Выбирай здесь Водолей 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Вот только грамотно поработать времени никто не даст. Слишком уж много там солдат».
Тарас напряг зрение, стараясь лучше рассмотреть исчезавшую переправу.
«Впрочем, внезапный удар с моря и несколько удачных таранов, – продолжил он свои размышления, – это неплохая идея. Надо будет шепнуть Леониду, когда вернемся».
Погоня продолжалась до самой ночи. В открытом море на помощь «египтянам» неожиданно присоединилось еще несколько кораблей, попытавшихся перехватить триеру спартанцев.
– Финикийцы, – опознал капитан из Галикарнаса корабли, попытавшиеся пойти наперерез его судну.
Тарас обернулся в сторону триеры, что десять минут назад едва не протаранила им корму, а теперь продолжала висеть на хвосте, оставив далеко позади всех других преследователей. Этим кораблем управляли явно не новички. С его палубы прилетело даже несколько стрел, одна из которых сразила периека. И спартанцы некоторое время ожидали схватки, собравшись на корме и выстроив позади себя остальных. Но, к их большому удивлению, бывший раб Андрос так ловко управлял кораблем, пережившим бурю, что даже финикийцы не смогли его догнать.
Когда ветер ослаб, Андрос велел перейти на весла, и триера полетела еще быстрее. А спасла их ночь. Опустившаяся тьма над морем скрыла беглецов от персидского флота. Но триера не снижая хода, продолжала рассекать черные волны, словно не боялась налететь скалы, которых здесь было множество. «Все Эгейское море, одни сплошные скалы и острова, – невесело размышлял Тарас, всматриваясь в ночной мрак, опустившийся на волны, – но выбора нет. Придется рискнуть».
– Ты можешь вести корабль ночью? – спросил Тарас, взяв старика за плечо, когда тот рассматривал ясные звезды.
– Я могу идти, когда угодно, – ответил Андрос и добавил тоном, в котором Тарас уловил иронию, даже издевку, – господин, Гисандр. Ведь мне показалось, вы очень торопитесь вернуться домой.
«Интересный старик, – подумал Тарас, – надо будет потолковать с ним на досуге, можно даже с каленым железом. Что-то темнит он».
Но вслух сказал другое:
– Да, ты понял верно, Андрос из Галикарнаса. Сможешь во тьме найти дорогу к мысу Артемисий?
– Туда, где стоит святилище Артемиды? – уточнил старик.
Тарас понятия не имел о том, что там стоит святилище божества, но на всякий случай кивнул.
– Да. А кроме того, там стоит наш флот, готовый сразиться с персами. Если не сможешь доставить нас к Фермопилам, то отведи корабль туда. Это по пути.
– Я понял, – кивнул грек, внимательно посмотрев в лицо спартанцу, – дорога мне знакома. На это уйдет почти два дня, если мы не наткнемся на персов. Позвольте спросить, господин Гисандр, а что будет потом, когда я приведу корабль на Эвбею? Мыс Артемисий – это северная оконечность острова Эвбея.


– Сначала приведи корабль, – медленно проговорил Тарас, – а там будет видно.
Несмотря на царившую вокруг темноту, он почувствовал, как старик улыбается, словно повторяет: «Вот она, спартанская милость». Но Тарас сдержался и не стал убивать старика, как это непременно сделал бы Офриад. «Похоже, чем-то его обидели спартанцы, – догадался Тарас, но спрашивать не стал, – захочет, сам расскажет. Если… успеет».
Ночь выдалась лунной и корабль спартанцев, освободившись от погони, бесстрашно бороздил Эгейское море вдоль лунной дорожки, протянувшейся по волнам. Тарас настолько успокоился, что даже отправился спать и вздремнул до рассвета. Несмотря на все странности старика, он не верил, что Андрос приведет корабль прямо к персам в лапы.
Наутро, когда он вышел на палубу, терзаемый голодом – они ничего не ели уже несколько дней, хорошо еще на корабле нашлись бурдюки с пресной водой, – то заметил на волнах множество плавающих обломков, словно здесь произошло кораблекрушение сразу десятков кораблей. Все спартанцы и периеки столпились на палубе, рассматривая поверхность моря, на которой покачивались весла, мачты и целые куски обшивки, выломанной из бортов триер.
– Смотрите! – воскликнул Архелон, указав куда-то в сторону.
Тарас проследил за его рукой и заметил полупритопленную триеру, с зияющей пробоиной в борту.
– Это была афинская триера, – бесстрастно заметил Андрос, – похоже, вчера здесь был жестокий бой.
– Мы не могли его проиграть, – высказался Офриад, – потому что флотом командует спартанец.
Тарас бросил предупредительный взгляд на старика, и тот промолчал, хотя с его губ явно готова была слететь «похвала» спартанским морякам. «Да он просто самоубийца», – нахмурился Тарас, однако, осмотрев горизонт, тут же просиял. Там, погруженный в туманную дымку, виднелся скалистый берег. До него еще было очень далеко, но все-таки берег был уже досягаем.
– Что это за земля? – повернувшись к Андросу, спросил Тарас, указав на далекие, протянувшиеся сплошной линией скалы. Это Эвбея?
– Вряд ли, господин Гисандр, – произнес капитан триеры, слегка качнув головой, словно придавая своим словам весомости, – скорее это группа мелких островов, что лежат рядом с ней. Пепарефос, Йиос и Скиафос. Но раз вчера здесь разыгралось сражение с персами, Эвбея уже недалеко.
Сказав это, Андрос пристально посмотрел на Тараса. Всем своим видом тот словно говорил: «Вот и настал черед узнать, сдержишь ли ты свое слово».
– Здесь могут быть персы, – напомнил Андрос, как бы невзначай, – чуть правее берега Магнезии, где стояли корабли Ксеркса. Буря наверняка потрепала их, как и греков, но это только добавило злости Ксерксу, и он вполне мог напасть на мыс Артемисий. Мы можем пристать к берегу чуть левея. Эвбея – огромный остров.
Тарас вспомнил человека под золотым балдахином, вершившим казнь посреди моря, и приказал:
– Нет, веди нас прямо к мысу.
– Как прикажет господин Гисандр, – слегка поклонился Андрос.
Он оказался прав. Путь до мыса Артемисий занял остаток дня, за который триера спартанцев оставила позади себя скопление островов, волны меж которыми были усеяны плавающими обломками. Но ни разу им не встретилась целая триера. Ни афинская, ни принадлежавшая к персидскому флоту. Видимо, противники зализывали раны после жестокой схватки.
«Кто же все-таки победил? – размышлял Тарас, нервно всматриваясь в небольшие скалы, то и дело, выраставшие из воды. – Может, афиняне уже отступили с мыса и мы идем прямо Ксерксу в пасть?»
Наконец, ближе к вечеру, когда над морем развиднелось совсем, они увидели высокий скалистый берег, далеко выдававшийся в море. Пенные волны разбивались о него.
– Эвбея, – произнес Андрос. – А вон та скала с краю, это и есть мыс Артемисий.
Тарас проследил за рукой капитана и рассмотрел дюжину кораблей, поджидавших их у входа в широкий пролив. Это были афинские триеры. Персов же было не видно.
«Где-то здесь нас гоняло по волнам во время шторма, – невольно припомнил Тарас, – и каким-то чудом удалось миновать скалистые острова, оказавшись в открытом море. И вот теперь, достигнув Геллеспонта, мы невредимыми вернулись назад. Круг замкнулся. Значит, боги уготовили мне иную судьбу. Надо поспешить к Фермопилам».
Тем же вечером они сидели у костра в гавани, где скопилось несколько сотен триер. Давно Тарас не видел столько греков в одном месте. Гисандр, Офриад, Архелон и Эгор с жадностью насыщались сочным мясом, заедая его овощами и запивая вином. Просто пища богов, после нескольких дней скитания по волнам.
– Буря потопила сотни персидских кораблей! – с восхищением рассказывал полемарх Эвривиад, принявший спартанцев под свое покровительство, едва они вступили на берег Эвбеи. – А вчера, едва Посейдон умерил свой гнев, персы вышли в море и напали на нас, но мы нанесли им жестокое поражение. Больше они не осмелятся сунуться сюда.
Сидевший у того же костра афинянин Фемистокл, невысокий широкоплечий бородач в богато отделанных доспехах, слегка усмехнулся, слушая речи самодовольного спартанца, но тут же поспешил убрать улыбку с лица. Спартанцы не терпели насмешек, и хотя афиняне почти не уступали им в бою, а на море даже превосходили, они поступили мудро, смирив свою гордыню и предоставив даже руководство флотом спартанцам. Все-таки авторитет спартанских полководцев в Греции был очень велик. Хотя Тарас ни минуты не сомневался, что половина победы в этом морском сражении, если не вся победа, принадлежала морскому умению афинских стратегов и триерархов.
– Значит, вы видели Геллеспонт своими глазами? – лишь уточнил Фемистокл, обратившись к Гисандру.
– Да и тысячи персов даже сейчас переходят по этим наплавным мостам на нашу землю, – повторил Тарас то, что уже ранее рассказал в подробностях, – вот если бы у нас были силы нанести удар по этой переправе и лишить войска Ксеркса подкреплений…Тогда нам было бы гораздо легче остановить и отбросить их здесь.
– Мы подумаем об этом, Гисандр, – пообещал за Фемистокла его спартанский начальник.
– Что же, – ответил Тарас, вставая, – тогда нам нельзя терять время. Царь Леонид ждет меня у Фермопил. Если нам дадут лодки, то к рассвету я смогу быть на другой стороне пролива.
– Ты получишь все необходимое, – ответил Эвривиад, – я немедленно распоряжусь.
Он встал и отошел в сторону. Пока спартанец отдавал приказания подскочившему адъютанту, Тарас тоже встал и приблизился к сидевшему чуть в стороне Фемистоклу.
– Та триера, на которой мы прибыли, – начал он разговор издалека, вдруг замолчав на мгновение и бросив взгляд на спартанского полемарха, которому здесь как бы принадлежало все, – я захватил ее у персов. А капитану, который оказался греком, и рабам обещал свободу. У меня нет времени позаботиться о них…
– Я знаю твоего капитана, – неожиданно заявил Фемистокл. – Андрос отважный моряк и я с удовольствием возьму его к себе на службу. В недавнем бою пять триер остались без капитанов. Да и гребцы нам пригодятся.
– Тогда я могу считать свое обещание выполненным, – проговорил Тарас, немало удивленный, что глава афинского морского союза лично знает какого-то триерарха из Галикарнаса, долгое время пребывавшего в рабах.
– Вполне, – слегка поклонился Фемистокл, которому было не занимать хитрости. Это Тарас ощутил сразу. Кто знает, что на самом деле задумал Фемистокл, который мог одним движением руки вновь сделать Андроса рабом, пусть и у греков. Но дальше заниматься судьбой капитана он больше не мог. Нельзя было терять ни минуты и той же ночью они, даже не отдохнув, как следует, отправились тропой вдоль побережья Эвбеи к другой оконечности острова. Отряд спартанцев, а также илотов и выживших периеков, вели два проводника к месту, где их поджидали лодки.
– О чем ты говорил с этим афинянином? – поинтересовался подозрительный Офриад, после того как они сели в лодку и шестеро гребцов налегли на весла. Илоты и периеки погрузились на остальные суда.
– Попросил решить судьбу нашего капитана, – ответил Тарас, посчитав, что в данном случае можно не темнить.
– Надеюсь, у афинян найдется для него веревка или хороший удар ножом, – проговорил Офриад, вглядываясь в противоположный, быстро выраставший из воды берег, – уж слишком наглым был этот раб.
Тарас промолчал. Он цепким взглядом уже отыскал и теперь в предрассветной мгле вглядывался в плоское расширение у края скалы, которое могло быть только площадкой перед Фермопилами. Тарас так решил, потому что над этой площадкой с громкими криками вились стаи стервятников. Когда лодка приблизилась еще на пару стадий, спартанцы смогли разглядеть целые горы трупов, где персы и греки, судя по одеждам, лежали вперемешку. Но, как ни старался рассмотреть Тарас живых воинов в алых плащах, что должны были, выстроившись, стоять у прохода, никого увидеть не смог. Не было заметно и персов, словно все битвы остались позади. Тишину нарушали лишь крики голодных птиц, терзавших человеческую плоть.
«Жив ли царь Леонид? – первым спрыгнув на камни, подумал Тарас, который очень боялся, что опоздал. – И вообще, есть ли там сейчас хоть один спартанец?»

Глава шестнадцатая
Те, кто сопровождают Бога

Недобрым взглядом проводив стаю стервятников, пролетевшую над ними, Тарас осмотрелся. Берег был очень узкий. Даже не берег, а скальный выступ, на котором едва могло разместиться с десяток человек или причалить две небольшие лодки. Тропа начиналась прямо здесь, круто забирала вверх, а затем уходила влево, в обход всего Фермопильского ущелья. «Место выбрано правильно, – еще раз мысленно похвалил Тарас царя Леонида, поправляя ремешок новехонького шлема, который он получил из запасов Эвривиада, как и копье со щитом, – вдоль берега ущелье не обойти. До этой площадки никаких троп нет, сплошной обрыв. Раздолье для ласточек. А большое войско здесь не высадить. Да и афиняне не позволят, весь пролив просматривается».
Прыгая по скользким ступеням, то и дело поглядывая под ноги, чтобы не сорваться со скалы в воду, Тарас первым устремился наверх. Спустя пару часов, когда уже почти рассвело, передвигаясь вдоль берега, друг за другом, они достигли небольшого плато. Здесь оканчивалась тайная тропа, по которой регулярно прибывал гонец от Эвривиада к Леониду. Но вчера гонец не вернулся. Это и заставляло Тараса нервничать. Он должен был вернуться.
Однако, взобравшись на плато, Тарас увидел греческих гоплитов. Это был Хрис и его локры, отдыхавшие на посту. Человек тридцать. По всей видимости, им было поручено стеречь выход с этой тайной тропы. Однако наслаждавшиеся утренней прохладой бойцы отложили далеко в стороны свои щиты и копья. Не обращая никакого внимания на море, они болтали о чем-то своем, до тех пор, пока перед их изумленным взглядом не возникли спартанцы. Возникли словно из-под земли, буквально в двух шагах.
«Они даже за морем не смотрят, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42


А-П

П-Я