Каракульча, колбаса, контрабанда, комитет безопасности, авизовка, антенна, агрономия, бриллианты, бетон, банк, биология — и прочая и прочая. Список получился впечатляющий и занятный. Каким образом предметом преступления может стать, например, агрономия или кино, которое тоже оказалось в реестре, я и сама не представляла. Напрягая все свои извилины, всматривалась в оригинальный список до полного умопомрачения. Инстинкт мне подсказывал, что не такое уж это пустопорожнее занятие. Что-то в этом есть, знать бы только, что именно.Наконец я улеглась спать, с содроганием думая о том, что в любой момент меня могут разбудить. Как бы не брякнуть со сна какую-нибудь глупость, чего доброго догадаются, что я не из их компании…Тем не менее заснула я как убитая, и телефон, наверное, надрывался долго. Сняв трубку, ч услышала знакомые позывные, и сон как рукой сняло. Кто-то говорил очень усталым голосом и против обыкновения не очень официально — видимо, из-за усталости.— Сколько можно ждать! — В интонации прорывалось скорее даже не раздражение, а покорность судьбе. — Шеф на месте?— Нету, — с чистой совестью оповестила я. Могла бы в случае чего и на Библии подтвердить, что никакого шефа у себя на ночь не приютила.— Жаль. Срочно передайте, что все идёт сикось-накось. А-Х почему-то не действовал. В-1 тоже не ахти как, кое-что вообще не удалось.— Что именно? — осторожно заикнулась я и навострила уши.— Сейчас скажу, у меня тут записано… “Взбрыкчать, вьюркий.., чихняя.., клюмбок, вейник, бухастый…” Кажется, все.Я прямо обомлела. Весь мой интеллектуальный багаж перевернулся во мне вверх тормашками. На какое-то время язык перестал мне подчиняться, наконец удалось более-менее спокойно произнести:— Понятно. Что дальше?— Завтра все по плану. Ждём очередных указаний Спокойной ночи.— До свидания, — пробормотала я, до глубины души поражённая тем, что со мной наконец поговорили по-человечески, нормальным тоном… Эврика! В сплошных потёмках внезапно вспыхнул даже не огонёк, а мощный луч прожектора! Я ведь знаю, знаю, что означают идиотские эти слова!!!Ещё немного, и я сорвалась бы с постели и пустилась в пляс. Какая удача, мне приоткрылся наконец краешек тайны! Несколько совершенно бессмысленных слов позволили заглянуть в самую сердцевину преступления. Я почувствовала себя такой счастливой, что срочно понадобилось дать выход своим чувствам, иначе я не то что не усну, а и, не дай бог, лопну от счастья. Схватив трубку, я набрала номер своей подруги.— Алло, — раздался после мучительно долгих звонков заспанный голос.— Взбрыкчать! — триумфально выкрикнула я. — Чихняя, клюмбок!— Езус-Мария, тебе плохо?!— Мне хорошо, тут такой звонок был! Вей-ник!— Вот беда! — ахнула насмерть перепуганная Янка. — Рехнулась! Что ты лепечешь?— Сообщаю тебе суть загадки! Теперь я знаю, где собака зарыта!— Сумасшедшая! Переходи на человеческий язык, или я вызываю “скорую”!— Ну так слушай…И я пересказала ей недавний разговор.— Но я все равно ничего не понимаю. Если не ты, тогда он ненормальный. Объясни толком.— Таких слов в польском языке вообще нет…— Ну уж это-то понятно…— Погоди, не перебивай…Выкладывая свои соображения, я заодно приводила в порядок мыста, на радостях учинившие в моей голове сущую вакханалию. С давних пор мне было известно, что существует способ проверки микрофонов, передатчиков и прочих причиндалов радиосвязи с помощью списков, состоящих из набора таких вот бессмысленных слов Мои познания в этом предмете были весьма поверхностными, потому как всякие разговоры о слабых токах, сетях и тому подобном, которые в своё время вокруг меня велись, я в одно ухо впускала, а в другое выпускала, и тем не менее наслушалась я достаточно, чтобы сейчас наконец меня осенило.— Я так понимаю, — захлёбывалась я от возбуждения, — что речь идёт о каком-то жульничестве с радиоаппаратурой или вроде того. Скажем, тут шпионская афёра с радиосвязью или грандиозная контрабанда новой аппаратуры — да мало ли что. Попробую вытянуть из них дополнительные сведения, распутать этот “клюмбок”. Слушай, я в восторге!— А я так скорей во сне, — индифферентно зевнула Янка. — В такую пору меня на восторги не тянет. Может, обсудим завтра?— Завтра, к твоему сведению, уже наступило.— Тогда попозже. Умоляю тебя, ложись спать. Могу поклясться, днём ты поумнеешь. Честное слово!— Ладно, под твою ответственность. Прежде чем уснуть, я ещё раз с триумфом проглядела свои список идиотизмов. Так и есть, не столь уж он глупый, тут немало слов, касающихся радиосвязи. Завтра надо ещё пораскинуть умом.С этого дня хандру мою как рукой сняло. Сыграло свою роль и счастливое стечение обстоятельств: во-первых, я разделалась с осточертевшей статьёй, а во-вторых, поняла суть преступления. Ко мне вернулись наконец бодрость духа и радость жизни. Но больше всего взбодрил меня тот факт, что я, рядовая, законопослушная гражданка ПНР, сподобилась встрять в таинственные махинации радиофицированной банды. Почему именно я? Понятно ещё, если бы сюда наложилась смена телефонных номеров, но ничего такого не имело места. Тогда в чем дело? С чего бы такая честь? * * * Я развернула методичную деятельность. Перво-наперво удалось поймать по телефону двух старых приятелей, работавших на Польском Радио в нужном мне отделе, и мои худосочные познания обрели плоть и кровь. К несчастью, они никак не проясняли информацию, которую любезно подбрасывали мне бандиты, их речи по-прежнему оставались для меня китайской грамотой. Что-то тут не вытанцовывалось.Кому, спрашивается, понадобилось окружать такой тайной проверку радиоаппаратуры, да ещё докладывать на тарабарщине лицам со стороны, названивая днём и ночью? И почему это называется операцией? Первым делом напрашивалась мысль о шпионской агентуре, действующей в коротковолновых диапазонах. Синхронизация на коротких волнах наверняка необходима. Ну хорошо, только с какой стати они цепляются ко мне?Моя методичная деятельность постепенно накладывала на меня своеобразный отпечаток. В бюро уже озадаченно косились, когда я, разложив перед собой карту Варшавы, самозабвенно корпела над ней, пытаясь разобраться в расположении районов.Наконец дошло и до настоящего переполоха, когда на вопрос Януша, где запропастился план рельефной застройки, я ответила, что в районе сто первом, а потом рассеянно забормотала: “Взбрыкчать.., чихняя…"— По-моему, ей пора брать отпуск, — с живым участием откликнулся Януш. — Она снова чем-то травмирована. Иоанна, а телефонный справочник тебе не нужен?— Отстань, — огрызнулась я, уже безнадёжно закоснев в своём безумии, периодически подпитываемом ночными телефонными звонками.Пополнявшуюся информацию я бережно лелеяла, манипулируя ею в разговорах с такой ловкостью, что самое себя приводила в изумление. За прошедшие два дня я уже уверовала, что принадлежу к шайке, в которой что-то там такое не заладилось.В последний день, ближе к вечеру, в трубке отозвался один из уже знакомых мне голосов — нервничал он гораздо больше, чем когда-либо прежде.— Скорбут! — выкрикнул он, задыхаясь. — Четыре сорок девять восемьдесят один?— Да, слушаю.— Что происходит, черт побери? Район сто один сгорел, сто два сгорел, того гляди живого места не останется. Они в курсе, что вчера был фальсификат А, целая серия. В не выходит на связь, в чем дело?Откуда мне знать, в чем дело? Нашёл у кого спрашивать! Я так расстроилась, что даже не пришлось прикидываться, насколько меня проняло.— Докладывайте без нервов и по порядку, — строго сказала я и решила рискнуть наобум:— Где аппаратура?— Как где? Уже доставлена. Почему информация просачивается, добром это не кончится! Засветят нас, и вся работа коту под хвост!Как бы разговорить его, что за работа и куда доставлена аппаратура? О чем бы ещё спросить? Господи, благослови!— Ну а милиция? — брякнула я вслепую.— Милиция! — взвился мой собеседник. — Избави нас бог от милиции!Ну ясно, так я и думала. А что теперь? Небось он ждёт от меня объяснений и указаний. Дурацкая ситуация! Я мобилизовала всю свою изворотливость и все собранные по крохам знания.— А как синхронизация?— Да, чуть не забыл. Сигнал “брекекекс”. “Брекекекс”! Ну и ну! Дальше некуда!— А что дальше? — только и спросила я, растерявшись от обилия дикой ереси.— Ничего, остаётся только ждать. На завтра проба с В-2 и В-3. Время будет известно в последнюю минуту, район тоже. Какой-то скот путает карты, узнать бы наконец, кто… Не хотел бы я оказаться в его шкуре!— Порядок, — сказала я, хотя какой уж туг порядок… — жду сообщения насчёт срока. У вас все?— Да. Рапорт сдан. Скорей бы навели ясность!Мне и самой хотелось того же. В душе росла тревога — до меня наконец дошло, что поступающую ко мне информацию я должна передавать куда-то дальше. Я этого не делаю, отсюда и неразбериха. Не хватает только, чтобы они сориентировались, кто портит музыку. Стоит им справиться о моем телефоне в абонентной службе, и я за свою жизнь гроша ломаного не дам.Не успела я прийти в себя после разговора и всяких “брекекексов”, как телефон снова ожил.— Алло, — неуверенно отозвалась я.— Четыре сорок девять восемьдесят один?— Да.— Скорбут. Прошу указаний! Вот так штука, этого ещё не было! Какие бы ему дать указания?— Я ведь не знаю, насколько вы в курсе дела, — сказала я, внезапно осенённая. — Давать полную информацию меня не уполномочили.— Понял. Что с районом сто два?— Сгорел, — бодро доложила я, вспомнив предыдущий разговор.— Черт подери! А серия В?— Не отвечают, причина неизвестна. Завтра на очереди В-2 и В-3.— Когда и где?— Время и место будут указаны в последний момент.— Ясно, благодарю. Передайте: А-Х действует, проверен, все в порядке. Сигнал тот же?— “Брекекекс”, — неуверенно выговорила я, положившись на волю случая. Черт его знает, об этом ли сигнале идёт речь. Похоже, я угадала, поскольку мой собеседник тут же отключился.А мне в очередной раз оставалось только руками развести. Что же это такое творится? Куда я, горемычная, встряла?! Меня, правда, всегда тянуло на всякие тайны и экзотику, но не до такой же степени! И не звонят же они для того. чтобы меня ублажить. Разобраться! Немедленно разобраться!Я прочно засела дома, ожидая звонков и предаваясь мучительным размышлениям. Можно, конечно, приложить усилия и установить номер, с которого мне названивают. Но стоит ли игра свеч, ведь звонят из разных мест. Скорей всего, из таксофонов. Судя по звучанию, телефоны всякий раз другие. Это я у них постоянный диспетчер, а банда действует рассредоточенно. Нечего сказать, хорош диспетчер.Следующий звонок был от подруги.— Слушай, я тут кое-что припомнила, может, тебе сгодится.— Ну?— Однажды был ко мне странный звонок: в пятом часу позвонила междугородная, какой-то тип переспросил мой номер, а потом сказал: “В районе Кракова все спокойно”.— Что-что?— “В районе Кракова все спокойно”.— И как это понимать?— Откуда я знаю? Я чуть было не предложила, раз такое дело, устроить в районе Кракова крупную заварушку, да очень уж спать хотелось. А ещё он спросил, не будет ли каких указаний.— Говоришь, назвал твой номер?— Точно мой, вот те крест. До сих пор ума не приложу, зачем он мне отрапортовался. Ну и как? Что-нибудь это тебе подсказывает?— Да. Что телефонные недоразумения бывают почище любой фантастики.— Мне-то подсказывает. Звонишь, например, по одному телефону, а подключается другой. Что-то там не срабатывает. Как это, ты говорила, называется?— Определитель номера. Перескакивает.— Вот-вот. Но ведь они назвали твой номер, а тот, из Кракова, — мой. Тут другое. В моем случае ошиблись только раз, могли не правильно записать телефон, но ведь тебе названивает столько народу, они что, все как один записали не тот номер?— Погоди, погоди, дай соображу. Столько народу.., записали не тот номер… Не тот… Не тот?..Снова у меня в голове зашевелилась мучительно неуловимая мысль — казалось, вот-вот я поймаю её за хвост, вот-вот она даст мне ключ к разгадке, к великому открытию. Невыносимое состояние!— Нет, не получается. Видно, в логическом мышлении я полная бездарь. А ведь чувствую, попадись мне в руки эта ниточка, весь клубок размотаю.— У меня другое чувство, — задумчиво сказала Янка. — Как только ты его размотаешь, тут-то и начнётся содом и гоморра. Чует моя душа…— Благоговейно склоняю голову перед твоей прозорливой душой…Откровенно говоря, свою порабощенность тайной я переносила великолепно. Самочувствие моё улучшилось, депрессию как рукой сняло, я переживала подъем, благотворно сказавшийся и на остроте ума. К тому же участвовала я в телефонной афёре не сердцем, а головой, вследствие чего тешила себя мыслью, что я в полном рассудке и никаких глупостей не натворю.Весь вечер царили тишь и покой, поэтому я заранее настроилась на то, что спать мне не дадут. И правда, ночью, в два часа, разбудили.— Алло, Скорбу!…— Да, слушаю.— В-2 в порядке В-3 — на завтра. Район сто два не годится, больше подходит район сто три.— Почему не годится? — заинтересовалась я, надеясь наконец узнать, где эти районы расположены.— Там проезжают три поезда… Я тут же вознесла благодарение господу за серьёзную подкованность в предмете и уверенно спросила:— Создают возмущения?— Да. Жаль, с подъездом будет неудобно.— Какие-нибудь помехи? — снова рискнула я.— Дорожные работы. Неизвестно, насколько затянутся. Завтра узнаем. Отбой.Ага, значит, им мешают электромагнитные возмущения. Все говорит за то, что они проводят какие-то испытания. А раз смертельно боятся милиции, стало быть, испытания нелегальные… Украли какое-нибудь оборудование с Польского Радио? Надо будет узнать, не пропало ли там чего…Вернувшись с работы, я сразу позвонила своим друзьям на радио.— Точно, пропала запись с Эрфой Китт. А почему ты спрашиваешь?— Да так. Меня интересуют экстраординарные пропажи.— Таких вроде не было. Во всяком случае, я не слышал.Оставалось выяснить, в каком районе проезжают один за другим три поезда, причём после двадцати трех часов, поскольку операции у них назначаются, как правило, на это время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23