- Выбравшись из погреба, я просто покатился с горы и, кажется, по до-
роге раздавил целый отряд негров, который, вне всякого сомнения, шел на
помощь этим разбойникам, захватившим ваш замок.
Когда графиня Старшая объяснила кузену, что это были вовсе не негры,
а сорок лимонных генералов, бедный барон очень огорчился, но в глубине
души все-таки был горд своим весом и силой.
Принц Лимон в эту минуту принимал ванну у себя в палатке. Узнав о ги-
бели своих передовых частей, он сначала подумал, что враг предпринял вы-
лазку и неожиданной атакой рассеял его отряд. Когда же его высочеству
доложили, что виновником несчастья был его союзник, полный самых благих
намерений, принц пришел в ярость.
- У меня нет никаких союзников - я веду свои войны сам за себя и сам
по себе! - сказал он с негодованием. И, собрав оставшиеся войска - гене-
ралов, солдат и вспомогательный состав, общим счетом тридцать человек, -
он произнес речь, которую заключил словами: - Спаси меня, боже, от дру-
зей, а от врагов я уж как-нибудь сам избавлюсь!
Принц Лимон был, в сущности, прав. Друзья у принцев всегда бывают
опаснее врагов, и принцам остается только находить утешение в старых,
избитых и довольно нескладных пословицах.
Ровно через четверть часа принц Лимон пришел в себя и приказал начать
новую атаку. Десять человек бегом помчались вверх на холм, испуская ди-
кие крики, чтобы напугать хотя бы детей и женщин, находившихся среди
осажденных. Атакующих встретили очень любезно. Я бы сказал, даже слишком
любезно. Чиполлино приспособил пожарные насосы к самым пузатым бочкам
винного погреба. Когда Лимончики подошли на расстояние выстрела, Чипол-
лино приказал:
- Вином - по врагу, пли!
(Он должен был бы скомандовать "Огонь!", но ведь в его распоряжении
были только насосы - орудия для тушения огня, а не для разжигания его.)
Осаждающих окатили мощными потоками ароматной, опьяняющей красной
жидкости. Вино заливало им глаза, попадало в рот, в нос и в уши. Лимон-
чики неминуемо захлебнулись бы или опьянели бы до бесчувствия, если бы
вовремя не отступили. Кто бегом, кто ползком, пустились они в обратный
путь, преследуемые струями из насосов.
Когда они добрались до подножия холма, то, к великому возмущению обе-
их графинь, среди них не оказалось ни одного трезвого Лимончика.
Можете себе вообразить, как разгневался принц Лимон:
- Позор! Вас нужно всех отколотить палками? Разве можно пить красное
вино натощак? Так порядочные люди не поступают. Видите, вот еще десять
человек вышло из строя!
И в самом деле, десять воинов из армии принца один за другим улеглись
у ног его высочества и разом, как по команде, захрапели.
Положение становилось с каждой минутой все тревожнее и опаснее.
Синьор Помидор рвал на себе волосы и умолял мистера Моркоу:
- Да посоветуйте же что-нибудь! Ведь вы же иностранный военный совет-
ник, черт вас побери!
А в замке, как вы сами понимаете, царило в это время ликование. Доб-
рая половина врагов была выведена из строя. Скоро, скоро белый флаг
взовьется там, внизу, между двумя красными столбами ворот!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Чиполлино знакомится с пауком-почтальоном
Нет, я не буду обманывать вас: не взвился белый флаг между столбами
ворот. Вместо этого на поле боя прибыла целая дивизия Лимончиков, спешно
присланная из столицы, и нашим друзьям осталось либо сдаться, либо бе-
жать.
Чиполлино попытался бежать через погреб, но подземный ход, который
вел в лес, был захвачен войсками принца. Кто же открыл Лимончикам потай-
ной ход, о существовании которого они и не подозревали?
Этого я тоже от вас не скрою: предателем оказался синьор Горошек.
Когда дела у Чиполлино и его компании приняли дурной оборот, адвокат
сразу же перешел на сторону врагов, боясь, как бы его не повесили во
второй раз.
Синьор Помидор так обрадовался, захватив Чиполлино, что отпустил всех
остальных пленников по домам. Только Вишенку в наказание заперли на чер-
даке. А Чиполлино отправили в тюрьму в сопровождении целой роты Лимончи-
ков и засадили в подземную камеру.
Два раза в день тюремщик Лимонишка приносил ему похлебку из хлеба и
воды в щербатой миске. Чиполлино съедал похлебку не глядя - во-первых,
потому, что был очень голоден, а во-вторых, потому, что в его камере ни-
когда не было света.
Все остальное время Чиполлино лежал на койке и думал: "Только бы уви-
деться с отцом! Или хоть, по крайней мере, дать ему знать, что я тоже
тут, в одной с ним тюрьме".
Днем и ночью патруль Лимончиков ходил мимо двери камеры, громко стуча
каблуками.
- Подбейте, по крайней мере, каблуки резиной! - кричал Чиполлино, ко-
торому эти шаги не давали спать.
Но тюремщики не оборачивались на его крик.
Через неделю за ним пришли.
- Куда вы меня ведете? - спросил Чиполлино.
Он решил, что его тащат на виселицу. Но его всего-навсего вывели во
двор на прогулку. Направляясь к дверям по длинному тюремному коридору,
Чиполлино сердился на свои ноги, которые отвыкли ходить, на глаза, кото-
рые отвыкли от света и слезились.
Двор был круглый. Заключенные, одетые в одинаковую арестантскую одеж-
ду, с черными и белыми полосами, гуськом ходили один за другим по кругу,
Говорить было строжайше запрещено. В центре круга стоял Лимонишка и
выбивал дробь на барабане:
- Раз-два, раз-два...
Чиполлино вступил в круг. Впереди него шагал старый арестант со
сгорбленной спиной и седыми волосами. Время от времени он глухо кашлял,
и его плечи судорожно вздрагивали.
"Бедный старик, - подумал Чиполлино. - Если бы он не был так стар, он
был бы похож на моего отца!"
Пройдя еще немного, старик так закашлялся, что принужден был выйти из
строя и прислониться к стене, чтобы не упасть. Чиполлино бросился к нему
на помощь и тут только увидел его лицо, изборожденное глубокими морщина-
ми. Заключенный посмотрел на мальчика потухшими глазами и вдруг схватил
его за плечи:
- Чиполлино, мой мальчик!
- Отец! Как же ты постарел!..
Отец и сын, плача, обнялись.
- Не плачь, милый, - бормотал старик. - Будь молодцом, Чиполлино!
- Я не плачу, отец. Мне только больно видеть тебя таким слабым и
больным. А я-то обещал освободить тебя!
- Не горюй, придут и для нас счастливые дни.
В эту минуту Лимонишка, отбивавший дробь, сильно стукнул по своему
барабану:
- Эй вы, двое! Разве не видите, что вы мне сбили весь строй? Марш
вперед!
Старый Чиполлоне поспешно оторвался от сына и занял свое место в це-
почке арестантов, шагавших по двору. Они еще два раза обошли двор, а за-
тем в том же порядке двинулись обратно в коридор, ведущий в камеры.
- Я пришлю тебе весточку, - прошептал на прощание старый Чиполлоне.
- Но каким образом?
- Увидишь. Бодрись, Чиполлино!
- Будь здоров, отец!
Старик скрылся в своей камере. Камера Чиполлино была двумя этажами
ниже, в подземелье. Теперь, когда Чиполлино повидался наконец с отцом,
камера уже не казалась ему такой темной. В конце концов, немножко света
все же проникало сюда через окошечко, выходившее в коридор. Однако света
было так мало, что можно было видеть только слегка поблескивавшие штыки
Лимончиков, шагавших взад и вперед по коридору.
На следующий день, когда Чиполлино, чтобы убить время, считал,
сколько раз промелькнут за окошечком штыки часовых, он вдруг услышал,
как его зовет какой-то странный, едва уловимый голосок, идущий неизвест-
но откуда.
- Кто меня зовет? - спросил он удивленно.
- Посмотри-ка на стенку.
- Смотрю во все глаза, но и стены-то не вижу.
- А я вот здесь, у окошечка.
- А, теперь вижу! Ты паук. Да что ты тут делаешь? Ведь здесь и мух-то
нет.
- Я паук Хромоног. Моя паутина в камере верхнего этажа. Когда я хочу
есть, то заглядываю в свои сети и всегда нахожу там что-нибудь съедоб-
ное.
Какой-то Лимонишка грубо стукнул в дверь:
- Эй, замолчи! С кем ты там разговариваешь?
- Я читаю молитвы, которым меня научила моя мать, - ответил Чиполли-
но.
- Молись потише, - приказал тюремщик. - Ты нас с ноги сбиваешь!
Лимончики были такие тупицы, что при малейшем шуме не могли идти в
ногу.
Паук Хромоног спустился пониже и прошептал своим тонким, как паутин-
ка, голоском:
- Я принес тебе письмецо от отца.
И действительно, он опустил опутанную паутиной записочку. Чиполлино
схватил ее и сейчас же прочел. В записочке говорилось:
"Дорогой Чиполлино, я знаю все твои приключения. Не огорчайся, что
дела твои идут хуже, чем ты ожидал. На твоем месте я вел бы себя так же,
как ты. Конечно, сидеть в тюрьме очень неприятно, но я полагаю, что
здесь ты многому научишься и у тебя будет время поразмыслить о том, что
ты видел и пережил. Тот, кто принесет тебе это письмо, - наш тюремный
почтальон. Доверься ему во всем и пошли мне через него весточку. Горячо
обнимаю тебя. Твой отец Чиполлоне".
- Прочел до конца? - спросил Хромоног.
- Да, прочел.
- Ладно. Теперь положи письмецо в рот, разжуй и проглоти. Стража не
должна его видеть.
- Сделано, - сказал Чиполлино, разжевывая записку.
- А пока, - сказал Хромоног, - до свидания.
- Куда ты идешь?
- Почту разносить.
Тут только Чиполлино разглядел, что у паука висит на шее сплетенная
из паутинок сумка - вроде той, какую носят почтальоны. Сумка была полна
записочек.
- Ты разносишь эти письма по камерам?
- Уже пять лет, как я этим занимаюсь: каждое утро обхожу камеры и со-
бираю письма, а потом их разношу. Охрана еще ни разу меня не поймала и
не нашла ни одной записочки. Таким образом заключенные могут поддержи-
вать связь друг с другом, не боясь, что их письма перехватят.
- А откуда они берут бумагу?
- Они пишут вовсе не на бумаге, а на обрывках рубашек.
- Теперь я понимаю, почему у этой записочки был такой странный вкус,
- сказал Чиполлино.
- А чернила, - продолжал паук, - делаются из арестантской похлебки с
примесью толченого кирпича.
- А кирпич откуда?
- Да ведь стены-то в тюрьме кирпичные!
- Понятно, - сказал Чиполлино. - Заходи, пожалуйста, завтра в мою ка-
меру. Я тебе дам письмецо.
- Обязательно зайду, - обещал почтальон и отправился своим путем,
чуть-чуть прихрамывая.
- Ты что, ушиб ногу? - спросил Чиполлино,
- Да нет, это ревматизм. Понимаешь ли, мне вредно жить в сырости. Я
уже старик, мне бы нужно переселиться в деревню. Там у меня есть брат,
который живет на кукурузном поле. Каждое утро он раскидывает меж стеблей
свою паутину и целый день наслаждается солнцем и чистым воздухом. Он
много раз приглашал меня к себе, но ведь я не могу бросить свою работу.
Когда берешься за что-нибудь, так уж надо выполнять дело до конца. А
кроме того, у меня свои счеты с принцем Лимоном. Его придворный лакей
убил моего отца: прихлопнул бедного старика на кухне. Там на стенке до
сих пор еще осталось чуть заметное пятнышко. Иногда я захожу поглядеть
на этот памятный мне след и говорю себе: "Когда-нибудь и принца Лимона
прихлопнут, да так, что даже и следа не останется". Правильно я говорю?
- Никогда я еще не видел такого благородного паука! - с восхищением
сказал Чиполлино.
- Каждый делает что может, - скромно ответил маленький почтальон.
Прихрамывая, он добрался до окошка и пролез в коридор под самым носом
у какого-то Лимонишки, который в эту минуту заглянул в "глазок", чтобы
удостовериться, все ли в порядке.
Выбравшись из камеры, Хромоног спустился по паутинке и отправился
дальше по своим делам.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Чиполлино теряет всякую надежду
В тот же день Чиполлино оторвал клочок от своей рубашки и разделил
его на несколько кусков.
"Вот и почтовая бумага, - подумал он с удовлетворением. - Теперь по-
дождем, пока принесут чернила".
Когда Лимонишка принес ему похлебку на ужин, Чиполлино не стал ее
есть. Ложкой он наскреб со стены немного кирпича, насыпал его в воду и
хорошенько размешал, а затем черенком той же ложки написал несколько пи-
сем.
"Дорогой отец! - говорилось в первом письме. - Ты помнишь, что я тебе
обещал? Так вот, эта минута приближается. Я все хорошо обдумал. Целую
тебя. Твой сын Чиполлино".
В письме, адресованном Кроту, говорилось:
"Милый старый Крот, не думай, что я тебя забыл. В неволе мне делать
нечего, и я все время думаю о старых друзьях. Я думал, думал и придумал,
что ты, наверно, можешь помочь мне и моему отцу. Я знаю, что это нелег-
ко. Но если тебе удастся собрать сотню кротов, то общими усилиями вы
преодолеете все трудности. Жду твоего скорого ответа, то есть жду тебя в
своей камере. Итак, до свидания. Твой старый друг Чиполлино".
Постскриптум: "Здесь у тебя глаза не заболят. В моем подземелье тем-
нее, чем в чернильнице".
Третье письмо гласило:
"Дорогой Вишенка! Я о тебе ничего не знаю, но уверен, что ты не приу-
ныл после нашей неудачи. Даю тебе слово, что скоро мы рассчитаемся с ка-
валером Помидором сполна. Здесь я подумал о многом, о чем не было време-
ни думать на воле. Жду твоей помощи. Посылаю тебе письмо для Крота. По-
ложи его в условленном месте. Скоро напишу еще. Привет всем. Чиполлино".
Он запрятал письма под подушку, вылил оставшиеся чернила в ямку под
кроватью, отдал пустую миску Лимонишке и лег спать.
На следующее утро тот же почтальон принес ему новое письмо от отца.
Старый Чиполлоне писал, что он будет очень рад весточкам от сына, но со-
ветует ему расчетливо тратить свою рубашку. Чиполлино оторвал почти по-
ловину рубашки, разостлал ее на земле, окунул палец в чернила и начал
писать.
- Что ты делаешь! - остановил его почтальон. - Если ты будешь тратить
на каждое письмо такой большой лист, то через неделю тебе не на чем бу-
дет писать.
- Не беспокойся, - ответил Чиполлино, - через неделю меня уже здесь
не будет!
- Сынок, боюсь, что ты заблуждаешься!
- Возможно. Но вместо того чтобы делать мне замечания, не можешь ли
ты протянуть мне руку помощи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21