– Я заметила. Это неприятно, но у нас нет иного выхода. Приготовьте оружие, барон. Кстати, этот ваш голодающий дает о себе знать?
– Верещит просто неприлично, если позволительно выразиться таким образом.
– Позволительно, нам сейчас все позволительно.
Она напряженно думала о давнем совете Ан Дархан Тойона и Джесегей Тойона: камней несколько, а настоящий – только один. И их нужно отличить друг от друга.
Они достигли небольшой пещеры, когда два красных огонька неподвижно зависли в полумраке на уровне ее лица. Там, в глубине подземелья, смутно угадывались и контуры тела, но именно красные огоньки прежде всего обращали на себя внимание. Это ее чуть не погубило. Уже поняв, что это чьи-то горящие глаза, она все еще смотрела, как они медленно надвигаются на нее. Тихо вскрикнул барон, со свистом рассекая воздух над ее головой своим мечом. Послышался мягкий, приглушенный звук: чьи-то лапы топотали по каменному полу; тяжелое тело взвивалось в воздух и снова приземлялось. Затем почувствовалось смрадное прерывистое дыхание.
А потом тварь приблизилась, и Каэ содрогнулась от отвращения. Многое доводилось ей видеть, но никакой монстр не пробуждал в ней такого острого чувства неприятия, как эта гигантская крыса.
Чудовище оскалилось, обнажив ряд острых, сравнительно мелких зубов.
– Великие боги! – пробормотал Банбери у нее за спиной. В этом узком проходе барон не мог выбраться вперед, хотя отчаянно пытался это сделать. Но не локтями же ему пихать свою госпожу?
– Барон, приготовьтесь, – шепнула Каэ, приседая и выставляя Такахай и Тайяскарон на вытянутых руках.
Крыса прыгнула на нее в тот же момент, когда Каэтана взвилась в воздух. Противники встретились в полете. Ловкая тварь легко изогнулась всем своим огромным телом, пытаясь схватить врага. Размерами она лишь немного уступала лошади, и если бы этот маневр ей удался, то Каэ грозила бы немедленная смерть в пасти мерзкого животного. Наверное, сама мысль о подобной гибели взбодрила ее и заставила. двигаться намного быстрее, чем обычно. Она обеими ногами приземлилась на спину крысы и вонзила один клинок глубоко в глаз чудовища, а другим ударила поперек позвоночника. Тварь дико завизжала, забилась в конвульсиях и мелко задрожала. Такахай по самую рукоять проник в ее мозг, но агония крысы была гораздо длительней, нежели у любого другого существа при такой страшной ране. Черная в этом освещении, кровь пузырилась и булькала, стекая по густой вонючей шерсти на каменный пол пещеры.
– Осторожно, Банбери, не поскользнитесь, – сказала Каэ, обращаясь в темноту. – Банбери! Где вы?
– Он у меня, – тихо сказал кто-то. – Этот выродок Ассинибойнов должен расплатиться за все шуточки своего веселого дедушки....

Невероятное это было создание: не человек, не скелет, не призрак, – словом, не живое существо. Правда, и не мертвое. Среднее.
Такое состояние является самым опасным как для самого существа, так и для тех, кто имеет с ним дело. Однако желающих обычно не находится, и немертвый озлобляется на всех и вся. Вот почему даже случайный собеседник рискует и жизнью, и душой, и тем, о чем обычно еще и не подозревает. Каэтане подобное создание тоже было опасно. Особенно, если учесть, что на шее у него висел предмет, насколько диковинный, настолько же и узнаваемый. И хотя Каэ воочию его никогда не видела, а только слышала о нем, но моментально признала в этом мерзком украшении талисман Джаганнатхи. Правда, «мерзкое» – неправильное определение для такого потрясающего украшения. Работа была великолепная, любая деталь выглядела уместной и выполненной с таким искусством, что дух захватывало. Однако сами сплетенные фигуры монстров вызывали настоящую дрожь отвращения.
Обладатель талисмана от своей драгоценности мало чем отличался. Такой же точеный, в богато украшенных латах, с высохшим лицом, на котором безумным пламенем горели два черных шара размером с грецкий орех – то были выпученные глаза, начисто лишенные век и зрачков. Лицо было безбровое, и вообще весь череп лысый. Рот больше напоминал шрам или прорезь, зубы сверкали даже в темноте. Длинные руки, ниже колен, обладали огромными, сильными кистями. Правой рукой существо держало за горло барона Вентоттена, а левой мерно помахивало кривым ножом.
– Я убью его, – спокойно, почти флегматично заявил обладатель талисмана. – Но сначала я побеседую с тобой, а его близость, такая приятная и живая, будет гарантией того, что ты не станешь на меня нападать, не выслушав.
– И что это за жажда – побеседовать в тиши? – Каэ напряженно прислушивалась. Как ни неприятен ей был этот незнакомец, но еще больше ее волновало возможное появление других гигантских крыс.
– Я провел здесь в одиночестве многие сотни лет. Ассинибойн поймал меня за поисками камня и оставил здесь, как он выразился, искупать свой проступок. Но я не испугался, а возненавидел и его, и всех его потомков. И поклялся отомстить. Я знаю, что ты нечеловеческой крови и мнишь себя бессмертной, но и я уже очень давно нечеловек. Мой господин не оставил меня и здесь. Я знал, что ты придешь, ждал этого и готовился.
Каэ подумала, что никогда не понимала, почему человек ли, бог ли, замысливший тебя убить или еще что-нибудь столь же приятное сотворить с тобой, всенепременно станет разглагольствовать, хотя дураку ясно, что тянуть время на руку жертве, но не палачу. Впрочем, она совсем не собиралась знакомить обладателя талисмана с результатами своих размышлений.
– Кто ты? – спросила она, стараясь приближаться к нему на волосок в секунду, чтобы он ничего не заметил раньше времени.
– Это Бавеан Ахангаранн, – ответил внезапно барон. – Еще одна легенда, в которую я никогда не верил.
– Тебе легко было не верить в меня, ублюдок! – яростно прорычал немертвый. – Я и сам в себя, признаться, верю только иногда. Сотни, сотни лет в этих проклятых норах. Я его не нашел! Я его так и не нашел, ха-ха-ха!!! – Смех у него был такой же неприятный, как и манеры. – Ищи! Ты можешь найти камень. Если отдашь его мне, то смерть этого выродка будет безболезненной.
– Какого дьявола! – буркнула Каэ. Нашел кому угрожать, таракан высохший. Она была настолько зла, что сама себе изумилась. Чувство бешеного негодования, отвращения, кто знает еще чего, бурлило в ней с такой силой, что запульсировало сначала в висках, затем налились огнем кисти рук. Затем легкие всполохи побежали по лезвиям Такахая и Тайяскарона, но Бавеан, кажется, ничего не заметил.
– Вот! – Он бросил ей под ноги тихо стукнувшие камешки – пять или шесть тусклых кусочков. – Вот все, что я нашел за эти сотни лет. А теперь пришла ты со второй частью талисмана. Это знак судьбы, боги простили меня и жаждут выпустить на поверхность.
Она опять промолчала. Если говорить о знаках судьбы, то этот олух выполнил всю черную работу. Каэтана была практически полностью уверена в том, что осколки, которые валялись у нее под ногами, – это фальшивые камни, еще одна остроумная идея Арлона Ассинибойна, который стремился сохранить талисман храма Нуш-и-Джан в целости и неприкосновенности.
– Крысу ты выкормил? – спросила она мрачно, думая о своем.
– Кори сама кормилась на поверхности. Иногда дикари приносили ей жертвы, потому что принимали ее за ипостась своего божества, слишком мелкого и незначительного, чтобы о нем вообще говорить.
Каэ была благодарна Бавеану за его словоохотливость. Похоже, сотни лет жизни в этом подземелье приучили его к самовосхвалению, но отучили от осторожности. Он только что проболтался, что крыса была одна, а это меняло дело, особенно для Банбери Вентоттена.
– Отпусти хранителя! – приказала она.
Ахангаранн оскорбился:
– Ты в моей власти, и господин ждет не дождется чтобы побеседовать с тобой. Изволь говорить со мной почтительно.
– Если ты хочешь, чтобы с тобой вообще говорили, – рявкнула Каэ, – отпусти Банбери. Все равно камень может отыскать только он.
– Тогда мы станем искать вместе.
– Знаешь, Бавеан, возможно, когда-то ты был привлекательным мальчиком, но теперь твой скелет не вдохновит даже некрофила. Отпусти хранителя, труп!
Странно, но он послушался ее. Вздрогнул и отступил на полшага, проскрежетав:
– Все равно здесь я хозяин. Я и мой великий господин.
Каэ даже думать не хотела о прекрасной встрече с господином того, кто носит талисман Джаганнатхи.
– Банбери, ищите камень...
Барон уставился на нее изумленно и даже немного обиженно:
– Вы хотите?..
– Да, хочу. Ищите камень, Банбери.
Она отошла к стене и уселась на холодный каменный пол, поерзав, чтобы устроиться поудобнее. Не самое идеальное место, чтобы предаваться размышлениям, но другого здесь не было.
– Арлон думал, что я погибну в этом подземелье, – шелестел у нее над ухом Бавеан. – Глупый магистришка не знал, каким могуществом обладает мой талисман. Он не почувствовал его. И когда он замуровал меня тут, вместе со своим камнем, он не предполагал, что я выживу.
«Стоп! – подумала Каэ. – А как же он тебя замуровал, если талисман дает такую невероятную поддержку? Неужели Арлон Ассинибойн сильнее Мелькарта?»
– Ты все время молчишь, – обиделся Бавеан. – И этот выродок молчит.
– Зато ты болтаешь за двоих.
Каэ машинально погладила рукояти своих мечей – какие-то они были непривычно-горячие, а ладони у нее прохладные: в подземелье не так уж и тепло. Она опустила взгляд на клинки: Бавеан Ахангаранн настолько был уверен в себе и своем повелителе, что не потребовал у нее даже оружия. Кажется, болтовня и самоуверенность погубили его.
Она крепко сжала рукоять Такахая, умоляя его про себя, чтобы он не ошибся, чтобы услышал, насколько смертельно важен будет единственный удар. И когда злобное существо, бывшее Бавеаном Ахангаранном, подошло поближе к ней, она, даже не поднимаясь с места, пронзила талисман Джаганнатхи острием своего меча.
На короткий миг яркая вспышка осветила все пространство подземелья: мелькнуло перед глазами Каэтаны бесконечно удивленное лицо Ахангаранна, плавящиеся у него на груди доспехи в том месте, где только что было украшение, горящее тело немертвого существа. Оно запылало синим светом и рассыпалось пеплом в считанные доли секунды. И только потом громоподобный рев потряс подземелье.
– Мы еще посчитаемся! – прогрохотало обвалом, затухая в необозримой дали.
– Вот и все. Пока. – Каэтана поднялась на ноги и подошла к барону Вентоттену: – Как вы себя чувствуете, Банбери?
– Не могу поверить, что все так легко разрешилось. Но как... Впрочем, бестактный вопрос...
– Как я осмелилась? Сама не знаю. По-моему, если бы негодяи меньше любовались собой, у них стало бы втрое больше жертв. Он столько болтал, что я поневоле задумалась над несколькими вопросами. И главное, что сообразила, – не может его хваленый повелитель быть властен в этом храме, правда не знаю почему. Иначе он бы давным-давно и отыскал камень, и на поверхность выбрался. Другое дело, что талисман не бессилен – жизнь-то он в этой твари поддерживал. Послушайте, барон, вам не кажется, что я болтаю даже больше, чем Бавеан? Кто он, кстати, такой?
– Он некстати, – ответствовал Вентоттен. – Госпожа, я, кажется, слышу голос камня.
– Так идемте же!
– Но здесь опять стена. Либо она настоящая, либо я не могу, в отличие от вас, проходить сквозь иллюзию.
– Нет, настоящая.
Каэтана попробовала несколько раз, но пришла к выводу, что ей стена не поддается.
– Очень мило, нам что – камень долбить нужно?
– Не знаю. – Барон выглядел растерянным и одновременно расстроенным.
– А где вы слышите голос?
– Примерно здесь. – И Банбери Вентоттен показал рукой на стену где-то на уровне своих глаз.
– Может, не все потеряно.
Она подпрыгнула, пытаясь уцепиться за камень руками, и ее усилия оказались не напрасны – иллюзия существовала и здесь. Только на сей раз находилась на высоте человеческого роста, и пробиться сквозь стену здесь было немыслимо, а вот ухватиться и подтянуться – вопрос тренировки и способностей отдельно взятого индивидуума.
Через несколько секунд они уже стояли рядом в невысоком проходе, причем барону пришлось согнуться почти вдвое, а Каэтане – всего-навсего низко наклонить голову.
– Ваш дедушка, доброй памяти, на самом деле был изобретателен. Позвольте, я пойду вперед. У меня есть такое ощущение, что это только начало пути. Ведь Арлон Ассинибойн не предвидел появления крысы и призрака Бавеана Ахангаранна. Думаю, у него в рукаве найдется пара карт для особо любопытных.
– В легенде есть место, где говорится о подземном водопаде и его обитателях.
– Послушайте, барон, это слишком. Вы не находите?
– Боюсь, меня никто не спрашивал, когда устраивали этот тайник. О! А вот и обещанный водопад.
Впереди действительно грохотало, и каменный пол немного ходил под ногами. Каэ сцепила зубы и приняла твердое решение не отступать.
– Камень там? – спросила она у хранителя.
– Насколько я могу слышать, да. А вот голодный голос умолк.
– Значит, это была несчастная душа, прикованная к талисману Джаганнатхи. Нет, не хотела бы я такого бессмертия.
Каэ замолкла, потому что грохот все усиливался, и ее вскоре перестало быть слышно. Водяная пыль столбом стояла в воздухе, отчего стены в проходе были мокрые и осклизлые, а пол скользкий. Идти стало труднее, а голова просто раскалывалась от шума и рева водопада. Эхо металось в каменном мешке, удваивая и утраивая звуки.
Когда она увидела тусклое сияние, то предусмотрительно встала на четвереньки и осторожно поползла по проходу, чтобы не свалиться в какую-нибудь трещину, и почти угадала. Лаз обрывался вертикальной пропастью. Вниз уходила отвесная стена, потолок представшей ее взору пещеры терялся где-то наверху, во тьме и мерцании. Рядом, всего в нескольких метрах, за завесой водяной пыли, низвергался в бездну бесконечный поток воды. А слева она нащупала вбитый в стену ржавый крюк.
Говорить или кричать было в равной степени бессмысленно – водопад перекрывал все звуки. Она обернулась к барону, застывшему за ее спиной в немом ожидании, и знаками попросила его оставаться на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57