— Твоя грязная нить наделяет злом совершенно всех.
— Грязная нить! — возмутилась Ниоба. — Я получила ее из самых чистых участков Пустоты!
— В Пустоте нет чистоты, прелестное создание, — возразил Сатана. — Только хаос. То, что ты добыла, — энтропия, настоящий бедлам. Когда ты прядешь, рождается порядок — такой, каким вы его понимаете, — из самого незапятнанного хаоса, который тебе удается получить. Ты хочешь целиком и полностью сделать все по-своему, не пользуясь примесями из других источников. Однако, поскольку тебе приходится иметь дело с истинным хаосом, в нем присутствует все, даже элементы порядка. Так что ты вынуждена собирать грязный материал, о, желание моего сердца; более того, именно благодаря этому ты и в состоянии прясть души. В противном случае у тебя ничего бы не вышло. Субстанция Пустоты состоит из добра, нейтрального вещества и зла — и никому не ведомо, что возобладает в конце. Вот почему мы и устраиваем испытание, наделяя человека свободной волей.
Ниоба старалась не слушать, но у нее ничего не получалось. Голос зла звучал даже слишком убедительно.
— Я произвожу Нить Жизни!
— Совершенно верно, дорогая. Живая, свободная воля — иными словами, жизнь. К тому моменту когда каждая частица материала души свершит предначертанное, станет очевидным баланс между добром и злом, возникнет порядок. Придет время, и Пустота будет исчерпана, энтропия Вселенной станет равной нулю. Все добро окажется в Раю, а все зло — в Аду. Работа подойдет к концу, и система исчезнет.
Ниоба пришла в ужас:
— Вся жизнь — лишь лаборатория… в которой классифицируется субстанция Пустоты?
— Именно. Красиво, не так ли? Как и ты, куколка. И в день последнего суда мы увидим, кто победил: Бог или Сатана. Мы узнаем счет.
— Так что же тогда я здесь делаю? — резко спросила Ниоба, чувствуя, что у нее начинает кружиться голова.
— Ты обеспечиваешь преемственность, моя сладкая, — ответил Сатана. — Ты зачерпнула Пустоты — полезное и доброе дело. Но зло содержится в самой твоей нити; если бы было иначе, мы бы вовсе не нуждались в жизни.
— Но воплощениям не присуще зло! — стойко заявила Ниоба. — Ты сам сказал, что я свершаю доброе дело.
— Да, доброе, не сомневайся, куколка. Однако воплощения — люди, а значит, они несовершенны. У них есть амбиции, слабости и страсти.
— Страсти! — с негодованием вскричала Ниоба. — О чем ты говоришь?
— Я рад, что ты задала сей вопрос, моя бесценная. — Теперь они проходили через завихрения. Сатана скользил перед Ниобой, словно призрак, и она понимала, что ей от спутника не избавиться. Его очертания становились все более четкими и жутко знакомыми. — Да, воплощения подвержены влиянию страстей! Периодически они вступают в отношения со смертными, но это совсем непросто. Видишь ли, неотразимая моя, воплощения не стареют физически — в отличие от смертных. А следовательно, им трудно поддерживать интимную связь с людьми, подверженными данному процессу, особенно если их связывают романтические чувства. Вот почему нам гораздо легче общаться с себе подобными.
Ниобе не приходило в голову, что подобные отношения существуют в Чистилище. Однако Лахесис предупреждала ее о возможном использовании тела; может быть, речь шла об исключительных случаях. Ниоба продолжала любить Седрика и ненавидеть Сатану за то, что он отнял у нее мужа. Из личного опыта она знала, что Сатана говорит правду: воплощения сохраняют человеческие страсти.
— К несчастью, великолепная, — безжалостно продолжал Сатана, — воплощений не так уж много, и большинство из них мужчины.
— Хронос, Танатос и Марс, — заметила Ниоба. — И ты.
— Ты назвала самых главных. Некоторые считают и Бога мужчиной, хотя это на самом деле не имеет значения. Его не интересуют людские страсти — кроме могущества.
— Главные воплощения? Разве существуют другие? — Ниоба старалась не обращать внимания на слова Сатаны, но он постоянно вызывал у нее любопытство.
— А ты не знала, моя сладкая булочка? Есть еще Гипнос, который отвечает за сон, и Эрос, который…
— Не имеет значения. Так что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, прелестное существо, что воплощениям ужасно не хватает молодых и красивых женщин. Гея, естественно, может принимать любую форму и предстать в виде страстной красотки, но у нее отсутствует качество, которое так ценят в женщинах все мужчины.
Он помолчал, словно приглашая Ниобу задать вопрос — и она не смогла удержаться:
— О каком качестве ты говоришь?
— Невинность, — коротко ответил он.
Ниоба обдумала его слова. Она могла представить себе только одну сравнительно невинную женщину в Чистилище: новенькую. Себя.
— Ты, конечно, не имеешь…
— Подумай о Хроносе, красавица, — сказал Сатана. — Он живет в обратном направлении. Хронос помнит будущее и не знает прошлого. Связь со смертной женщиной — если ты извинишь мне такое выражение — будет для него сущим адом. Они просто не в силах понять.
— Но он может изменить время, чтобы оно совпало…
— Только на короткий период, неотразимая. Не навсегда. Из чего следует, что, если Хронос хочет встречаться с кем-то раз в неделю без скандалов, он должен найти женщину, которая понимает его положение и готова пойти на подобные отношения. А на такое способно только воплощение. Гея или… — Снова он сделал искусную паузу.
— Ты намекаешь на то, что я?.. — с негодованием спросила Ниоба.
И снова она вспомнила, каким заботливым был Хронос и какими понимающими показались ей все остальные воплощения во время первого визита. И какими скрытными. Все это вызвало у нее очередной приступ тревоги.
— Хронос, конечно же, все помнит, — усмехнулся Сатана. — Наше будущее для него является прошлым.
Ниоба рассвирепела.
— Если ты утверждаешь, что он… я… мы… что я появилась здесь потому, что Хронос захотел…
— И все остальные мужчины-воплощения, — кивнул Сатана. — Все знают, что с Судьбой легко договориться. Естественно, мужчины предпочитают иметь дело с самым юным аспектом, как тебе уже, должно быть, объяснили Атропос и Лахесис.
Ниоба молчала. Да, ей говорили. Теперь их слова становились по-настоящему реальными.
— Вот видишь, горшочек с медом, — как ни в чем не бывало продолжал Сатана. — Нам, воплощениям, нужно поддерживать друг с другом хорошие отношения. Нас слишком мало, и наши обязанности часто пересекаются; если мы не будем сотрудничать, мир превратится в хаос и погибнет. Мы не враги; наша деятельность переплетена. Судьба не может обойтись без Времени — ей приходится стремиться к тому, чтобы Хронос был всем доволен, и для этого у нее есть все, что необходимо.
— Не может быть! — заплакала Ниоба, начиная верить в слова Сатаны.
— Легко убедиться, хорошенькие ножки. Спроси у Хроноса. Он помнит.
— Нет! Я люблю Седрика! Я никогда…
Однако она уже дала согласие, когда решила стать Клото. В какое положение она себя поставила, не подумав?
— О да, Седрик. Твой принесший себя в жертву муж, удивительный мальчик. Разреши мне окончательно прояснить ситуацию.
— Нет! — воскликнула Ниоба, отворачиваясь.
И все же продолжала слушать.
— Воплощения — и не только Хронос — хотели заполучить новое лицо и невинное тело в Чистилище, — не унимался Сатана. — Я хочу сказать, что даже самая хорошенькая и сексуальная женщина — а Дафна, несомненно, обладала всеми нужными качествами! — надоедает после нескольких лет или десятилетий, в особенности если учесть, что ее тело совсем не меняется, а разум становится слишком изощренным. Ее неплохо навестить — мне ли не знать! — но оставаться рядом надолго… Новизна исчезла, ее в Чистилище вообще всегда недостает. Поэтому, когда Клото увидела для себя подходящее место среди смертных, она сразу на него согласилась. Ей здесь жутко наскучила, как говорится в будущей пословице, и…
— Как ты можешь знать будущие пословицы?
— Хронос использует выражения, которые он запомнил из будущего, иные из них оказываются весьма подходящими. В любом случае, лучезарная, воплощения постоянно изучают смертных, а ты была самой красивой и невинной из всех, не говоря уже о твоих ловких ручках, так умело обращающихся с прялкой и ткацким станком. Превосходный, неиспорченный и кроткий объект сексуальных домогательств! Вот почему они сделали все, чтобы ты оказалась здесь. А для этого необходимо было покончить с твоим мужем.
Отвратительно! Ниоба понимала, что должна все отрицать — и не могла. Возможно, Сатана и являлся воплощением зла, но то, что он говорит, весьма разумно.
И все же она попыталась сопротивляться.
— Однако они… ты пытался убить меня, а не Седрика.
— Так тебе сказали, воздушное пирожное, тебя обманули, чтобы свалить вину на меня. В конечном счете, кто лучше подходит для роли злодея! И все только затем, чтобы ты добровольно согласилась стать одной из нас; ты обязана была считать, что хочешь этого. Им пришлось покончить с человеком, которого ты любила, чтобы тебя больше ничто не задерживало в мире смертных. Они убедили твоего хорошенького мальчика, что опасность грозит тебе, заставив его тем самым…
— Нет! — закричала Ниоба, как утопающий, хватающийся за соломинку.
— И все вышло просто идеально, как ты уже знаешь, чудесный трофей. Самая желанная и невинная молодая женщина Земли оказалась в Чистилище и стала воплощением. Наши мужчины начали соревноваться за обладание тобой. Я и сам не смог бы провернуть подобное дельце лучше; однако злое деяние, вроде этого, в любом случае принадлежит мне, по определению. Я советую тебе расслабиться и получить удовольствие, милашка.
— Расслабиться, черт побери! — закричала Ниоба.
Сатана улыбнулся:
— Именно.
Она посмотрела на него более внимательно. По мере того как они шли дальше, облик Сатаны становился более четким, и теперь, на опушке леса, Ниоба смогла его узнать. Он превратился в Седрика.
— Ты полнейшая скотина! — завопила Ниоба, пытаясь толкнуть его на дерево. — У тебя нет никакого права…
Он схватил ее за руку.
— Поцеловать тебя, сладкие губки? — раздался голос Седрика. — Я тоже нахожу тебя желанной и могу заставить забыть…
Она ударила его прялкой, которую держала в руке. Сатана увернулся, но нить с прялки мгновенно опутала его, и ему пришлось принять свой обычный облик.
— Уходи прочь! Убирайся!
— Что ж, — со вздохом проговорил он, — может быть, в другой раз, когда ты окончательно разочаруешься…
Сатана исчез, оставив Ниобу с ворохом запутанных ниток.
Ниоба стояла и плакала от охвативших ее ярости и горя. Будь проклят Лукавый! Он превратил ее многообещающую жизнь в сплошные мучения.
Однако через некоторое время Ниоба призвала на помощь весь цинизм, накопившийся в ее душе. Она распутала нити, смотала их в клубок и направилась дальше. Она не желает быть игрушкой Судьбы; у нее имеется свобода воли, и она всегда может вернуться в мир смертных, если захочет. Это объясняли всем воплощениям, за исключением Хроноса, вначале получавшего испытательный срок, после чего он оставался на своем посту неограниченное время. Она просто объявит, что не подходит для данной работы и не будет служить им в том качестве, на которое они рассчитывали!
Ниоба двинулась дальше, обходя деревья. Постепенно слезы у нее на лице высохли. Жертвой какого чудовищного заговора она стала! Подумать только: Седрику пришлось умереть для того, чтобы…
Ниоба все еще кипела от ярости, когда лес заметно поредел и отступил, а тропинка превратилась в дорогу. Она вновь оказалась в обычной реальности, но ее это совсем не обрадовало.
— Что случилось, Клото?
Они вернулись!
— Вы и сами должны знать, лицемерки! — вспыхнула Ниоба.
— Почему ты так говоришь? — Ниоба ощутила удивление.
И не стала ничего скрывать.
— Подожди! Подожди! Мы не можем так быстро уследить за твоими мыслями! Мы ощущаем твой гнев, но ты должна облечь его в слова, чтобы мы поняли.
— Седрик! — закричала Ниоба. — Вы устроили заговор и убили его, чтобы я… чтобы я… — Слезы вновь покатились по ее щекам; любовь, горе и гнев смешались, живо напомнив ей хаос Пустоты, в которой она только что побывала.
— Седрик? Мы же объяснили!
— Сатана привел более убедительные доводы! Я не останусь с вами! Вы не имеете права…
— Сатана! — ощутила Ниоба мысль Лахесис.
— Тогда все понятно! — согласилась Атропос.
— Да, Сатана! — повторила Ниоба. — Он прекрасно понимает зло! Он был там, в Пустоте, и он…
— И он опутал тебя хитрой ложью, — продолжала Лахесис.
— А ты ему поверила, — сказала в заключение Атропос.
— Да, я ему поверила! — воскликнула Ниоба. — И хочу снова стать смертной! Там, во всяком случае, у меня будет свое тело!
— Ты поверила Отцу Лжи, — подумала Атропос.
— Да, у тебя есть право, — перебила ее Лахесис. — Но сначала нам нужно во всем разобраться. Прежде чем что-либо предпринять, ты должна узнать всю правду, иначе Сатана приведет тебя к трагедии.
— А зачем ему это?
— Он не хочет, чтобы ты осталась с нами. Ему известно, что каким-то образом ты можешь причинить ему огромный вред. Именно поэтому он и пытался тебя убить до того, как ты стала Клото.
Ниобу охватили сомнения. Сатана говорил так убедительно… Однако воплощение Зла наверняка лжет для достижения собственных целей. Она не должна ему верить, пока во всем не разберется.
— Но как я могу узнать, что правда, а что ложь?
— Может быть, Хронос знает.
— Хронос! — с возмущением воскликнула Ниоба. — Единственное, чего он хочет…
— Это только половина правды.
— Ты подтверждаешь, что тут Сатана сказал мне правду? — резко спросила Ниоба.
Лахесис мысленно вздохнула:
— Сатана отравил твой разум. Ты должна сама очистить его. Ступай к Хроносу, заставь его все рассказать. Мы будем молчать до тех пор, пока ты не обратишься к нам.
Да, конечно, так и следовало поступить. Хронос находится в самом сердце проблемы. Она не станет скрывать от него свои чувства!
Ниоба вернулась в жилище, положила на место добытую пряжу (позднее она спрядет из нее нити жизни новых смертных — если задержится здесь надолго) и направилась к особняку, в котором жил Хронос. Ниоба еще не научилась как следует обращаться с нитями-дорожками;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48