Хуже
Ц и не собирались понимать. Потому что, хочешь ты или не хочешь, главным д
ля них обоих все-таки оставалась карьера, будь она проклята… Высокие пос
ты, широкие погоны. Нет, конечно, ничего отвратительного в их позиции не бы
ло, такова жизнь, в конце концов. Однажды человеку надоедает воевать и пов
сюду с пеной у рта доказывать свою правоту, и он как бы стихает. Отмахивает
ся и говорит самому себе: какая разница? Ну станет по-моему, а что это измен
ит в целом? Да ничего. Зачем же ломать копья? Заводить недругов? Делать из д
рузей собственных же противников? Не хватит ли? И вдруг осознает, что хват
ит. Ибо жизнь и без того так коротка, что многих удовольствий ты лишаешь се
бя сам Ц по определению. Любимое выражение молодых политиков…
Ну что им объяснять, если они до сих пор сами не захотели ничего понять?… И
ли, может, в самом деле послать все к черту?…
Ц Я попробую, Ц тихо сказал он. Ц Но, если можно, в последний раз!
Ц Вот-вот, попробуй. Ц Словно успокаивая его, Меркулов пожестикулирова
л ладонью. Ц Да, Вячеслав?
Грязнов кивнул.
Ц Никакого компромата у Кармокова на Остапенко не имеется. Или, может, он
есть, но я лично о нем ничего не знаю. А журналистам я закинул пустую удочк
у. Они сами приготовили наживку. Я ждал Ц клюнут или нет? Клюнули! Значит, р
ыло у Остапенко в ба-альшом пушку! А еще это означает, что ему есть чего боя
ться. Дверь-то действительно ведет из подвала в хранилище банка, уж ему ли
не знать! Потому и Слесаря наняли.
Ц Получается, что ты спровоцировал их? Ц спросил Меркулов.
Ц Нет, я вызвал огонь на себя. И теперь уже они от меня не отстанут. Что и тр
ебовалось доказать.
Ц Типичное мальчишество, Ц подвел итог Меркулов.
Ц Ты не прав, Костя. Это Ц тактика. Раз Остапенко клюнул, значит, документ
ы, компрометирующие его, все-таки есть! Я же сказал журналистам, что Арбуз
ов их лично видел. За что он и поплатился головой.
Ц Но сейчас это тебе зачем, когда дело раз и навсегда закрыто?
Ц Оно просто не может быть закрыто, тут ты, Костя, не прав. А вот что бывшие
компаньоны старательно обрезают все концы Ц это видно. Убирают же всех
причастных! Всех, кто хоть раз прикоснулся, даже следователей, которые пр
оникли в их тайны.
Ц Получается, что на очереди Ц ты! Ц резко сказал Меркулов.
Ц Не исключаю. Но думаю, что информация им нужна больше, чем жизнь какого-
то там «важняка». На этом я и построил расчет.
Ц Нет, такой вариант нас с Грязновым не устраивает, Ц категорически пом
отал головой Меркулов. Ц Подтверди, Вячеслав!
Грязнов неопределенно пожал плечами, чем вызвал новую волну раздражени
я у Кости.
Ц Ну раз вы оба такие умные, а я у вас, стало быть, отпетый дурак и ретрогра
д, то придется применить силу. Слушай, Турецкий, внимательно. Решение окон
чательное и больше обсуждению не подлежит. Никакие банки и охранные аген
тства, никакие самостоятельные дела с сегодняшнего дня тебя, Саня, не кас
аются. Это Ц приказ! Но зато у меня есть для тебя достойное и важное дело, к
оторым ты с завтрашнего утра и займешься. Работа, честно говорю, нелегкая
и вдобавок Ц пыльная.
Ц Это еще что? Ц пробурчал Турецкий.
Ц Архив.
Ц Что-о? Какой архив?
Ц Наш, Саня. Прекрасное место для досужих размышлений. Завтра с утра зайд
ешь ко мне и получишь конкретное указание, что надо найти и где примерно. Н
есколько важных документов и еще кое-что Ц по мелочевке.
Ц Ты смеешься? Да мне проще уйти из Генпрокуратуры! Ц И подумал: а что, че
м не повод?
Ц Ни в коем случае! Кстати, приказ на этот счет ты прочитаешь первым. И еще
деталь. Завтра к тебе зайдет практикант. Начинай вводить паренька в курс
наших дел. Учи смену.
Ц Ты решил всерьез похоронить меня? Ц Турецкий вдруг понял, что его реп
лика прозвучала весьма двусмысленно, просто Костя не догадывается.
Ц Напротив! Ц улыбнулся Меркулов. Ц Я пытаюсь спасти твою жизнь. Избав
ить тебя от острой необходимости совершать глупые и опасные поступки. По
дтверди, Вячеслав.
И опять Грязнов неопределенно пожал плечами. И собственные ногти стал пр
истально рассматривать. Манера у него в последнее время, вишь ты, такая по
явилась. Как у того колхозного председателя из старого анекдота, который
во время заседания в райкоме партии, где его «чистили» за непослушание, в
се какие-то движения ладонями делал. Вот озадаченный секретарь райкома
его и спрашивает: чего ты, мол, изображаешь, тут серьезный вопрос, а ты… А я,
говорит, никак не пойму, каким же это образом ежики совокупляются? И так иг
олки, и так… Вот и Вячеслав со своими ногтями…
Не дождался поддержки Меркулов, в который уж раз нахмурился и сурово зам
етил:
Ц Между прочим, не ты один у нас такой недоступный! Уже по всем отделам ро
зданы практиканты. Так что принимай молодца. Пока не поздно… Все, свободн
ы… Кстати, Ц остановил он их уже возле двери, Ц а где ты вчера весь день б
ыл?
Ц Отсыпался дома, Ц хмуро ответил Турецкий.
А Грязнов добавил, поняв по-своему:
Ц Пока мы нынче с Сукромкиным разобрались… Потом подвалы обследовали,
криминалист гильзы собирал, следы там всякие, то-се, потом труповозку выз
вали, ну ты сам понимаешь, Костя, забот хватало… Да и он тоже. Дырка-то в пал
ец! Так что во второй половине дня только и закончили.
Ц Понятно. Мог бы доложить! Ц крикнул вдруг и махнул рукой Ц иди отсюда!

Грязнов с Турецким вышли.
В приемной Меркулова вместо привычной Клавдии Сергеевны сидела какая-т
о новая девица. Она с любопытством посмотрела на меркуловских посетител
ей. Грузный рыжеватый генерал милиции хоть и не старый еще, но какой-то ус
талый, что ли, и равнодушный. Прошел, даже глаз на нее не кинул. А ведь было н
а что посмотреть, она-то уж хорошо знала. И второй Ц о нем успела услышать
Ц высокий, крепкий, сразу видно, но тоже чем-то озабоченный или даже разо
зленный, этот скользнул по ней почти невидящим взглядом, скривил губы и ч
то-то почти на ухо сказал генералу. Тот громко и презрительно хмыкнул и ос
уждающе покачал головой. Так и ушли. И не посмотрели. Обидно. Про этого дли
нного, Турецкого, ей уже сказали, что он еще совсем недавно ни одной симпат
ичной женщины не пропускал. Такой ловелас! И ведь что поразительно: не отк
азывали! Это ему-то?! И секретарша, как только что тот генерал, презрительн
о пожала своими восхитительными, в этом-то она была абсолютно уверена, ба
рхатными плечиками…
Ц Да, брат, устроил нам Костя разгон, Ц идя по коридору, сказал наконец Гр
язнов, подведя этим черту под «беседой» в кабинете заместителя генераль
ного прокурора.
Ц Нам… скажешь тоже! Ц фыркнул Турецкий.
Ц Ну да, ты ж у нас один такой… решительный… А я с ним уже с утра душеспасит
ельный разговор имел. Когда прикрывал тебя. Ни спасибо, ни… Как же, дождешь
ся тут от вас!…
Ц Ладно, Славка, не рычи. Я сейчас думаю о другом. Никакие Костины потуги з
акопать окончательно это дело положительного, в смысле желаемого им, рез
ультата не дадут. Поздно. Волна уже пошла.
Ц Да чего ты на него тянешь? Он, что ли, всему причина? Повыше такие вопросы
решаются. Ты же сам слышал…
Ц Это неправильно.
Ц А кто возражает?
Ц То-то и оно, Славка, что никто уже не возражает. Прошло время «большого х
апка», начинается время «равнодушного молчания».
Ц Ну а раз сам же и знаешь, так какого же… извини? Совесть, долг! Кончай ты с
этой тряхомудией! Никто уже давно никому ничего не должен! И точка. А что л
юди гибнут, так опять же твои слова Ц такая наша работа. Всегда было и буд
ет. И нечего воздух зря сотрясать. Tы вот лучше послушай. Я тут одну тачку пр
исмотрел! Ох, Саня, скажу тебе! Ну просто слов нет! До конца этой недели, я ду
маю, мы ее обязательно хорошо обмоем. Нет возражений? Чтоб широко, по-наше
му.
Ц Еще дожить надо, Ц вздохнул, думая о своем, Турецкий, чем почти оскорби
л друга.
Ц Да ты чего? Ц выпучил тот глаза. Ц Как это Ц дожить? Тебе ж не велено те
перь и шага с Дмитровки ступать! Кончай, Саня, со своими действительно дур
ацкими экспериментами. Ведь нашпигуют, верь слову, еще как нашпигуют! А те
бе это надо? Ты чего себе думаешь, измайловские не знают, кто им в подвале «
мочилово» организовал? А если даже и не знают, так умные люди подскажут. А
Слесарь, между прочим, был у них в большом авторитете.
Ц Брось ты, Ц отмахнулся Турецкий, Ц волков бояться… знаешь?
Ц Давай-ка я к тебе своего приставлю, а? Чтоб покатался с тобой, приглядел.

Ц И не думай! Прогоню. Да и прав у тебя таких нету, если я сам не пожелаю име
ть «личку».
Ц Трудно с тобой, Саня, Ц поморщился Грязнов. Ц С Иркой-то как? Ц спроси
л после паузы.
Ц А никак. Живут. Нинка вот звонит. Вечерами. Когда мать куда-нибудь смыва
ется. На концерт, естесьно! А дочка дома одна. Вот ей надоедает уроки делат
ь, она и звонит папуле… Ах, Славка, будь оно все проклято! Ну почему всегда н
аперекосяк?!
Ц Не кричи. Ты ж на службе все-таки. А вон какой-то хлопец тебя поджидает. Г
ляди, уж не практикант ли обещанный? Ц Грязнов хохотнул и похлопал друга
по плечу. Ц Ладно, Саня, держи хвост морковкой, тогда сам в суп не попадешь
. Поеду. Так про обмыв тачки не забудь. Я завтра время уточню. Да, и напоследо
к, Саня. Ты уж не учи того паренька нашим с тобой глупостям. Хватит, мы с тобо
й уже динозавры, скоро повымрем. Закон природы. Пока.
И, махнув рукой, он ушел по лестнице вниз.
А Турецкий вдруг подумал: с какой вообще-то стати на сегодняшнем разгоне
присутствовал Вячеслав? Зачем его Костя позвал? Для поддержки? Тогда Ц ч
ьей? Он что же, не уверен был разве в своей правоте? Сомневался в своих дейс
твиях? Или, наоборот, не сомневался, но хотел присутствием Славки как бы ещ
е больше усугубить вину его, Турецкого? Черт их всех знает, оба Ц темнилы
порядочные.
Но у каждого Ц свои личные заботы. Каждый хочет дожить спокойно. Вон Слав
ке сейчас нужнее всего его новый автомобиль. А Косте что? Тишина? Чтоб тот
же генеральный на него постоянно собак не спускал? Из-за Турецкого, разум
еется. Да и других непослушных хватает, не бельмо же у него на глазу этот А
лександр Борисович!…
Возле кабинета и вправду разгуливал молоденький и невзрачный паренек.

Ц Ты, что ли, практикант? Ц спросил Турецкий, подходя ближе и протягивая
ему руку.
Ц Я, Ц ответил тот.
Ц Быстрый ты, смотрю. Звать как?
Ц Максимом. Максим Петлицын, Ц поправился он.
Ц Понятно. Свободен, Максим.
Ц Не понял?
Ц Это плохо, что не понял. Ты обязан все схватывать на лету. Иначе какой же
ты тогда практикант? Никакой, получается. Свободен Ц это и значит: свобод
ен. Завтра приходи. Сегодня я не готов принять тебя. Дела у меня сегодня. Яс
но?
Ц Ясно. А завтра когда?
Ц А ты пойди сейчас на тот этаж, Ц Турецкий показал пальцем наверх, Ц на
йди кабинет заместителя генерального прокурора по следствию Меркулова
, зайди в приемную… Там у него секретарша, такая вся из себя, у нее и спроси,
когда в нашем доме начинается рабочий день. И приходи завтра, минута в мин
уту. Понятна диспозиция?
Ц У вас тут, смотрю, по-военному?
Ц Ага, в мундирах ходим. И ты тоже будешь ходить. Если вовремя не передума
ешь и не сбежишь. Привет.
Турецкий отдал ему честь, повернулся и ушел в свой кабинет, заперев за соб
ой дверь.
Он открыл сейф, из глубины достал фляжку коньяка, отвинтил пробку и, сдела
в маленький глоток, погонял коньяк во рту, после чего пробку завернул и сп
рятал фляжку обратно.
Из сейфа же достал свой исписанный блокнот с заметками по делу, которое т
ак долго и безуспешно обсуждали сегодня в кабинете у Кости, уселся за сто
л и начал неспешно перелистывать свои записи.
Костя прав. Но прав по-своему. Опасно? Да, они теперь разозлены. Их подстави
ли, и они знают, кто это сделал. А «Центурион» Ц не собранная с бору по сосе
нке охранная фирма, а целенаправленно созданный исключительно из бывши
х сотрудников силовых и правоохранительных органов «коллектив единомы
шленников», это тебе не шарашкина контора. Люди серьезные и злопамятные.
Их уже однажды государство крепко кинуло. Поэтому и они церемониться не
будут.
А может, это и хорошо? Все закончится одним разом? И не надо больше никаког
о «робингудства», как выразился Костя. Потом соберутся ребята, примерно
можно угадать даже состав присутствующих, так сказать, на тризне. Станут
слова говорить Ц понятно какие. Скоро забудут причину, по которой, собст
венно, собрались, и начнутся анекдоты, кто-нибудь предложит баб пригласи
ть, чтоб не скучно. И опять станут вспоминать, что покойный был весьма гора
зд по этой части. Так, со смехом и легкой печалью разъедутся кто куда: одни
Ц к женам под бочок, другие Ц по девкам, третьи Ц добавить еще, поскольк
у обязательно окажется мало. И вся любовь…
Да нет, чушь все! Мысли дурные в голову лезут. Это потому что она, голова, зан
ята не делом, а хрен знает чем. Все, хана! Пора работать. Времени до субботы,
до отпущенного срока, вполне достаточно.
Итак, что у нас теперь наметилось?…
Александр Борисович Турецкий углубился в свои записи и обо всем немедле
нно позабыл. И лишь на миг оторвался, чтобы укорить себя: только последние
идиоты думают о собственных поминках.

Глава третья
«НАБЛЮДАТЕЛИ»

Понедельник Ц действительно день тяжелый, особенно для того человека, у
которого он все никак не может кончиться. Тем более если день накануне, а
также последовавшая за ним ночь внесли и свою толику в события, от коих жи
знь не представляется лучше или хотя бы насыщеннее. Поменьше бы подобных
событий…
Чтение блокнота Ц тоже серьезная работа, после которой явно напрашиваю
тся определенные выводы. Закончив чтение, Александр Борисович, вопреки п
рямому указанию Меркулова, решил их тем не менее нарушить, ибо не видел др
угого пути, чтобы еще разок хорошенько колыхнуть уже достаточно взбудор
аженное болото.
Естественно, что сообщать о своем решении он не стал никому, тем более нач
альству.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7