- Мы предпочли бы начать завтра на рассвете, - сказал Цзе-Мэллори. -
Видите ли, мы здесь по делу, и более близкое знакомство с городом - важная
предпосылка дела, которое мы и так уже слишком долго откладывали. На
самом-то деле мы ожидали, что гид встретит нас, но поскольку он явно
передумал, эту миссию придется доверить вам.
- Мы остановились в небольшом трактире немного дальше по этой улице,
- добавил Трузензюзекс. - У него на вывеске три рыбы и...
- ...звездолет. Я знаю это заведение, сэр. Я встречусь с вами завтра
в первом тумане, в семь часов, в холле.
Двое опять обменялись с ним рукопожатием и, похоже, собрались
уходить. Флинкс деликатно, но настойчиво кашлянул.
- Э, небольшая деталь, сэры.
- Да? - остановился Цзе-Мэллори.
- Как с оплатой?
Транкс произвел жвалами серию быстрых щелкающих звуков, сходивших
среди его вида за смех. У этих инсектоидов имелось высоко развитое, а
иногда и озорное чувство юмора.
- Вот как! Наш гид к тому же плутократ! Вы, несомненно, как все
личинки, безнадежный любитель припасать сладости. Как тогда насчет
следующего? Завтра, по завершении нашего тура - надеюсь, одного дня хватит
для наших целей - мы угостим вас обедом в самой лучшей обжорной лавке на
продовольственном полумесяце.
"Отлично! Давай-ка посмотрим, двенадцать блюд в "Порцио" обойдутся им
в... отлично!" У него даже слюнки потекли.
- Это будет великолепно... я хочу сказать, достаточно, сэры. Да уж,
что ни говори, хватит!

2
Флинкс, разумеется, не был гидом по профессии, но он знал раз в
десять больше о настоящем Дралларе, чем скучные наймиты правительства,
проводившие официальные туры по самым лучшим ночным клубам города для
ошеломленных инопланетян. В прошлом он не раз оказывал эту услугу другим
гостям Сморчка Симма.
Эти клиенты оказались, однако, довольно эксцентричными туристами. Он
показал им большой центральный рынок, где можно было найти товары с
половины Рукава. Они ничего не покупали. Он сводил их к большим воротам
Старого Драллара, Монументальной арке, высеченной местными ремесленниками
из чистой как вода двуокиси кремния, и настолько древней, что ее создание
было не зафиксировано в дворцовых хрониках. Они ничего не сказали. Он
сводил их также к красным башням, где в парниках под заботливым присмотром
преданных делу королевских ботаников пышно разрослась фантастическая флора
Мотылька. А потом к крошечным необычным заведениям на отшибе, где можно
купить необыкновенное, редкое и запрещенное. Посуду из драгоценных камней,
произведения искусства, оружие, столовые принадлежности, самоцветы, редкие
почвы и редкую одежду, билеты куда угодно. Научные приборы, ученых, самок
или существ любого другого пола и любого вида. Наркотики: медицинские,
галлюциногенные, смертельные, предохранительные. Чтение мыслей и будущего
по ладони. Лишь изредка один из них делал то или иное незначительное
замечание об окружающей их обстановке. Можно было подумать, что им чуть ли
не скучно.
Один раз это произошло в лавке продавца древних карт, да и то на
незнакомом для многоязычного Флинкса наречии.
Да, для личностей, казалось бы, столь нуждавшихся в гиде, они
проявляли замечательно мало интереса к своему окружению. Они, казалось,
намного больше интересовались Флинксом и Пипом, чем городом, который он им
показывал. Когда давно перевалило за полдень, он вдруг поразился,
сообразив, как много они о нем узнали, по большей части через невинные и
косвенные вопросы. Однажды, когда Трузензюзекс нагнулся вперед посмотреть
на дракончика поближе, тот осторожно отодвинулся и спрятал голову за шеей
Флинкса. Это само по себе было странным. Обычно змей реагировал либо
равнодушно, либо воинственно. Впервые на памяти Флинкса он проявил
неуверенность. Трузензюзекс вроде бы мало что понял в этом эпизоде, но
никогда больше не пытался приблизиться к змею.
- Вы выдающийся гид и веселый спутник, - заметил транкс, - и лично я
считаю, что мне повезло, что вы с нами. - Они все гуляли и гуляли, пока не
оказались на немалом расстоянии от городского центра. Трузензюзекс показал
на вытянувшиеся впереди в великолепном ландшафте башенные дома очень
богатых жителей планеты:
- А теперь нам хотелось бы посмотреть подстриженные газоны и висячие
сады дралларских инурбов, о которых мы оба так много слышали.
- Боюсь, что этого я не могу обеспечить, сэр. Территория инурба Браав
закрыта для таких, как я, и там есть сторожа, при оружии, расставленные на
стенах, чтобы не давать простонародью запакостить зелень.
- Но вы все-таки знаете ходы туда? - настаивал Цзе-Мэллори.
- Ну, - начал, поколебавшись, Флинкс. В конце концов, что он на самом
деле знал об этих двоих? - Ночью я иногда находил необходимым... но сейчас
не ночь, и нас наверняка увидят, когда мы будем перелезать через стены.
- Тогда мы пройдем через ворота. Ведите нас, - твердо сказал
Цзе-Мэллори, обрывая зарождающиеся возражения Флинкса, - о проходе и
охранниках побеспокоимся мы.
Флинкс пожал плечами, раздраженный их упрямством. Пусть себе тогда
убедятся на собственном опыте. Но мысленно он добавил к вечернему обеду
дорогой десерт. Он провел их к первым воротам и держался на заднем плане,
когда к ним подошел, недовольно ворча, рослый властный человек,
бездельничавший до этого в маленьком здании при воротах.
Именно теперь-то и произошло самое необыкновенное событие за весь
день. Прежде чем явно не расположенный любезничать парень успел издать
хоть звук, Трузензюзекс сунул иструку в сумку и ткнул вынутой оттуда
карточкой прямо в нос сторожу. Глаза сторожа расширились, он разве что не
отдал честь, воинственность, присущая всей его осанке, растаяла, словно
воск. Флинкс никогда не видывал, чтобы охранники, люди, широко известные
своей взлелеянной грубостью, вели себя так беспомощно с кем бы то ни было,
даже с самими жителями инурбов. Ему стало еще интереснее узнать, кто же
такие эти его друзья. Но они оставались непроницаемыми. Черт бы побрал это
проклятое пиво! Ему казалось, что он где-то слышал прежде фамилию
Цзе-Мэллори, но не мог сказать наверняка. И он многое бы отдал за
возможность хоть мельком взглянуть на карточку, которой Трузензюзекс столь
небрежно махнул перед охранником.
Теперь путь сделался совершенно беспрепятственным. По крайней мере,
ему представится возможность в первый раз увидеть при дневном свете
кой-какие знакомые вещи. И к тому же без спешки, без необходимости все
время оглядываться через плечо.
Они молча шли меж изумрудных садиков вокруг домов, похожих на парки,
и журчавших водопадов, встречая иногда какого-нибудь богато одетого
обитателя или потеющего служителя, вспугивая иной раз среди кустов оленя
или филопу.
- Как я понимаю, - нарушил молчание Цзе-Мэллори, - каждая башня
принадлежит одной семье и носит ее фамилию.
- В общем, все это достаточно верно, - ответил Флинкс.
- А вы знакомы с ними?
- С большинством, но не со всеми. Раз уж вам любопытно, я буду
называть известные мне, когда мы будем проходить мимо них.
- Сделайте милость.
Это казалось глупым, но они ведь платили, так кто он такой, чтобы
оспаривать практичность? К обеденному меню присоединилось отличное вино...
- ...а это, - сказал он, когда они оказались рядом с высокой башней
из черного стекла, - Дом Малайки. Неудачное имя, сэр. Как я понимаю, на
одном из мертвых языков оно означает "ангел".
- Ни один из земных языков не "мертвый", - загадочно поправил
Цзе-Мэллори. А потом, помолчав, спросил: - Это тот, кого зовут Максимом?
- Ну да. Я-то знаю, потому что в прошлом несколько раз выступал здесь
на вечерах. Этот, следующий, желтый...
Но он увидел, что они не слушают. Оба остановились у черной башни и
подняли головы вверх, туда, где верхние этажи окружали протоверанды из
розового хрусталя, и плотно переплелась пышная зелень висячих лоз и
воздушных кустов.
- Очень удачно, - услышал он замечание Трузензюзекса, - что вы знаете
друг друга. Это может облегчить определенные дела, а может, и нет. Идемте,
мы нанесем визит вашему мистеру Малайке.
Флинкс был совершенно ошеломлен. Не потому ли они и наняли его, с
целью подойти к самой грани невозможного? После короля и его министров,
семьи дралларских торговцев-кочевников, отправившихся проявлять свои
таланты вне планеты, являлись самыми богатыми и могущественными людьми на
планете. А некоторые, возможно, были и побогаче, так как величина крупных
состояний - это такое дело, куда даже монарх не мог соваться безнаказанно.
- Это всего лишь шапочное знакомство, сэры! Что заставляет вас
верить, что он сделает что-нибудь иное, кроме как выпрет нас пинком под
зад? Что заставляет вас верить, что он хотя бы встретится с нами?
- А что заставляет вас думать, что мы не можем войти в
ах-такой-недоступный инурб? - уверенно ответил вопросом Трузензюзекс. - Он
встретится с нами.
И двое направились по мощеной дорожке к большой арке входа в башню, а
крайне раздраженному и озадаченному Флинксу осталось только последовать за
ними.
Двойные двери из простого резного хрусталя вели в коридор под
куполом, уставленный статуями и увешанный картинами и мыслеграммами, в
которых даже неопытный глаз Флинкса мог увидеть большую ценность. Там, в
противоположном конце, находился единственный лифт.
Они остановились перед инкрустированным платиной деревом. Из решетки
репродуктора на одной из стен их приветствовал механический женский голос:
- Добрый день, господа, и добро пожаловать в Дом Малайки. Будьте
добры сообщить о своем деле.
Ну, теперь-то они покончат с этой дуростью! Требование предъявили в
высшей степени любезно, окружение тут приятное. Он заметил уголком глаза
искусно разрисованную ширму, чуть колыхаемую слабым ветерком коридорных
вентиляторов. За ней, несомненно, находилось уже наведенное на них дуло
лазерной пушки или другого негостеприимного прибора. В коридоре стояла
идеальная прохлада, но, тем не менее, он почувствовал, что начинает
потеть.
- Бывший Младший Советник и социолог Бран Цзе-Мэллори и старший
философ эйнт Трузензюзекс выражают свое почтение Максиму из Дома Малайки и
желали бы побеседовать с ним, если он дома и расположен к этому.
Разум Флинкса внезапно распахнулся от рванувшихся к выходу мыслей.
Неудивительно, что они так легко прошли мимо охранника у ворот! Церковник
и чистый ученый. Да притом высокого ранга, хоть Цзе-Мэллори и сказал
"бывший". Младший Советник - это, по меньшей мере, планетарный уровень. Он
был менее уверен насчет важности Трузензюзекса, но знал, что с уважением,
испытываемым транксами к их философам или теоретикам, могло соперничать
только почтение к самым почетным Матерям Улья и Старшим Советникам Церкви.
Мозг его переполнился вопросами, окрашенными столь же неуверенностью,
сколь и любопытством. С какой стати две такие знаменитости сидели в
заведении у Сморчка Симма? Почему они выбрали в гиды его, юнца, ничто,
когда королевский министр мог предоставить им царскую свиту? Ответ на это
он прочел легко: инкогнито. Слово это многое говорило, а подразумевало еще
больше. А в данную минуту что за дела могут быть у двух таких изощренных
умов с солидным, твердо стоящим на земле коммерсантом, вроде Максима
Малайки?
Покуда он ошеломленно задавал сам себе вопросы, не имевшие ответов,
находившийся где-то наверху мозг принял решение. Из репродуктора
послышалось:
- Максим из Дома Малайки приветствует гостей, хоть он и поражен, и
обязательно побеседует с достопочтенными сэрами. Он желает, чтобы вы
оба... - возникла пауза, покуда скрытый где-то глаз просканировал коридор,
- ...вы трое поднялись наверх. Он сейчас находится на юго-западной веранде
и примет вас там немедленно.
Голос из репродуктора, щелкнув, смолк, и сразу же раздвинулись
искусно выкрашенные под дерево двери. Человек и транкс без дальнейших
приглашений вошли в кабину. Флинкс секунду размышлял, последовать ему за
ними или бежать, как от черта, но Цзе-Мэллори решил за него.
- Не стойте тут, разинув рот, юноша. Разве вы не слышали, как нам
сказали, что он желает видеть нас троих?
Флинкс ни в чем не обнаружил подвоха. Он шагнул в лифт. Разместились
они все в нем более чем удобно. Он и прежде бывал в этом доме, но если он
в чем и был уверен сейчас, так это в том, что теперь его вызвали не для
выступления. И это не вход для слуг, которым он пользовался прежде. Тихий
свист воздуха от закрывшихся дверей прозвучал в его ушах с громкостью
взрыва.
Когда они поднялись, их встретил высокий человек-скелет, облаченный в
черно-алые цвета семейства Малайки. Он ничего не сказал и провел их в
помещение, которого Флинкс прежде не видел.
Противоположный конец помещения выглядел уходящим в открытое небо. На
самом деле это была одна из больших хрустальных протоверанд. Именно они-то
и придавали этому району Драллара вид усыпанного драгоценностями леса. Он
на мгновение вздрогнул, когда ступил на то, что походило на гладкое ничто.
Двух ученых это, казалось, ничуть не трогало. Он ходил прежде по такому
полу, когда выступал, но тот был непрозрачным, а этот совершенно
прозрачен, лишь с намеком на розовый цвет, до самой земли. Он поднял
взгляд, и головокружение прошло.
Мебель тут стояла сплошь красно-черная, со случайным пятном яркого
цвета здесь и там от какого-либо импортного предмета или произведения
искусства. В воздухе витали густые пары фимиама. Вдали начало садиться
солнце Мотылька, погружаясь в непрерывный редкий туман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31