Он протянул руку, и она вздрогнула от его прикосновения.
Пальцы принца погладили ее обнаженное плечо.
- Клянусь Золотой Короной Саванкалы! - прошептал Кадакитис, притворно хмурясь. - Знал бы твой отец, что ты тренируешься вместе с гладиаторами! Он сжал ее мускулистую руку фехтовальщицы. - Послушай, да ты же теперь куда сильнее меня!
- Ну, допустим, ты-то никогда особой силой не отличался, муженек, ядовито заметила Дафна. - Просто оба мы неплохо притворялись. - Она быстро сменила тему:
- А что, твоя Шу-си за занавеской прячется?
Принц побледнел и оглянулся через плечо на занавес, из-за которого вышел сам.
- Разумеется, нет! Мы здесь совершенно одни.
Лгать он никогда, в общем-то, не умел. Во всяком случае ей.
- Ну что ж, очень жаль, - сказала она и двинулась мимо него к дальней стене комнаты. - Я ведь знаю, ей бы очень хотелось услышать, что я скажу. Я решила все-таки дать тебе развод, о котором ты так долго меня просил-умолял.
Если до того она и не испытывала к нему особой ненависти, то теперь ее чувства мгновенно переменились. Лицо принца вспыхнуло, уголки губ приподнялись в улыбке... Боги, да он чуть в ладоши не захлопал от радости! Правда, быстро взял себя в руки - видно, одумался.
- Между прочим, это противоречит ранканским законам, - напомнила она ему. - Мы ведь с тобой оба королевских кровей, любовь моя. Ладно, допустим, теперь мы далеки от соблюдения ранканских традиций и не станем из-за них попусту кровь проливать. Да что там, мы попросту готовы на них плюнуть. К тому же и трон наш сейчас захвачен проклятым узурпатором. Ты хранишь верность своим бейсибским союзникам, а я - Ченае и прочим обитателям "Края Земли". И никакой ты больше не ранканский принц, как и я никакая не принцесса. Теперь я гладиатор и сама себе голова. А ты... - Она запнулась было и буквально испепелила его взглядом:
- А ты - игрушка Шупансеи! Марионетка в руках Молина Факельщика!
Кадакитис протянул к ней руки:
- Дафна, прости! Я и не подозревал...
Она только отмахнулась и снова пошла прочь от него.
- Ну-ну, Котенок, успокойся, избавь меня от своих причитаний. - Она знала, как он ненавидит это прозвище. - Ты и не подозревал, что я способна быть благоразумной, верно? Или проявить логику? Или, может быть, даже великодушие? Или оказаться невероятно расчетливой стервой? - Дафна расхохоталась, откинув голову назад. Она была очень довольна произведенным впечатлением. Надо же было выйти замуж за такого слабака! - Ну что ж, не хочу тебя разочаровывать, дорогой. - Она чувство вала, как горит лицо, и старалась изо всех сил умерить свой гнев, держать себя в руках. - Я не собираюсь быть ни благоразумной, ни великодушной. Как раз наоборот: я намерена продемонстрировать тебе, какая же я на самом деле стерва!
Он молча смотрел на нее, явно не находя слов. С нелепо открытым от удивления ртом он казался ей смешным. А ведь он упорно продолжает считать ее милой, застенчивой, влюбленной в него девочкой, которую когда-то выбрал себе в жены, думала Дафна; девочкой, которая во всем его слушалась и ни разу не сказала ему ни слова поперек - ни по поводу его бесконечных флиртов, ни по поводу пресмыкательства перед его братом Абакитисом.
Но той девочки Дафны больше нет! Она умерла! Рагги и те подонки с Острова Мусорщиков убили ее!
- Ну что, хочешь получить свой драгоценный развод? Хочешь жениться на своей любовнице с рыбьей мордой? - Она снова громко расхохоталась. Теперь, Котенок, ты наконец можешь это сделать! - И, грозно воздев дрожащий палец, она выплеснула наконец переполнявшие ее чувства. Вот ублюдок! Он ведь тогда даже не попытался ее отыскать на этом вонючем острове! - Но сперва тебе придется уплатить, и немало! - Губы ее исказила дикая усмешка. - За все на свете приходится платить, Котенок.
- Да, конечно... Все, что угодно!.. - Кадакитис начал заикаться. - Ты только скажи...
Она прервала его:
- Ох, смотри, Котенок, как бы тебе не пожалеть о своих словах! Впрочем, не будем торопиться, дорогой. Это ведь будет мое последнее, коронное выступление в качестве твоей супруги, и я хочу, чтобы аудитория была тщательнейшим образом подобрана.
Только тогда ты узнаешь условия нашего развода.
Лицо Кадакитиса окаменело. Он гневно посмотрел на нее.
- Это что же, твоя новая игра?
Ох, с каким удовольствием она бы сейчас, не задумываясь, швырнула в него любым предметом, какой попался бы под руку!
Интересно, подумала она вдруг, а не потому ли в этой комнате все так аккуратно прибрано? Неужели он предвидел подобную возможность? Вокруг действительно было на удивление мало всяких безделушек и прочих мелких предметов.
- Ну, разумеется, это игра! - ответила она, стараясь взять себя в руки. - Ах, бедный мой мальчик! Когда же ты вырастешь и откроешь наконец глаза? Все в нашей распроклятой жизни игра!
И тебе бы лучше научиться в нее играть, а не прятаться здесь, под защитой надежных стен. Иначе ты так и останешься всего лишь игрушкой в руках Шупансеи и Молина. Будь же игроком, черт бы тебя побрал! Хотя бы раз в жизни открой свои невинные наивные глазки и будь мужчиной! Ну а если стать мужчиной тебе не удастся, ничто и никогда не будет здесь по-настоящему принадлежать тебе - ни этот город, ни Шу-си, ничто!
Принца била дрожь. Она видела это через всю комнату, но странно - ни малейшей радости от своей первой победы над ним Не испытывала, хоть и знала: мало кто когда-либо осмеливался так разговаривать с принцем или же говорить ему голую правду.
- Хорошо. Назови тех, кого считаешь необходимым пригласить, - с трудом выговорил он. Губы его были стиснуты так, что побелели; глаза превратились в узкие щелки.
Дафна вздохнула и немного помолчала, чувствуя, как улетучиваются остатки былого возбуждения. Она и сама не ожидала" что в душе ее скопилось столько горечи, столько гнева. Но теперь она вдруг совершенно успокоилась по крайней мере, на время.
Хотя главная цель - та самая причина, по которой она решила дать ему развод, - еще впереди!
- Должны присутствовать, - начала она спокойно, - во-первых, разумеется, ты сам, затем Шупансея и Молин... - Называя каждое из имен, она поднимала один палец. Последним она подняла мизинец на правой руке. - Но самое главное лицо - наш дражайший командующий гарнизоном.
- Уэлгрин? - Принц подозрительно поднял бровь и посмотрел на нее.
Дафна позволила себе коротко и зло усмехнуться.
- Слава бежит впереди нашего милого Уэлгрина, верно? Однако мое условие вызовет у него самый живой интерес.
Во взгляде, которым он одарил ее, не было ни капли любви, ни капли сожаления. То, что когда-то у них было общее прошлое, общие мечты, больше не имело для него значения. Ему был нужен только развод с ней, и как можно скорее - вот что она прочла в его глазах. Леденящий холод, отзвуки которого слышались в его голосе, даже Саванкалу заставил отвернуться: в комнате сразу стало темнее, ибо солнце закрыли облака.
- Итак, где и когда мы сыграем в нашу игру? - спросил он.
Место для этого могло быть только одно.
- В Зале Правосудия, - ответила она. - Завтра. А пока можешь немного попотеть, теряясь в догадках, что я задумала.
Кадакитис скрестил руки на груди и холодно ей поклонился.
- Да хранят нас боги, - молвил он.
Дафна, не сдержавшись, плюнула на пол из дивного мрамора.
- Не богохульствуй! - И ядовито заметила:
- К этому делу боги не имеют ни малейшего отношения.
Направляясь к дверям, она прошла буквально в нескольких сантиметрах от него, ощутив знакомый запах - благовоний и чистого хрустящего белья - и тепло его тела, но на него даже не глянула. Все, сказала она себе, в моей душе ему больше нет места!
С каким-то странным безмятежным спокойствием прошла она через весь дворец, через Зал Правосудия, через площадь Вашанки. Паланкин ждал ее, и друзья тоже были на месте, у Главных Ворот. Они радостно ее приветствовали, и, подойдя ближе, она увидела, что каждый держит в руке прекрасный серебряный кубок.
- Вино мы отослали обратно, - пояснил Лейн, - а взамен попросили воды. Впереди еще целый день - вот вернемся в поместье и сразу к тренировкам приступим.
У нее уже не осталось сил, чтобы улыбнуться. Она раздвинула занавески и забралась внутрь паланкина.
- Отнеси меня домой, Лейн, - прошептала она. - Прошу тебя, отнеси меня скорее домой! - И сразу опустила занавес, как бы отгородившись ото всех и изо всех сил стараясь заглушить горькие рыдания.
***
Дейрн кормил Рейка, сокола Ченаи, кусочками свежайшего мяса, но тот ел не слишком охотно - долго мял мясо в клюве, а потом ронял на пол. Вдруг, пронзительно и протяжно крикнув, сокол расправил крылья, снова сложил их и заковылял в дальний угол клетки. Там он и уселся, нахохлившись и повернувшись спиной к своему кормильцу.
Дейрн сдался и поставил миску с мясом в клетку, чтобы Рейк мог поесть сам, если передумает.
- По Ченае скучает.
Дейрн оглянулся. Он не расслышал бесшумных шагов Дафны и глядел на нее, насупившись: неужели ей больше нечего делать, кроме как тренироваться вместе с гладиаторами?
- А ты вооружен, - заметила она. - Куда-нибудь собираешься?
Он посмотрел на небо. Закат медленно тонул в вечерних сумерках. Скоро совсем стемнеет. Асфодель, конечно же, придет в парк и будет, точно наседка, опекать своих "цыплят". Он вспомнил маленький кинжал, который она носила за подвязкой, и мрачно усмехнулся. Если это дело рук рагги, такого оружия будет явно недостаточно.
- Это мое личное дело, - сказал он Дафне, повернулся и пошел к двери, находившейся на другом конце птичника. Остальные соколы его совершенно не интересовали. Птицы - любимая забава Лована, вот пусть он ими и занимается.
Но Дафна не отставала.
- Можно я тебе помогу?
Дейрн остановился. Если действительно предстоит охота на рагги, разве Дафна не имеет права к нему присоединиться? Он покачал головой. Нет, несмотря на приобретенное уже мастерство фехтовальщицы и бесконечные тренировки, она все-таки принцесса Рэнке. Он не имеет права рисковать ее жизнью. Кроме того, где у него доказательства, что во всем виноваты именно рагги? Он всего лишь подозревает, что это могут быть они.
- Нет, это мое личное дело, - повторил он и зашагал еще шире, надеясь, что теперь Дафна отстанет. И она действительно больше не пыталась нагнать его: стояла и сердито смотрела ему вслед. Он даже спиной чувствовал, как она на него сердита.
Из тех двенадцати гладиаторов, которые некогда прибыли вместе с Лованом Вигельсом в Санктуарий и поселились в поместье Край Земли, двое успели уже погибнуть; теперь их осталось всего десять, но горе Дейрна несколько смягчало сознание того, что его братья умерли в борьбе с тиранией Зипа. Это была поистине благородная смерть!
***
Дисмаса и Гестуса он застал дома. Они жили вместе. Дисмас валялся на постели с книжкой стихов в руках, а его любовник Гестус точильным камнем правил лезвие своего любимого кинжала. Оба внимательно посмотрели на вошедшего Дейрна.
- Сегодня большую часть ночи меня на месте не будет, - негромко сказал он. - А может, придется отсутствовать и еще несколько ночей. Я бы хотел, чтобы сегодня вы отвечали за охрану поместья. Выставьте удвоенный караул у всех ворот.
Дисмас закрыл книгу и спросил:
- Ожидаются неприятности?
- А как ты думаешь - в этом-то городе? - Больше ничего добавлять не требовалось. Его товарищи тут же оставили свои занятия и последовали за ним.
- Я не стану спрашивать, что у тебя за дела сегодня, - сказал Дисмас, когда они вышли из дома, - но, может, тебе помощь нужна?
- Нет, это мое личное дело, - ответил ему Дейрн в точности теми словами, что и Дафне. В их Десятке никто бы не стал требовать более подробного объяснения. Все они отличались независимым нравом и считали себя свободными бойцами, вольными приходить и уходить когда вздумается.
Поручив своим друзьям развод караула, Дейрн широким шагом двинулся к главным воротам поместья. Здесь на часах стояли Лейн и темноволосый великан Дендур, один из новичков.
Обменявшись с ними несколькими словами, Дейрн вышел на улицу.
Вход в парк, естественно, освещен не был. И никакого камешка, обычно поджидавшего его на пустом постаменте у входа, Дейрн не обнаружил. Но это было неважно: он и не собирался заранее извещать Асфодель о своем приходе. Неслышно нырнув в заросли, он снова глянул на небо. Вчера было полнолуние, и прекрасная Сабеллия по-прежнему сияла в небесах, заливая все вокруг своим дивным светом.
Было достаточно светло, чтобы хорошо видеть.., и чтобы хорошо видели тебя.
Он пригнулся пониже и двинулся вперед.
"Обещание Рая" - большой парк, имеющий форму треугольника. Трое ворот и три главные его аллеи радостно приветствовали посетителей, а десятки мелких троп и тропинок расползались среди деревьев и густого кустарника, точно змеи. И повсюду вдоль этих аллей и дорожек на высоких постаментах были установлены бюсты и статуи богов и богинь и устроены места поклонения им. Во все времена в Санктуарий почитали множество богов, у каждого из которых имелись свои собственные жрецы.
В дневное время тенистые аллеи парка буквально кишели жрецами и последователями отправляемых ими культов. Немало встречалось там и различных философов в сопровождении своих учеников. Парк в это время служил настоящей школой знаний; здесь образованные люди встречались для ведения умных бесед и дискуссий, а верующие приходили молиться и просить о чем-то своих богов.
Ночью же темные поляны и прогалины меж деревьев принадлежали проституткам - и тем, кто предпочитает молиться им, этим жрицам любви.
Или ОХОТИТЬСЯ НА НИХ, напомнил себе Дейрн, осторожно пробираясь сквозь заросли. Ветерок то и дело доносил до него тихий смех, шорохи, вздохи и прочие звуки, безошибочно свидетельствовавшие о страстных любовных играх под открытым небом. Но Дейрна это ничуть не смущало. Он взял след и вел поиски уверенно, ни на шаг не отступая от поставленной цели.
А Сабеллия-луна плыла себе по океану ночи, отмеряя часы и минуты.
Он не смог бы точно сказать, когда именно почувствовал спиной чей-то взгляд, но сразу отчетливо понял: за ним наблюдает кто-то не менее ловкий и тренированный, чем он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37