Белочка вихрем взвилась в дупло, кабаны с шумом и топотом кинулись в кусты, а волчата порскнули в разные стороны. На месте остался один Пафнутий. Правда, он тоже вскочил на ноги, но никуда не кинулся, а стоял рядом, встревожено глядя на лесничего.Лесничий очень хорошо знал Пафнутия. Еще бы, единственный медведь в подведомственном ему лесу.– Пафнутий! – слабым голосом произнес лесничий. – Ты спас мне жизнь. Я бы умер от холода, если бы ты меня не согрел.Пафнутий не знал человеческого языка. Он не понял, что сказал лесничий, и чувствовал себя виноватым. Еще бы, что-то здесь произошло, наверняка важное, а он проспал. И теперь испытывал смущение и одновременно тревогу. После того, как с лесничего убрали ствол дерева, ему явно стало лучше, вон и глаза открыл, и заговорил, уже не лежит неподвижно. Тогда почему же не встает? Возможно, сказал, в чем дело, да он, Пафнутий, не понял. И никого рядом, не с кем посоветоваться. Ага, вон там, в кустах, шуршат кабаны, притаились поблизости.И Пафнутий, оставив ненадолго лесничего, пошел к кабанам.– Ничего не понимаю! – поделился с ним своими сомнениями Евдоким. – Лесничий голоден, это ясно, съел белкин орех, а когда я подсунул ему аппетитную гусеницу, он крикнул таким страшным голосом. Как думаешь, может такое быть, чтобы гусеница ему не понравилась?– Может! – уверенно ответил Пафнутий. – Бобры, к примеру, рыбу в рот не возьмут, хотя и живут в воде, а что может быть вкуснее рыбы? Знаешь, я малость заспал и не знаю, что тут происходило. Где все остальные?– Я здесь, – отозвался Ремигий. – Ну, что тут происходит?– Пока ничего особенного, – ответил Пафнутий, – но кажется мне, ему лучше.Зашелестели кусты, и оттуда выскочил Кикусь.– Марианна велит тебе приходить завтракать, – сообщил он Пафнутию.Услышав замечательное слово «завтракать», Пафнутий почувствовал, что он не ел целую неделю. Нет, целый месяц, а то и год! И что внутри у него так пусто, так пусто – ни минуты не выдержит. Ни слова не говоря, он развернулся и поспешил к озеру, где Марианна наверняка ждала его с целой кучей замечательной рыбы.
– Нет, я когда-нибудь спячу с тобой! – такими словами приветствовала Пафнутия его верная подруга, разгневанная до последней степени. – Еще хорошо, что время от времени сюда кто-то приходит и сообщает новости, иначе я никогда бы тебе не простила. Совершенно позабыл меня! Терпение мое кончилось, если и впредь будешь вести себя так, ни одной рыбки не получишь!Марианна могла отчитывать Пафнутия сколько душе угодно, он не перебивал ее. Даже если бы и захотел, не имел такой возможности, ибо набил рот рыбой до отказа, так что ее хвосты не умещались во рту и торчали наружу.– Я уже знаю – ствол вы с помощью бобров с лесничего сбросили, – продолжала Марианна. – А дальше что? Он жив? Как себя чувствует? Что собираетесь с ним делать теперь? Ответь хотя бы, лесничий жив?Пафнутий пожирал рыбу прямо в бешеном темпе, не до разговоров тут. И все-таки, будучи медведем вежливым, сделал попытку удовлетворить любопытство Марианны и кивнул.– Здоров? – добивалась выдра. Пафнутий отрицательно покачал головой.– Это как же понимать? – вскинулась Марианна. – Вы сбросили с него дерево, а он не выздоровел?На сей раз Пафнутий не только кивнул, но и головой покачал.Тут выдра окончательно вышла из себя.– Выбери один ответ! Да или нет? Ему лучше? И хотя Пафнутий теперь только кивал, выдра пожелала убедиться:– Так ему лучше? Он что-нибудь ел? Пафнутий опять кивнул. Схватив очереднуюрыбу, он воспользовался короткой передышкой, когда рот оказался свободным, и, полагая, что сейчас любопытная подружка непременно поинтересуется, что именно съел лесничий, ответил, не дожидаясь вопроса:– Орешек.И тут же набил полон рот очередной порцией рыбы.– Ну, знаете! – возмутилась Марианна. – Разве это еда – орешек? Да разве он от орешка выздоровеет? Посмотрела бы я на тебя, получи ты на завтрак один орешек!– Ошар! – согласился Пафнутий.– Вот и я говорю – сущий кошмар! А мою рыбу так и не съел? О Господи, да когда же ты кончишь завтракать! Поторопись, может, он там уже поел и выздоровел, а я ничего не знаю и переживаю! Только чтобы больше не пропадал так надолго!Тут к озеру прискакала жутко взволнованная Матильда.– Пафнутий, ну что ты тут околачиваешься? – набросилась она на медведя. – Там волки явились, а Клементина не решилась убежать, потому что не хотела оставить этого постреленка Кикуся, опять что-нибудь геройское выкинет! Беги туда, Пафнутий, ведь мы только тебе доверяем!– Да, да! – поддержала косулю Марианна и даже принялась лапками подталкивать Пафнутия. – Беги и быстренько возвращайся! Я непременно хочу узнать, выздоровел ли лесничий!
Лесничий лежал на мокром мху и чувствовал, как с каждой минутой ему становится холоднее. Правда, на нем была его плащ-палатка, но при падении она сбилась, так что сверху он оказался неприкрытым и промок до нитки. Чувствовал – вся одежда на нем пропиталась водой. Лесничий содрогнулся, представив, что было бы с ним, проведи он ночь в таком состоянии на мокрой земле один-одинешенек под ледяным душем и на пронизывающем ветру. Какое счастье, что медведю и волкам взбрело почему-то в голову устроиться на ночь рядом с ним! Почему взбрело – никак не понять, но ведь так оно и было! Впрочем, все это казалось таким невероятным, что лесничий так до конца и не понял – сон это был или явь.Голова по-прежнему раскалывалась, холод пронизывал до костей, хотя погода явно улучшалась. Очень хотелось пить. Главное – невыносимо болела травмированная нога. Скорей бы посмотреть, что с ней, и принять какие-то меры. Надо бы встать, но нет сил.Оглядевшись, лесничий заметил позади себя невдалеке подходящий пенек. Для начала неплохо было бы доползти до него и попытаться сесть, опершись о него спиной.И лесничий предпринял такую попытку. Не переворачиваясь на живот – это было ему не по силам, он стал потихоньку ползти, опираясь на локти и помогая себе здоровой ногой. Продвинулся на несколько сантиметров, стряхнув с себя оставшиеся ветки, и, совсем обессилев, затих, передыхая. Тут в глаза ему бросились замеченные ранее куриные яйца. Значит, не приснились, вон лежат под рукой. Есть лесничему не хотелось, но яйца наверняка сырые, так что, возможно, в какой-то степени смягчат сухость во рту. И очень хотелось окончательно убедиться, что они и в самом деле существуют, а не плод воображения. Но для этого нужны силы, а их было так мало! Лучше потратить на то, чтобы добраться до пенечка.Кажется, прошло сто лет, прежде чем удалось доползти до пенька. А потом, потихоньку приподнимаясь, наконец сесть, опершись о него спиной. Сделав это, лесничий опять ненадолго потерял сознание, слишком уж много он потратил сил.Меж тем за каждым его движением следили встревоженные и ничего не понимающие звери.– Вроде бы живой! – переговаривались кабаны. – Раз не любит мокроты, чего же домой не идет?– Не понимаю! – удивлялся Ремигий. – Ведь явно же собирался съесть яйцо, а не съел!– Может, ты ошибаешься, люди яйцами не питаются? – засомневалась Клементина.– Можешь мне поверить! – высокомерно ответствовал Ремигий. – Уж это-то мне хорошо известно. Тем более что вот эти яйца я украл из его же курятника. Как думаешь, зачем иначе он вообще держал бы кур?– А рыба? – волновалась обиженная куница. – И рыбу не тронул, а ведь мне не так-то легко было притащить ее с озера.– Может, еще съест, не волнуйтесь…– Не нравится мне все это, – решительно заявил вернувшийся Пафнутий. – Дерево мы убрали, ночью его согревали, сейчас он может двигаться, а домой не идет. И я чувствую, запах болезни в нем все усиливается. Нет, не нравится мне это!– К тому же он явно начинает опять замерзать! – озабоченно заметила Клементина. – Вот только что, пока он закрыл глаза, я подобралась к нему и внюхалась. Болезнь засела в его ноге. Одна нога у него никуда не годится, а люди так устроены, что могут ходить только на двух ногах.– Вот именно! – фыркнул Ремигий. – Выйди у меня из строя одна нога, уж я бы на трех как-нибудь доковылял до дома…Удивительное дело, но лесничий как раз тоже об этом подумал. Когда прошло головокружение и он обрел способность думать. Лесничий был мужчиной крепким, закаленным. И мужественным человеком. Однако любой выдержке приходит конец, а он прекрасно знал, что находится в самой лесной чаще, где людей никогда не бывает, да еще в такую пору года. Вон опять собираются на небе тучи, похоже снова зарядит снег с дождем. Значит, он будет все сильнее мерзнуть, а нога все сильнее воспаляться. Если бы она не так болела, он попытался бы уже сейчас, пока стоит день, ползком двинуться к своей сторожке. Впрочем, другого выхода все равно нет, немного отдохнет и попробует ползти, как бы нога ни болела.Звери тем временем озабоченно обсуждали состояние его здоровья.– Глядите, опять трясется! – сказала куница. – Неплохо бы его немного согреть.Ремигий решительно отказался.– Я лично ни за что к нему не подойду. Это просто сильнее меня. Ведь он, в конце концов, человек, не важно, что порядочный. Не могу, и все тут!Волки тоже крутили головами.– Если бы он спал, как ночью, – другое дело. А сейчас нас что-то так и отталкивает! И детей не пустим. К тому же он может испугаться, и кто знает, чем это кончится.– Я бы попробовала! – заявила совсем осмелевшая Клементина. – Да он выбрал такое глупое место, что никак не ляжешь рядом с ним.И как всегда, глаза всех присутствующих обратились на Пафнутия. Тот тяжело вздохнул.– Знаю, знаю, остаюсь только я. Ладно, попытаюсь как-нибудь уместиться рядом с дурацким пнем. Я и сидеть могу…И он вышел из кустов.При виде его лесничий явно обрадовался.– Пафнутий, дорогуша! Подойди ко мне, мой хороший, погрей! Замерз япо-страшному, сил нет!Пафнутий, как известно, по-человечьи не понимал, но догадывался, что лесничий его подзывает. И он бесстрашно подошел к нему вплотную, удобно уселся и осторожно обхватил своими мягкими лапами. Пафнутий вообще никого не боялся, а лесничий Пафнутия тоже ни чуточки не испугался. Сразу почувствовал исходящее от него тепло и стал постепенно согреваться, отчего вроде бы и больной ноге стало лучше.А собравшиеся в кустах и на деревьях лесные звери оживленно переговаривались, комментируя увиденное и выдвигая всевозможные предложения по дальнейшему спасению лесничего.
Марианна окончательно потеряла терпение. Пафнутий закончил завтрак на рассвете и поспешил к лесничему, а сейчас уже полдень. Давно пора бы подать весточку, не оставлять ее в неведении относительно того, что происходит. Ну ладно, сам занят, так мог бы прислать кого-нибудь с информацией. Хотя… Небо нахмурилось, опять подул сильный северный ветер, и вылетевшие было с утра птицы опять попрятались по укромным местам. Правда, поблизости паслась Матильда с детьми, но косуля решительно отказалась отправиться туда, где были волки. Она не обладала безумной храбростью Кикуся. Заявила: с нее вполне хватило вчерашнего дня, Сегодня ее нервы такого не выдержат.– Ну и сиди здесь до конца света! – гневно фыркнула выдра и юркнула в кусты.
Пафнутий сидел, держа лесничего в своих медвежьих объятиях, и только сопел, стараясь не шевелиться. Осмелевшие звери вылезли из кустов и расселись вокруг. Уныние царило среди них, никто не знал, что же теперь делать. Одни волчата по молодости, по глупости носились кругами, играя в догонялки. Их родители лежали поодаль в прошлогодней траве и тоже думали.Вот какую картину застала Марианна, внезапно вылезая из кустов.– Вы что? – воскликнула темпераментная выдра. – С ума посходили? Чего сидите как истуканы? А ты, Пафнутий, хорош друг! Обещал сообщать новости, сидишь без дела, а я там…– Он не сидит без дела, он греет лесничего! – вступилась за медведя Клементина. – И тише, пожалуйста, видишь, лесничий согрелся и опять задремал. А мы думаем. Выдра не унималась.– И что дальше? Будем так сидеть и греть его до скончания века? И думаете, он от этого выздоровеет? А я даже отсюда чую – лесничий серьезно болен. Пафнутий, так и будешь греть его, пока он не умрет?– А ты что предлагаешь? – злобно отозвалась из травы волчица.– Видишь же, мы все думаем, как спасти его! – раздраженно проговорил Ремигий.– Да о чем тут думать! – фыркнула выдра Марианна. – За версту видно – самому ему не уйти. Нельзя ему сидеть здесь до бесконечности! Значит, надо доставить его домой!– Как? – поддержал супругу волк. – Предлагаешь нам уцепиться за него зубами и тащить до самой сторожки?Мысль понравилась Евдокиму.– Ну, может, не всем, может, один Пафнутий справится.– Пафнутий, Пафнутий! – продолжала бушевать Марианна. – Все вы валите на Пафнутия. Разве лесничий медведь, чтобы им занимался Пафнутий? Он человек, вот пускай люди и забирают его!– Ой, люди! – испуганно пискнула Клементина.– Конечно, люди! – стояла на своем Марианна. – И я не позволю, чтобы мой друг Пафнутий сидел тут неизвестно сколько! Я не согласна!– Люди! – проворчал волк. – Откуда здесь взяться людям? К счастью, в дебри нашего леса они пока не забираются.– А это кто, по-твоему? – ткнула в сторону лесничего выдра.– Это лесничий! – обиделась за лесничего Клементина. – Он человек порядочный.Выдра пришла в воинственное настроение и явно не думала утихомириваться.– А я разве говорю, что непорядочный? Но считаю: мы, звери, уже много сделали для него. Ведь не оставили же лежать на нем ствол дерева…– …и согревали ночью! – добавили привлеченные громким спором волчата.– …и теперь лесничий освобожден от тяжелого дерева, и люди могли бы его забрать, – продолжала Марианна. – Иначе он умрет! Так что пусть кто-нибудь сообщит людям!Первым оценил идею лис Ремигий.– Марианна, ты гений! – вскричал он, вскочив с места. – Как же я сам не догадался! Наверное, потому, что уж очень я не люблю людей. Впрочем, у меня есть на то уважительные причины… Ты права, людей надо позвать сюда!– Да как же это сделать? – зашумели вокруг.– Как, как! А Чак на что? – кричала Марианна. Говорить спокойно она просто не умела.– Некому отправляться за Чаком! – сказали оба волка. – Сама подумай.А Марианне и думать было нечего, она уже все заранее продумала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43