Отзывчивый сайт Водолей ру 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– О боги! – ахнула Рика, сердце ее упало. – Там ребенок!
Не колеблясь она бросилась в воду и поплыла за исчезающей корзинкой. Быстрое течение сразу сбило ее с ног и, царапая о дно, поволокло в сторону лодки и мужчин.
Она услышала отчаянный вопль Хельги и поняла, что сейчас окажется возле них. Когда река проносила ее мимо, Торвальд бросил «Валькирию» и поймал ее за талию. Рика почувствовала, как пытается он удержаться на ногах, не выпуская ее из рук. Она поняла, что державшие лодку мужчины без Торвальда тут же ощутили перегрузку.
– Что ты делаешь? – проревел Торвальд, с трудом перекрикивая шум реки.
– Там ребенок, – задыхаясь, пролепетала она, понимая, что это кто-то из печенегов выше по течению отправил младенца на верную смерть.
– Оставь его! – прокричал он, выкидывая Рику на берег.
– Торвальд! – донесся сквозь рев реки голос Бьорна. – Мы не можем ее удержать.
Старик, шатаясь, вернулся на место. Наморщенный лоб и капли пота явно свидетельствовали о том, какую муку доставляла ему воспалившаяся нога. Он со стоном изо всех сил налег на борт «Валькирии», бросив суровый взгляд на Рику. Она вздрогнула, увидев гнев в его серых жестких глазах.
Что она наделала! Она подвергла смертельной опасности их всех… но ведь это из-за ребенка. Кто-то обрек беспомощное дитя на страшную смерть. Этого она никогда не поймет. Старая боль всколыхнулась в груди. Слезы ручьем потекли по ее щекам – она жалела ребенка и себя.
– Ну-ну, Маленький эльф. – Хельга присела возле нее на корточки и обняла за дрожащие плечи. – Мой хозяин вовсе не злится на тебя.
– Я плачу не об этом, – говорила Рика, вытирая глаза и нос рукавом. – Хельга, это был ребенок.
Она слышала голос Бьорна. Он продолжал командовать спуском «Валькирии» по течению. Теперь, когда их снова было четверо, они медленно и верно вели ее через порог. Она шмыгнула носом, вспомнив холодный тон Торвальда, упрекнувшего ее в безрассудстве.
– А Торвальд так злился на меня.
– Мужчины иногда бывают такими, – объяснила Хельга. Они обе встали и следили за передвижением мужчин по узкой полоске над порогом. – Они не хотят, чтобы мы, женщины, знали, как они напуганы, и скрываются за гневом. Торвальд очень за тебя испугался.
– Ему следовало бояться за того несчастного ребенка, – возразила Рика. Она очень надеялась, что не увидит маленький трупик ниже по Днепру, где воды его становятся спокойнее.
– Я понимаю твои чувства, – кивнула Хельга. – Я, как никто другой, знаю, как приятно ощущать новорожденного в своих руках, но подумай секунду; у нас нет кормилицы и никаких средств на то, чтобы его накормить. Даже если бы нам удалось его спасти, ты не могла бы приветствовать твоего будущего мужа с чужим ребенком на руках. Мне все равно, какие там особые обычаи в Миклагарде, но какие-то моменты во всех краях воспринимаются одинаково.
– Да, – грустно согласилась Рика. – Некоторые явления существуют повсеместно. Не сомневаюсь, что нежеланных детей выкидывают на произвол судьбы все народы и племена.
Когда мужчины прошли Эссупи, Рика и Хельга уже ждали их на берегу, чтобы помочь привязать лодку. Бьорн вытащил на сушу корму «Валькирии» и хорошенько закрепил. Затем впервые за последние дни он посмотрел на Рику.
– Как получилось, что ты упала в воду? – Он говорил громко, чтобы она слышала его, несмотря на шум порога. – Ты не ушиблась?
– Нет. И не упала, – ответила она. – Я прыгнула.
– Почему?
– Там плыла корзинка с… – У нее перехватило дыхание, и она не смогла закончить фразу. Ребенок наверняка погиб, разбившись о холодные камни Эссупи.
– Кто-то отправил нежеланного ребенка в корзинке на пороги. Она попыталась спасти его, пока он не утонул, – мрачно объяснил за нее Торвальд. – Но при этом подвергла опасности себя саму.
«И нас». Этот не прозвучавший упрек словно повис в воздухе.
Нежеланный ребенок… По выражению лица Бьорна Рика поняла, что тот догадался, какую боль пробудило в ней воспоминание о собственной судьбе.
– Ты уверена, что ничего себе не повредила? – спросил он.
– Всего одна или две ссадины. Ничего серьезного. – Она ощущала теплую струйку крови, стекавшую из-под повязки на колене, однако эта боль была ничто по сравнению с тяжестью, которую она ощущала на сердце.
В тот вечер настроение сидевших вокруг костра было подавленным. Когда Йоранд попросил Рику рассказать какую-нибудь историю, она отказалась, сказав, что не в настроении.
– Не мучай себя мыслями о ребенке, – заметил Бьорн. – Его конец был быстрым, а сделать ничего было нельзя. Без сомнения, так рассудили Норны.
– Нет! – страстно возразила она. – Я в это не верю. Больше не верю. Никакие три прядильщицы судеб в Асгарде не решали судьбу этого несчастного ребенка. Ее решили его родители. Они виноваты в его смерти.
– Есть тысяча причин, по которым кто-то решает бросить младенца на произвол судьбы, – глухо произнес Торвальд. – Нищета, стыд, горе…
– Но ребенок ни в чем не виноват, – прервала его она.
– Да, конечно, – прошептал старик. – Но какова бы ни была причина, в этот момент такое действие, должно быть, кажется кому-то единственным выходом. Эти решения почти всегда принимаются слишком поспешно, в отчаянии или в состоянии какого-то безумия, вызванного чаще всего горем.
Образ поднятой детской ручонки жег ей глаза.
– Он был таким маленьким… таким беспомощным…
– Я знаю, что ты переживаешь об этом ребенке, но твоя жалость бессмысленна, – продолжал Торвальд. – Этот ребенок больше не чувствует боли, а для его родителей она только начинается.
– Они ее заслужили… если вообще способны ее испытывать. – Глаза Рики сузились и превратились в щелочки. – Откуда ты можешь знать, что они чувствуют?
Торвальд тяжело вздохнул.
– Это знание – свой горький опыт.
Никто вокруг костра не пошевелился. Только стрекот насекомых и далекое уханье совы нарушали молчание ночи.
Торвальд провел ладонью по лицу, он смотрел невидящим взглядом, ничего не замечая вокруг. Казалось, что он забыл о присутствующих и погрузился в свой внутренний ад. Когда он снова заговорил, его голос был еле слышен:
– Маленький призрак будет следовать за ними по пятам каждый день. Каждый очередной год будет порождать вопросы… И так всю жизнь. Ходит ли она уже? Какого она теперь роста? Похожа ли на мать или имеет несчастье быть похожей на отца? – Глаза Торвальда затуманились, словно он видел призрачного ребенка на разных этапах его жизни. – Каково было бы носить ее на плечах, ощущать ее пухлые ручонки на шее?
Мурашки побежали у Рики цо спине, когда старик поднял на нее глаза, пристально всматриваясь в ее черты.
– По крайней мере я получил ответ на некоторые из моих вопросов, – произнес Торвальд. – Ты очень похожа на свою мать, Рика.
Глава 22
– Что? – Рика не могла поверить своим ушам. Это было невероятно!..
– Я сказал, что ты выглядишь в точности, как твоя мать, – не моргнув глазом повторил Торвальд. – Как моя жена, Гудрид. У тебя ее осанка и повадки. Если бы Хельга не предупредила меня, я решил бы, что вижу ее призрак в тот первый день, когда увидел тебя в большом зале дома ярла.
Глаза Рики широко раскрылись.
– Она была дерзкой рыжей красавицей, совсем как ты. – Голос Торвальда зазвучал громко и твердо. – Мне не нужно было других подтверждений, кроме свидетельства собственных глаз, но Хельга поняла, что это на самом деле ты, еще по молоточку. Она увидела его на госпоже Астрид и спросила, как он к ней попал.
Рука Рики невольно дернулась к горлу.
– Он принадлежал моей Гудрид. Я подарил ей его на свадьбу. – Торвальд говорил обыденным спокойным тоном, словно обсуждал погоду или ход посевной. – Такая простая вещичка. По правде говоря, стоит недорого, но Гудрид никогда его не снимала. Всю жизнь.
– Я повесила этот талисман тебе на шею в день, когда ты родилась. Я сделала это, – добавила Хельга. – Я не могла вынести мысль, что ты покинешь нас ни с чем. И я украла его для тебя.
– Как ты можешь так просто здесь сидеть и говорить мне об этом? – потрясенно спросила Рика.
– Потому что это правда, – ответил Торвальд. – Я говорю это не потому, что хочу быть жестоким. И не горжусь тем, что сделал… Я горевал об этом каждый день с того самого момента.
– Видишь ли, твоя мать умерла, рожая тебя, – объясняла Хельга, поглаживая Рику по плечу, чтобы смягчить обиду. – А они так горячо любили друг друга, твоя мать и мой хозяин. Когда она умерла, он просто обезумел от горя.
– Это не оправдание, – сумрачно произнес Торвальд. – Даже тогда я понимал, что поступаю дурно. И эту вину я чувствовал каждый день с тех пор. А потом, когда я увидел тебя в доме ярла, я понял, что боги послали мне второй шанс.
– В чем, собственно, ты видишь этот второй шанс? – холодно поинтересовалась Рика.
– Узнать тебя, – ответил Торвальд. – Заботиться о тебе, как подобает отцу.
– Кажется, у тебя не слишком много опыта в таком деле, – отрезала Рика.
– Это верно, – кивнул он и, встретившись глазами с ее яростным зеленым взглядом, осознал, что разговор пошел не так, как ему хотелось.
Возможно, ему следовало подождать с признанием, кем он ей приходится, но ее возмущение по поводу брошенного ребенка усилило страх, который он испытал, видя, как она барахтается в днепровском водовороте. Если бы ему не удалось поймать ее, он потерял бы ее вновь, и на этот раз навсегда. И оба раза по своей вине. Вышвырнув ее на берег, Торвальд решил при первом же удобном случае рассказать Рике правду.
– После того как ты исчезла из моей жизни, в ней не осталось ничего, о чем стоило бы заботиться, – тихо промолвил Торвальд. – Плохо это или хорошо, но моя кровь течет в твоих жилах. Хочешь ты этого или нет, но я твой отец, и, наконец, мне пришло время вести себя, как положено отцу. Я лишь надеюсь, что еще не поздно заслужить твое прощение.
Никто не сказал ни слова. Орнольф и Йоранд ловили каждое слово. На их глазах разыгрывалась тяжелейшая драма, пострашнее тех, что рассказывала им Рика. Только Бьорн ощущал жгучие волны боли и гнева, исходившие от нее.
– Кровь – это все, что я получила от тебя, и никогда не попрошу ничего больше. Один человек спас меня из воды, в которую ты бросил меня умирать. – Голос ее был хрупким и льдистым. – Его звали Магнус Сереброголосый. Он был хорошим, храбрым и великодушным, с большим сердцем, и принял под защиту беспомощного младенца, не считая это чем-то необычным. Сам же Магнус был человеком уникальным. Он был моим отцом… единственным, которого я признаю.
Она встала, вышла из круга света и прислонилась к борту вытащенной на берег «Валькирии». Бьорн пытался последовать за ней, но не сомневался, что она оттолкнет его так же, как только что оттолкнула Торвальда.
Старик провожал ее мученическим взглядом. Внезапно до Бьорна дошло, почему Торвальд так настойчиво хотел купить свободу Рике и был готов заплатить за это всей своей землей. То же стало причиной его казавшегося бессмысленным путешествия в Миклагард. Он любил Рику также безнадежно, как Бьорн.
Он бросил на Торвальда понимающий взгляд. Торвальд, будучи родным отцом Рики, оставил ее, как только она родилась. А Бьорн лишил ее Магнуса, единственного отца, которого она знала. Торвальд посмотрел на Бьорна. В этот момент они ощутили объединяющую их связь. Это была любовь к женщине, которую они оба глубоко ранили, каждый по-своему.
И она никогда не позволит им забыть об этом.
Глава 23
Они благополучно одолели еще два порога, столь же больших и свирепых, как Эссупи, применив ту же технику переправы пустой лодки через камни вручную. А затем «Валькирия», увлекаемая быстрым течением, понеслась к Черному морю.
Через какое-то время раздались звуки, похожие на гром.
– Кажется, дождь собирается, – заметила Рика.
– Нет, – покачал головой Орнольф, – это ты слышишь Аэфор. Мы еще достаточно далеко от него, но он нас милостиво предупреждает о своем приближении.
– Он должен быть огромным… – ужаснулась Рика.
– Да. Так и есть, – согласился Орнольф и налег на весло, направляя «Валькирию» к правому берегу. – Бьорн, следи внимательно, когда покажутся большие заросли боярышника. Это будет означать, что недалеко то место, где нам нужно пристать и перегрузиться на телегу. Если мы его пропустим, другой такой возможности у нас не будет.
Бьорн с кормы ответил кивком.
– Аэфор такой большой, что нам придется тащить «Валькирию» несколько миль, – объяснил Орнольф. – Там ущелье, Днепр бурлит и крутит, а заканчивается все водопадом высотой футов в тридцать.
Бьорн перегнулся через острый нос «Валькирии» и рукой подавал дяде сигналы, указывая на приближающуюся отмель, которую следовало обогнуть.
– Как вели себя печенеги, когда ты последний раз здесь проходил? – спросил Орнольф.
– Не так сердечно, как хотелось бы, – ответил дядя. Бьорн повернулся к Рике:
– Мы должны быть настороже, Печенеги не сильны в рукопашном бою, но они просто демоны в стрельбе из лука.
Рика молча кивнула. Ее мучила вина за еще одну опасность, которую навязал им ее выбор.
– А разве вы не торгуете с печенегами? – спросила она Орнольфа. – Разве они не дадут нам телегу, как то племя, которое помогло нам добраться до Киева?
– На этот раз никакой телеги не будет, – ответил он. – Мы нарежем веток, маленьких деревьев и перетащим «Валькирию» волоком по дороге, выстланной хвоей. Это будет дольше, чем на телеге, но мы справимся.
– Вон, кажется, начало волока. – Бьорн указал на открывшийся узкий проход в густых зарослях боярышника.
– Да, – отозвался Орнольф. – У тебя острый глаз. Прошло больше десяти лет с того времени, как ты проплывал здесь со мной. Я рад, что ты до сих пор помнишь все метки.
Орнольф направил «Валькирию» к берегу и причалил.
– Когда отправимся в поход, держись ближе ко мне, – обратился Бьорн к Рике.
Она молча кивнула. Пока Бьорн и Йоранд доставали топоры, Орнольф смотрел, не появились ли враждебные жители. Они начали валить деревья, чтобы смастерить салазки для перетаскивания лодки. Пока лесорубы трудились, Торвальд и Хельга разбили лагерь. После резкой отповеди Торвальд не предпринимал больше никаких попыток вовлечь Рику в разговор и вообще никак ее не беспокоил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37


А-П

П-Я