*
Одна из причин жадности, с которой читаем записки великих людей, наше самолюбие: мы рады ежели сходствуем с замеч.<ательным> человеком чем бы то ни было, мнениями, чувствами, привычками - даже слабостями и пороками. Вероятно больше сходства нашли бы мы с мнениями, привычками и слабостями людей вовсе ничтожных, если б они оставляли нам свои признания.
*
Кс. находит какое-то сочинение глупым. [- Чем вы это докажете? - Помилуйте, - простодушно уверяет <он>], да я мог бы так написать.
*
Проза князя Вяземского чрезвычайно жива. Он обладает редкой способностию оригинально выражать мысли - к счастью он мыслит, что довольно редко между нами.
*
Есть различная смелость: Державин написал: "орел, на высоте паря", когда счастие тебе "хребет свой с грозным <смехом> повернуло, ты видишь, видишь как мечты сиянье вкруг тебя заснуло".
Описание водопада:
Алмазна сыплется гора
С высот и проч.
Жуковский говорит о боге:
Он в дым Москвы себя облек
Крылов говорит о храбром муравье, что
Он даже хаживал один на паука.
Калдерон называет молнии огненными языками небес, глаголющих земле. Мильтон говорит, что адское пламя давало токмо различать вечную тьму преисподней.
Мы находим эти выражения смелыми, ибо они сильно и необыкновенно передают нам ясную мысль и картины поэтические.
Французы доныне еще удивляются смелости Расина, употребившего слово pavй, помост.
Et baise avec respect le pavй de tes temples.
И Делиль гордится тем, что он употребил слово vache. Презренная словесность, повинующаяся таковой мелочной и своенравной критике. - Жалка участь поэтов (какого б достоинства они впроччем ни были), если они принуждены славиться подобными победами над предрассудками вкуса!
Есть высшая смелость: смелость изобретения, создания, где план обширный объемлется творческою мыслию - такова смелость Шекспира, Dante, Milton'a, Гете в Фаусте, Молиера в Тартюфе.
*
Повторенное острое слово становится глупостью. Как можно переводить эпиграммы? Разумею не антологические, в которых развертывается поэтическая прелесть, не Маротическую, в которой сжимается живой рассказ, но ту, которую Буало определяет словами:
Un bon mot de deux rоmes ornй.
<1827>

<ЕСЛИ ЗВАНИЕ ЛЮБИТЕЛЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ...>
Если звание любителя отечественной литературы само по себе достойно уважения и что-нибудь да значит, то и я во мнении публики, не взирая на убожество дарований, имею право на некоторое ее внимание. Произошед в 1761 году от честных, но недостаточных родителей, я не мог пользоваться источниками просвещения, открытыми в последствии времени в столь великом изобилии, и должен был довольствоваться уроками приходского дьячка, человека, впроччем весьма довольно образованного в смиренном своем звании. - Сему-то почтенному мужу обязан я благородною страстию к изящному вообще и к российской словесности в особенности. Вверенный мне им Письмовник г. Курганова не выходил из моих рук, и 8 лет знал я его наизусть. С того времени, смело могу сказать, что не вышло из печати ни одного русского творения, ни одного перевода, ни одного русского журнала (включая тут хозяйственные и поваренные сочинения, также и месяцословы), коих бы я не прочитал или о коих, по крайней <мере>, не получил достаточного понятия. Старых людей обвиняют вообще в слепой привязанности к прошедшему и <в> отвращени<и> от настоящего. Но я не заслуживаю такого упрека. Успехи нашей словесности всегда радовали мое сердце и я не мог без негодования слышать в нынешних журналах нападки, столь же безумные как и несправедливые, на произведения писателей, делающих честь не только России, но и всему человечеству, и вообще на состояние просвещения в любезнейшем нашем отечестве. Сии журналы не суть ли сами красноречивыми доказательствами исполинских успехов нашего просвещения; какой из иностранных превзойдет их - в глубокомыслии В.<естник> Евр.<опы>, в учености Север.<ный> Арх<ив>; в приятном разнообразии [М.<осковский> Т.<елеграф> и] в проччих достоинствах [Сын Отеч<ества>, М<осковский> Ве<стник>], Сев.<ерную> Пчелу и другие. В чем конечно согласятся почтенные издатели Вест<ника> Евр.<опы>, Север<ного> Арх.<ива>, М.<осковского> Т<елеграфа>, Се<верной> П<челы> и проч. Сии-то несправедливые и без<умные> нападения нудили меня в первый раз выступить на поприще писателе
й, надеясь быть полезен любезным моим соотечественникам, пока неумолимые Парки прядут еще нить жизни, как говорит г. Ф.<илимонов> в одн<ом> трогат<ельном> газетном объявлении о поступившей в продажу книжке своего сочинения.
<1827>

<О ТРАГЕДИИ ОЛИНА "КОРСЕР".>
Ни одно из произведений л.<орда> Байрона не сделало в Англии такого сильного впечатления, как его поэма Корсар, несмотря на то что она в достоинстве уступает многим другим; Гяуру в пламенном изображении страстей, Осаде Коринфа, Шильонскому узнику в трогательном развитии сердца чел<овеческого>, в трагической силе Паризине, наконец 3 и 4-ой пес<ням> Child Har. в глубокомыслии и высоте парения истинно лирического и в удивительном Шексп.<ировском> разнообразии Д.<он> Жуану. Корсар неимоверным своим
успехом был обязан характеру главного лица, таинственно напоминающего нам человека, коего роковая воля правила тогда одной частию Европы, угрожая другой. По крайней мере анг.<лийские> критики предполагали в Байроне сие намерение, но вероятнее, что поэт и здесь вывел на сцену лицо, являющееся во всех его созданиях и которое наконец принял он сам на себя в Ч.<айльд> Гар.<ольде>. Как бы то ни был, поэт никогда не изъяснил своего намерения: [сближение себя] с Наполеоном нравилось его самолюбию.
Байрон мало заботился о планах своих произведений, или даже вовсе не думал о них; несколько сцен, слабо между собою связанных, были ему достаточны <для> сей бездны мыслей, чувств и картин. Анг<лийские> критики оспоривали у него гений драммат<ический> - и Байр.<он> за то на них досадовал. Дело в том, что он постиг, полюбил один токмо характер <- (именно свой), вс°, кроме некоторых сатирических выходок, рассеянных в его творениях, отнес он к сему мрачному, могущественному лицу, столь таинственно пленительному. Когда же он стал составлять свою трагедию, то каждому действующему лицу роздал он по одной из составных частей сего мрачного и сильного характера - и таким образом раздробил величественное свое создание на несколько лиц мелких и незначительных.>
Вот почему, несмотря на великие красоты поэтические, его трагедии вообще ниже его гения - и что драмматическая часть в его поэмах (кроме разве одной Паризины) не имеет никакого достоинства.
Что же мы подумаем о писателе, который из поэмы Корсар выберет один токмо план, достойный нелепой испанской повест<и> - и по сему детскому плану составит драм.<атическую> трилогию, заменив очаровательную глубокую поэзию Байрона прозой надутой и уродливой, достойной наших несчастных подражателей покойного Коцебу? - вот что сделал г-н Олин, написав свою романт.<ическую> трагедию Корс<ер> - подражание <Байрону>. Спрашивается: что же в байроновой [поэме] его поразило - неужели план? о miratores!...
<1828>

<ПИСЬМО К ИЗДАТЕЛЮ "МОСКОВСКОГО ВЕСТНИКА".>
Благодарю вас за участие, принимаемое вами в судьбе Годунова: ваше нетерпение видеть его очень лестно для моего самолюбия; но теперь, когда, по стечению благоприятных обстоятельств, открылась мне возможность его напечатать, предвижу новые затруднения, мною прежде и не подозреваемые.
С 1820 года будучи удален от московских и петербургских обществ, я в одних журналах мог наблюдать направление нашей словесности. Читая жаркие споры о романтизме, я вообразил, что и в самом деле нам наскучила правильность и совершенство классической древности и бледные, однообразные списки ее подражателей, что утомленный вкус требует иных, сильнейших ощущений и ищет их в мутных, но кипящих источниках новой, народной поэзии. Мне казалось однако довольно странным, что младенческая наша словесность, ни в каком роде не представляющая никаких образцов, уже успела немногими опытами притупить вкус читающей публики; но, думал я, французская словесность, всем нам с младенчества и так коротко знакомая, вероятно причиною сего явления. Искренно признаюсь, что я воспитан в страхе почтеннейшей публики и что не вижу никакого стыда угождать ей и следовать духу времени. Это первое признанье ведет к другому, более важному: так и быть, каюсь, что я в литературе скептик (чтоб не сказать хуже) и что все ее секты для меня равны, представляя каждая свою выгодную и невыгодную сторону. Обряды и формы должны ли суеверно порабощать литературную совесть? Зачем писателю не повиноваться принятым обычаям в словесности своего народа, как он повинуется законам своего языка? Он должен владеть своим предметом, несмотря на затруднительность правил, как он обязан владеть языком, несмотря на грамматические оковы.
---
Твердо уверенный, что устарелые формы нашего театра требуют преобразования, я расположил свою трагедию по системе Отца нашего - Шекспира и принес ему в жертву пред его алтарь два классические единства, едва сохранив последнее. Кроме сей пресловутой тройственности - есть единство, о котором фр.<анцузская> крит.<ика> и не упоминает (вероятно не предполагая, что можно оспоривать его необходимость), единство слога - сего 4-го необходимого условия фр.<анцузской> трагедии, от которого избавлен театр исп<анский>, англ.<ийский> и немецкий. Вы чувствуете, что и я последовал столь соблазнительному примеру.
Что сказать еще? Почтенный александрийский стих переменил я на пятистопный белый, в некоторых сценах унизился даже до презренной прозы, не разделил своей трагедии на действия - и думал уже, что публика скажет мне большое спасибо.
Отказавшись добровольно от выгод, мне представляемых системою искусства, оправданной опытами, утвержденной привычк<ою>, я старался заменить сей чувствительный недостаток верным изображением лиц, времени, развитием историч<еских> характеров и событий - словом написал трагедию истинно романтическую.
Между тем, внимательнее рассматривая критические статьи, помещаемые в журналах, я начал подозревать, что я жестоко обманулся, думая, что в нашей словесности обнаружилось стремление к романтическому преобразованию. Я увидел, что под общим словом романтизма разумеют (etc.), что, следуя сему своевольному определению, один из самых оригинальных писателей нашего времени, не всегда правый, но всегда оправданный удовольствием очарованных читателей, не усумнился включить Озерова в число поэтов романтических, - что наконец наши журнальные Аристархи без церемонии ставят на одну доску Dante и Ламартина, самовластно разделяют Европу литературную на класс.<ическую> и ром.<антическую?, уступая первой - языки латинского Юга, и приписывая второй германские племена Севера, так что Dante (il gran Padre Alighieri), Ариосто, Лопец di Vega, Калдерон и Сервантес попались в классическую фалангу, которой победа, благодаря сей неожиданной помощи, доставленной изд.<ателем> Моск.<овского> Телегр.<афа>, кажется, будет несомненно принадлежать.
---
Вс° это сильно поколебало мою авторскую уверенность. Я начал подозревать, что трагедия моя есть анахронизм.
---
Между тем, читая мелкие стихотворения, величаемые романтическими, я в них не видел и следов искренного и свободного хода романтической поэзии - но жеманство лже-клас.<сицизма> фр.<анцузского>. Скоро я в том удостоверился.
Вы читали в 1 кн. М.<осковского> B. отрывок из Бор.<иса Год.<унова>, сцену летописца. Характер Пимена не есть мое изобретение. В нем собрал я черты, пленившие меня в наших старых летописях; простодушие, умилительная кротость, нечто младенческое и вместе мудрое, усердие [можно сказать] набожное к власти царя, данной им богом, совершенное отсутствие суетности, пристрастия - дышат в сих драгоценных памятниках времен давно минувших, между коими озлобленная летопись кн.<язя> Курбского отличается от проччих летописей, как бурная жизнь Иоанн<ова> изгн.<анника> отличалась от смиренной жизни безмятежных иноков.
Мне казалось, что сей характер вс° вместе нов и знаком для русского сердца; что трогательное добродушие древних летописцев, столь живо постигнутое Карамзиным и отраженное в его бессмертном создании, украсит простоту моих стихов и заслужит снисходительную улыбку читателя - что же вышло? Люди умные обратили внимание на политические мнения Пимена и нашли их запоздалыми; другие сомневались, могут ли стихи без рифм называться стихами. Г-н З. предложил променять Сц.<ену> Бор.<иса> Год.<унова> на картин.<ки> Дамск.<ого> Журн.<ала>. Тем и кончился строгой суд почтеннейшей публики.
Что же из этого следует? что г-н З. <и> публика правы, но что гг. журналисты виноваты, ошибочными известиями введшие меня во искушение. Воспитанные под влиянием франц.<узской> литературы, русские привыкли к правилам, утвержденным ее критикою, и неохотно смотрят на вс°, что не подходит под сии законы. Нововведения опасны и, кажется, не нужны.
Хотите ли знать, что еще удерживает меня от напечатания моей трагедии? Те места, кои в ней могут подать повод применения<м>, намек<ам>, allusions. Благодаря фр.<анцузам> мы не понимаем, как драм.<атический> авт.<ор> может совершенно отказаться от своего образа мыслей, дабы совершенно переселиться в век, им изображаемый. Фр.<анцуз> пишет свою трагедию с Const. или с Quotidi. перед глазами, дабы шестист.<опными> стихами заставить Сциллу, Тиберия, Леонида высказать его мнение о Виллеле или о Кенниге. От сего затейливого способа на нынешней фр.<анцузской> сцене слышно много красноречивых журнальн.<ых> выходок, но трагедии истинной не существует. Заметьте, что в Корнеле вы применений не встречаете, что кроме Эсфири и Вероники нет их и у Расина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712 713 714 715 716 717 718 719 720 721 722 723 724 725 726 727 728 729 730 731 732 733 734 735 736 737 738 739 740 741 742 743 744 745 746 747 748 749 750 751 752 753 754 755 756 757 758 759 760 761 762 763 764 765 766 767 768 769 770 771 772 773 774 775 776 777 778 779 780 781 782 783 784 785 786 787 788 789 790 791 792 793 794 795 796 797 798 799 800 801 802 803 804 805 806 807 808 809 810 811 812 813 814 815 816 817 818 819 820 821 822 823 824 825 826 827 828 829 830 831 832 833 834 835 836 837 838 839 840 841 842 843 844 845 846 847 848 849 850 851 852 853 854 855 856 857 858 859 860 861 862 863