Наша технология на много лет опережает существующую ныне, поэтому нам приходится защищаться не только от правительств государств, с которыми мы сотрудничаем, но и от убийц. Ведущие специалисты нашей корпорации должны в совершенстве знать всю технологию нашего нового метода. Отсюда — пристальный интерес к ним со стороны конкурентов и рэкета. Борьба за выживание не знает пощады. А кроме того, там, где мы добываем нефть, случаются перевороты. Не раз я оставался в живых только потому, что оказывался проворнее со своей пушкой и умел рисковать. Смерть всегда рядом с деньгами и властью, и ее выбор может пасть на любого. Я тренируюсь, чтобы увернуться от нее.— Что-то я не очень верю тебе, Тайгер, — сказала Вей, глядя на меня своими монголоидными глазами.— Твое дело.— Вот этому верю. — Она сжала мою ногу, затем погладила ее.— Расскажи мне о себе, — неожиданно сказал я.Она весело хихикнула:— Правду или прекрасную ложь? Я расскажу красивую сказку о себе. Она мне больше нравится.— Как хочешь. Мне достаточно одного телефонного звонка и суток, чтобы узнать все подробности о твоей жизни с самого дня рождения.— Чтобы не тратить зря время, слушай. Мать у меня была наполовину китаянка, наполовину русская, отец — с одной стороны ирландец, с другой — японец. Вряд ли ты найдешь более впечатляющий коктейль рас. Рассказывать об убогом детстве?— Не стоит. Когда ты встретила Тейша?— Три года назад. Я тогда жила в Марокко. Ему нужна была жена, и его доверенные лица увидели, как я танцую. В той жизни тоже были малопривлекательные моменты, но речь не об этом. Я согласилась на условия Тейша, и меня привезли в Селачин. Скажем так, перспектива меня устраивала, и я осталась.— Но его жена была тогда еще жива.— Я считалась его секретарем, пока она не умерла.— Хорошо спланировано, — одобрил я.— Как я уже говорила, там продолжают существовать обычаи, которые вызывают отвращение... у иностранцев. Никакие веяния извне не способны что-либо изменить в подобном положении вещей, поэтому с ними приходится мириться. Несмотря на отчаянные усилия европейских миссионеров, гаитяне привержены культу шаманов и колдунов. У некоторых народов до сих пор бытует обычай приносить в жертву людей, торговля рабами и охота за головами. Чем мы лучше их?Такси остановилось у отеля «Стейси», я расплатился и помог ей выйти. От самого входа за нами наблюдали два якобы занятых разговором человека. Они последовали за ними к лифту. Один из них вошел в лифт, но не вышел на нашем этаже. Не было нужды. Выйдя из лифта, я увидел в холле сидящего на стуле Хэла Рэндольфа. Он беседовал с Диком Галлахером. Оба сделали вид, что не замечают нас.Я вынул ключ, который она дала мне, и, открыв дверь, пропустил Вей вперед. Нас встретила новая горничная — высокая плотная женщина с гладко причесанными седыми волосами и настороженным взглядом. Она держалась так, словно находилась не в престижном отеле, а в каком-нибудь захолустном районе города, где на вас может вдруг броситься миловидная девушка с ножом или худосочные панки, которым срочно требуется очередная порция героина, а вы, как им кажется, не желаете его дать.— Все. Вы можете идти, — сказала ей Вей.Как и предыдущей, новой горничной не полагалось уходить, но делать было нечего. Я так же выпроводил ее и запер дверь.Понадобилось совсем немного времени, чтобы обнаружить четыре «жучка». Работа была сделана небрежно, в расчете на то, что открытие породит в обитателях ложное чувство успокоенности, хотя современный уровень электроники, дистанционное подслушивание и прочие уловки все равно позволяли держать их под контролем. Я выдрал мини-микрофоны и бросил в пепельницу. Хоть чем-нибудь да насолю. Вей Локка, видимо давно знакомая с подобными вещами, с усмешкой наблюдала за моими действиями.У королей и их свиты свои проблемы.Вей подошла к проигрывателю из орехового дерева и поставила пластинку.— Так не смогут подслушивать.Я мог бы ей сказать, что она ошибается, но промолчал.Какая разница, в конце концов?Звучала тихая мягкая мелодия, которой я никогда прежде не слышал. Ночная музыка из другого мира, и, когда я растянулся на кушетке и закрыл глаза, перед моим мысленным взглядом возникли опустевшие магазины, и человек, крадущийся по крыше, и отблеск лунного света на кончике ножа, нацеленного в меня. Зрелище впечатляющее и красочное... Когда слушаешь музыку, перед глазами непременно всплывают навеянные ею образы. Когда в комнату вошла Вей Локка, я ощутил ее, как один из этих образов. Она погасила свет, оставив одну маленькую лампу под абажуром с вырезанными в нем отверстиями в виде звездочек, отчего и стены и потолок были усеяны тусклыми желтыми бликами света тоже в форме звездочек...Когда я обернулся, передо мной стояла восхитительная обнаженная женщина. Ее неистовая, языческая, вызывающая нагота осознавала присутствие другого человека и безнаказанно подвергала его танталовым мукам, словно отделенная от него непроницаемой прозрачной стеной. Ее горящие глаза, казалось, упивались муками жертвы. Но центром этого водоворота страсти был кроваво-красный рубин, который, казалось, звал меня, и она ждала, когда я откликнусь на этот зов.Вей приблизилась к невидимой стене, искушая меня своими прелестями, бросая мне вызов. Не уловив ответного порыва, она с еще большим вызовом демонстрировала свои дары.И первая разрушила прозрачную стену. Приготовив пиршество, она не смогла сдержать собственный голод. Со стоном она бросилась ко мне, обрушив на меня всю страсть, которую была не в силах больше сдерживать.Волшебный образ разрушился, превратившись в реальность. Исчезла обнаженная соблазнительница... и передо мной была голая, надушенная бестия, ищущая, жаждущая, требующая полного удовлетворения.В моей руке остался кроваво-красный рубин, и я не помнил, когда я его вынул. * * * Хэл Рэндольф терпеливо ждал, когда наконец я покину апартаменты Вей Локки. Увидев меня, он вызвал лифт, и мы молча стояли, пока он поднимался, и так же молча спустились.В холле почти никого не было, если не считать нескольких человек, у которых был слишком настороженный вид, чтобы сойти за постояльцев гостиницы. А если повнимательнее к ним присмотреться, то можно заметить нечто под пальто в том месте, где обычно носят оружие. Когда мы вышли на ночную улицу спящего города, Рэндольф заметил:— Предполагалось, что ты останешься лишь побеседовать.— Я так и собирался.Он достал из кармана пачку сигарет, вынул одну и закурил.— Мы проверили продажу тебе акций «Ам-Пет». У Грейди это не очень гладко получилось. — Рэндольф внимательно следил за моей реакцией.— Сомневаюсь. У него юристы не хуже ваших налоговых инспекторов.— Возможно. — Он невозмутимо пожал плечами. — Тут еще один вопрос. Лили Терни. Мы получили сообщение о ней с большой задержкой, и это привело в бешенство некоторых наших начальников. Мы также получили сведения об инциденте с Эдит Кейн.— Куда ты гнешь, Хэл? Если потребуется, я могу отчитаться за каждую свою минуту, но не стоит связывать мне руки.— Может, и понадобится.— Ты так считаешь?Рэндольф раздраженно отбросил недокуренную сигарету, и она полетела на тротуар, разбрасывая искры.— Черт возьми, Тайгер! Ты слишком далеко зашел. Достаточно того, что нами помыкает это ничтожество Тейш, потому что так угодно нашему правительству, видите ли. Не хватало, чтобы еще ты морочил мне голову.— Не кипятись, Рэндольф. Ты знаешь, кого надо ловить на самом деле. Вся полиция поставлена на ноги, чтобы разыскать Малкольма Туроса, а не меня. Он у меня почти был в руках, но ускользнул, а...— Как? — недоуменно прервал он меня.Я рассказал ему о происшествии в «Турецких садах» и добавил:— Ты не очень-то наседай на меня, приятель. Я частное лицо и не подчиняюсь никаким приказам, а ордера на мой арест не было. Делай, что хочешь, но, черт побери, ты прекрасно знаешь, что стоит мне только свистнуть журналистам, и вся эта история обернется пропагандистской акцией, которой немедленно воспользуются красные. Если ты думаешь, что я не пойду на все ради спасения собственной шкуры, вплоть до того, чтобы опорочить тебя, то ты заблуждаешься.Лицо Рэндольфа приняло суровое выражение, он достал опять сигарету и сунул ее в рот, не раскуривая.Помолчав немного, он ответил с ядовитой усмешкой:— Ты допустил одну ошибку, Тайгер. Чего хотел, то и получил.Он вынул из нагрудного кармана конверт и, постучав им по ладони, протянул мне.— Ты временно переходишь в распоряжение подразделения военной контрразведки. И будешь-таки подчиняться приказам. Распишись на двух экземплярах, один оставь себе. — Он подал мне ручку. — Теперь у тебя есть разрешение на ношение оружия, но, поскольку ты штатный сотрудник разведки, помни и о наказаниях за нарушение правил пользования этим оружием, а я уж постараюсь подловить тебя, и тогда ты у меня получишь на всю катушку.Я засмеялся, подписал бумаги и вернул ему один экземпляр и ручку.— Видно, мне надо благодарить Тейша. Знает, где надо нажать.— Будешь докладывать о своих намерениях и действиях, — произнес он сурово, не реагируя на мою издевку. — Будешь действовать только в соответствии с указаниями, и никакой самодеятельности. Завтра явишься на этот чертов прием и будешь вместе с нами нести дежурство по охране. И только. Инспекция собрала достаточно материала о деятельности корпорации Грейди «Ам-Пет», правда, ты теперь у него не работаешь. Надеюсь, нам осталось не долго ждать, пока он или ты дадите нам повод прихлопнуть вашу лавочку.— Ребята из Вашингтона уже давно ждут такого повода, — напомнил я. — Да куда уж чиновникам, просиживающим штаны за десять кусков в год, дотянуться своим умишком до человека, который зарабатывает ежегодно тридцать миллионов? В этом беда нашей страны... Мелкие политиканы и дутые сенаторы, пустой болтовней проложившие себе дорогу в конгресс, считают, что они в силах тягаться с людьми, создавшими мощь страны. Их ненависть рождена завистью, и они мешают как раз тем, кто способен обеспечить наше величие. Напрягая свои скудные мозги, они придумывают законы, ставящие под их контроль промышленность и предпринимательство, куда их не взяли бы и дворниками, и выжимают соки из народа. Это плохо кончится, умные люди устали, и они начнут принимать меры против трусливой глупости и победят.— Тебя это не касается, — возразил Рэндольф. — Теперь ты ничего не предпримешь.— Поживем — увидим, — сказал я и, сунув приказ в карман, стал спускаться по лестнице. Вместо того чтобы разозлиться, Рэндольф рассмеялся, и мне это не понравилось.Вернувшись к себе в отель, я позвонил в пункт управления в Ньюарке и рассказал о встрече с Турусом в «Турецких садах». Вирджил Адамс сонным голосом подробно расспросил меня, записав весь разговор.— Из Лондона звонил Джонсон. Интерпол рвет и мечет по поводу Лили Терни. Они посылают на замену ей другого агента. — Лили успела мне сообщить, что Тедеско жив. Это правда?— Верно. Пит Мур нашел его, и оба они прячутся где-то в горах. Пит прихватил с собой коротковолновый передатчик, но слабенький, хватило только на одно сообщение, да и то краткое.— Там был убит взрывник из местных. Это работа Пита?— Нет. Это советская акция. У них в Селачине тоже работает группа нефтяников, и под их прикрытием идет охота на Пита и Тедди. Интерпол почуял, что дело пахнет порохом, и отозвал своих людей. Пит один остался с Тедди... Тот ранен в бедро и не может двигаться.— Как у них дела?— Плохо.— Им удастся спастись?— Пит просигналил P-I, а это значит, что надежды нет. Все границы перекрыты, и никто не хочет вмешиваться. Это просто пороховая бочка, Тайгер.— Ну должен же кто-то за ними отправиться.— Невозможно, да и приказа нет. Мы не можем, сами находимся под микроскопом у федеральных ведомств. На события можно повлиять только через Тейша. Одного его слова достаточно, чтобы ситуация изменилась.— Ладно, Вирджил, у тебя будет это слово.— Когда? Ребята долго не продержатся. Их обложили. В городе у них был бы шанс, но они в незнакомых горах, окруженные дикарями.— Ты получишь это слово завтра вечером.— Хотелось бы надеяться.Я решительно вбил кулак в ладонь. Тем или другим способом я обязан воздействовать на Тейша.Надо действовать тонко и осторожно. Малейший неверный шаг, и он склонится в противоположную сторону. У него свои интересы, и в его руках то, за чем гоняются все. Попробуй одна сторона затронуть эти его интересы, и он найдет защиту у другой.Несмотря на поздний час, я позвонил Эрни Бентли домой и вытащил его из постели.— Ты когда-нибудь спишь, Тайгер? — спросил он, зевая.— В зависимости от условий. Ты устроил Ленни Бирса?— Порядок. Обошлось недешево. Он проверил охрану твоей невесты, там тоже порядок. Тэлбота отозвали на другую операцию, и он приставил к ней женщину, агента из английского посольства, а на улице дежурит Фрэнки Хилл. Как фотографии Туроса? Пригодились?— Хорошо, что они есть, но он ведь не будет ходить таким, как на фотографии.— Согласен. После твоего ухода я отпечатал еще несколько экземпляров и изменил его внешность с помощью ретуши: сделал разные прически, выражения лица. Передать их тебе?— Как можно скорее пошли их с курьером Чарли Корбинету. Он найдет им применение.— Договорились. Чем еще помочь?— Досыпай. Позвоню утром.Пора было и самому лечь в постель. Проверив карманы пиджака, я вынул из правого кроваво-красный рубин и положил его на ночной столик. Я так и не понял, как он держался у Вей в пупке. Глава 8 Меня разбудил сильный шум дождя, хлеставшего в окна. Был полдень, но серая пелена неба висела низко над городом, укутав верхние этажи домов, словно растворив их в себе.Во сне я все время пытался ухватиться за какую-то нить, кончик которой тянулся из глубин моей памяти, но она все время ускользала от меня, а вместо нее появлялось ухмыляющееся лицо Малкольма Туроса, с насмешкой смотревшего на меня.Выбравшись из постели, я привел себя в порядок и спустился в ресторан выпить кофе. Закончив завтрак, я позвонил Дику Галлахеру. Тот уже успел забрать у Эрни Бентли отретушированные фотографии Туроса и разослать их по участкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20