Сервис на уровне сайт https://Wodolei.ru 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Хриплые выкрики пирующих рвались оттуда, будоража тихую теплую ночь.
Бьорн прорвался к дверям и внимательно оглядел большой зал, полный дыма оттлеющих очагов. Он увидел Гуннара, который что-то нашептывал на ушко служанке и смеялся. Астрид сидела рядом и испепеляла мужа и всех окружающих злобными взглядами. Орнольф указал на крупного мужчину, сидевшего рядом с Халфданом из Раумарики и другими ярлами. Это и был Домари, Голос Закона.
– Закон требует справедливости, – проревел Бьорн, перекрывая шум. – Призываю Домари, Хранителя Закона.
Постепенно шум вокруг прекратился.
– Обращаюсь к твоей мудрости и знаю, что ты выслушаешь мое дело. – Бьорн шагнул вперед, уверенно выговаривая традиционные слова обращения к Голосу Закона.
– Кто ты и в чем состоит твоя жалоба? – встал Домари, прямой и величавый. Несмотря на свои шесть десятков зим, он оставался могучим мужчиной. Посеребренные сединой волосы спускалась до плеч.
Бьорн выждал, пока в пиршественном зале наступила абсолютная тишина.
– Я Бьорн Черный из Согнефьорда. А привело меня сюда убийство. – Он медленно повернулся и яростно посмотрел на Гуннара. – Я обвиняю моего брата, Гуннара Харальдссона, в убийстве нашего отца, Харальда из Согне, прежнего ярла этой прекрасной земли.
– Клятвопреступник! – раздался выкрик Гуннара. Он вскочил и стал тыкать пальцем в Бьорна. – Этот человек дал мне клятву верности и смеет оскорблять меня клеветой перед такими людьми в священную ночь!
– Это правда? – спросил Домари.
– Да, я человек Гуннара, – подтвердил Бьорн. – Но выслушайте сначала мои доказательства вины ярла Согне, а за нарушение клятвы я отвечу потом.
– Он признался! – взревел Гуннар. – Зачем Голосу Закона слушать клятвопреступника?
– Сядь, сын Харальда, – приказал Домари Гуннару. – Твой отец был моим другом, и Закон ищет правду. Давайте установим истину. Говори, Бьорн Черный.
Бьорн медленно повернулся, окинул взглядом присутствующих. В этот миг ему был необходим дар красноречия Рики, ее умение обращаться со словами, способность вызывать у слушателей яркие образы… Но что поделаешь? Придется ему ограничиться сухим изложением фактов. Он кратко описал историю своего боя с Фенрисом Пешеходом и рассказал о предсмертном признании великана.
– Все это выдумка, – прервал его Гуннар. – Мой брат околдован этой женщиной. – Он свирепо уставился на Рику. – Она выставляет себя скальдом, и, без сомнения, именно она сочинила эту сказку.
– Я, Йоранд из Согне, сын Орма. Я был свидетелем этого боя, – выступил вперед Йоранд. – Все произошло именно так, как рассказал Бьорн Черный. Умирая, Фенрис признался в убийстве. Он также назвал человека, давшего ему серебряный браслет и нанесшего Харальду из Согне смертельный удар. Я не думаю, что человек, который готовится уйти в мир иной, решится делать это с ложью на устах.
– Бьорн Черный – капитан Йоранда, – не унимался Гуннар. – Этот человек ради своего капитана скажет что угодно.
– Это правда, что он мой капитан, и добавлю еще, что Бьорн Черный – мой друг. – Голос Йоранда прозвучал на весь зал. – Но я не связан с ним клятвой верности. Мои слова принадлежат только мне, и, клянусь честью, мое свидетельство истинно.
– Этот браслет, о котором идет речь, с вами? – осведомился Голос Закона.
– Да, – ответил Бьорн. Увидев, как при этих словах побледнело лицо брата, Бьорн ощутил внутри дрожь предчувствия победы. Но он подавил в себе это чувство, потому что не сомневался в том, что Гуннар так просто не сдастся. Орнольф вытащил браслет из кошеля и предъявил его Домари для осмотра.
– Я Орнольф Кровавый Топор, – произнес он. – Я подарил этот браслет моему племяннику Гуннару Харальдссону в день его свадьбы. Сплетенные змеи – символ, который Гуннар сам себе выбрал. Внутри браслета имеется надпись. – Он коснулся пальцем рун и передал браслет Домари, а затем повернулся к Гуннару: – Мне было грустно увидеть его в Миклагарде и узнать о том, что им расплатились за смерть моего брата.
– Любой человек может потерять браслет, – настаивал Гуннар, обращаясь к Домари. – И потом, вы же наверняка видите, что здесь просто говорит зависть. Вторые сыновья всегда поддерживают друг друга. Разве не в этом дело, дядя? – Ободренный молчанием Голоса Закона, он выступил вперед. – Все, что у них есть, – свидетельство клятвопреступника, ложь его признанного друга и давно потерянное украшение, которое я требую вернуть мне как мою законную собственность. Остальное – всего лишь сказка, предназначенная для того, чтобы пугать ребятишек темной зимней ночью.
Домари, нахмурясь, разглядывал браслет.
– Так это все?
– Нет. – Бьорн вытащил галатский меч и вскинул его в мерцающем свете факелов. – Это меч Фенриса Пешехода. Как вы видите, это отличный клинок, но у него есть изъян. – Он провел пальцем по лезвию, старательно избегая острого края. – Меч моего отца, Харальда из Согне, оставил на нем зазубрину, слишком глубокую, чтобы ее можно было заполировать. Этот клинок оставил точно такую же зазубрину на мече моего отца. – Он прищурился, глядя на Гуннара. – Давай-ка, братец, вытащи меч отца и покажи нам, совпадают ли эти отметины.
– Только чтобы послать тебя в Хель, брат, – взревел Гуннар.
Он выхватил меч и рубящим ударом попытался поразить Бьорна. Тот встретил смертельный замах галатским мечом.
По знаку Голоса Закона присутствующие мужчины схватили Гуннара и Бьорна и, заломив им руки, обездвижили противников.
– Да не прольется кровь в этом доме, – провозгласил Домари. – Ярл Согне выбрал суд боевой схваткой. Да будет так. Приготовьте хольмганг, и пусть бой состоится до того, как выгорит следующий факел.
Глава 47
– Я хочу, чтобы ты уехала сейчас же, – сказал Бьорн Рике, прикидывая легкий деревянный щит. Два других на замену, если треснет тот, который будет у него в руках, лежали у его ног. – Забирай Йоранда, выкрадите Кетила во время суматохи и отправляйтесь в какое-нибудь безопасное место.
– И где же такое отыскать? – поинтересовалась Рика, настороженно глядя на Гуннара, стоявшего на противоположной стороне хольмринга, традиционной площадки для боя. Ярл был на тридцать фунтов тяжелее Бьорна. – Без тебя во всем Мидгарде для меня нет места. Или мы покинем Уппсалу все вместе, или никто из нас отсюда не уйдет.
Хольмринг был почти готов. На земле был растянут большой плащ, закрепленный деревянными кольями. Вокруг него, прямо на земле, были нарисованы три квадрата. По четырем концам внешнего квадрата, между ореховыми кольями, были натянуты веревки, огораживающие поле боя размером двенадцать на двенадцать футов. Бьорн и его брат стащили с себя через голову туники. Ни кольчуги, ни твердого кожаного панциря использовать не полагалось. Согласно правилам хольмринга, после того как ломались щиты из мягкой липы, единственной защитой оставались только мечи бойцов.
– И потом, Йоранд нужен тебе в помощники, – сказала она.
– Ты очень непослушная жена, – нахмурился Бьорн.
– И такой останусь навсегда.
– Рика, пожалуйста…
Она прижала пальцы к его губам.
– Нет, любовь моя. Я не могу покинуть тебя. И не проси. – Ее сердце мучительно заныло. Бьорн все еще недобирал своего бойцового веса. Кроме того, она понимала, как он был измучен дорогой – они очень торопились добраться сюда вовремя и двигались с сумасшедшей скоростью. А Гуннар был сытый и отдохнувший, крепкие мускулы рук и груди играли под лоснящейся кожей. Однако несмотря на все это, Рика выдавила из себя улыбку.
– Ты запросто победишь этого тролля с яйцами в горошину.
Бьорн склонился к ней и поцеловал. Когда он снова выпрямился, Рика увидела, как светится в его глазах любовь и доброта.
– Ты меня предупреждала, – улыбнулся он. – Мы с тобой прожили необыкновенную любовную историю. И, как ты говорила, в любовной песне опасностей столько же, сколько радостей. Ведь так?
– Говорила. – Она обняла его и уткнулась лицом в грудь. – Ноя тогда не знала, что придется так рисковать.
Он фыркнул.
– Ох, Рика, наша радость, безусловно, того стоит. Я так люблю тебя, девочка. – И он нежно погладил ее по голове.
– И я люблю тебя.
– В зимы, которые придут, помни обо мне, – прошептал он ей на ухо.
– В зимы, которые придут, мы вместе расскажем нашу любовную песню нашим детям и внукам, – твердо заключила она. – Они никогда не поверят, что это правда, а не история, издавна передаваемая от скальда к скальду. Ты должен победить, Бьорн. Я никогда не прощу тебя, если ты не подаришь мне ребенка.
Он кивнул, и кривая ухмылка углубила складки на его щеках. Затем его карие глаза потемнели, налились холодом, и он вновь повернулся к хольмрингу, чтобы лицом к лицу встретить своего смертельного врага, своего брата.
– Этому бою предназначено определить вину или невиновность Гуннара Харальдссона в убийстве его отца, Харальда из Согне, – гулко провозгласил Домари. Его звучный голос колоколом разнесся по окрестностям.
Луна поднялась над вершинами деревьев, но когда диск ее достиг зенита, Рика не позволила себе думать о судьбе Кетила. Она сосредоточилась на Бьорне и молилась. Если Доминик прав и этот его новый бог действительно любит их, пусть докажет свою любовь прямо сейчас.
– Право первого удара принадлежит ярлу Согне, – объявил Голос Закона. – Пусть начнется хольмганг и никто не вмешивается.
Бьорн и Гуннар оба ударили мечами плашмя по своим щитам и вступили на плащ. Бьорн напружинил колени, готовясь встретить удар брата.
Гуннар вскинул руку и, крякнув от натуги, с силой опустил меч на Бьорна. Щит принял удар и раскололся посередине. Только кожаный ремень, повисший на предплечье, помешал его обломкам упасть на землю. Бьорн отбросил его, и Йоранд подал ему второй щит.
Рика поймала себя на том, что перестала дышать и вся напряглась. Она с силой выдохнула и приказала сердцу не выпрыгивать из груди. На противоположной стороне хольмринга она увидела Астрид. Глаза ее сверкали ненавистью. Если Бьорн проиграет бой, Астрид снова сделает ее рабыней.
Бьорн ударил мечом по щиту брата, но его щит отразил удар и остался целым. Снова настала очередь Гуннара.
В боях на хольмганге не было ни правил, ни стратегии. Работали только грубая сила противников и стойкость. Под напором Гуннара Бьорн пошатнулся, отступил на шаг, и одна его нога сошла с плаща.
– Он отступает! – взревела толпа.
Под крики со всех сторон Бьорн поспешил вернуться на плащ, готовый к продолжению схватки. Если две ноги сойдут с плаща, раздастся позорящий крик: «Он бежит!»
Рика закрыла глаза, комок в горле не давал ей свободно глотнуть. Она не могла смотреть на это. Однако треск ломающегося дерева, глухие натужные хрипы бойцов, звон стали о сталь заставили ее вновь открыть глаза… и ахнуть. Обломки трех щитов Бьорна лежали у его ног, а у Гуннара оставался еще один щит.
– Не стоило тебе заводить эту бучу, братец. – Лицо Гуннара расплылось в жуткой издевательской гримасе. – Знаешь ли, победитель на хольмганге получает все. Конечно, все, что у тебя есть, это твоя рыжая малышка, но не беспокойся. – Гуннар широко и легко взмахнул мечом. Он просто играл с Бьорном. – После того как я тебя прикончу, я пойду полюбуюсь на жертвоприношение. А потом позабочусь и о твоем скальде. А когда она мне надоест, я отдам ее своим людям на забаву.
Рика почувствовала, как Аль-Амин придвинулся к ней. Он положил свою большую руку ей на плечо. Рика содрогнулась. Несмотря на всю преданность Аль-Амина, он не сможет защитить ее от Гуннара, если Бьорн падет в этом поединке. Впрочем, если Бьорн погибнет, ее жизнь тоже потеряет смысл. Ей будет все равно, что с ней произойдет потом.
– Неужели тебе все равно, что я стану спать с твоей шлюхой? – издевался Гуннар, стараясь вывести брата из себя, чтобы заставить его промахнуться.
Мускул на щеке Бьорна дернулся, но он не шевельнулся. Рика сплела пальцы и прикусиланижнюю губу.
Когда последовал удар ярла, он был таким быстрым, что взгляд Рики едва успел его отследить. Бьорн сделал выпад в сторону последнего щита Гуннара, затем взмахнул режущим ударом вверх, встречая ответный удар.
Длинные клинки заскрежетали друг о друга от кончика к рукояти.
Внезапно зазубрины на обоих мечах сцепились нерасторжимо, как олени при схватке рогами. Глаза Гуннара расширились от удивления. Бьорн рванул меч назад и вырвал меч брата из его руки. Клинки остались соединенными, но обе рукояти оказались у Бьорна. Рика ахнула. Ни разу она не видела, чтобы кто-либо обезоружил противника на хольмринге.
Ошеломленный Гуннар замер как статуя. Ненужный щит продолжал висеть на его руке. Бьорн стоял как вкопанный.
– Следующий удар принадлежит ярлу Согне… – объявил Домари.
– Канут, меч! – крикнул Гуннар своему помощнику. Огромный белокурый викинг сплюнул наземь.
– Человеку на хольмринге полагается три щита, но только один меч.
– Что, братец? – Голос Бьорна прозвучал еле слышно. – До тебя наконец дошло? Зачем тебе понадобилось убивать отца?
– Харальд мог прожить еще двадцать зим. Почему я должен был так долго дожидаться своего? – Глаза Гуннара заледенели. С бешенством глядя на брата, он испустил дикий вопль берсеркера, затем с размаху швырнул свой щит на землю, и тот накололся на острие одного из мечей.
– Так, говоришь, победитель получает все? – холодно произнес Бьорн. – Я согласен взять твою жизнь.
Ярл, зашатавшись, попятился.
«Он отступает!»
В темных глазах Бьорна не было пощады. Гуннар попятился еще, стремясь уклониться от удара, который должен был последовать, едва мечи разъединятся.
«Он бежит!» – заорала толпа, когда обе ноги Гуннара покинули бойцовое поле.
Этот крик, казалось, выпрямил согнувшуюся было спину Гуннара. Он выпрямился и снова ступил на плащ. Слабый запах мочи, запах страха, окутал его, но он повернулся лицом к Бьорну.
Бьорн взмахом отвел мечи в сторону, готовясь нанести последний рубящий удар по незащищенному телу ярла, но вдруг замер. Грудь его вздымалась, словно в борьбе с невидимым врагом.
– Нет, – произнес он, вонзая в землю острые концы обоих клинков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37


А-П

П-Я