— Вообще-то, конечно, любому из нас хотелось бы получить половинку души в подарок от кого-нибудь из смертных. Душа все равно потом регенерирует, так что для донора потери никакой, но пока желающих не нашлось. Так что не исключено, что снаружи наш вид обречен на исчезновение. Но уж тебе-то, обыкновенке, до этого точно нет никакого дела. Твоя задача попытаться выиграть, а моя — попробовать тебе помешать. Таковы правила.
— Наверное, ты прав, — вздохнула Ким. — Не скажу, чтобы эти правила меня очень уж радовали, но раз они таковы, поступай как тебе положено. Что там у нас дальше по программе?
Глава 17
ОСЯ
Даг уныло уставился на дорогу. Он прекрасно понимал, что Ким ему теперь не догнать: тягаться в скорости с кентаврами нечего было и думать. Однако сдаваться юноша не собирался, его подгоняло чувство вины.
— Нам остается лишь поспешить к замку и надеяться, что мы догоним Ким прежде, чем с ней что-нибудь случится.
— Нада, она такая славная, — вздохнула Дженни. — Уверена, ей совсем не нравится быть ложной спутницей.
— Нравится не нравится, но сейчас она наш противник, — возразил Даг. — Я собираюсь нагнать Ким, рассказать ей правду и предложить снова поменяться спутницами. Тогда она сможет выиграть свой приз, а я… Не знаю, что стану делать я, но уж во всяком случае не буду чувствовать себя подлецом.
— Почему подлецом? — не согласилась Дженни. — Когда вы менялись, ты не знал про Наду, и в том, что она оказалась ложной, твоей вины нет.
— Неважно. Если Ким вылетит из игры из-за этого обмена, я все равно буду чувствовать себя виновным. Вина так и так меня тяготит.
— Твоя позиция заслуживает одобрения, — заметил Шерлок.
— Я тоже так считаю, — поддержала его Дженни.
— Ничего в ней особенного нет, я просто стараюсь быть честным. Сейчас самое главное — как можно быстрее добраться до замка. Придется поднажать.
Перед тем как рвануть на юг, он решил привести в порядок свой сбившийся за время дикой гонки рюкзак и с удивлением обнаружил, что тот приобрел странный цвет.
— Вы только гляньте! — воскликнул он.
— Симпатичный цвет, — заметила Дженни. — По-моему, винный.
— Кто-нибудь видел, когда он так окрасился? — поинтересовался юноша.
Дженни и Шерлок покачали головами. Даг задумался: изменение цвета должно было что-то значить. Ничего случайного в игре не было.
Открыв рюкзак, он достал оттуда засохший сэндвич и с удивлением обнаружил, что тот насквозь пропитался какой-то влагой. То же самое произошло и с совершенно сухой за секунду до этого рубашкой. От рюкзака теперь исходил терпкий винный запах.
— Похоже, тут действует какое-то проклятие, — заметил Шерлок. — Я как-то читал про царя Мидаса, обращавшего все, к чему он ни прикоснется, в золото. Боюсь, у тебя та же история, только с вином.
Даг кивнул: он и сам понимал, что тут задействованы какие-то чары, но не мог взять в толк, как это случилось. Вроде бы он ничего такого не делал. Остановился, восстановил нормальную плотность, порассуждал о своей вине…
— Ну конечно! — хлопнул себя по лбу юноша. — Как до меня сразу не дошло? Все дело в каламбуре!
— В каком? — не поняла Дженни.
— Я сказал, что меня тяготит вина, и запустил какую-то программу, решившую добавлять вина ко всему, к чему я прикасаюсь. Хорошо еще, что я назвался виновным, а не виноватым.
— Понятно, — кивнул Шерлок, — иначе обнаружил бы еще и полный рюкзак ваты.
— Ваты, вымоченной в вине, — хмыкнул Даг. — Да, радости было бы еще меньше, чем сейчас.
— Но не можешь же ты ни к чему не прикасаться, — сказала Дженни. — Я думаю, раз ты разгадал причину, действие заклятия должно прекратиться. Ну-ка проверь.
Даг откусил кусочек сэндвича, который — о чудо! — снова сделался сухим.
— Ты права, Дженни. Теперь все в порядке.
— Ну надо же! — послышался чей-то недовольный голос. — Опять облом!
Все трое огляделись по сторонам, но поблизости никого не было. Потом в воздухе возник маленький смерч. Постепенно уплотняясь, он приобрел очертания человеческой фигуры, со временем материализовавшейся в виде молодой женщины весьма соблазнительных пропорций, одетой таким образом, чтобы ничто из ее прелестей не ускользнуло от взора.
— Метрия! — воскликнула Дженни. — Почему ты здесь?
Даг припомнил, что демонессу с таким именем называли среди кандидатов на роль спутницы.
— По двум причинам, — ответила Метрия. — Во-первых, игрок, я явилась посмотреть, что за номер ты отсапожил…
— Что сделал?
— Отшнурил, отподметил, отнабойкил…
— Может, откаблучил?
— Неважно. Я смотрю, ты тут не со своей спутницей.
— Мы поменялись. Я решил, что Дженни подойдет мне больше.
— Ты решил… А испытания-то твои были рассчитаны на Наду!
«Интересно, — подумал Даг, — хорошо это или плохо?»
— Ты хочешь сказать, что в ее компании я справился бы с ними легче, чем в обществе Дженни? Или наоборот?
— Ой, да не знаю я. Прямо уж все тебе скажи… Просто Балломут рассчитал все по-своему, а вы переиначили по-вашему. Все пошло наперестояк.
— Куда?
— Наперележак, напересидяк, напере…
— Может, наперекосяк?
— Может быть. Неважно.
— А что, это запрещено каким-нибудь правилом?
— В том-то и беда, что нет. Никто и не подумал предусмотреть запрет на этот счет, потому как не ожидал от игроков такого фортеля.
— Так в чем проблема?
— Да так… — демонесса нервно пожала плечами, — теперь в игре одно с другим не сбродится.
— Что?
— Не сводится, не…
— Может, не сходится?
— Вот-вот. Не стыкуется. Поэтому я явилась вставлять тебе санки в полозья.
— Что куда вставлять?
— Байки в засосы… чайку в матроса… зайку в пылесоса… тьфу!…
— Может, палки в колеса?
— Вот-вот.
— Ты хочешь сказать, — уточнил Даг, — что у меня все идет нормально, и твоя задача мне как следует напортачить?
По правде сказать, его это удивило: он ведь даже не гнался за призом, а всего-навсего пытался исправить им же допущенную оплошность.
— Вроде того, — согласилась демонесса.
— Постой-постой, — вступила в разговор Дженни. — Что, профессор Балломут так вот взял и велел тебе помешать Дагу?
— А тебе что за дело, потеряшка несчастная? Была мне охота перед каждой беспризорницей отчитываться.
— Я тебе не «каждая беспризорница», а спутница Дага. Мне поручено оберегать его от всяческих осложнений, в частности, и от возможной путаницы. Нехорошо, если у игрока сложится впечатление, будто мы меняем правила по ходу игры. Поэтому будь добра, скажи, что именно велел тебе сделать профессор Балломут?
— Ну… он велел понаблюдать, как идут дела, и в случае необходимости их поправить. Действуя по обстоятельствам.
— Иными словами, он поручил тебе проверить, не возникли ли у игрока в результате обмена спутниками дополнительных, не предусмотренных планом затруднений, и если возникли, то принять меры к их устранению. А раз ничего такого не случилось, тебе остается лишь вернуться и доложить профессору, что все идет как надо.
— Как Нада!
— Можешь считать и так, если тебе угодно. Но в любом случае у тебя нет оснований вмешиваться в ход игры и разводить тут самодеятельность, вроде превращения вины в вино. Тоже мне, шутница нашлась.
Даг посмотрел на эльфесеу с невольным уважением. До сих пор, может быть, из-за маленького роста он относился к ней снисходительно, но теперь понял, что к роли спутницы она подходит со всей ответственностью и стойко отстаивает его интересы. Пожалуй, не будь ее, демонесса и впрямь устроила бы ему веселую жизнь. С нее станется.
Метрия задумалась. Она посмотрела на Дага, потом на Шерлока, и наряд ее на долю мгновения сделался таким прозрачным, что, пожалуй, можно было мимолетно увидеть и ее трусики. Если на ней вообще были трусики.
— Может быть, с вмешательством я поторопилась, — согласилась она. — Но вряд ли мне стоит повторять ту же ошибку и торопиться с докладом профессору, тем более что тут такие интересные мужчины. Пожалуй, я задержусь, понаблюдаю за ними еще немного. За тем ведь и послана.
— А как насчет того, чтобы доложить Балломуту?
— Ну, он же велел мне действовать по обстоятельствам. По-моему, обстоятельства требуют, чтобы я поболталась (тут она на миг приобрела вид женщины, болтающейся на виселице) здесь подольше.
— Но по правилам ты не должна вмешиваться в работу спутника, — возразила Дженни.
— Но спутником-то должна быть Нада, — не осталась в долгу Метрия. — Ты — спутница Ким.
Дженни повернулась к Дагу.
— Сразу должна предупредить, что эта вредина постарается подстроить тебе какую-нибудь пакость, но если не обращать на нее внимание, ее надолго не хватит. Ты ей надоешь, и она исчезнет.
— Ага, — усмехнулась Метрия. — Не обращай на меня внимание, обыкновен Даг… если сумеешь.
Одежда ее исчезла, и она прижалась к нему вплотную, оказавшись при этом вовсе не призрачной, а совсем даже наоборот. Юноша запоздало сообразил, что она не полукровка, как Панихида, а чистокровная демонесса, в силу чего способна уплотняться и разуплотняться мгновенно.
— Славный ты юноша, но глупый, — проворковала она, обвивая его шею руками и касаясь щеки горячими губами. — Тебе надо было выбрать в спутницы не эту кусачую недотрогу Наду и, уж конечно, не эту мелюзгу Дженни, а меня. Мы бы с тобой славно поиграли.
Даг не мог не признать, что она во многом права. Соблазнительностью форм Метрия почти не уступала Наде, но, не будучи принцессой, отнюдь не отличалась чрезмерной скромностью и строгостью поведения. Возможно, если бы он не клюнул на Наду с первого взгляда и выбрал Метрию, игра для него сложилась бы совсем по-другому. Конечно, он едва ли оказался ближе к призу, чем сейчас, но в другом отношении… Теперь он понял, что ощутил Шерлок, которого поцеловала демонесса.
— И ведь еще не все потеряно, — добавила она, глубоко вздыхая и прижимаясь обнаженным бюстом к его груди так, что он сразу понял — это не шутка. Метрия и вправду могла весьма и весьма украсить дальнейший ход игры. Близость ее пьянила пуще вина, что, впрочем, ничуть не удивляло. Уж ее-то никто бы не назвал невинной.
Однако Даг усилием воли заставил себя вспомнить о своей задаче — догнать и предупредить Ким. Жаль, конечно, но сейчас ему не до плотских утех.
— Ничего не выйдет, адское создание, — сказал он. — Может быть, в другой раз.
В следующий миг он понял, что насчет «адского создания», пожалуй, ляпнул напрасно. Очаровательное лицо Метрии превратилось в ужасную физиономию, пухлые губки раздвинулись, обнажив страшные клыки. И эти клыки цапнули его прямо за нос. Правда, оказалось, что перед тем как кусаться, демонесса разуплотнилась, так что Даг остался с носом и отделался лишь легким испугом.
— Я вернусь! — пообещала Метрия и растворилась в воздухе.
— Хвосты мышиные! — в сердцах выругалась Дженни. — Я же просила не обращать на нее внимание, а не обзывать ее. Она бы отстала, а теперь наоборот, будет приставать и устраивать каверзы.
— Это сказать легко «не обращай внимания», — буркнул Даг.
— А надо было не обращать, она же все это специально устроила.
— Попробуй тут не обрати, — поддержал Дага Шерлок. — Впрочем, ребенку этого не понять.
Дженни пожала плечами, очевидно, и действительно не понимая, что может быть привлекательного в чувственно сложенной обнаженной демонессе, обходящейся без трусиков. Даг мысленно поблагодарил Шерлока за поддержку. Они продолжили путь на юг и вскоре повстречали огромного серого осла.
— И-йа думаю, — проревел осел, — что вы те самые бездельники, которые, как сказала демонесса, нарываются на неприятности.
Даг понял, что каверзы, о которых предупреждала Дженни, начались. Осел определенно не был обычным животным. Во-первых, обычные ослы в Ксанфе редкость, во-вторых, они не разговаривают, а в-третьих, у них по одному хвосту. У этого же сзади болталось целых девять.
— Ничуть нет, — осторожно ответил Даг. — Дело у нас есть, и довольно важное, а неприятностей мы совсем не ищем. Напротив, всячески стараемся их избежать, но, увы, не можем бежать быстро. Не мог бы ты, почтеннейший, ускорить наше путешествие?
— И-йа, Ося, без проблем доставлю вас куда угодно, но с одним маленьким условием. И-йа весьма хвостлив и хочу, чтобы вы по дороге послушали мои хвостливые рассказы.
— По-моему, это справедливо, — отозвался Даг, переглянувшись с товарищами. — А ты можешь доставить нас к замку Доброго Волшебника?
— И-йа все могу. Залезайте на спину, и поехали.
Даг молча поздравил себя с успехом. Похоже на то, что ему удалось обратить угрозу себе на пользу.
Дженни, похоже, его оптимизма не разделяла, но возражать не стала: видимо, этот Ося не казался ей слишком уж опасным. Подсадив ее, Даг уселся за ее спиной, а Шерлок пристроился за ним. На здоровенном ослище места хватило всем, не исключая, естественно, и кота Сэмми.
— Рассказов у меня, и-йасное дело, девять, — начал осел, трогаясь в путь и щелкая первым из девяти хвостов. — Первый из них рассказ о Смертоночной Тени и Родиче Смерти. Одна ночная тень страдала оттого, что в жизни не встречала никого из своей родни, а потому решила, что родни не должно быть и ни у кого другого. В результате она принялась сеять по ночам смерть среди всех, кто состоял с кем бы то ни было в родстве, за что и была прозвана Смертоночной.
Поначалу история показалась Дагу интересной, но Ося оказался не мастером рассказа, а простым хвостуном, все время отклонявшимся от оси повествования, так что за ним трудно было следить. Суть так или иначе сводилась к тому, что Тень, посредством губительного поцелуя, перебила уйму народу. Никакой морали в этой истории не заключалось, все начиналось и заканчивалось трупами. Впрочем, в оправдание Оси можно было сказать, что фильмы ужасов и боевики, виденные Дагом по телевизору, были по большей части ничуть не более содержательны.
— А теперь послушайте историю про Ветрянку и Глупую Луну, — заявил Ося, когда первый нагонявший тоску рассказ иссяк.
Повествование оказалось не лучше предыдущего: некто Ветрянка без конца выдувал на физиономии Луны оспины, в то время как она была слишком глупа, чтобы от этого уклониться. Смысла в рассказе не было никакого, а содержание сводилось к перечислению лунных кратеров, каковые и являлись названными оспинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45