Врачей интересует не только первая – нервная, но и вторая – химическая фаза…»Движимый тревогой за судьбу тех, кого страдания привели в клинику, преследуемый опасениями допустить ошибку и ввести в заблуждение врачей, Курцин снова вернулся в лабораторию. Здесь на животных он проследит, как развиваются заболевания и с какими изменениями в состоянии желез они связаны. Объектом испытания будет собака, а возбудителем болезни – медовая диета.Аспирант повторил опыты Быкова и был свидетелем того, что увидел ученый. Четырехдневное кормление животного медом привело к расстройству пищеварения на долгий срок. Резко снизилось отделение сока и повысилась его кислотность. Возник разнобой между отдельными частями желудка: на малой кривизне еще обильно выделялся желудочный сок, а на большой его уже не было. Мясо, вызывающее резкое возбуждение желез, и молоко – весьма слабое, обнаруживали противоположные свойства.Множество болезненных, явлений, обычно наблюдаемых у человека, ассистент увидел у собак. Бывало, пища, введенная в желудок животного, не вызывала отделение сока в продолжение первой стадии пищеварения или, наоборот, железы не выделяли ни капли сока на вещества, поступающие с током крови во второй стадии.Теперь уже Курцин мог с уверенностью сказать, что различные расстройства пищеварения проистекают от неблагополучия в одной из его стадий. Каждая из болезней несет на себе черты одной из них – нервной или химической фазы.Результатом этих работ был новый метод извлечения желудочного сока, разработанный в лаборатории. Не в пример прежнему, он мог многое сообщить о работоспособности желудка. Как и ранее, баллоном раздвигали стенки желудка и откачивали зондом сок, но исследование этим не исчерпывалось. К началу второй фазы пищеварения, когда расщепленные вещества с током крови спешат возбудить угасающую деятельность железы, в желудок вводили бульон или спиртной раствор, которые через час уже всасывались в кровь. Новая порция сока, извлеченная из желудка, должна была ответить, откликнулись ли железы на раздражения, возникающие во второй стадии пищеварения, и какого качества выделенный сок…Никогда еще медицина не располагала тэкиал исчерпывающим методом исследования пищеварительной функции. Эти опыты многое принесли науке, но еще больше – самому Курцину. Он увидел, что в физиологии одинаково необходимы испытания на человеке и на животном. И лабораторными средствами можно послужить медицине. Первые водоросли в безбрежном океане Прошли годы с тех пор, как Курцин начал свои первые изыскания. Многое за это время изменилось. Прежний чемпион по боксу полусреднего веса давно оставил свое увлечение молодости. Позади осталась и футбольная площадка с ее шумными радостями. Не всегда у него достаточно времени, чтобы побывать на матче, и в последние годы число пропущенных игр стремительно растет. Его высокая фигура, широкие плечи, мускулистые руки и шея и в сорок с лишним лет все еще говорят о силе и физической гармонии. Многое изменилось и в его взглядах на физиологический эксперимент. Он примирился с мыслью, что опыты должны вестись на животных и результаты этих экспериментов могут служить человеку. Поверил он также в силу временных связей, в значение их для больного и врача. Аспирант стал ассистентом, доктором медицинских наук, автором нового метода исследования желудочно-кишечного тракта, у него появились свои ученики. В одном лишь остался он верным себе – по-прежнему работа тем более волнует его, чем очевиднее ее польза для клиники.С некоторых пор его новые идеи все чаще возникают у постели больного. Не физиологические проблемы вдохновляют ассистента, а жалобы больных и собственные наблюдения над течением болезней.Михаил Алексеевич Горшков не оставлял без внимания молодого исследователя. Он приходил к нему в палату, чтобы подсказать выход из затруднения, ободрить и приучить к испытаниям.– Есть люди науки, – говорил профессор, – чувства которых нуждаются в подогреве. Им надо рассказывать о чужих страданиях, о нашей обязанности перед народом и собственной совестью… Не уподобляйтесь им.– Я, Михаил Алексеевич, не могу быть забывчивым к нуждам больных, – ответил ему ассистент, – не могу себе этого позволить. Забуду я о своих обязанностях как врач, мне напомнит об этом долг советского человека, долг коммуниста.Иногда эти беседы носили непринужденный характер, и было трудно решить, кто из собеседников профессор и кто ассистент. Говорили обо всем, спорили и возражали друг другу.– Не думали ли вы над тем, – спросит ученый, – какие тайные узы связывают музыку с пищеварением?Указания профессора на давнюю склонность человека сопровождать обеды и пиршества музыкой могут вызвать возражения ассистента. Вспыхнут разногласия, которые непременно завершатся примирением.Профессор Горшков сказал как-то Курцину:– Много уже сделано для того, чтобы изучить заболевания желез желудка. В некоторых случаях мы можем организму помочь. Менее благополучно обстоит с пониманием механизма сокращений желудка. Бывало не раз, что ослабление этой функции влекло за собою более печальные последствия, чем болезнь желез. Разберитесь в этом, и, – закончил он шуткой, – потомки оценят вашу заслугу – на медали в честь исследователя начертают: «Счастлив познавший причины…»Речь шла о весьма серьезном явлении. Желудок, подобно сердцу, ритмично пульсирует. До пяти раз в минуту в нем возникают сокращения. Они начинаются у входа в желудок и завершаются у привратника. Их назначение: смешивать и проталкивать пищевой комок в кишечник. Без этих сокращений нормальное пищеварение невозможно. Клиницисты давно добиваются узнать, чем определяется пульсация и в какой мере она связана с другими заболеваниями.Идея профессора пала на благодатную почву. Ассистент давно заметил, что между сокоотделением и сокращениями желудка наблюдается определенная связь. Были основания полагать, что сокращения эти возникают под действием пищи на мышцы желудка. Чем значительнее давление, тем интенсивнее пульсация. Подобные предположения высказывались и ранее, однако без достаточных доказательств.Первые же испытания на животных, а затем на людях подтвердили, что введенный в желудок баллон значительно усиливает сокращения желудка. Пульсация становится тем сильнее, чем больше нагнетаемый воздух оказывает давление на мышцу. В желудке оказались нервные механизмы, вызывающие не только сокоотделение, но и пульсацию собственных стенок.Картина менялась, когда опыты повторяли на больных. Тут результаты зависели от характера и течения заболевания. Количество и сила пульсации были значительны у людей с повышенным отделением желудочного сока и недостаточны, когда образование его почему-либо снижено или возникала раковая опухоль. У таких больных механические раздражения не могли оживить движения желудка.Ассистент, таким образом, не только изучил механизм сокращения, но и сделал его средством распознавания болезней. В этом помогла ему разработанная им методика исследования. Только отказавшись от общепринятых приемов, не всегда прочных и весьма спорных, Курцин мог добиться успеха.Врачи не замедлили задать ему новый урок, и ассистент не мог его не принять. У него была возможность заглядывать в глубь организма и видеть то, что до него казалось недоступным.Врачи и физиологи нередко отмечали, что между состоянием желудка и болезнью печени существует какая-то зависимость. Так, вслед за образованием язвы желудка изменяется и желчеотделение. Или наоборот – воспаление желчного пузыря, приступы желчно-каменной болезни отражаются на сокращениях желудка и отделении сока. Нельзя ли с помощью новой методики вникнуть в тайну этого соподчинения? Кто знает, какие закономерности кроются здесь.Рассказывают, что Колумб, увидев первые водоросли в безбрежном океане, догадался о близости материка. Ничтожно малое приоткрыло бесконечно великое. Когда Курцин убедился, что наполнение желудка становится сигналом для сокращения мышц и сокоотделения, он за этими частностями разглядел широкий простор для обобщения. Не служит ли желудок с его чувствительной поверхностью, спросил он себя, местом, откуда исходит влияние на всю пищеварительную систему, и, в частности, на печень?Ускоряет же раздувание баллона в желудке отделение слюны, Более часа длится напряжение желез, пока баллон не опустеет. Почему бы не быть такой же связи между функционирующим желудком и прочими частями пищеварительной системы?С таким убеждением Курцин приступил к исследованию печени и желчного пузыря.Чтобы видеть, как эти органы себя поведут под давлением резинового баллона, он вывел у собаки желчный проток и образовал фистулы пузыря и желудка. Исследователь мог, таким образом, видеть действие баллона на печень и пузырь. Результаты сказались быстро. Сигналы наполненного воздухом желудка ускоряли воспроизводство желчи, усиливали сокращение желчного пузыря, а с этим и выход этого сока в двенадцатиперстную кишку. Все эти механизмы, приведенные в движение баллоном, замирали, как только исчезала причина, возбудившая их.Благополучно обосновав то, о чем клиницисты лишь догадывались, Курцин вернулся в клинику, чтобы проверить лабораторные наблюдения. У изголовья больного он по-прежнему чувствовал себя хорошо. Тут все было подлинно, безыскусственно и достоверно. Он и теперь не склонен отречься от того, что сказал однажды Быкову:«У человека мы такое с вами откроем, какое у собак не увидишь вовек…»В новых опытах ничего не изменили. Наполненный желудок больного приводил желчный пузырь в движение, частота его ритма и сила сокращений зависели от свойств пищи. Вещества, привлекающие много желчи в кишечник, вызывают бурную деятельность пузыря, тогда как пища, способствующая лишь образованию желчи, эти движения замедляет. Одно жевание вкусного бутерброда выводит желчный пузырь из состояния равновесия. Его сокращения продолжаются до десяти минут, хотя съеденный бутерброд в желудок и не попадает. К таким же результатам приводит разговор с испытуемым о предстоящей еде или ее приготовление у него на глазах.В сложной системе пищеварения все части ее покорны коре головного мозга, все они образуют временные связи с предметами и явлениями внешнего мира. Желчный пузырь не оказался исключением.Всего этого наука не знала. Никому еще не удалось записать сокращения желчного пузыря у человека. Некоторые ученые все еще полагают, что этот орган не более важен, чем отросток слепой кишки, и даже выход желчи из печени осуществляется как бы помимо пузыря. Опыты на только что казненных преступниках, проделанные за рубежом, ничего нового не открыли. Из трех экспериментаторов двое утверждали, что электрическое раздражение вызывало у трупов сокращение пузыря, третий этого не наблюдал. В Штатах Америки из сорока восьми опрошенных клиницистов тридцать шесть отказались признать за желчным пузырем какое бы то ни было значение. Неудивительно, что во всех случаях желчно-каменной болезни врачи, сообразуясь с этой теорией, спешат удалить желчный пузырь…«Часто говорится, и недаром, – учил Павлов, – что наука движется толчками, в зависимости от успехов, делаемых методикой. С каждым шагом методики вперед мы как бы поднимаемся ступенью выше, с которой открывается нам более широкий горизонт с невидимыми раньше предметами».Методика, разработанная в лаборатории Быкова, так высоко вознесла физиологическое исследование, что разрозненное предстало как единое, вскрылись внутренние связи, ускользавшие от взора науки.Ничтожно малое приоткрыло безмерно великое. О поджелудочной железе Повесть о том, как Курцин увлекся мыслью найти сокрытые связи между желудком и поджелудочной железой, с какой неутомимостью и остроумием он шел к своей цели, заслуживает того, чтобы о ней рассказать отдельно.Вначале казалось, что тема исчерпана и ничего к ней прибавить нельзя. Известные физиологи XIX века, как и современности, сделали все, чтобы изучить железу. В 1875 году студент Петербургского университета Иван Петрович Павлов был удостоен золотой медали за экспериментальное исследование «О нервах, заведующих работой поджелудочной железы». Работа была нелегка и стоила экспериментатору величайших усилий. Всякое болевое раздражение во время опыта и операции прекращало деятельность этого крайне чувствительного органа. Физиолог, добравшись до железы, заставал ее полумертвой…Когда был усовершенствован способ выведения наружу протока поджелудочной железы, многое в ее природе объяснилось. Стало известно, что гроздевидное тело, лежащее позади желудка, названное анатомами за его сходство со слюнными железами «брюшной слюнной железой», выделяет прозрачную жидкость, именуемую панкреатическим соком. В нем содержатся три растворимых фермента, расщепляющих белковые, крахмалистые вещества и жиры.В 1888 году Павлов, исследуя деятельность поджелудочной железы, установил, что ею непосредственно управляют отдельные волокна блуждающего нерва. Помимо этого, желудочный сок, обычно насыщенный соляной кислотой, проникая вместе с пищей в двенадцатиперстную кишку, раздражает окончания ее нервов. Возбуждение передается блуждающим нервом поджелудочной железе, которая выделяет богатый щелочью сок.Четырнадцать лет спустя англичане Стерлинг и Бейлис проделали следующий опыт. Они удалили у животного все нервы, связывающие железу с организмом, и доказали, что отделение секрета не прекращается. Не блуждающий нерв, утверждали зарубежные ученые, а химические вещества, образующиеся в двенадцатиперстной кишке, побуждают железу выделять свой секрет. Не будучи в состоянии правильно воспроизвести опыт русского ученого, они решили, что нервы вообще на поджелудочную железу не влияют.В предисловии ко второму изданию своей книги «Лекции о работе главных пищеварительных желез» Павлов в связи с этим писал:«В свое время и на основании достоверных фактов мы решили, что имеем дело с рефлекторным раздражением железы кислотой со слизистой оболочки верхнего отдела тонких кишок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65