- Все, у него инфаркт, у него инфаркт... Что делать?!
Охает, плачет. Я не выдержал:
- Успокойтесь, пожалуйста, ведь мы же в полете, океан внизу.
Все, конечно, проснулись. Начало светать. Я говорю Сосковцу:
- Олег Николаевич, давай брейся, чистенькую рубашечку надень, на встречу с ирландским премьером пойдешь ты.
Олег опешил. А что делать?! Нельзя же Россию поставить в такое положение, что из официальной делегации никто не в состоянии выйти на запланированные переговоры.
Доктора тем временем поставили диагноз: либо сильный сердечный приступ, либо микроинсульт. В этом состоянии не только по самолету расхаживать нельзя - просто шевелиться опасно. Необходим полный покой.
Сосковец сначала отказывался выйти на переговоры вместо Ельцина, но тут уже и Илюшин и Барсуков начали его уламывать:
- Олег, придется идти. Изучай документы, почитай, с кем хоть встречаться будешь.
У Олега Николаевича память феноменальная, к тому же он читает поразительно быстро.
Приближается время посадки, и тут нам доктора сообщают:
- Президент желает идти сам.
- Как сам? - я оторопел.
Захожу в его комнату и вижу душераздирающую картину. Борис Николаевич пытается самостоятельно сесть, но приступы боли и слабость мешают ему - он падает на подушку. Увидел меня и говорит:
- Оденьте меня, я сам пойду.
Наина хоть и возражала против встречи, но сорочку подала сразу. Он ее натянул, а пуговицы застегнуть сил не хватает.
Сидит в таком жалком виде и пугает нас:
- Пойду на переговоры, пойду на переговоры, иначе выйдет скандал на весь мир.
Врачи уже боятся к нему подступиться, а Борис Николаевич требует:
- Сделайте меня нормальным, здоровым. Не можете, идите к черту...
Меня всегда восхищало терпение наших докторов.
Приземлились. Прошло минут десять, а из нашего самолета никто не выходит. Посмотрели в иллюминатор - почетный караул стоит. Ирландский премьер-министр тоже стоит. Заметно, что нервничает. Олег Николаевич стоит на кухне, в двух шагах от выхода, и не знает, что делать.
Ельцин обреченно спрашивает:
- А кто тогда пойдет?
- Вместо вас пойдет Олег Николаевич.
- Нет, я приказываю остаться. Где Олег Николаевич?
Свежевыбритый, элегантный Сосковец подошел к президенту:
- Слушаю вас, Борис Николаевич.
- Я приказываю вам сидеть в самолете, я пойду сам.
Кричит так, что, наверное, на улице слышно, потому что дверь салона уже открыли. А сам идти не может. Встает и падает. Как же он с трапа сойдет? Ведь расшибется насмерть.
Тогда принимаю волевое решение, благо, что Барсуков рядом и меня поддерживает:
- Олег Николаевич, выходи! Мы уже и так стоим после приземления минут двадцать. Иди, я тебе клянусь, я его не выпущу.
И Олег решился. Вышел, улыбается, будто все замечательно.
Когда он спустился по трапу, я запер дверь и сказал:
- Все, Борис Николаевич, можете меня выгонять с работы, сажать в тюрьму, но из самолета я вас не выпущу. Олег Николаевич уже руки жмет, посмотрите в окно. И почетный караул уходит.
Борис Николаевич сел на пуфик и заплакал. В трусах да рубашке. Причем свежая сорочка уже испачкалась кровью от уколов. Ельцин начал причитать:
- Вы меня на весь мир опозорили, что вы сделали.
Я возразил:
- Это вы чуть не опозорили всю Россию и себя заодно.
Врачи его уложили в постель, вкололи успокоительное, и президент заснул...»







4. КОРОЛЬ ГЕОРГ V В РОЛЛС-РОЙСЕ
ИНЖЕНЕР Найджел О'Брайен повернул заводную ручку - раз, другой. Новенький двухместный роллс-ройс слегка осел на рессорах, мотор чихнул, выпустив из глушителя клуб сизого дыма, и умолк.
- Ваше величество, - сказал инженер, - вам следует нажать кнопку обогатителя - горючая смесь слишком концентрирована. Не зажигается. Свечи мокрые.
Георг поискал глазами. Вот, кажется, эта кнопка из черного дерева с золотым колечком, которую дворцовый шоффэр Джонс назвал как-то «подсосом». Король нажал, тросик ушел внутрь приборной панели, отделанной черным, красным и сандаловым деревом.
- Теперь дроссель, - услышал он голос инженера.
Георг нажал педаль газа так, что всей подошвой сапога уперся в пол салона.
- Пробуем еще раз, - предупредил О'Брайен и снова крутанул заводную ручку.
Внезапно по всему автомобилю прошла дрожь, послышался хлопок, другой, и двигатель заревел, окутывая площадку загородного гаража густым черно-синим облаком. Король, впервые севший за руль, застыл в восторге, ощущая живую дрожь железной машины, которая только что была всего лишь двумя тысячами фунтов холодного мертвого металла.
- Отпустите газ, милорд! Уберите ногу с педали! - заорал О' Брайен. - Оглохли, что ли?
Король послушно убрал ногу, и рев превратился в ласковое мурлыканье. Инженер сел рядом, слева.
- Можно ехать? - спросил Георг.
- Пусть еще немного разогреется, - ответил О'Брайен, вытерев пот с веснушчатого лба белым полотняным платком. - А пока давайте повторим последовательность действий. Итак…
- Нажимаю левую педаль сцепления, чем отключаю мотор от трансмиссии, - начал король. - Левой рукой отпускаю ручной тормоз…
- Нет, Ваше величество, - поправил его ирландец, - левой рукой вы включаете первую ступень силовой передачи тяги мотора на задние колеса! Тормоз потом.
- Да, прошу прощения… Сначала первую ступень силовой передачи… - король замолчал.
- После чего, - подсказал О'Брайен, - можно снять автомобиль с тормоза, медленно отпустить педаль сцепления и одновременно - подчеркиваю, одновременно! - и тоже медленно нажимать на педаль газа!
Георг кивнул.
- Тогда, полагаю, можно ехать, - разрешил инженер.
Король нащупал ногой педаль сцепления, потом взялся за рычаг ручного тормоза.
- Неправильно! Ведь только что сказал - неправильно! - раздраженно сказал ирландец. - Сначала передачу!
В другое время король отметил бы, что инженер слишком много себе позволяет, но сейчас он был поглощен сладким страхом от дрожи мотора, которая отзывалась во всех его костях и косточках. Он медленно и аккуратно выполнил все по инструкции.
- Ну, вот теперь уж точно можно ехать, - кивнул О'Брайен.
Король вдруг почувствовал, что весь покрылся потом. Он обнаружил, что его левая нога приросла к педали сцепления.
- Смелее, Ваше величество, поехали, - приободрил его инженер.
Король отпустил сцепление, машина дернулась, мотор чавкнул и заглох.
- Что случилось? Что-нибудь сломалось? - испугался король.
- Ничего не сломалось, Ваше величество. Слишком резко вы отпустили сцепление и слишком мало дали горючего газа в мотор. И то, и другое надо делать нежно. Очень нежно! - проворчал О'Брайен, выходя из машины.
Он завел мотор и вернулся.
- Вот хорошо немцы придумали, - буркнул инженер, - специальный электрический пускатель, стартером называется. Можно заводить автомобиль, не выходя из него. Едем!
Георг несколько раз глушил мотор, но все-таки с шестой попытки ему удалось тронуться с места. Он толчками двинулся на первой передаче к выезду.
- Не цепляйтесь так за руль, Ваше величество! - заметил инженер. - Вы его задушите.
- Задушу руль? - удивился король, обернувшись к О'Брайену.
- Да, и не сможете вовремя повернуть… Да смотрите же на дорогу, черт бы вас побрал! - рявкнул О'Брайен. - Только на дорогу! Правее! Нет - тормоз! Тормоз, я сказал!
Георг уставился себе под ноги, на педали, лихорадочно вспоминая, какая из них тормозная. Но было поздно. Сначала раздался звон стекла, потом глухой металлический удар. Рамная машина выдержала. Ударившись о правый столб кованых ворот, роллс-ройс остановился. Разбилась только правая фара, бампер принял на себя оставшуюся силу удара.
Взбешенный О'Брайен выскочил из машины и бросился вперед. Осмотрев автомобиль, сделал длинный вздох.
- Радиатор цел, бампер тоже. Мотор не пострадал, - сообщил он.
Георг виновато хлопал глазами.
- Извините, Ваше величество, - проговорил инженер. - В такой ситуации… Переведите, пожалуйста, рычаг переключения передач на нуль.
Король с усилием включил нейтральную.
- Сцепление надо выжимать, сцепление… - проворчал О'Брайен и добавил: - Теперь уберите контакт.
Георг поворотом вертикального рычажка на панели выключил зажигание.
- Чуть нажмите акселератор, - О'Брайен несколько раз повернул заводную ручку. - Контакт!
- Да, контакт! - послушно отозвался король и повернул рычажок направо.
Мотор завелся мгновенно, но звучал он несколько по-другому, чем до удара. Инженер некоторое время прислушивался, слегка покачал головой.
- Прибавьте газу! Еще! Максимально!
Он слушал некоторое время ревущий мотор. Потом кивнул:
- Уберите ногу. Порядок. Дайте задний ход.
- Задний? - переспросил король. - Вы сказали, задний?
- А какой же? Куда вперед? Валить ворота? Рычаг передач влево и назад!
Король медленно перевел рычаг. Передача включилась на удивление мягко.
- А дальше все согласно правилам, Ваше величество. Отпускаете сцепление и нежно прибавляете газу.
Король отпустил сцепление, но опять слишком рано. Автомобиль дернулся, однако, Георг успел прибавить газу. Роллс-ройс с ревом отскочил от ворот, едва не сбив дворецкого, который стоял с серебряным подносом в руках и наблюдал за поединком своего хозяина и автомобиля. Старик едва успел отскочить. Поднос вылетел у него из рук, звякнул под задним колесом и исчез.
- Стоп! - скомандовал инженер.
Георг ударил по тормозам, одновременно по сцеплению - автомобиль стал, как вкопанный. Мотор продолжал работать.
- Неплохо, - скупо отметил О'Брайен. - Теперь нейтральную. Отпустите тормоз. Нормально.
- Вы уверены? - осмелев, переспросил король.
- Да, - подтвердил инженер и сел рядом. - Как правило, у новичка езда задним ходом с первого раза не получается. Это успех. Поехали, Ваше величество…
Георг почувствовал себя счастливым. Он медленно, с абсолютным спокойствием мягко тронулся с места и аккуратно выехал за ворота.
Они проехали на первой передачи около ста ярдов.
- Теперь вторую! - приказал О'Брайен.
Король выжал сцепление, однако, газ отпустил недостаточно, мотор взревел, но только что родившийся шоффэр, не теряя самообладания, успел перевести на вторую. Ройс чуть прыгнул вперед и пошел резвее.
- Прибавьте до пятнадцати миль в час, - послышался голос инженера.
Георг прижал педаль и - о чудо! - машина послушалась, словно живая. С непреодолимой силой она покатила еще быстрее, трясясь на выбоинах грунтовой дороги.
- Теперь третью!
Король включил последнюю, самую быструю скорость, мотор заработал тише, однако, автомобиль двинулся еще быстрее, подняв за собой шлейф пыли. Так они ехали минут двадцать в молчании. Король, охваченный счастьем, упивался пением мощного мотора, чудом движения, как вдруг из придорожной канавы выбрался жирный белый гусь и стал посреди дороги, обрушив на приближающийся автомобиль град ругательств.
- Что делать?! - в отчаянии крикнул Георг.
- Увы. Теперь уже ничего, - усмехнулся ирландец.
Он несколько раз нажал грушу клаксона.
В последний миг гусь умело увернулся, и автомобиль только слегка задел его задним крылом. Гусь опрокинулся на спину, беспомощно перебирая черными лапами, но сумел вскочить, вытянул шею в сторону королевского автомобиля и обрушил на него еще более яростные проклятия.
- Ничего, в другой раз будет умнее, - заметил Найджел О'Брайен и тут же прикрикнул: - Смотреть только на дорогу! И только на дорогу! Нельзя смотреть на меня, на педали, на рычаги, на свои руки. И не душите руль. Колеса сами поведут вас прямо. Ваша задача, милорд, только удерживать их от поворотов на ухабах и менять направление, только когда это понадобится. Автомобиль не такой уж глупый, он все делает сам. Ему лишь надо чуть-чуть помогать.
Они вернулись через два часа. Король на первой передаче медленно и аккуратно въехал во двор, заглушил мотор. Некоторое время он сидел молча, не в силах унять мелкую сладкую дрожь во всем теле.
- Ну вот, Ваше величество, - откинувшись на спинку сиденья, проговорил О'Брайен. - Ваша первая поездка оказалась весьма успешной. Автомобиль цел, и вам даже удалось избежать почти неизбежных жертв.
- Благодарю вас, О'Брайен, - ответил Георг. - Мне вдвойне приятно слышать эти слова от вас, поскольку я знаю, чтобы вы мне льстить не станете. Позвольте пожать вам руку, поблагодарить за урок и пригласить на обед - запросто, без церемоний. Тем более что чай по моей вине вы пропустили.
Когда были убраны тарелки и официант разлил по рюмкам коньяк, Георг, доставая сигару из эбенового с серебряной инкрустацией ящика, спросил:
- Как вы думаете, О'Брайен, не сменить ли мне автомобиль? Особенно после сегодняшнего происшествия?
Инженер залпом выпил свою рюмку и задумался. Король незаметно сделал знак официанту, чтобы тот не наливал О'Брайену второй раз: Георгу еще не приходилось встречать ирландца, который не был бы алкоголиком.
- Видите ли, Ваше величество, все зависит от того, что вы хотите от вашего автомобиля, - он красноречиво повертел в руках рюмку и посмотрел на официанта, но тот словно окаменел. Ирландец кашлянул еще раз, но официант его опять не понял. И он продолжил. - Если просто спокойной и надежной езды, то вряд ли найдете лучше немецких машин. Хотя германская промышленность работает сейчас исключительно на военные цели и, по моим соображениям, она года через два выдохнется, точнее, ее ждет полный коллапс, тем не менее, автомобили фирмы Бенца пока остаются самыми надежными и удобными в эксплуатации. Видите ли, все дело в том, что у них появилось то, что называется технологией. А у нас каждый произведенный автомобиль - отдельное событие, хотя с инженерной точки зрения они мало чем уступят немецким. У немецких меньше комфорта, нежели у итальянских или французских. Они более просты и не так сильны, как английские. Но если бы я выбирал машину для себя, то, несмотря на весь свой патриотизм, взял бы немецкую.
- Вы родились в Северной Ирландии?
- Нет, я из Дублина.
- А что вы скажете об американских машинах?
- Прекрасные аппараты! И технические решения великолепные. Но я их терпеть не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19