Конн покачал головой.
– Твои брат и сестра люди. До сих пор демоны считали, что на них не стоит обращать внимание. Но если у твоего брата будет ребенок…
– Или если он будет у меня.
– Да. Я надеялся… – Конн осекся. Он больше не позволял себе надеяться, осталась только злость. – Сочетание крови твоей матери и дара Маргред может принести пользу нашему народу. Или угрозу со стороны демонов.
– Так чего же вы хотите от меня? Чтобы я попросил брата не спать с женой?
Конн тоже думал об этом.
– А он тебя послушается?
– Нет.
Конн пожал плечами.
– Тем лучше. Нас становится все меньше. Нам необходимы дети. Нам необходим этот ребенок.
Дилан ухмыльнулся.
– При условии, что Маргред сможет забеременеть от него.
– При условии, что их ребенок будет селки. И девочкой. Тогда – да.
– Слишком много условий.
Губы Конна скривились в редкой для него улыбке.
– Верно. – Очень немногие могли позволить себе говорить ему правду. – И все же что-то притягивает демонов на Край Света. Я хочу, чтобы ты выяснил, что именно.
Дилан пристально смотрел на своего повелителя. Стук сердца гулко отдавался в ушах. На мгновение ему даже показалось, что он неправильно расслышал Конна.
– Но это работа хранителя.
Взгляд принца был чистым и светлым, как морозный воздух, глубоким и бескрайним, как море.
– Ты отказываешь мне?
– Я… Нет, мой повелитель. – Он был напуган, но не глуп. – Но почему бы вам не послать туда одного из них?
Хранители были приближенными Конна, его элитой. Избранные за преданность и силу своего дара, они обеспечивали принцу мир, защищая его царство от уничтожения людьми и демонами.
С четырнадцати лет Дилан горел желанием стать одним из них и носить на шее знак хранителя.
Но, как бы горько это не было, ему пришлось признать, что он слишком близок к людям, чтобы обладать такой силой и пользоваться доверием принца.
– У них нет твоего знания острова, – сказал Конн. – И твоей связи с ним.
Перед глазами Дилана вдруг возник образ колючей женщины с татуировкой на запястье и телом, переполненным энергией.
Мы никак не связаны, подумал он. Это был всего лишь секс. А такое у него было со многими женщинами.
И он отогнал воспоминание о том, как она сказала: «Ты у меня первый… ох, за очень долгое время ».
Конн, должно быть, принял его молчание за недовольство.
– Ты ведь там вырос.
Мысли Дилана снова вернулись в башню, к теме разговора.
– Это было много лет назад.
– Там живет твоя семья.
Это был болезненный момент.
– Они больше не моя семья. Теперь я селки.
Конн смотрел на него холодными светлыми глазами.
– У тебя там есть человеческое жилье не более чем в трех милях к востоку от их дома.
Дилан покраснел. Как много он знает? И сколько информации у Конна против него?
– Это был остров моей матери.
– Дом построил твой отец.
Он этого не знал. Он уговаривал себя, что это не имеет значения.
– Это просто место, где можно остановиться, только и всего, – сказал Дилан.
– Оно как раз и пригодится, – согласился Конн. – Тебе может понадобиться пожить среди них некоторое время.
Внутри у Дилана все оборвалось.
– После более чем двадцатилетнего отсутствия мое внезапное повторное появление, скорее всего, вызовет вопросы у местных жителей.
– Не такое уж оно и внезапное, – заметил Конн. – Ты ведь был на свадьбе брата.
Как раз об этом Дилан сейчас жалел.
– Это совсем другое дело. Тогда мне не нужно было разговаривать с ними. И с отцом. И с сестрой.
На верхней губе у него выступил пот.
– Они захотят узнать, зачем я здесь.
– У людей есть для этого подходящая история. О блудном сыне.
– Не думаю, чтобы мой брат… – Мой старший брат и хороший сын, который остался с отцом! –…принял такое объяснение моего возвращения.
– Тогда придется предложить ему другое, – холодно ответил Конн. – Ты наверняка сможешь придумать оправдание, которое его удовлетворит.
Неожиданно в его голове снова всплыл образ той женщины в лунном свете: подбородок задран, рука сжимает скомканные трусики…
– Да, – медленно ответил Дилан, – смогу.
Реджина считала двадцатки у стойки кассового аппарата. Сорок, шестьдесят, восемьдесят…
Приток посетителей закончился, туристы отправились на паром, отходивший на материк в два тридцать. Косые лучи послеполуденного солнца пробивались сквозь выцветший красный навес ресторана, нагревая виниловую обивку кабинок и поцарапанный деревянный пол. За зеркальным стеклом окна виднелась яркая синева гавани и лодки на спокойной воде.
Движения Маргред, которая переставляла бокалы с пустого стола в мойку, были медлительны и грациозны, как у кошки. Они с Калебом вчера вернулись после двух ночей, проведенных в Портленде.
– Ладно. – Реджина надела резинку на пачку купюр. – Как ваш медовый месяц?
Маргред медленно и удовлетворенно улыбнулась, блеснув зубами.
– Слишком короткий.
Реджина рассмеялась, хотя на душе было тоскливо.
– Это все, на что ты могла рассчитывать, выходя за единственного полицейского на острове в разгар сезона. Если бы ты подождала до сентября, он смог бы повезти тебя в настоящее свадебное путешествие. Может быть, на Гавайи. Или в Париж.
– Я не хочу в Париж. – Улыбка Маргред стала еще шире. – А Калеб не хотел ждать.
Реджина поборола приступ зависти. А была ли она когда-нибудь так счастлива? Так желанна? Так… уверена?
– Я удивилась, когда увидела на свадьбе его брата, – сказала Реджина.
– Дилана? – Маргред насторожилась и, продолжая вытирать стол, подняла голову. – Он тебе понравился?
– Я перекинулась с ним едва ли парой слов.
Это правда: у нее всего лишь был с ним секс на берегу. Действительно замечательный секс. А вот разговора не получилось. Лицо ее горело.
Впрочем, я ничего подобного и не искала, напомнила себе Реджина. И он, очевидно, тоже. По крайней мере с ней.
– Что ты сказала?
Звякнул колокольчик над дверью. В ресторан вошла Джейн Айви, хозяйка магазина сувениров на острове. На ней был мешковатый кардиган, и выглядела она решительно – как женщина, исполняющая свой долг.
– Что вам будет угодно? – спросила Реджина.
– А вот и невеста! – воскликнула Джейн, словно эти слова относились не к ней. – Вы, милочка, в субботу выглядели просто потрясающе.
– Спасибо, – сказала Маргред.
– Да и вся свадьба… Все было очень мило, – сказала Джейн.
Маргред улыбнулась.
– Это заслуга Реджины.
Джейн кивнула, отчего колечки ее туго завитых каштановых волос дрогнули.
– Ну, я это знаю. Поэтому и зашла. В сентябре на день рождения Фрэнка приедут мои девочки, – сказала она, обращаясь уже к Реджине.
– Это… прекрасно, – ответила та.
Хотя что, собственно, прекрасно? Насколько она помнила, Джейн прекрасно обходилась без своих детей. Сыновья ее остались на острове, унаследовав бизнес отца по промыслу лобстеров, и даже купили собственные лодки. А дочери уехали на материк в поисках образования, мужей и своего шанса в жизни.
Иногда они возвращались сюда.
– После того случая с Фрэнком, зимой, мы и не надеялись, что он дотянет до шестидесяти пяти, – сказала Джейн, щелкнув замком сумочки. – А он смог это сделать, старый плут! Так или иначе, но они все приезжают. У нас будет большой званый обед. И я хочу, чтобы вы все там организовали.
Эти слова доставили Реджине огромное удовольствие – сродни тому, как кусаешь свежеиспеченную сдобу, теплую и мягкую. Хотя она и так знала, что готовит вкусно. Но у нее было не так много возможностей продемонстрировать это.
– На самом деле я не…
– Мы не занимаемся обслуживанием вечеринок, – заявила Антония из кухни. – Мы готовим еду на вынос. Вы можете выбрать в меню все, что захотите.
– Ох… – Джейн погрустнела. – Ну, тогда…
– Сколько будет гостей? – спросила Реджина.
– Не знаю, человек тридцать, – наугад сказала Джейн.
Реджина подумала, что с таким количеством гостей она запросто справится, и ее охватило радостное возбуждение. Она сможет накормить тридцать человек даже в полусонном состоянии! И если Маргред согласна помочь с сервировкой…
– Поговорите в гостинице, – сказала Антония. – Возможно, тамошний шеф-повар может…
– Я уже была в гостинице. Он хочет по сорок восемь долларов с человека и по двадцать четыре с детей, которые все равно не будут есть ничего, кроме шоколадного молока и хотдогов. – Мягкий подбородок Джейн решительно приподнялся. – Я хочу, чтобы этим занялись вы!
– Тогда выберите из меню, – сказала Антония.
– Фрэнку очень понравились маленькие пирожки с крабами, – сказала Джейн, обращаясь к Реджине.
Ему понравилась ее еда. Она может сделать это.
– Я хотела бы предложить вам несколько вариантов, – сказала Реджина, мысленно перебирая возможный набор закусок.
Маленькие сосисочки, поджаренные на гриле, – это просто, и дети смогли бы перекусить ими. Канапе. Может быть, горгонцола с кедровыми орешками. Поджаренная спаржа, обернутая в сыровяленую ветчину…
– Я могла бы зайти к вам в магазин, и мы все обсудим. Скажем, в четверг. – По четвергам она работала с обеда до закрытия. – В четверг утром.
Лицо Джейн расцвело, на нем было написано облегчение и триумф.
– В четверг утром, конечно.
– Он, похоже, тебя откуда-то знает, – добавила она.
Маргред замерла с тряпкой в руках.
– Он ведь брат Калеба.
– Нет, по прошлой жизни. – Реджина вытерла ладони о передник. – Он сказал, что знал тебя раньше.
– Он так сказал? – Маргред неторопливо и размеренно двигала тряпкой по столу. – Что он еще сказал?
Перед глазами Реджины стояло мрачное лицо Дилана. «Я приехал сюда не ради брата».
Она откашлялась.
– По правде говоря, больше ничего. Просто это показалось мне интересным. Потому что ты, как известно, потеряла память.
– А-а-а.
Оставь это. Это не твоя проблема. И не твое дело.
– Так как вы с ним познакомились?
Маргред, по-прежнему держа тряпку в руке, выпрямилась.
– Тебе любопытно?
Реджина нахмурилась.
– Я беспокоюсь. Ты ведь моя подруга, черт побери!
И работаешь у меня. И жена Кэла.
– Действительно. И как подруга я прошу тебя оставить эту тему.
Реджина с коротким щелчком задвинула ящик кассового аппарата.
– Ладно.
Выражение лица Маргред смягчилось.
– Клянусь, в наших отношениях нет ничего такого, что могло бы не понравиться Калебу.
– Так он об этом знает? – вырвалось у Реджины.
– Ну да. У меня нет секретов от Калеба.
– Ручаюсь, что потеря памяти очень этому способствует, – пробормотала Реджина себе под нос.
– Вы зашли к нам только за этим? – спросила Антония.
– Да. – Взгляд Джейн скользнул по Маргред, задержавшись на ее животе. – И чтобы повидать невесту, разумеется.
– Что ж, вы ее увидели. И теперь мы можем заняться работой. Настоящей работой, – добавила Антония, когда Джейн уже выплывала на улицу. – А не пустой тратой времени на вечеринку по поводу дня рождения Фрэнка Айви.
– Это не пустая трата времени, – возразила Реджина. – Мы можем это сделать. И мы должны это сделать!
– У нас нет для этого персонала, – ответила Антония.
Это был старый спор, от которого у Реджины сразу же начинала болеть голова. Сейчас они работали по очереди, утром и вечером, а Маргред подключалась по мере надобности.
– Значит, мы наймем…
– Кого наймем? – спросила Антония. – Если кому-то захочется дополнительно подзаработать, он сможет сделать это на палубе шхуны, промышляющей лобстера, а не драя кастрюли и разнося мудреные закуски.
– Я только хочу сказать, что если мы будем развивать бизнес по обслуживанию праздников, просто как сопутствующее направление…
– Мы прекрасно обходимся и без этого!
– Но дела у нас могли бы быть еще лучше.
Ресторанное обслуживание позволило бы расширить меню и обеспечило более свободный график работы. Но там, где Реджина видела новые возможности, мать обязательно находила повод для того, чтобы отказать ей.
– Значит, теперь у нас проблема с тем, как я веду дела в ресторане?
В висках у Реджины тяжело пульсировала кровь.
– Нет, мама. Но это бизнес…
– Это чушь собачья! Джейн пришла сюда только для того, чтобы хорошенько рассмотреть Маргред.
Реджина прижала пальцы к вискам.
– О чем ты, черт возьми, говоришь?
– Я говорю о том, о чем уже говорят все.
– И о чем же они говорят? – спросила Маргред.
– О том, что ты вышла замуж в ужасной спешке. Возможно… – Прежде чем закончить, Антония сделала не характерную для себя паузу. – В общем, кое-кто поговаривает, что ты, должно быть, беременна.
– Мама! – протестующе воскликнула Реджина.
Инстинктивно она оглянулась, нет ли поблизости Ника, но он был наверху, в квартире, где они жили с тех пор, как больше семи лет назад она принесла его домой: четыре небольшие комнатки с мышами за стенами, с запахом чеснока и красного соуса, поднимающегося из расположенной внизу кухни.
– А что? – Антония воинственно скрестила руки на груди. – Некоторые женщины находят то, что ищут, и выходят замуж за отца своего ребенка.
О боже… У Реджины тоскливо засосало под ложечкой. Как будто сегодняшний день еще недостаточно достал ее! Ее мать уже не могло удовлетворить то, что она управляет рестораном, ей нужно было руководить еще и жизнью Реджины.
– Не всегда все получается, мама.
Антония пристально взглянула на нее.
– И что это должно означать?
Маргред, бросив вытирать стол, внимательно их слушала.
– Вот ты вышла за папу… – сказала Реджина. – И сколько лет он был с тобой? Два года? Три?
– По крайней мере ты получила имя своего отца.
– И это все, что мне от него досталось. Все остальное делала ты. Платила за все. А он ни разу даже не прислал алименты.
– Ну да, у тебя все получилось намного лучше.
От обиды у Реджины перехватило горло. Она никогда не могла договориться с матерью. Они, словно масло и уксус, были слишком разными, чтобы понять друг друга.
Или, может быть, слишком похожими.
– Я не была… – Она нервно теребила распятие на шее. – Я хотела сказать, что ценю…
– Он любил нас. Твой отец. Но, сама знаешь, не всем подходит жизнь на острове.
– Я знаю.
Господи! Неужели они должны эксгумировать все скелеты из семейного шкафа только потому, что Джейн Айви пирожки Реджины нравятся больше, чем лазанья ее матери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29