажимом сказал Алексей Палыч.
- Конечно. Теперь мы не можем вас бросить. Ни живого, ни мертвого.
- Что?! - Алексей Палыч мысленно взвился вверх метра на три. - Еще намечаются и мертвые?!
- Вряд ли, - сказала "мадам" спокойно. - Не думаю...
Представление на поляне закончилось. Кольцо разомкнулось. Веника отозвали, но еж не торопился подняться. До сих пор он не встречался ни с собаками, ни с людьми и думал, что мир населен только улитками и ежами.
От ребят не укрылся тайный разговор Алексея Палыча и Елены. На их глазах такое происходило уже в третий раз.
- Боря, - спросила Мартышка, - почему твой отец все время шепчется с Еленой?
Еще утром выяснилось, что Мартышку зовут Мариной, но для Бориса она по-прежнему оставалась Мартышкой.
- Он мне не отец.
- А кто?
- Никто.
- Боря, почему ты все время грубишь? Я тебе не нравлюсь? спросила Мартышка, и голос ее был чист и невинен, как чириканье лесной птахи.
На такие вопросы Бориса отвечать не учили. Да и не задавали их в кулеминской школе. Наверное, в Городе все было иначе.
- Отстань ты от меня, - сказал Борис скорее с тоской, чем со злостью.
Мартышка засмеялась, мотнула головой. Светлые волосы хлестнули ее по щекам, улеглись на спину. Серые глаза весело смотрели на Бориса. Нет, против такой девочки невозможно было устоять.
Невозможно?
Возможно, что невозможно...
Но не для Бориса.
- По тебе клещ ползет, - сказал Борис.
И сразу потухли Мартышкины глаза, исчезла улыбка; она повернулась и зашагала прочь от Бориса.
Борис стоял в недоумении. Но не в полном. Наполовину. Атака Мартышки была отбита, но удовольствия это не доставляло. А что он такого сказал? Ничего. Клещей тут полно - на всех садятся, не на одну Мартышку. Правду сказал человек, на что обижаться? Говорят, что у девчонок загадочные натуры... Вот пусть их разгадывают любители кроссвордов. А нам и так хорошо, верно, Борис? Нам их кроссворды - до лампочки.
Если бы еще на плечах Бориса не лежал свитер Мартышки, то было бы совсем ничего. А так Борис чувствовал себя слегка виноватым, хотя и не знал, в чем. Но конец жерди уже опирался на его плечо. Алексей Палыч, которому краткая передышка вовсе не пошла на пользу, сопел сзади.
Группа по-прежнему шла строго на север.
ВРАТЬ НАДО
УМЕЮЧИ
Близился к концу второй день похода.
Если в безостановочном движении имелся какой-то смысл, то Алексей Палыч его не улавливал. Ну - вперед, а дальше что? Вот у однодневных туристов, заполнявших окрестности Кулеминска по воскресеньям, была цель - посидеть у костра, подкрепиться на природе...
Ребята казались туристами настоящими. Север севером, но Алексей Палыч не понимал, как они могут идти без карты. А если что случится? Надо же знать, куда выйти за помощью. Или Лжедмитриевна что-то скрывает?
Алексей Палыч и Борис шли в прежней связке.
Ребятам, хоть и нагруженным тяжело, идти было легче - они шли по одному. Заговорщикам, скрепленным шестом, приходилось действовать согласованно.
Ветви кустарника, пропустив Бориса, распрямлялись за его спиной, цеплялись за тючок; распрямившись во второй раз, они норовили хлестнуть Алексея Палыча по лицу, и это им удавалось.
В общем, группа, несшаяся к своей погибели, чувствовала себя неплохо, а вот спасателям приходилось туго.
Да и от чего нужно спасать, было совершенно неясно. У постороннего наблюдателя мог бы даже возникнуть вопрос: кого нужно спасать, не самих ли спасателей?
- Боря, - сказал Алексей Палыч, - кажется, я вел себя совершенно неправильно.
- А как правильно, если тут все неправильно? А что?
- Я пытался доказать правду, а нужно было придумать какую-то ложь, но реальную.
- Вы же думали, что отзовут ее...
- Ну, в милиции я уже этого не думал.
- Я говорил Стасику, что она вроде преступницы, а мы за ней следим.
- Да?! - оживился Алексей Палыч. - Ну и что?
- Ноль, - сказал Борис. - Идиотом обозвал. Она у них в школе училась.
- Но ведь не она, а другая!
- А вы им докажите.
- Да, - согласился Алексей Палыч, - я не вижу никакой возможности объяснить ребятам. С ней, по-моему, разговаривать бесполезно: она на задании.
- А почему вы думаете, что их нужно спасать? Прут как лошади. Они и сами куда-нибудь выйдут.
- Я не то чтобы... - Алексей Палыч пожал плечом. На правом лежал конец шеста. - Просто надеюсь, что при мне она не осмелится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25