Стуча каблучками по паркетному полу, она направилась к лифту. Хойт проводил ее взглядом, а потом от нечего делать посмотрел на лежавший на столе рисунок.
Даже на его неопытный взгляд, это была очень мощная работа. Крылатый ангел падал головой вниз. Он словно бы не мог управлять своим полетом. В правом верхнем углу гравюры был изображен яркий луч света. Он пронзал мрачные тучи и озарял лежавшую внизу Землю. Эта картина была намного лучше всего того, что показывали здесь Хойту раньше. Он видел много набросков и этюдов, но крайне редко эти работы являлись законченной историей. На самом деле, если бы не его увлечение Бет, он бы, пожалуй, «завязал» со старыми мастерами несколько недель назад. Может быть, его друзья были правы и стоило покупать крупные, яркие современные картины, посмотрев на которые любой поймет, что они стоят кучу денег.
Хойт услышал поскрипывание пола, но, поскольку каблучки не стучали, он обернулся не сразу. А когда обернулся, увидел, что в дверях стоит высокий блондин в темных очках и смотрит на него. Роста он был почти такого же, как Хойт, в длинном черном пальто. «Кашемировое», – отметил Хойт. Он точно знал, что прежде никогда не видел этого человека, и почему-то сразу понял, что это именно тот, встречи с которым Бет хотела избежать любой ценой.
– Если вы ищете Бет, – сказал Хойт, надеясь немного задержать незнакомца и тем самым дать Бет возможность для побега, – то она сейчас вернется.
Незнакомец улыбнулся. Хойт обратил внимание на то, что губы у него необычайно пухлые, а зубы неестественно белые.
– Меня зовут Брэдли Хойт, – представился он. – А вас?
– Ариус, – ответил мужчина и подошел ближе. Верхний свет придал его волосам золотистый оттенок.
«Интересно, у кого он красит волосы?» – подумал Хойт.
– Она мне тут кое-что из новенького показывала, – сказал Хойт и указал на гравюру Доре.
Ариус подошел еще ближе. У него была странная походка, он как бы скользил по полу.
«И еще интересно, каким парфюмом он пользуется?» – гадал Хойт. Запах напомнил ему о детстве на острове Мэн.
Не снимая темных очков, Ариус оценивающе воззрился на гравюру. У Хойта возникло такое чувство, что этому человеку не надо объяснять, что на ней изображено.
– Крылья, – сказал Ариус, указав на ангела на картине, – должны быть шире.
Хойт заметил, что средний палец на правой руке у него короче остальных, не хватает одной фаланги.
– И она не вернется, – добавил Ариус, оторвав взгляд от гравюры.
Хойт не знал, что сказать. Почему-то он чувствовал, что лгать этому человеку бесполезно. И хотя глаз Ариуса не было видно за темно-янтарными стеклами очков, Хойту совсем не нравилось то, как он на него смотрит.
– Может быть, нам обоим лучше вернуться на вечеринку? – спросил Хойт, но Ариус, похоже, возвращаться не хотел, а Хойт не был уверен, что его можно оставить здесь наедине с ценным произведением искусства.
Если с гравюрой что-то случится, отвечать почти наверняка придется Бет.
– Почему бы нам не посмотреть, есть ли там еще шампанское? – предпринял Хойт еще одну попытку, но на этот раз Ариус сжал в пальцах уголок гравюры и стал потирать бумагу. И хотя Хойт не был специалистом в таких вопросах, он был совершенно уверен в том, что обращаться со старинными гравюрами так нельзя.
– На вашем месте я бы этого не делал, – сказал он.
– Почему ты преследуешь Бет? – негромко спросил Ариус.
– Я преследую Бет? И с каких это пор мы на «ты»? – возмутился Хойт. – И вообще, этот вопрос надо задать вам, дружище.
Теперь Хойт понял, почему Бет решила бежать от этого человека. Было в нем что-то пугающее.
– Держись от нее подальше. Она тебе не принадлежит.
– Минуту, а вы кто такой? – поинтересовался Хойт. – Ее брачный консультант?
Хойт встревожился и возмутился не на шутку. Этот малый был не просто ненормальный, он был форменный безумец. Бет следовало обратиться в полицию, чтобы ее оградили от его преследований.
И вдруг в воздухе неожиданно возник другой запах, что-то иное примешалось к аромату леса после дождя… это был запах дыма.
Хойт перевел взгляд на гравюру и увидел, что дым идет от уголка шедевра Доре – от того места, где бумага почернела.
– Господи, что вы делаете? – ахнул Хойт и вырвал у Ариуса гравюру.
Но пламя уже охватило ее, оно металось по картине, словно змея, догоняющая жертву… потом пламя перебросилось на руку Хойта и поползло по ней. Он попытался бросить горящую гравюру, но она приклеилась к его пальцам, как липкая бумага для ловли мух. Ариус бесстрастно наблюдал за тем, как Хойт, пятясь назад, пытается избавиться от горящей картины.
– Уберите ее! – вскрикнул Хойт.
Завыла пожарная сигнализация, сработали разбрызгиватели. А огонь, словно наделенный собственным разумом, вполз по его руке к плечам и уже начал лизать его щеки и волосы.
– Помогите! – завопил Хойт.
Снизу доносились встревоженные голоса. От подножия лестницы послышались торопливые шаги.
Ариус не стал оборачиваться, это ему совсем не было нужно, но он слышал, как Хойт мечется по комнате, бьет по стенам горящими руками и падает на пол. Мысли Ариуса были уже далеко. Он размышлял о небольшом путешествии, которое ему нужно было предпринять, чтобы догнать Бет.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Если бы не серьезность стоящей перед ними задачи, Картер бы расхохотался, увидев Эзру. Он явился весь в черном: в черном берете, натянутом до бровей, с черным рюкзаком на плече. Картеру он показался похожим на участника французского Сопротивления из старого документального фильма.
– Ваша жена дома? – спросил Эзра, заглянув в квартиру через плечо Картера.
– Нет, она прямо с работы уехала с подругой в ее загородный дом. Я решил, что лучше отправить ее подальше от города.
– Значит, она в курсе наших дел? – недовольно спросил Эзра.
– Нет, совершенно не в курсе.
– Это хорошо.
Картер отошел в сторону, и Эзра вошел в гостиную. Оглядевшись по сторонам, он направился к журнальному столику, стоявшему у окна, выходившего на Вашингтон-парк, и устало опустил рюкзак рядом с картой города, которую разложил на столике Картер. В рюкзаке что-то звякнуло. Эзра плюхнулся в кресло.
– Насколько я понимаю, – сказал Картер, усевшись напротив Эзры и указав на карту, – прежде всего нам нужно понять, где прячется Ариус.
– А с чего вы взяли, что он вообще прячется?
– Я знаю, он появляется на людях, но почему-то я не думаю, что он разгуливает среди дня и привлекает к себе внимание. У него должно быть какое-то убежище.
Эзру слова Картера явно не убедили, но он был готов слушать дальше.
– И с чего бы вы предложили начать поиски этого убежища?
Картер вздохнул. Он понимал, как это прозвучит, но все же сказал:
– С того, чтобы думать об Ариусе как о вампире.
Эзра уставился на него как на чокнутого.
– Не может быть! Откуда у вас взялись такие мысли?
– Вы только выслушайте меня, Эзра, – попросил Картер. – Подумайте о его самых очевидных качествах, по крайней мере о тех, которые нам известны. Он бессмертен, у него нет души, он прячет глаза от солнца, и, насколько мы можем судить, его цель – совращение смертных женщин.
– О, прошу вас, – поморщился Эзра. Похоже, он слегка оскорбился за ангела. – А не посмотреть ли нам и на его другие очевидные качества – точнее говоря, на их отсутствие? Он не пьет кровь, не носит фрак, не спит в собственном гробу, на самом деле он вообще никогда не спит. Короче говоря, всей этой дребедени за ним не замечено.
– Вы все-таки меня не поняли, – покачал головой Картер. – Я не утверждаю, что он вампир. Я просто хочу сказать: вероятно, здесь кроется происхождение преданий о вампирах и прочем подобном.
– Даже если вы правы, а вы не правы, что из этого? Как это может помочь нам в том, что мы должны сделать сегодня ночью?
– Может быть, это как-то подскажет нам, где он находится, – проговорил Картер так спокойно, как только мог. – Может быть, эти предания могут что-то сказать нам о том, как могут быть убиты эти нечестивые создания.
– Осиновым колом, воткнутым в сердце? – презрительно хмыкнул Эзра. – Или зубчиком чеснока?
Он поерзал в кресле и, надув губы, шумно выдохнул.
Разговор не клеился, и Картер понимал почему. Они с Эзрой – два единственных человека во всем мире, кто знал о существовании падшего ангела, и единственные, у которых соответственно был хоть какой-то шанс его одолеть, сейчас были готовы перегрызть друг другу глотку. Вместо того чтобы объединиться, они спорили. Картер помолчал, заставил себя успокоиться и сказал:
– Послушайте, мы оба сейчас на взводе, и после того, чему мы оба стали свидетелями в вашей квартире, это вполне естественно. Но если мы не сумеем объединить наши усилия и не начнем работать рука об руку, у нас ничего не получится.
Примерно так он уговаривал своих коллег на раскопках в десятках мест по всему миру, когда работа вдруг разлаживалась и все шло наперекосяк. И он понял, что к задаче, стоявшей перед ним теперь, он должен подойти именно так.
Эзра откинулся на спинку кресла и стащил с головы берет. У него на лбу блестели капельки пота.
– Я готов говорить спокойно, – буркнул он. – Но и вы не зарывайтесь.
– Договорились.
Эзра перевел взгляд на свой рюкзак и наконец заметил карту, лежавшую на журнальном столике.
– Ну давайте, – ворчливо проговорил он, – покажите мне, что вы делали с этой картой.
Картер отодвинул рюкзак Эзры от карты.
– Я наносил координаты, – сказал он. – Смотрите: я пометил кружочками те места, где, насколько нам известно, успел побывать Ариус.
Картер поочередно указал на эти места: полуподвальную лабораторию, откуда ангел вышел после взрыва; жилой дом, в грязном подъезде которого был обнаружен обгоревший труп трансвестита; больницу Святого Винсента, где Ариус убил Руссо, и, наконец, дом, в котором жили Картер и Бет.
– Бет наткнулась на него в вестибюле, – сказал Картер, с трудом сдерживая дрожь. – И я бросился за ним вдогонку, но он скрылся от меня вот здесь. – Он указал на угол улицы напротив больницы. – За исключением его визита к вам, в Саттон-плейс, все его появления, – сказал Картер, – ограничиваются этим радиусом.
Он обвел район на карте небольшим кружком.
– Уэст-Вилидж, – заметил Эзра.
– Если он где-то поселился через риелторскую контору, мы его могли бы разыскать без труда, – едва заметно улыбнувшись, сказал Картер.
– Что-то подсказывает мне, что он не пошел этим путем.
– Вот это всё и осложняет.
Эзра немного подумал и спросил:
– И что мы будем делать, если найдем его?
На этот вопрос Картеру ответить было гораздо труднее. Как можно было задержать, схватить и уж тем более уничтожить падшего ангела? Он видел множество глупых фильмов, в которых сверхъестественных существ убивали копьями и мечами, серебряными пулями и святой водой, священными клинками или долгим чтением католических литургических молитв. Но это было не кино, все было реально.
– Понятия не имею, – честно признался Картер.
Эзра со вздохом наклонился вперед и отстегнул клапан рюкзака. Сначала он вытащил фонарик и спросил:
– У вас, кстати, есть фонарь?
– Мы будем убивать его светом фонариков?
– Нет. Я тоже не представляю, как это делается, – прижался Эзра.
Затем он вытащил из рюкзака уже знакомый Картеру термос, открыл его и, не дав Картеру опомниться, перегнулся через журнальный столик и вымазал его лоб влажной красной глиной.
– Разве мы уже не мазались этим у вас в комнате в ту ночь, когда свиток нас чуть не прикончил? – спросил Картер.
– Мазались, – кивнул Эзра. – И у меня есть большое подозрение, что именно поэтому мы с вами сейчас тут сидим и разговариваем.
– Так себе оружие, сказал бы я.
– Это не оружие. Но защитой может стать.
– Разве вы не говорили мне о том, что все религиозные обряды здесь бессмысленны? Что это существо на много миллионов лет старше?
– Говорил, – кивнул Эзра. – Можете считать это моей версией постулата Паскаля.
Этот термин был знаком Картеру. Французский философ рассуждал примерно так: даже если Бога нет, какой толк с этим спорить? На смертном одре спасти может только вера.
Несколько секунд оба молчали. Что еще можно было сказать? А потом Эзра убрал термос в рюкзак, закрыл клапан, и стало ясно, что лучше сформулировать свои планы на сегодня они вряд ли сумеют. Картер пошел в кухню и стал рыться в ящике с инструментами. Наконец он нашел желтый фонарик и попробовал его включить. К его удивлению, оказалось, что батарейки не разряжены.
А потом его взгляд упал на подставку для кухонных ножей. Этот набор подарила им с Бет на свадьбу его тетя Лоррейн. Он взял нож среднего размера с зазубренным краем и сунул его в петлю на поясе джинсов.
Эзра ждал его у двери. Он заметил нож, но ничего не сказал. Картер надел кожаную куртку. Нож под ней был совершенно не заметен. В наружные карманы куртки Картер положил мобильный телефон и фонарик. Выйдя из квартиры, он запер дверь, и они с Эзрой спустились по лестнице.
Оказалось, что Эзра припарковал у дома отцовскую машину.
– Вы мне не сказали, что вы на машине, – пробормотал Картер, почувствовав себя подростком.
– Садитесь, – сказал Эзра и вытащил из кармана электронный брелок для ключей.
Картер открыл правую переднюю дверь и сбросил с сиденья газету «Дэйли рэйсинг форм». Водителем Эзра оказался примерно таким, каким и представлял его себе Картер. Машину он вел ужасно: то и дело давил на тормоза, не включал сигналы поворота. Хотя было уже почти девять часов вечера, витрины почти всех магазинов, сверкающие елочными украшениями, горели. Они еще не закрылись, шла предпраздничная торговля. И людей на тротуарах было предостаточно.
Точного курса у них не было, но они посматривали по сторонам и медленно, но верно продвигались к больнице. Картер обшаривал взглядом лица пешеходов, но он вовсе не ожидал, что заметит среди них Ариуса. Это не могло произойти так легко и просто. Время от времени Эзра на что-то обращал внимание и останавливал машину. Тогда Картер выходил и осматривал то темный подъезд, то узкий переулок. Но самым страшным, что встретилось им на пути, пока был бомж, привязавшийся к ним на перекрестке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47