И он всей душой верил — они и в самом деле посетили нашу грешную землю!
На лесной поляне люди толклись всю ночь. Уезжали машины, прибывали группами пешие. Луна зашла, но это не остановило людей. Многие из них запаслись батарейками для электрических фонариков. Предприимчивая заведующая магазином хозтоваров организовала их продажу с чёрного хода, к вящему удовольствию клиентов и своему собственному, ибо нежданно-негаданно благодаря этому выполнила план продажи за второй квартал. Паломники же, запасаясь батарейками, смело отправлялись в ночь.Наступающий рассвет в принципе ничего не изменил. В Гарволин продолжали приезжать гости со всех концов Польши, автобусы приходили переполненные, и из них выгружались толпы страждущих правды. Из Варшавы непрерывной лентой тянулись легковые автомашины, из Люблина шла колонна грузовиков. Получив информацию, вся эта масса устремлялась к лесной полянке — на машинах, велосипедах, а в основном пешком. Как ни странно, пилигримов не очень огорчало отсутствие пришельцев на полянке. Каким-то таинственным образом все узнавали о том, что радио наврало, инопланетяне были самые что ни на есть настоящие, прилетели, приземлились в Гарволине, пообщались с его жителями и улетели к себе.Парень, который пас коров в лесу, вернулся наконец домой, поняв, что ничего интересного больше не увидит. Толпы прибывающих того и гляди затопчут его, и никому почему-то не приходит в голову порасспросить его, что же он видел. Вот парень и вернулся домой, переполненный до краёв впечатлениями и бесконечно усталый. Его не очень бранили дома, потому что умные коровы вернулись домой сами, а в коровник их загнала сестра парня.Замдиректора Центра по изучению общественного мнения на рассвете решил возвратиться в Варшаву, оставив вместо себя в Гарволине своего подчинённого, социолога. До зама вдруг дошло, что он просто обязан теперь как можно быстрее увидеться с директором, своим непосредственным начальником, который ни о чем не знал, и информировать его обо всем, а то, того и гляди, ошарашенный директор даст второе дементи. По дороге надо придумать, как поумнее сообщить начальству о проведённом без его ведома эксперименте. Ничего, это он, зам, придумает, сумеет убедить директора в пользе эксперимента для вверенного ему учреждения. Вот только успеть бы, пока тот в панике чего лишнего не сболтнул. Хотя вряд ли, не таков директор, чтобы проявлять активность глубокой ночью, а до начала рабочего дня он, зам, успеет с ним пообщаться.Пребывающий по-прежнему в восторженном состоянии социолог охотно остался в Гарволине. Восторженность его не убывала, напротив, росла. Он вдруг сообразил, что полученного за вчерашний день материала ему с избытком хватит на давно задуманную диссертацию. Вот только надо позаботиться о документально зафиксированных высказываниях респондентов.Руководствуясь этими соображениями, социолог с особым удовольствием перенял на сохранение от начальства магнитофон редактора с бесценными записями. Социолог знал о репортёрах, шнырявших по гарволинскому рынку во время эксперимента, и решил во что бы то ни стало раздобыть и записанный ими материал. Да и сам не собирался сидеть сложа руки. Работа далеко не окончена, вон за окном бурлит площадь, все обсуждают чрезвычайное происшествие, делятся впечатлениями и о пришельцах, и о важном сообщении по радио. Немедленно, немедленно смешаться с толпой, лично вести наблюдение! Записать на магнитофонную плёнку что успеет. Главное же — перехватить газетчиков. Социолог, невзирая на свойственную ему склонность к эйфории, знал жизнь и понимал, что потом официальным путём будет очень трудно получить записи репортёров, лучше перехватить их сейчас, по знакомству. Да, да, именно по знакомству. Он лично переговорит с репортёрами, за их бесценный материал он отдаст все на свете. Будь у него золотые горы — и их бы отдал не моргнув глазом. Что значат золотые горы по сравнению с драгоценными записями!Вот почему социолог с охотой принял на сохранение оставленный редактором магнитофон, да ещё без зазрения совести выцыганил миниатюрный японский магнитофончик, новинку, одолженную редактором там же, где тот одолжил и проектор с интригующим фильмом. Редактор отдал магнитофон социологу добровольно, без возражений, да ещё с двумя запасными плёнками. Ему, редактору, сейчас было не до магнитофонов, не до реакций общественности. Ему, редактору, надо было провернуть срочное и важное дело.— Тадик, едем со мной! — тянул он за рукав консультанта по науке и технике. — Холера! Из-за этого столпотворения насмерть позабыл о проекторе в лесу. Ещё кто стащит! Надо срочно за ним поехать, демонтировать, вернуть людям. Гляди, уже светает, а в лесу полно народа. Подсадишь меня на дерево, одному не справиться.Консультант с пониманием отнёсся к просьбе редактора, к тому же ему самому интересно было увидеть драгоценную ленту.А редактор продолжал:— И ещё. В лесу остался «вартбург» фоторепортёра, доставишь его обратно, ключики у меня.На редакционном «фиате» они быстро домчались до сараюшки в лесу, где телевизионщики и киношники смотрели завлекательное кино. Будь в распоряжении последних больше времени, не исключено, они принялись бы искать источник чудесных кадров на старой простыне и наверняка обнаружили бы киноаппарат с драгоценной лентой, однако, поскольку они умчались как на пожар, проектор с лентой уцелели.Редактор с консультантом без труда разыскали проектор на том дереве, куда его спрятали, консультант подсадил редактора, и тот снял проектор.Выполнить вторую часть плана оказалось намного труднее.«Вартбург» фоторепортёра стоял довольно далеко от поляны, почти у самого шоссе, бегущего через лес. И стоял как— то странно накренившись. Подходивший к нему с ключами в руке консультант осуждающе подумал, что Януш криво поставил машину, но, сделав пару шагов, убедился в своей ошибке. А поскольку он услышал, как редактор на шоссе уже включил мотор, собираясь отъехать на своём «фиате», со всех ног кинулся к нему, по дороге громко крича, чтобы тот подождал.— В чем дело? — недовольно спросил редактор, высовываясь из машины.— На «вартбурге» теперь не уедешь, — задыхаясь, сообщил консультант.— Почему?— На одном колесе я ездить не умею. И даже на двух, если запаска сохранилась.— Ты что, неужто сняли колёса?— А ты как думал?— Так ведь марка…— Наверняка многие на «вартбургах» поприезжали. На двух пенёчках стоит машина, третьего, видно, не нашли, камень подложили.— С ума сойти! — кипятился редактор. — Тут пришельцы в первый раз прилетели на Землю, а они колёса крадут! Ну и народ!— Бедный Януш! — согласился консультант, забираясь в редакционную машину. — Не знаю, где он теперь раздобудет колёса, нет, купить не сможет, если повезёт, одолжит у кого— нибудь. Давай пока не скажем парню, надо его подготовить к утрате…
— Видите же, пустые полки, — твердила продавщица продовольственного магазина ранней покупательнице. — Ещё вчера все расхватали.— А в подсобке ничего не осталось? — канючила покупательница. — У меня же дома шаром покати! Я вчера устроила генеральную стирку, на весь день закрылась в ванной, ни о чем не знала. И что теперь будет?— Да ничего не будет, успокойтесь, разве пани не слышала? Никакие они не марсиане, просто нас разыграли. А теперь улетели, и все придёт в норму.— Так когда же к пани товар поступит?— Откуда мне знать? Когда завезут.— Вот видите, придётся нам с голоду подыхать, не иначе сегодня-завтра третья мировая начнётся! Хоть пол-литра спирта продайте!— Даже если бы был, поллитрой войны не выиграешь. А вот в парфюмерном ещё должно мыло остаться, слышала я, вчера в одни руки только по два куска давали. И если пани поторопится…Надежда заполучить товар не хуже спирта вымела несчастную из продовольственного магазина и втолкнула в очередь перед парфюмерным, где ещё задолго до открытия стало известно, что уж зубной-то порошок наверняка ещё остался…
Кафе на рыночной площади работало всю ночь — небывалый случай, гораздо более удивительный, чем приземление на той же площади пришельцев из звёздных миров. А вызвано это было совершенно пустяковой причиной. Поставщики продуктов повздорили с таким же обслуживаемым ими пунктом, кафе в Рыках, и назло рыковскому заведующему все полагающиеся по разнарядке продукты выгрузили в гарволинском кафе, благодаря чему было что подавать клиентам всю ночь. Правда, поначалу гарволинский заведующий боялся пускать в ход подозрительную варёную колбасу, доставленную взбунтовавшимися поставщиками. У него, заведующего, и без того были весьма натянутые отношения с Санэпидом. Поэтому он приказал официанткам колбасу попридержать и сплавлять не вызывающие подозрений полузасохшие пончики. Однако уже вскоре после полуночи стало ясно — Санэпиду не до них, а клиент все сметёт. Благодаря такому вот благоприятному стечению обстоятельств удалось занять клиентов едой и питьём, что не только уберегло кафе от ущерба, который могли нанести буйствующие с голоду клиенты, но даже принесло совершенно неожиданную прибыль.Обслуживающий персонал этого предприятия общепита охотно пошёл на сверхурочные, ведь все равно никто бы из них не ушёл домой, когда на площади такое делалось! Вот и получилось, что из всех присутствующих в кафе только его сотрудники смотрели спектакль бесплатно, да ещё получили потом дополнительную плату за работу в ночную смену.Дежурная бригада местной газеты всю ночь не оставляла свой пост за столиком в кафе. Отдыхали посменно, то есть один из них отправлялся в редакционный «фиат» и часок-другой спал, потом уступал место следующему. Освежались на задах местного отделения милиции под колонкой и опять возвращались к своим обязанностям, бдительно следя за развитием событий, поэтому были в курсе всего, что происходит и в Гарволине, и вообще в Польше.— Видите, до сих пор в газетах ни слова о высадке инопланетян, — с удовлетворением констатировал фоторепортёр. — Сто раз успели бы поместить информацию, но наверняка не получили никаких директив сверху, а сами не решились: ещё не так осветишь, потом расхлёбывай. А гарволинцы совсем потеряли головы, не знают, что и думать. Учитель математики в гневе подал заявление об уходе, сам себе написал, ведь он же ещё и директор школы. Грозится в суд подать и потребовать возмещения морального ущерба, правда, пока не знает, на кого подавать. Возможно, на Центр по изучению общественного мнения.— Чудесненько! — обрадовался социолог. — Я сам с ним поговорю. Прямо сейчас и побегу, ведь все равно в школе нет уроков.И он бросился к выходу. На его стул ту же опустился гражданин очень почтённого возраста, при виде которого редактор почтительно привстал со стула.— О, приветствую вас, пан профессор, такая честь для нас!— Естественно, поначалу я весьма скептически воспринял появление пришельцев, — заговорил профессор. — Но потом, когда нам предъявили фотографии, сделанные местным фотографом… Очень, очень убедительные снимки… И если бы не дементи по радио, мистификацию не скоро удалось бы разоблачить. Опровержение меняет дело. В нем говорится правда?— Чистая правда, пан профессор! Высадка была нами инсценирована. Вернее, не сама высадка, высадка состоялась на самом деле, только высадились наши люди, а не инопланетяне. Вот, познакомьтесь с одним из них.Привстав со стула, художник вежливо расшаркался. Профессор недоверчиво оглядел его и, видимо, остался разочарован. Помолчав, он вернулся к теме.— Одна вещь меня заинтриговала, — начал он. — Вот это.Перебрав пачку фотографий, уронив в спешке некоторые из них на пол, он нашёл наконец нужную и протянул её редактору.— Вот эта. Не можете ли вы, пан редактор, пояснить, что это у него такое на палке?— Вентилятор, — сконфуженно признался редактор, взглянув на снимок. — Неплохо получился, вы не находите?— Неплохо, согласен, но должен признаться, задали вы нам задачку.— Мне очень неприятно, что вам, пан профессор, пришлось приезжать сюда специально…— Да нет, я возвращался из Люблина с симпозиума и уже садился в машину, когда прибежали из местного радио. Там какой-то радиолюбитель поймал сообщение о приземлении инопланетян в Гарволине, ну мы и… несколько ускорили свой отъезд. Хотелось, знаете ли, собственными глазами взглянуть на пришельцев. Так, на всякий случай, мы ведь сразу поняли — быть такого не может. Впрочем, меня ждут. Разрешите откланяться.— Приятного пути, пан профессор.На освободившийся стул свалился вбежавший с площади сатирик.— В опровержение никто не верит, — заявил он. — Никто не верит и в пришельцев. И вообще никто ни во что не верит, все перессорились. Первый секретарь горкома рвёт и мечет. Он согласился на операцию только из-за приземления инопланетян, а теперь, если существа с другой планеты — фикция, он нам всем покажет.— Кому это нам? — пожелал уточнить редактор. — Надеюсь, ты о нас ни словечка не пикнул? Официально автором эксперимента является Центр по изучению общественного мнения. Ты что, про нас рассказал?!— За кого ты меня принимаешь? — обиделся сатирик. — Да знай он, что это мы организовали, он бы нас на куски разорвал! Не простит нам своей операции. Интересно, у них ещё подают кофе?— Подают, сейчас попросим. И представь, даже яичницу могут приготовить!К столику вернулась секретарша. Девушка держалась лучше всех. Оно, конечно, свадьба с фоторепортёром была уже делом решённым, но пока не обвенчались, нельзя расслабляться. Вот и приходилось мужественно выносить все трудности и проявлять бдительность. Умная и энергичная девушка занялась новой свалившейся на неё проблемой — колёсами жениха. С соблюдением должной осторожности фоторепортёру сообщили о постигшей его утрате, и он даже не успел как следует её прочувствовать — подключилась бесценная Марыся. Заверив присутствующих, что она надеется на успех, девушка куда-то убежала и вот теперь только вернулась.— Сделано! — коротко ответила она на невысказанный вопрос в глазах обратившихся на неё сотрудников редакции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33