Судя по квитанции, посылка весила
двенадцать килограммов. Дядя Грег расписался, мигнул в сторону --
Башка сунул посыльному пятерку и тот, счастливый, чуть не в
припрыжку двинулся прочь.
Дядя Грег, он же Падаль, он же Свистун (в молодости, по первой
ходке) развязал голубою ленточку, озадаченно посмотрел на
изображения игрушечных гоночных машинок по всему периметру
коробки и принялся отдирать клейкую ленту. Его соратники
столпились рядом, и оживленно галдя, смотрели, как их шеф
нетерпеливо терзал коробочные бока.
-Да что же там такое, мать-перемать, пылесос, что ли?..
Рвануло так, что в полицейском участке, через парк наискосок,
полностью вылетели стекла, а уж от резиденции Дяди Грега остались
куцые руины: двенадцать килограммов мощнейшей пластиковой
взрывчатки разнесли в пыль и шефа и шестерых его подручных, и
лакея Башку и десятерых бандитских пролетариев. В ту же ночь в
больнице от жутких ран скончались еще двое из них, а под утро еще
один, последний, кстати -- шофер Букваря, застигнутый взрывом в
туалете... Никто из них не успел дать показания...
Через сутки полиция арестовала груз пластиковой взрывчатки,
замаскированной под садовый инвентарь, судя по накладным,
предназначенный для сельскохозяйственной фермы "Земледелец",
принадлежащей Дяде Грегу, а еще через сутки еще один, в мешках
нитратов, на той же ферме. Стало ясно, что Дядя Грег с
непонятными целями устроил у себя за городом, на ферме,
перевалочный пункт по отправке большого количества взрывчатки
неизвестно куда. От неосторожного обращения, вероятно, часть
груза непредвиденно взорвалась. Имелись и другие версии, но эта
была наиболее удобной, поскольку по оперативным (агентурным)
данным, никто из равновеликих войну Дяде Грегу не объявлял, лапу
за наследством не протягивал, да и внутриусобицей не пахло, ведь
все основные из Падалевой шайки взлетели на небеса вместе с
ним...
@BL =
...Больше всего Красный боялся, что ящик рванет в его руках, но
Гек все же сумел пригасить в нем страх, подробно объяснив, как и
что будет происходить... Взрывчатка была основой самодельной
радиоуправляемой мины, снабженной подслушивающим устройством с
микрофоном, чтобы Гек, ориентируясь на голоса, знал, когда можно
будет послать по эфиру убойный импульс... Красный прыгнул в
машину, выдохнул облегченно и Гусек, новый член банды, взятый по
рекомендации Красного, нажал на газ...
Операция обошлась без малого в сотню тысяч. Красный не понимал
повадок Гека -- тратить сумасшедшие деньги на никому не нужные
маневры. Гек поначалу пытался объяснить, а однажды, потеряв
терпение от Красного и его глупых вопросов, попросту дал ему в
морду и приказал заткнуться. И подействовало: Красный с денек
подулся, побурчал, но смирился внутренне -- не его ума это дело
-- и вновь принялся служить Геку не на страх, а на совесть.
Взрыв развалил мелкое королевство Дяди Грега на груду бандитских
осколков, каждый из которых пытался продолжать подобие прежней
жизни, но этому препятствовали алчные конкуренты из соседних
каганатов и олигархий, а также внутренние смятение и неопытность
наследников, в одночасье получивших независимость и неизбежные
при этом проблемы.
Геку пришлось убрать и тайно похоронить еще двоих из команды
Букваря и квартал перешел под его руку. С полдюжины малозаметных
и невлиятельных членов прежней банды признали его главенство и
старшинство Красного, который постепенно выдвинулся на роль
заместителя Гека, своего рода администратора при боссе. Из новых,
помимо Гуська, Красного и Фанта, к Геку прибились два
брата-близнеца, в малолетке отсидевших по четыре года за
автомобильные угоны. Они имели общую кличку "Пара Гнедых", и плюс
к этому Фил откликался на прозвище "Первый", а Джо на "Второй".
Перепутать их было трудно при свете дня, потому что у Фила на
правой щеке было фиолетовое родимое пятно размером с глаз,
покрытое отвратительно толстыми волосами. Все они сняли себе
квартиры в том же квартале и буквально в полгода ассимилировались
с местным населением. Но не так было с Геком: он, обладая
великолепной памятью, знал многое о многих, приветливо здоровался
в ответ, помогал советами и деньгами некоторым нуждающимся,
особенно многодетным матерям и старикам (Дон Паоло так поступал
-- а тот знал, что делает: вековой опыт сицилийского
уголовно-патриархального быта стоял за ним), но не "сроднился" с
народными массами. Его уважали и побаивались: никто никогда не
видел, чтобы он применил против кого-либо насилие (не считая
случая со сгинувшим неведомо куда Штатником) но все замечали, с
каким уважением и даже робостью обращались к Ларею его люди. Гек
снял себе сразу четыре квартиры в разных местах квартала, но не
наглел -- три из них размерами и богатством интерьера напоминали
грузовой лифт и стоили бы крайне дешево в любом случае, даже если
Гек вздумал бы за них платить. Однако домовладельцы и слышать не
хотели ни о какой оплате, так что Гек спокойно жил, а вернее
ночевал в них, предпочитая менять ночное лежбище не реже трех раз
в неделю. Из осторожности; да еще пару раз в неделю он ночевал в
дорогих столичных борделях...
@BL =
Харум Атилла, чернокожий общеизвестный торговец героином из
соседнего винегретного района, подкатил под окна своей очередной
пассии на роскошном темно-зеленом открытом "Континентале",
бибикнул пару раз и полез из машины -- почесать языки с ребятами,
которых он более-менее знал -- учились когда-то вместе -- в школе
и вне ее. А Синтия, выглянув из-за занавески, покивала, помахала
ручкой и теперь не меньше получаса будет мазаться, краситься и
примерять трусы и бусы. Был Харум под метр девяносто и весил сто
пятнадцать килограммов, но жирным при этом не казался. Гек,
проходивший в этот момент мимо него и его собеседников, выглядел
куда скромнее, однако это не помешало ему остановиться и в упор
осмотреть с ног до головы Харума.
-Чего тебе, папаша? Что пялишься на меня, не телевизор, чай?
-Интересуюсь -- каким тебя ветром занесло в наши края? Здесь не
торгуют, по крайней мере твоим товаром...
-Ну а что? Какие дела -- к телке своей приехал, решили
культурно провести вечер. Какие претензии?
-Никаких. Раз так -- имеешь право. -- Гек без лишних слов
развернулся и двинулся дальше, он любил ходить пешком,
предпочитая такие прогулки автомобилю, однако Гусек на новеньком
моторе постоянно следовал параллельным курсом, то отставая, то
догоняя Гека, но не упуская его из поля зрения -- а вдруг
понадобится?..
Харум запоздало сообразил, что вроде как оправдывался перед
незнакомым мужиком -- а ведь территория -- вроде как бесхозная,
шантрапа не в счет... Он осклабился собеседникам:
-Старость надо уважать -- ишь: куда, да почему? Все неймется,
все думает, что может кому-то что-то диктовать... Кто этот
парнишка?
Вопрос не предназначался никому конкретно, ответить мог любой,
кто был в состоянии это сделать, но собеседники, все четверо,
словно бы замялись поначалу, не решаясь обсуждать того хмурого
мужика.
-Что дрейфите? Да он никто и звать никак: никто из серьезных
ребят о нем не слыхивал. Падали нет, Букваря, земля ему пухом,
нет, а этот -- просто шакал в отсутствие тигров. Скоро мы его в
дом престарелых наладим, чтобы воздух не портил... Синти! Уснула,
что ли?.. Ну что, покурим, братва? -- Атилла достал из
внутреннего пиджачного кармана золотой портсигар, изузоренный
бриллиантовой пылью, и щедро его раскрыл навстречу всей компании,
отоварился сам, прикурил...
В портсигаре, почти полном, разместилось полтора десятка
сигарет-самокруток без фильтра, формой напоминающих дирижабли с
двумя острыми носами (чтобы начинка не высыпалась). Парни
оживленно заурчали, заулыбались -- им не нужно было объяснять
очевидное -- самокрутки-то с качественной "дурью". Харя
(заглазная кличка Атиллы) в конопле разбирается и мусор шабить не
станет...
-...Хорошие парни, крепкие! Главное, чтобы не сачковые были --
и мы тут живо порядок наведем! Видели мотор? Каждому такой купим
-- китаец буду! Фанеры -- как... Ну, все вышла, наконец... Парни,
я на вас надеюсь, завтра и начнем. Чао!..
Лето подходило к концу, а ночи все еще были на диво теплыми.
Полицейский патруль -- двое полисменов на моторе лениво объезжали
свой участок -- им удалось покемарить пару часиков в укромном,
засаженном огромными кленами дворе, а на рассвете все тишь и
гладь, никаких драк и ограблений... А через два с небольшим часа
дежурству конец... Их внимание привлек огромный открытый
автомобиль, припаркованный возле сквера с неработающим фонтаном,
и непонятный предмет, прикрепленный на соседнем фонаре. Увы, опыт
и чутье мгновенно и безошибочно сориентировали патрульных: под
фонарем на телефонном кабеле тихо висел мертвяк -- ни ветерка, ни
свидетеля. Старший патрульный тяжело вздохнул и выдохнул, поднес
к губам рацию и по-деловому, почти равнодушно (на голос) вызвал
дежурную оперативную бригаду: черт их попутал закосить два часа
службы, теперь если не отовраться грамотно -- все жилы вымотают.
Они вылезли из мотора и, чтобы скоротать время ожидания, подошли
поближе к повешенному. Нет худа без добра: что ЧП на их шее --
это плохо, а что еще одна тварь усопла -- это очень даже хорошо!
Харум Атилла -- тип известный, пуля по нему давно плакала, но
петля нисколько не хуже. И не беда, что его замочили такие же
подонки, правосудие так или иначе -- а свершилось. В их районе
Атилла был одним из самых влиятельных представителей уголовного
дна, его звезда ярко горела в последние год-два, да вот --
погасла. За что же его, болезного эдак-то?
Благодаря длинному телефонному кабелю, удерживающему труп в
полуметре от кончиков ботинок до земли, патрульные могли подробно
рассмотреть натюрморт до приезда экспертизы.
Очевидно, что вешали уже мертвого человека -- овальные кровяные
пятна на груди и спине подсказывали, что в Атиллу стреляли (во
всяком случае -- попали) четырежды из крупнокалиберного ствола, в
упор. Это было в другом месте, пока сюда привезли -- кровь уже
свернулась и перестала капать. Об ограблении и вопроса не стояло
-- часы на руке блестят как позолоченные, на пальцах три перстня
того же металла, да с камушками... О боже! Уже рассвело и хорошо
стало видно, что в окровавленном рту у Атиллы, разорванном до
нужных размеров, торчит золотой портсигар, а в мертвые зрачки
воткнуты иголки от шприцев.
Это уже был знак, намек на причину казни. Эксперты определили
состав содержимого в самокрутках -- афганский гашиш, до которого
Атилла был большой охотник. Убивали в помещении, две пули в
сердце, две рядом, отрезали язык и раздирали рот до этого, еще
живому. Вот так. Версий много, все убедительные, только виноватых
никак не найти -- висяк-с! Агентура прояснила дело, но слухи в
дело не вошьешь. Тем не менее "на помойках" считают, что Атилла
на совести нового "делавара" из соседнего микрорайона, некоего
матерого мужика, вроде как урки (!?!), по кличке Ларей. Местный
квартальный показал, что никакого компромата не имеет. Ларей,
пока считался под надзором, исправно ходил каждый вечер
отмечаться (это действительно было так), числится сторожем в
местном баре "Коготок", живет один, тихо и скромно, "левых"
доходов не имеет.
А ежемесячные пять тысяч налом в лапу "для сирот" -- из зарплаты,
что ли? Естественно, что нет. Но это уже не ваше дело, господа
хорошие, вы на своем этаже вдесятеро воруете, в белых-то
перчаточках. На лимузинах ездить -- оно конечно проще, чем
обоссанную синявку в новогоднюю ночь в участок нести. Не любит
наркоманов и пушеров (это верно, а кто их любит?), пользуется
уважением населения и даже местной шпаны (Да уж! Одного
великовозрастного наркомана-хулигана-гопстопника мамаша на
коленях отмолила у Стивена -- пощадил, но велел съехать из
квартала). Дружки у него -- да..., разные и всякие, но, как
говорится -- его личное дело, с поличным не хватали. Обстановка
криминогенная в квартале -- чуть ли не лучшая из всех трущоб
города, ни рэкета, ни убийств. Ну, убийства случаются, но в
основном бытовые, да и то теперь бывает так, что по месяцу и
дольше ни одного жмура. Ларею платят вдвое-втрое меньше чем при
Букваре, зато платят все, и жалоб нет и порядку больше... Э, нет,
шалишь: Атиллу загубили в соседнем районе, а кто что кому сказал
-- не улика... Вот в соседнем районе и разбирайтесь -- кому это
было выгодно, да кто за этим стоял... С соседа и спрос... Рапорт?
-- Вот он, со всеми подробностями...
Ларею он, конечно, всего этого разговора "на ковре" в Конторе не
пересказал, но намекнул, что им -- интересовались...
Гек принял к сведению намек и удвоил осторожность. Время шло, его
территория расширялась, росли и доходы. Гек установил
сверхльготные подати только в своем квартале, в остальных местах
они были существенно выше, но обязательно ниже, чем у
предшественников. И в этом, как всегда, случались накладки и
недоразумения: некоторые "данники" воспринимали облегчение
финансового бремени как слабость и мягкотелость. Таких карали
жестоко, напоказ и "с оповещением" -- чтобы вся округа знала.
Росли и расходы. У Гека на допжаловании стояло уже два отделения
полиции, да зону свою "греть" приходилось, да кадры оттуда
пристраивать. Да квартиры содержать, да шофера -- Гусек забыл
уже, когда волыну в руки брал... Да на теток много уходит... Была
у Гека еще одна статья расходов, поглощающая безумную прорву
денег и сил: он ухлопал только за первый год более двух миллионов
на оборудование нормального цивилизованного логова на базе
тайника старых ванов в Черном Ходе -- городских подземельях. В
разных местах района пробиты были (и замаскированы) три входа в
подземелье из снятых на подставные лица квартир. В самом
подземелье пришлось основательно перестроить систему защиты и
камуфляжа от случайных "посетителей", а комнаты оснастить
приборами, специальными и бытовыми, добавить мебель, кухню,
запасы жратвы и питья, оружие, книги, радио, телефон с
суперсверхсекретным подключением к сети и номером, чтобы
позвонить можно было не только от -- но и на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62