Отправляйтсь послезавтра. До того времени пусть потерпят
присутствие охраны. Кто у Индюка естественные враги? Помимо
лягавых?
Тони не совсем понял эпитета "естественные", но догадался, о чем
идет речь.
-Дядя Том, Долбон по прозвищу. Мы... они который год грызутся.
-Дядя Том? Негр, что ли?
-Почему негр? -- удивился Тони -- белый, как мы с тобой. А что?
-Думаю, может стравить их удастся... А, впрочем, не будем
ухищряться...
Дядю Сэма пристрелили на следующее утро, у порога собственного
дома. Гек решил его судьбу еще до разговора с Тони и тот никак не
мог бы повлиять -- отказался бы он от подарка своего нового шефа,
или согласился бы на него. Жене Сторож сказал лишь, что
обстановка накалилась, но к ее возвращению все утрясется. Супруга
Тони, Жанна, давно уже научилась прятать внутри свой страх за
судьбу мужа, но уезжая была уверена, что счастье кончилось, да и
не было его... Сердце подсказывало ей, что с Тони в этот месяц
случится непоправимое несчастье, как с Паулом, и что она
останется вдовой. Но когда через три недели в деревню, где она
жила у матери, нагрянул живой и невредимый Тони с цветами и
игрушками, и когда он сообщил ей, что неприятности позади -- до
предела сжатая пружина ее терпения лопнула и она зарыдала в
голос, осела на пороге и потеряла сознание...
Гек воевал на всех фронтах: по сообщениям информаторов на него
была объявлена открытая охота почти во всех крупных бандах
Бабилона: за его голову сулили пять миллионов талеров наличными.
И поначалу охотников нашлось немало. Крепко насели сыскари из
Конторы, обложили оперативными точками все близлежащие районы.
Гек ночами скрывался в подземелье, днем отдавал военные приказы и
сам пешком и на метро рыскал по городу, убивая по списку
заказчиков охоты, киллеров, влиятельных гангстеров из воюющих с
ним банд, всех, кого более-менее достоверно удалось определить
врагами. Приходилось действовать максимально осторожно: трупы по
возможности прятать и утилизовать, чтобы не нагружать лишний раз
криминальную статистику в Конторе.
Тони рвался в бой, чтобы не сочли трусом, но Гек не стал его
засвечивать и велел изучать дела и никуда не высовываться.
Гнедые, Малыш, Арбуз, Китаец, остальные командиры в Гековой банде
соблюдали все предписанные меры предосторожности и скорее
боялись ослушания, чем последствий оного: он предупредил, что
цацкаться не будет -- сам пристрелит, если обнаружит
безалаберность. Везло ли им всем, или Гек знал толк в уличных
войнах, но факт оставался фактом: вся верхушка его банды потерь
не несла. Те кто пониже -- погибали, конечно, но их заменить
было куда как проще. Фант получил новое назначение --
обеспечивать техническую безопасность. Под контролем у Гека
стоял магазин систем безопасности, где продавали сигнализации
всех видов и систем, следящие камеры, сейфы, приборы ночного
видения, замки, бронированные стекла и электронную аппаратуру,
равно пригодную к информационной защите и нападению. Часть
аппаратуры брали в счет ежемесячного оброка, но большую --
добросовестно покупали, Гек за этим специально присматривал.
Фант развернулся вовсю и "хозяйских" денег не жалел. Но
целесообразность этих расходов обнаружилась почти сразу:
лягавские "жучки" обнаруживали то и дело и обирали, как гусениц
в саду. А свои "жучки" резко расширили осведомленность Гека о
планах противника -- и о бандах, и о прихватчиках.
Хуже было в "подшефных" зонах: Ушастый держался вполне, Морского
же убили. Годами созданная связь с доп16 в одночасье рухнула -- к
власти вернулся актив. И не было бы этого, но посеяли смуту, в
том числе и себе на беду, ржавые и их прихвостни. Когда, в одну
страшную ночь, подстрекаемая активом зона поднялась на дыбы, то
никто не хотел вникать в тонкости отличий в исповедуемых
понятиях -- резали и крушили ломами всю "черноту". Пересох
ручеек, питавший Гека проверенными людьми, бессмысленными стали
"кони", с помощью которых бесперебойно грелась зона. Фраты,
мужичье, быстро поняли, что променяли шишел на мышел, но было
поздно, сил на новое восстание уже не нашлось.
Гек разъезжал на моторах с шофером и охраной нечасто и напоказ,
потому что этого ждали от главаря его ранга. Но львиный кусок
времени он передвигался по городу словно Гарун-аль-Рашид, в
одиночку, пешком и инкогнито. Никому из его врагов гангстерского
и полицейского мира и в голову не приходило, что незаметный
прохожий, неброско одетый мужчина средних лет, и есть тот самый
Ларей, за голову которого обещали миллионы. Он не знал ночных
клубов и казино, а его противники, как правило, считали для себя
унижением пользоваться подземкой и тротуарами. Было одно узкое
место в этом смысле: публичные дома, которые Гек повадился
посещать, но тут уж приходилось уповать на случай. Впрочем Гек
принимал меры предосторожности и здесь: он наведывался поочередно
в три дома на другом, от его владений, конце города, ограничился
двумя разами в неделю и перестал оставаться на ночь. Он
придерживался также одних и тех же девочек, которых нанимал на
время, обычно на два-три часа, и зарекомендовал себя как
невредный клиент с легкими причудами: никогда не раздевался
полностью (чтобы не засветить татуировки), никогда не заказывал
выпивку и был весьма молчалив. Но подкатило вдруг и Гек
организовал себе выходной ото всех забот, распределив обязанности
среди своих помощников во главе с Арбузом и Тони Сторожем, а сам
спустился к себе в логово, чтобы сутки не делать ничего, только
есть, спать вволю, тренироваться и размышлять.
@BL =
Пакостно было на душе и пусто. Жизнь не давалась в руки,
наоборот: как взяла когда-то за шкирятник, так и долбит его
мордой по клавишам рояля, словно разучивает неведомые гаммы. Еще
немного и он окончательно превратится в бандита, подобно всем
этим вонючим Дядям. Ведь он хотел что-то изменить в себе и в
окружающем мире, а выходит мир лепит его, как хочет, такой же как
всем горб пристраивает, да мозговые извилины вытягивает в одну
прямую линию... Вот бы немного счастья в себя впустить, пусть
ненадолго, но чтобы немедленно. Где она верстается, судьба его,
внутри, в мозгу, или во внешнем мире. Или нечто среднее? Ой,
только не надо насчет среднего -- ленивый вариант, за которым ни
мысли, ни ясности. Так все-таки: внутри или снаружи?
Сакраментальный вопрос для хризостомов всех религий: свобода воли
и всемогучесть творца... Бога в сторону, обозначим внешнее --
природой. Это не просто замена терминов. Если на мгновение
допустить наличие Бога, без конкретизации обрядов, по которым он
только и различается, то надо долго и нудно ломать голову над
свободой воли для самого творца (Гек мысленно ухмыльнулся). Итак
-- природа. Природа и личность. Но ведь и личность -- часть
природы. Уместно ли здесь противопоставление? Мозг -- и Все
остальное...
Гек перевернулся на спину, включил ночничок и не вставая
дотянулся до пластиковой бутылки с кока-колой. Хлебнул и снова
откинулся на подушку, но свет выключать не стал. Опять пора ногти
на ногах стричь (Гек ненавидел это регулярное занятие: по
какой-то причине ногтевые лунки на ногах реагировали так, словно
ногти не обрезают, а отрывают... брр...).
Гек пошевелил большим пальцем правой ноги. Голова -- это внешнее
для мозга или неотъемлемая часть "внутреннего"? Часть,
безусловно. А шея? Или пойдем сразу дальше -- колено? Да. И палец
тоже. Все эти Голли-Бурдахи да Флексиги... Да, эфферентные узлы и
нервные ткани -- часть внутреннего. А ноготь? Та его часть,
которую регулярно приходится отрезать? Внешнее. Да? Допустим.
Хотя... Допустим, не подыскивая формулировок. А кровь, несущая
кислород в мозг? А сам кислород, а тем паче углекислота, которая
только что частично была мозгом и кислородом для него, а теперь
выводимая из этого мозга? Тут то мы и приходим к понятию открытой
системы (Гек обрадовался, что недавно прочитанная в утренней
газетенке статья о стабильности открытых и закрытых экологических
систем, так ловко прицепилась к его размышлениям о сущности
человека). Значит личность -- временная динамически устойчивая
открытая система. Как воронка, когда воду из ванны выпускаешь...
Но, в отличие от воронки она может воссоздавать себе подобные
"воронки", размножаться. От китайца в большинстве семейных
случаев рождается китаец. А значит эта динамическая "воронка"
имеет место быть и этажом ниже (или выше?), на уровне генов и
прочих разных дээнка-эмэнка. А еще дальше -- атомы, которые вроде
бы и закрытые системы, но в то же время... не знаю, про атомы
мало что читал... А почему бы тогда и в другую сторону не
направиться? Да, если посчитать одну личность лишь клеткой,
кирпичиком для иной динамически устойчивой системы? Назовем ее --
общество. Пример -- муравейник. А тогда получается... Получается,
что некий организм... общественный... состоит из...
Гек выбрался из нагретой кровати и -- как был босиком -- пошлепал
в угол комнаты, к унитазу. Он справил малую нужду, ополоснул руки
и лицо и, позевывая, направился к лежанке. Вдруг он остановился
резко, ноздри задрожали: по комнате явственно разносился
необычный, и в то же время пронзительно знакомый запах. Геку
несколько раз этот запах снился и каждый раз, просыпаясь, Гек не
находил себе места от беспокойства и непонятной грусти... И вот
он, наяву...
-Простудишься, простудишься, хозяин! Тапочки надевай, набувай
скорее! -- Гека словно тряхнуло электрическим током, колени
обессилено подогнулись -- даже до пистолета не допрыгнуть... Он
метнул взгляд на голос и сомлел еще больше: возле ночника на
тумбочке возбужденно топталась птицесобака Вакитока. В углу ее
непропорционально огромной пасти дымилось нечто вроде сигары,
дымок тут же таял, но, видимо, оставлял запах, который и почуял
Гек. Под лампочкой ночника, словно в солярии, пристроился, ноги
калачиком, толстячок с волосами, собранными на затылке в конский
хвост. Был он почти гол, если не считать набедренной повязки,
собранной из двух тряпок, одна поперек другой и через чресла.
Улыбающийся рот его хоть и уступал в размерах Вакитокиной пасти,
но тоже простирался от уха до уха и также полон был белых акульих
зубов.
-Эй, а вы откуда взялись, кошмарики? -- только и нашелся
спросить потрясенный Гек.
-Нет, нет, нет и нет! Мы кошмариков боимся, они страшные! Не
надо, не надо обзывать нас кошмариками, Хозяин! Ух, какие они
страшные! Утешь нас, не обзывай нас! Меня и Пыря! Ну Хозяин, ну
пожалуйста! Пырь, кланяйся Хозяину! -- Пырь вскочил на ноги и
изогнув серповидный рот углами вниз, сморщился жалобно и стал
ритмично бить поклоны.
-Цыц, оба! Не кошмарики вы, я пошутил. Да. Ты Пырь, а ты
Вакитока. Я внятно спрашиваю вас, откуда вы взялись и где
пропадали со времен прошлого визита? Вакитока?
-Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! Не сердись, Хозяин! Мы не виноваты, нет!
Мы искали-искали, плакали-плакали!.. А ты ушел, а нам не найти...
Позовешь, бывало, тихонечко, мы -- на голос... а ты опять пропал!
Плохо без тебя. И мне и Пырю.
-Дурдом... Ну, а сейчас как нашли?
-Хозяин! Ты же позвал! Да, громко позвал, а мы -- вжик -- и к
тебе! Теперь мы с тобой и нам не страшно. А страшно было, ужасно
было! И голодно...
При этих словах Пырь выпустил изо рта длинный красный язык и
словно бы обмахнулся им от шеи до самого лба. Гек отер вспотевший
лоб и сдвинулся, наконец, с места, чтобы подойти и сесть на
кровать. Подошвы, оказывается, изрядно занемели от ледяной
поверхности бетонного пола и Гек сунул их под одеяло. Все эти
секунды он напряженно вглядывался в невозможную парочку и
вслушивался в свои ощущения: нет, не похоже ни на сон ни, на
бред. Может это галлюцинация? Тотальная? С цветом, слухом,
запахом? Что еще есть -- осязание, вкус...
В тумбочку Гек клал перочинный универсальный нож со множеством
приспособлений. Он, стараясь не прикасаться к Пырю и Вакитоке,
выдвинул ящичек, достал нож, подцепил ногтем шильце. Не колеблясь
он кольнул шильцем мизинец на левой руке, выдавил вишневую каплю
и кисть руки поставил на тумбочку, опираясь на внутреннюю сторону
запястья.
-Кто первый? Давай, Пырь...
Пырь радостно поклонился и подскочил к вертикально поставленной
ладони. Набухшая капля крови подрагивала как раз напротив лица
его. Пырь опять облизнулся, ручками ухватился за ствол мизинца и
приник к капле.
Чтобы лучше уловить тактильные ощущения, Гек даже прижмурился на
миг и вновь, как когда-то, уловил нечто вроде легчайшей щекотки.
И на мизинце -- словно жук сидит, лапками цепляясь... Щекотка
пропала и Гек открыл глаза. Капля, потревоженная Пырем, стекла
вниз, а сам он стоял, запрокинув счастливо разинутый рот и
поместив ручки на объемистом пузе. Вернее на животе лежала одна
рука, а другую он возложил Вакитоке на лоб. Вакитока, против
обыкновения, не переступала ежесекундно лапами, а стояла
неподвижно и только недоразвитые крылышки на спине мелко-мелко
дрожали, словно вибрировали. Окурок сигары куда-то исчез из ее
рта, светло-розовый язык свесился через зубы и словно
пульсировал, то утолщаясь, то становясь совсем плоским.
Гек машинально слизнул каплю, вытянул указательный палец правой
руки и осторожно погладил Вакитоку вдоль спинки. Та взвизгнула от
удовольствия и вновь затопотала голенастыми лапами.
-Ух! Хозяин! Хозяин! Весело-то как! Пырь веселый, Хозяин
добрый! Играй, Пырь!
Пырь уже воткнул в пасть пан-флейту (Гек в свое время специально
узнавал, существуют ли подобные инструменты и очень удивился, что
да, существуют и имеют специальное название) и задудел нечто
резкое, нескладное. Тока заквакала, закаркала и пустилась в свой
нелепый пляс. Гек с улыбкой наблюдал все это, но мозг его
лихорадочно простукивал и прослушивал все органы тела, доступные
для проверки: пульс, температура -- все в норме... Что за
хреновня происходит здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62