Впрочем, Гектор все еще оставался в Урдхе. Генерал не выходил из комы.
Глэйвсу довелось как-то увидеть его, и он не сомневался, что очнуться генералу уже не суждено. И может, оно и к лучшему. А то вдруг прикажет атаковать противника или придумает еще что-нибудь похлеще.
Впрочем, с Гектором или без Гектора, но легионы попали в западню. И скоро им предстоит не на жизнь, а на смерть сражаться на городских стенах.
Теперь, по мнению Портеуса Глэйвса, каждый был сам за себя. Он во что бы то ни стало должен выбраться отсюда. Проклятая жрица нарушила свое обещание.
Она пела себя так, словно это он, Глэйвс, виноват, что дракон вырвался из-под стражи!
Мерзкий дракон! И почему всегда так не везет?! Просто ни на кого нельзя положиться!
Вот потому-то Глэйвс и затеял тайные встречи с командирами кадейнских полков. Они вполне разделяли его взгляды. Надо заключить перемирие. Это безумие — губить два легиона в бессмысленной защите чужого города. Все равно через неделю-другую солдаты умрут от голода. Припасов-то не осталось.
Вскоре возник «Комитет Чрезвычайных Действий». В него вошли командиры Хэйл и Винблат, капитаны Сиккер и Рокинсек из Первого кадейнского легиона, командир Портеус Глэйвс из Второго марнерийского и капитан Фирахр из отряда Кенорских лучников.
Со стороны офицеров марнерийского легиона взгляды Глэйвса не встретили ни малейшего понимания. Если уж на то пошло, то его осторожные намеки вызывали прямо-таки враждебную реакцию. Казалось, все они твердо решили разделить с генералом Пэксоном неминуемую гибель на плахе сипхистов. Что ж, пусть поступают как знают. Тем легче будет Глэйвсу, когда он вернется в Аргонат.
В тот вечер Портеус Глэйвс созвал заговорщиков, чтобы познакомить их с одним весьма полезным человеком — торговцем Эксумом из Фозеда, имевшим связи с сипхистами. Еще до воскресения старого бога Эксум вел дела с Дзу. Он много лет продавал жрецам Сипхиса и масло, и вино. С другой стороны, он, естественно, имел обширные деловые связи в столице. Эксум полагал, что ему удастся связать заговорщиков с командованием осаждающей Урдх армии.
Узколицый, с черной бородкой и пронзительными темными глазами, Эксум носил роскошный костюм из коричневого шелка и дорогие сапоги. Он явно был очень богат. Вид у него был суровый и какой-то неприступный. Но за словом в карман Эксум не лез и при желании мог буквально обворожить собеседника.
Кадейнцам Эксум понравился. Им он показался вполне заслуживающим доверия.
После знакомства и краткого обмена мнениями они быстро пришли к согласию. Этого торговца действительно можно было отправить послом к неприятелю.
— У вас остается только одна проблема, — сказал Эксум и в ответ на недоуменные взгляды пояснил:
— Я имею в виду доблестного генерала Пэксона.
Боюсь, он может с вами не согласиться.
— И какая только муха укусила старика, — вздохнул Сиккер.
— Это все ведьма виновата, — уверенно сказал Глэйвс.
— И ничего нельзя сделать? — поднял брови Эксум.
— По-моему, так надо скинуть Пэксона, а на его место поставить генерала Пикила, — проворчал Винблат. — Пикила-то мы уговорим.
Глэйвс прикусил язык. Отлично. Это предложение они высказали и без него.
— Значит, я могу начинать переговоры? — спросил Эксум.
— Начинай, — кивнул командир Винблат.
— И все-таки, как с генералом Пэксоном? — вмешался капитан Фирахр. Неужели мы не дадим ему даже шанса? Может, и он поймет нашу позицию?
— Послушай, через пару дней мы уже будем жрать талионских лошадей, воскликнул Рокинсек. — Потом придет очередь наших кожаных поясов. Пэксону пора понять, что оставаться здесь — смерти подобно.
— Но что же нам делать? Наступило тягостное молчание.
— Он должен уступить командование Пикилу.
— А если не уступит?
— В таком случае, — сказал Глэйвс, — придется его заставить. Если ему так уж хочется умереть, то, уходя из города, мы оставим его сипхистам. В подарок. А чтобы он не скучал, дадим ему в компанию Императора.
Все засмеялись. Императора Бэнви не больно-то жаловали в легионах.
— Подмоги нам ждать еще добрые две недели. Корабли кораблями, а так долго мы все равно не протянем.
— Это хуже, чем глупость! Мы одержали великую победу, а теперь Пэксон взял да и пустил все по ветру?
— Урдх решительно не подготовлен к осаде! При виде их продовольственных складов хочется плакать!
— Значит, я скажу, что легионы готовы оставить город, — подвел итог Эксум.
— Взамен вы просите свободный проход на юг, к побережью, или на восток, через горы, домой.
Против этого никто не возражал, хотя Фирахр все еще качал головой. Ему не понравилось предложение «заставить» Пэксона уступить командование. Глэйвсу пришлось заверить лучника, что тому ничего не придется делать. Обо всем позаботятся другие. Это кенорца вроде бы удовлетворило.
Вскоре заговорщики разошлись. Ушел и торговец Эксум. Глэйвс остался один на один с недопитой бутылкой виски, где-то украденной верным Дэндрексом. Глядя в окно, Глэйвс думал о том, как удачно все получается. Они уберут Пэксона, договорятся с сипхистами и, оставив город, пойдут к югу.
'Глэйвс, конечно, предпочел бы, чтобы легионы пошли на восток, через горы.
Тогда вернутся домой они только через несколько месяцев. Что же касается самого Глэйвса, то он уплывет из Урдха на первом же корабле, какой только покинет гавань.
Вернувшись в Марнери, он немедленно подаст в отставку и сразу же начнет борьбу за место городского головы города Аубинас. У него и раньше были там неплохие шансы. Теперь же вернувшийся из армии герой битвы под Селпелангумом, возглавивший решающую атаку и лично захвативший вражеское знамя, он будет вне конкуренции. Старику Клосперу против него не устоять. И тогда он, Портеус Глэйвс, наконец-то будет на пути к настоящей власти в белом городе.
Глава 36

Гром сотрясал небеса над великим городом Урдхом. На городских стенах люди и драконы поглубже натягивали капюшоны, прячась от дождя под плетеными щитами, защищающими осажденных от вражеских стрел и копий. Вспышки молний озаряли замершие в какой-то сотне футов от стен штурмовые башни. Даже сейчас, ночью, под проливным дождем, враг не прекращал работу. Тысячи рабов, подгоняемые кнутами надсмотрщиков, неустанно трудились, заканчивая возведение башен.
А под крепостными стенами продолжалась смертельная борьба подкопов и контрподкопов. Только искусство погодной ведьмы и ее прощупывающие землю заклинания спасали осажденных от беды. Но не следует забывать и о драконах, раз за разом уничтожающих вражеские подкопы.
Как раз сейчас, чуть западнее Фетенских ворот, трудился Стодевятый марнерийский.
Контрподкоп должен быть узким, так, чтобы не обрушить стены. С другой стороны, ход должен быть достаточно широк, чтобы в нем могли работать драконы.
В итоге Получается туннель восьми футов шириной под стенами и десяти-двенадцати в остальных местах.
Вот в таких условиях и пробивают ход вооруженные кирками и лопатами драконы. А рыть они способны просто с невероятной скоростью. За несколько часов, прошедших с того времени, как Стодевятый сменил Восемьдесят шестой марнерийский драконий, они прошли под землей уже более сорока футов.
Несмотря на раскинутый над входом в туннель тент, но полу хода текла вода.
Пахло драконьим потом и мокрой глиной.
Пока драконы копали, большой отряд грязных с ног до головы солдат на тачках вывозил отбрасываемую рептилиями землю. Другой отряд тут же крепил своды туннеля деревянными брусьями. Место работ освещалось масляными лампами, которые держала пара мальчишек-дракониров. Им приходилось пошевеливаться. В узком и тесном ходе лишь очень ловкий человек мог увернуться от бьющих хвостов и лап бешено роющих драконов.
Каждые десять футов работа замирала. Склонив голову, погодная ведьма вслушивалась в доносящиеся из-под земли звуки. Вот уже несколько дней она не выходила из этих туннелей. И тем не менее ведьма ничем не выказывала своей усталости. Закрыв глаза, она прижалась лбом к земляной стене. Драконы замерли.
Внезапно ведьма подняла сжатую в кулак руку. Сигнал!
Враг уже близко.
Впереди, всего в нескольких футах, находился вражеский подкоп. Вскоре уже все чувствовали, как дрожит земля от тяжелых тачек, груженных камнями и землей.
Драконы продолжали рыть, а тем временем группа атаки приготовилась к бою.
Бросив лопату, старик Чек-тор вылез из подкопа. Его сменили Пурпурно-Зеленый и Базил Хвостолом. К ним в помощь присоединился Блок. Все они оделись в новые доспехи, придуманные драконирами специально для сражения в узких коридорах.
Стальной шейный воротник, крепкий нагрудный панцирь, шлем и нечто вроде перчаток без пальцев на лапах. Ноги оставались свободными. Так и ударить проще, и двигаться легче. А врагу до них все равно не добраться. В туннелях было не размахнуться, и потому драконам пришлось оставить свои огромные мечи. Вместо них они вооружились громадными ножами, выкованными кузнецами легиона. Грубые, почти треугольные ножи были тяжелы и достаточно остры, чтобы резать на кусочки глиняных людей.
Вслед за драконами в проход нырнул отряд в сотню воинов — половина с копьями, половина с мечами. В последний раз посовещавшись с погодной ведьмой, рептилии снова взялись за лопаты и кирки.
Стальные лезвия глубоко вгрызались в мягкую землю. Заляпанные грязью люди не успевали отвозить ее к выходу из туннеля. Пурпурно-Зеленый, так и не научившийся хорошо копать, только путался под ногами у Блока и Базила. Он сердито шипел, не успевая уворачиваться от бьющего из-под лопат его собратьев фонтана мокрой глины и песка с речной галькой.
Буквально через пару минут Влок обрушил перед собой земляную стену.
Мгновение спустя Базил расчистил проход. Впереди и внизу раскинулся вражеский подкоп.
Такого громадного подкопа драконы еще не видывали, Тысячи рабов, надрываясь, тащили тяжелые тележки с землей. Толпа глиняных великанов слаженно работала лопатами. Подбирающийся к городской стене вражеский туннель достигал в ширину сорока футов. Контрподкоп вышел в верхней части вражеского хода, на высоте пяти-шести футов от пола.
Без колебаний Влок и Базил спрыгнули прямо на головы врагов. С воплями ужаса рабы бросились наутек. Надсмотрщики схватились было за мечи, но, увидев, с кем предстоит сражаться, предпочли отступить.
Сверху спрыгнул Пурпурно-Зеленый, и земля задрожала. Споткнувшись о перевернутую тележку, он яростно отшвырнул ее в набегающую толпу глиняных великанов. А за ним волной покатились остальные драконы, солдаты с мечами и копьями и дракониры с фонарями.
Дружно подняв тяжелые молоты и кирки, глиняные пеликаны устремились на северян. Завязался горячий бой.
Драконы уже поняли, как надо бороться со своими почти неуязвимыми противниками. Схватив великана за руку и не давая ему уйти, надо было раз за разом резать его ножом. Широкие треугольные клинки оставляли страшные рваные раны на глиняных телах, но умирали пеликаны весьма и весьма неохотно.
Звенели о драконьи панцири молоты и кирки. Ругались драконы. С боевыми криками кидались в атаку легионеры.
Релкин спрыгнул вниз сразу вслед за Пурпурно-Зеленым и едва успел отскочить в сторону, когда сверху на него свалился Чам. А впереди Базил уже налетел на цепь глиняных великанов. За ним несся Пурпурно-Зеленый. Все вместе они повалились в грязь. В подобных условиях пеликанам трудно было причинить драконам вред, в то время как рептилии не теряли времени даром. С мрачной решимостью они кромсали ножами тупых, но невероятно живучих монстров.
Новый отряд великанов вывалился из глубины туннеля, и на них тут же обрушились Влок и Чам.
Что же касается Релкина, с фонарем в руке подбирающегося к месту боя, то он вдруг оказался лицом к лицу с приземистым широкоплечим бесом. Искаженное ненавистью лицо с расплющенным в лепешку носом и узкой щелью рта с острыми зубами. Юноша никак не ожидал увидеть его тут. Бесы должны быть на севере, в армиях Повелителей, а не здесь, на юге, под стенами Урдха.
Но времени на раздумья не оставалось. Бес рубанул коротким мечом, и Релкин едва успел отскочить. Налетев на стену, юноша прыгнул на своего противника, но тот ловко отразил удар его кинжала и свободной рукой схватил юношу за горло.
Бес уже взмахнул мечом, намереваясь прикончить северянина, когда удар по шлему заставил его на мгновение отвлечься. Этого оказалось достаточно. Извернувшись, Релкин ударил беса коленом в живот и вырвался на свободу.
Краем глаза он заметил Свейна. Тот подмигнул, но Релкину было уже не до обмена любезностями. Оправившийся бес снова устремился в атаку, и юноша едва успел парировать удар меча своим кинжалом.
По правде говоря, кинжал не самое лучшее оружие против меча, даже короткого. Бес нанес новый удар, Релкин увернулся и неожиданно обрушил на голову врага свою лампу. Горящее масло потекло по шее беса. Тот взвыл, и Релкин, пользуясь удобным моментом, по рукоять всадил ему кинжал в живот.
А из туннеля толпой валили закованные в стальные латы сипхисты. Обходя сражающихся, отборные части врага пытались зайти драконам в тыл. Какой-то миг им противостояли одни лишь вооруженные кинжалами дракониры, но потом на помощь мальчишкам пришли воины-марнерийцы.
Бой стал необычайно горячим. Большинство ламп погасло, и в подкопе воцарился полумрак. В темноте, в толчее было не отличить друга от врага.
Несколько секунд Релкин простоял бок о бок с парой сипхистов. В их горящих глазах юноша не видел разума. Только ненависть. Сжатые толпой сипхисты не могли даже поднять рук. Впрочем, и юноша тоже никак не мог высвободить свой кинжал. А потом проходивший мимо глиняный великан, как щенят, раскидал их в стороны.
Размахивая тридцатифутовым молотом, он обрушился на прикрывающихся щитами марнерийцев. Мечи впивались в глиняную плоть, но не могли остановить чудовище.
Взметнувшийся молот раскроил череп еще одному северянину, и Релкин, не выдержав, что есть силы всадил свой кинжал в ногу великана. В следующий миг монстр шагнул, вырвав рукоять кинжала из рук юноши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47