Боже, как стыдно! Говейн был прав, назвав ее избалованной.– Элис, вы ничего не едите, – пожурила Бетт.– Я не голодна.– Мне пора, – Бертрам встал из-за стола. – Надо собрать продукты и оружие и уложить их. – Он ушел и увел с собой Брэдли.Элис рассеянно жевала сухую лепешку, думая о том, чем она может помочь. И, наконец, спросила об этом Бетт.– Ну, Мей следит за тем, как складывают вещи, Перси готовит еду в путь. Может быть, вы поможете на кухне?– Я там ничего не умею делать, – ответила Элис. Она умела лишь лечить, рисовать и писать. – Я могу приготовить лекарства. Мои горшочки с травами пригодятся для раненых, а кое-что можно посадить в Малпасе.Это озадачило Бетт.– Не знаю, найдется ли для них место.– Как? Я неделями собирала эти растения и не могу их оставить здесь…– В чем дело? – раздался голос Говейна. Он сел на скамью по другую сторону стола. Усталость складками залегла вокруг рта, прекрасные глаза потускнели от забот.– Элис беспокоится, что не найдется места для ее трав и книг, – объяснила Бетт.– Это не столь важно. – Говейн перегнулся через стол и взял Элис за руку. – Элис, я знаю, как вам дороги книги, но…– Хорошо. Я все понимаю, но возьмите только лечебники, написанные мною, и те лекарства, которые понадобятся для раненых.– Мы найдем место для всех ваших книг и лекарств, – неожиданно заявил он.– Я не требую к себе особого отношения.– Вы – особенная, – хриплым голосом произнес Говейн.– Спорьте без меня! – Бетт поспешила уйти, бросив на них понимающий взгляд.Элис раздраженно отдернула свою руку.– Что с вами? – нахмурившись, спросил он.– Я просто осознала вашу правоту. Я – избалованная эгоистка. В семье мне ни в чем не было отказа. Когда проявился мой «дар», я немного испугалась, но все стали нянчиться со мною. Слугам было приказано не прикасаться ко мне, для меня сшили специальные плотные накидки и перчатки. Отец освободил мне большую счетную комнату, где я писала свои лечебники. Братья сопровождали меня в лес для сбора трав.– Почему же вы так сердитесь?..– Потому что я не стою всего, что для меня делалось!– Стоите. – Говейн ласково провел ладонью по ее щеке. – Ваша способность сопереживать сделала вас беззащитной. А семья была права, развивая ваш ум и оберегая от обид.– Я виню не их, а себя! С годами во мне развилось высокомерие. Я вовсе не такая уж хорошая и добрая. Я люблю, чтобы все было по-моему. Я раздаю приказания, будто имею на это право, и… я ревную… когда вижу вас с Мей.Говейн расхохотался.– Ох, Элис! Вы просто разобрались в себе. Некоторым это так и не удается. Ваша беда в том, что вы слишком беспокоитесь о других.– Это не так!– Так! Скольким людям вы помогли! Вельме, Энид, мне, даже Мей, когда просили не наказывать ее.Элис вздохнула.– Я могла бы помочь приготовиться к путешествию в Малпас, но, оказывается, ничего не умею делать.– Боюсь, что будут раненые, Элис. Возьмите то, что необходимо для их лечения, – сказал Говейн и уже шепотом спросил: – Вы тоже плохо спали?В его глазах горел огонь желания, и она ощутила внутри ответное тепло.– Мне хотелось быть с вами, но, видно, что невозможно.– Мы найдем выход! Как только устроимся в Малпасе, у нас с вами будет время.Поднявшись, она сказала:– Мы поговорим об этом позже, а сейчас я займусь лекарствами.Говейн обошел вокруг стола и поцеловал се в губы. Этот сдержанный поцелуй напомнил ей о других – горячих, страстных, тех, которыми они обменялись прошлой ночью.Говейн вышел из пещеры, а Элис подошла к столу, где сидели Вельма и госпожа Дотти. Старушка теперь всегда неотлучно находилась около Вельмы, чтобы та не сотворила что-нибудь с собой или с ребенком.– Вы не могли бы мне помочь? – обратилась к ним Элис.– Конечно, – немедленно согласилась Вельма.Под одним из светильников поставили стол, и Элис усадила женщин отбирать горшочки со снадобьями.– Вы думаете, будет много раненых? – спросила Вельма. Она нарезала бинты для повязок.– Говейн постарается, чтобы их не было, – неопределенно ответила Элис, – но надо быть готовыми ко всему.Подошел Брэдли, таща один из сундуков Элис.– Это последний, в котором травы. Принесли тот, что с книгами?– Нет, книги мы вынем, а сундук пригодится для других вещей. – Элис решила взять с собой только десять драгоценных лечебников.В это время появилась Мей. Она огляделась и насупилась, увидев Элис.– Что вы складываете в эти сундуки? – властно спросила она.– Травы и лекарства, – спокойно ответила Элис.– Почему мне об этом ничего не сказали? В повозках не хватает места для продуктов и людей, а вы…– Я беру только самое необходимое, – с достоинством возразила Элис. – Неизвестно, есть ли лекарства в Малпасе.– Ну что ж! Госпожа Элис, я бы хотела кое-что вам показать.Насторожившись, Элис встала и пошла следом за Мей по коридору. В темноте рядом с этой женщиной она чувствовала себя весьма неуютно.– Куда мы идем?Мей остановилась около горящего факела.– Я хочу извиниться за то, что оставила вас тогда в лесу…– В этом нет необходимости, вы же не виноваты!Мей закусила губу.– Вы не знаете – я собиралась отделаться от вас. – По ее голосу Элис поняла, что и сейчас Мей не прочь это сделать. – Но я не думала, что так получится. Я заплатила сыну фермера Дональда за то, чтобы он отвез вас. Не моя вина, что он напился и не приехал за вами.– Спасибо, что вы все мне объяснили. Вы друг Говейна, и я не хочу с вами ссориться.Мей ухмыльнулась:– Вы из благородных. Вам в Малпасе не место! Там негде ходить в дорогих бархатных платьях. – Мей схватила Элис за руку. – Поняли?От злобы, исходившей от Мей, Элис чуть не задохнулась. Ее даже качнуло в сторону. – Что с вами? Вы больны?– Нет, я чувствую себя прекрасно, – собравшись с силами, ответила Элис. – Напрасно вы решили, что я такая уж слабая. Я не монахиня, но несколько лет ездила в Ньюстед, где обучалась у сестер целительству. Жизнь там простая и суровая. Извините, но меня ждут дела.– Меня тоже. Я просто хотела, чтобы вы знали – я не врала насчет Ньюстеда.– Спасибо. Рада, что вы не питаете ко мне дурных чувств.Мей выдавила из себя улыбку и удалилась.А Элис… улыбнулась. Пресвятая Дева Мария! Ей, наконец, удалось отгородиться от чувств другого человека! От радости Элис хотелось танцевать, ее душили одновременно смех и слезы. Надо поскорее сказать об этом Говейну! Но, не сделав и двух шагов, она остановилась, решив пока подождать. Годы целительства научили ее не доверять единственному опыту, не повторив его несколько раз.Элис вернулась в большую пещеру. На нее смотрели с тревогой.– Вас долго не было, – заметила Вельма.– Мы говорили… о размерах тюков, – увильнула от ответа Элис, решив не сеять раздоров.– Я беспокоилась, – призналась Вельма. Она настолько привязалась к Элис, что даже позволила той осмотреть свой живот. Ребенок должен был родиться через несколько недель, но Вельма отказывалась признать это. – Пусть Мей забирает себе Говейна, – заявила Вельма. – Мне не нравится, как он все время на вас смотрит.– Вельма! – возмутилась госпожа Дотти.– Он просто благодарен мне за то, что я вылечила людей, – попыталась защититься Элис.– Нет, он не только благодарен. У него глаза загораются, когда он видит вас. – Вельма вцепилась Элис в рукав. – Остерегайтесь, а не то он поступит с вами так же, как… тот со мной!..Элис осторожно похлопала Вельму по руке. Она впервые сама дотронулась до кого-то… кроме Говейна.– Моя дорогая, не все мужчины такие, как Ранульф.Вельма со слезами уткнулась в плечо Элис. Господи, какой же страх и стыд испытывает эта молодая женщина! На мгновение у Элис закружилась голова. Прекрати, не втягивайся в ее состояние, приказала она себе. Чтобы отвлечься, она стала думать о Говейне, черпая силу от его образа, и постепенно выстроила внутри себя преграду, защитившую ее собственные чувства.– То, что он сделал, ужасно! Но с этим покончено. Ранульф больше тебя не тронет. Ты должна забыть прошлое.– Как же я могу это сделать, когда во мне сидит его ребенок? Лучше бы я умерла!.. – И Вельма зарыдала.– Ты не одинока. Все понимают, что ты не виновата, и сочувствуют тебе.– А Ральф мне не верит! – всхлипывая, твердила Вельма.– В таком случае Ральф – бесчувственный олух.– Как вы думаете, он нарочно бросил в меня книгу? Он хотел убить меня вместе с ребенком?– Нет. Он целился в меня, а ты спасла мне жизнь, Вельма.– А вы спасли меня! – Вельма дотронулась до синяка.– Я спасала тебя и твоего ребенка.– Он ведь… скоро появится?– Через месяц, наверное. Я не повитуха, но буду рядом с тобой.– Даже не знаю, смогу ли когда-нибудь взглянуть на него. А если он будет похож на Ранульфа?– А если он будет похож на тебя?– Я об этом не подумала. – Вельма растерялась.– Ребенок наполовину твой, даже больше – ведь все эти месяцы именно ты носила его и кормила. Это твое дитя, и оно ни в чем не виновато!Вельма нерешительно провела ладонью по животу. И, словно в ответ, нерожденное дитя зашевелилось.– Ой! – удивленно вскрикнула она. – Ночью он тоже так делает. – Она задумчиво гладила живот. – А вдруг там девочка?– Очень может быть. А если мальчик, ты воспитаешь его настоящим мужчиной.– Я так и сделаю – пообещала Вельма и вдруг заявила: – Я хочу есть!– Пойдем, посмотрим, не уделит ли Перси кусочек сыра для будущей матери, – сказала Элис, и они вышли в коридор. У дверей своей комнаты она остановилась. – Я только положу эти травы и догоню тебя.Вельма вперевалку пошла вперед по полутемному коридору.Чьи-то шаги предупредили Элис о том, что она не одна. На плечо ей легла рука, и ее всю обдало жаром, сдавило горло. Потихоньку эти ощущения прошли.– Простите, – услышала она шепот Говейна.Элис с улыбкой обвила его руками. Удивление и удовольствие, которые он при этом испытал, передались ей и, как ручейки, заструились у нее по телу.– Элис. Дорогая… – Он тоже обнял ее.– Как приятно, когда тебя обнимают, – призналась она.– Я же говорил, что у вас все получится! Она хотела было рассказать ему о своих успехах, но передумала – еще рано хвастаться.Говейн прижался лицом к ее макушке, скрытой головным убором.– Ах, Элис, как мне хочется увидеть вас с распущенными волосами… лежащей на моей постели.Элис вздрогнула. Говейн вздохнул и разомкнул объятия.– Если мы постоим здесь подольше, то я уже не смогу удержаться.Его ладони лежали у нее на плечах, и Элис чувствовала неистовое биение его пульса. Он говорит о страсти, подумала она.– Я пришел посмотреть, как вы тут справляетесь.– Я уверена, что это не самое важное…– Да, у меня множество неотложных дел, но главное – ваше здоровье.– Знаю. – Элис ласково коснулась рукой уголка его рта.– Вот видите – вы держитесь со мной более непринужденно.Элис заглянула в его зеленые глаза и увидела пляшущие огоньки желания. Но она больше не боялась этого огня. Руки Говейна приподняли ее, а губы сомкнулись на ее губах. По телу пробежала теплая волна. И… на этом все кончилось. Элис открыла глаза.Тяжело дыша, он спросил:– Что вы ощутили?– Жар и дрожь внутри.– Я тоже. – Он огляделся. – Здесь не место для подобных поцелуев. Когда мы прибудем в Малпас…Взяв Элис под руку, он повел девушку по коридору, и она поняла, что мысли его уже заняты путешествием в Малпас.Они подошли к кухне, и Говейн постучал в дверь.– Уходите отсюда! – донесся крик Перси.– Это я, Говейн. И со мной Элис. Заскрежетал засов, и дверь распахнулась.На пороге стоял Перси с раскрасневшимся лицом и взлохмаченными волосами. Кухня напоминала людской муравейник.– Лишняя пара рук нам пригодится, – сказал он. – Говейн, я сделал, как вы сказали, – разделил сыр на маленькие порции. Каждый получит по куску и по овсяной лепешке.Элис нахмурилась.– Разве вы не будете готовить в пути?– Нет, – ответил Перси и кинулся к бурлящему на огне горшку.– Разводить костер опасно, – объяснил си Говейн. – Когда возьмем Малпас, устроим пир.А если взятие Малпаса затянется? Элис подумала о голодных, возбужденных людях и подошла к сложенным в кучи продуктам.– Разве нельзя съесть что-нибудь из этого?– Нет. Я собираюсь одеть наших людей в ливреи слуг Ранульфа, чтобы они подвезли к воротам этот якобы задержавшийся груз.– Чтобы отвлечь внимание охраны?– Да. Мы подойдем ночью. Отряд Дарси в это время станет взбираться через заднюю стену. Насколько мне известно, начальник караула очень внимательно проверяет все повозки, въезжающие в Малпас, поэтому продукты нельзя трогать. Надеюсь, наша уловка удастся. Однако как бы во дворе не собрался весь гарнизон. Там люди тоже много дней не ели вдоволь, и прибытие продуктов их, несомненно, привлечет.Элис сердито взглянула на него:– А то, что наши люди в таком же состоянии, вас не волнует?Итак, Элис сказала «наши». Что ж, подумал Говейн, это сулит надежду на будущую совместную жизнь.– Я знаю, что им надоели лепешки, но…– Все измучены, особенно женщины и дети.– Мне очень жаль, но я ничего не могу поделать.– Хорошая еда их немного подбодрит.– Что случилось? – Подошедший Перси вытирал фартуком лицо, а в руке держал противень с ароматными булочками. – Говейн разрешил взять один мешок муки, чтобы испечь их в дорогу.– Как великодушно с его стороны, – горько заметила Элис. – А нельзя съесть это сегодня вечером?– Нам нужна еда для долгого пути.– Согласна, но не мог бы Перси испечь еще?Говейн рассердился.– Тогда привезенный груз не будет соответствовать представленным счетным палочкам, и охрана заподозрит неладное.В кухонную дверь постучали, а когда Перси открыл, в помещение стрелой влетела Бирди, а за ней следом Энид.– Пахнет хлебом. Ой! – Бирди бросилась к противню.Перси на всякий случай приподнял противень повыше.– Осторожнее, не обожгись.Девочка облизала губы.– Пахнет как настоящий хлеб.– Я хочу, я хочу! – запрыгала Энид и добавила волшебное слово: – Пожалуйста.– Спроси разрешения у папы, – сказала Элис.Говейн бросил на Элис свирепый взгляд и опустился перед дочкой на колени.– Энид, завтра мы отправляемся в долгий путь, и ты захочешь есть…– Я хочу сейчас! Пожалуйста. – Она заморгала пушистыми ресницами.Говейну некуда было деваться.– Хорошо, малышка. – Он взял с подноса булочку и разломил ее пополам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22