Однокашники его погрязли в суете, это было ясно. Он заметил и тщеславие Саранцева, и угодливость Зуева, их переглядывание и лукавство. От наигранного радушия Саранцева веяло холодной расчетливостью, но все это не волновало Уланова. Саранцев был заместителем у Капитонова и мог оказаться полезным Елене и Наде, остальное не имело значения. Он вспомнил растерянное лицо Елены, глаза, в которых от его слов проснулась надежда, отыскал в кармане жетон и, несмотря на то, что не любил говорить по телефону из-за плохого слуха, решительно набрал её номер. В конце концов, его просил помогать ей сам Бурмистров.
Глава 7. КРУТОЙ МУЖЧИНА
Георгию Фаногину не требовалось оружия. широкие плечи, мощная грудь, крупная голова с квадратной челюстью, нагло-снисходительный взгляд стальных глаз, ладони, сжатые в кулаки, свисающие, как кувалды, вдоль почти двухметрового тела, - шесть пудов стальных мышц и молодой энергии. При такой внешности он и без пушки мог скомандовать: "Руки вверх!", и никто бы не стал возражать.
Под стать грозному виду была у него и кличка - Фанга.
Он поставил машину в удобную для выезда позицию и направился к скоплению коммерческих киосков. Негласная суверенная территория фирмы "Торговые палаты" пестрела витринами и гремела акустическими системами целый поселок игрушечных, желто-голубых домиков, кишащий покупателями, зеваками, прохожими.
Глухое раздражение, которое поселилось в нем последнее время и которое он скрывал за ленивой улыбкой, вспыхнуло с новой силой. А раздражаться было от чего: он чувствовал, что шеф исподволь, незаметно, но последовательно отстраняет его от активной работы. Он и в помощники его перевел, чтобы держать на коротком поводке, решил Георгий. О причинах опалы он догадывался, скорее всего шеф попросту решил тихо избавиться от него. Во-первых, Георгий слишком много знал. Во-вторых, шеф был слишком многим обязан ему и должен немало, даже если учитывать только деньги, выбитые у нерадивых клиентов. А выбивать деньги Георгий умел. Возражения отпадали сами собой, когда на пороге проштрафившейся фирмы появлялась его мощная фигура с тяжелыми кулаками. Не было случая, чтобы дело быстро не разрешалось.
Потом у Саранцева создали централизованную службу, которая обеспечивала охрану интересов акционеров, да и вообще любого заказчика, и Георгий, не имевший ни специальности, ни желания осваивать что-либо более интеллигентное, почувствовал себя не у дел. "Ладно, пусть не у дел, рассуждал он, - хотя в таком огромном хозяйстве дело всегда найдется, но тогда верни, дорогой Марк, долги и помоги открыть собственную фирму".
Георгий давно не занимался ни контролем, ни сбором дани, выполняя мелкие поручения. Но сегодня, проезжая мимо и заметив в последнем ряду ларечного городка инородные вкрапления - три серебристые дюралевые будки, возмутился. Это что ещё за фрукты такие, что за инопланетяне? Замкнув машину, он стал не спеша проталкиваться вдоль рядов. Над толпой медленно плыла его коротко остриженная голова на мощной шее. Бугристые мускулы угрожающе катались под рубашкой, тяжелые туфли сорок шестого размера жалобно скрипели.
Он небрежно кивнул ожиревшему на свежем воздухе и дармовых харчах постовому Юркесу, лениво помахивающему резиновой дубинкой. Отодвинул плечом несколько человек, которые, задрав головы, цедили из бутылок пиво. Наклонившись, просунул голову в будку пришельцев и тоном, не обещающим ничего хорошего, спросил:
- Кто такие?
Паренек с девицей удивленно уставились на него.
- А ты кто такой? - вдруг визгливо и громко, явно чтобы услышали вокруг, заверещал парень.
- Я - Фанга, - значительно сказал Георгий и коротко сплюнул, словно поставил точку. Протянув руку, он сорвал прилепленное к стеклу объявление: "Покупаем ювелирные изделия и железные рубли с головой Ленина", смял в кулаке и швырнул в оконце.
- Ты что делаешь, гад? - снова взвизгнул парень.
Георгий надавил плечами на витрину, раздался угрожающий треск, киоск качнулся. Девица охнула и вскочила на ноги. Парень, выхватив откуда-то снизу огромный пистолет, направил его прямо в лоб Георгию и закричал:
- Уйди, гад шизанутый! Убью!
Георгий мгновенно убрал голову и отскочил в сторону. Он знал эти немецкие штучки, предназначенные и для газовой, и для обычной пулевой стрельбы.
В ярости он завернул за киоск и своим коронным ударом, отточенным в армии, с разбегу в прыжке врубил кованый каблук в угловую стойку, на которой держалась обшивка. Стойка сорвалась с фундамента, и ларек медленно поехал в сторону. Георгий выпрямился, прогнулся и, оттянув, как артиллерийский затвор, колено вверх, нанес каблуком второй удар. Киоск заскрипел и начал медленно заваливаться набок. Георгий развернулся и быстро зашагал к машине. За спиной раздался треск, металлический скрежет, звон стекла, чьи-то крики. Не оглядываясь, он распахнул дверцу машины и рванул с места. Раздражение, донимавшее его с самого утра, наконец-то улеглось. Он успокоился и через полчаса, поглощенный рисковой ездой по улицам, переполненным машинами, забыл о происшедшем.
У входа в офис его ждала Вика. Увидев знакомую белую "восьмерку", она сбежала по ступенькам и остановилась на тротуаре. Роскошная рыжая грива развевалась на ветру, черный кожаный костюмчик оттенялся белой кофточкой с большим воротом. Стройные ноги сверкали из-под короткой юбки. Георгий выбрался из машины.
- Ты как комиссарша, вся в коже, только юбка маловата и пистоля нет.
Она схватила его за руку и, оглянувшись по сторонам, обняла за шею.
- Польщен. - Он осторожно разжал и опустил её руки. - Что стряслось? Он заметил отчаянное выражение её глаз.
- Жорик, спасай. Маркело просто обнаглел. Достал, гад... Иди, скажи, скажи ему, чтобы меня не трогал, что я твоя. Что хочешь скажи, лишь бы отстал.
- Ага, босс и до тебя добрался. А ты как думала? Хорошие деньги надо отрабатывать. За сидение у телефона такие бабки не дают.
- Когда я оформлялась, я предупреждала: любая работа, кроме...
- Интима? - Георгий ухмыльнулся. - Так только в газетных объявлениях пишут, детка.
- Набрался, гад, сегодня с утра, весь день проходу не дает... Жорик, поговори с ним, я умоляю. Ты же меня сюда устроил.
- Сама напросилась. На высокооплачиваемую. Думала небось, они с тобой здесь на пианинах играть будут? Здесь игры другие. Если приглянулась шефу, будешь высокооплачиваемой. А раз он тебе платит, значит - в койку. Я тебя предупреждал.
- Не могу я. Скажи, что я твоя, Жорик, а? Ну, прошу. Он отстанет, с тобой не будет связываться. Помнишь, как в школе?.. Мы ж целовались с тобой, Жорик, помнишь?
Он снова ухмыльнулся, потом посерьезнел.
- Увольняйся.
- А куда? Сначала место найти надо. Да и планы у меня были другие. Мне баксы нужны... Для дела, Жорик.
- Или - или. Или кошелек, или это самое... Ладно, попробую...
Она бросилась ему на шею, прижалась в порыве благодарности и с тайной надеждой, что Камовский из кабинета увидит их. Потом отпустила и, покачивая бедрами, как манекенщица, направилась ко входу.
Камовский, высокий, грузный, с кумачовым лицом, маленькими, близко посаженными острыми глазками и вислым носом, восседал за старинным письменным столом, доставшимся фирме вместе с помещением и другой мебелью в наследство от размещавшегося здесь главка.
Еще каких-то пять лет назад Марк Борисович Камовский влачил жалкое существование. Прежняя жизнь скромного клерка в Министерстве торговли теперь казалась ему далеким сном, сереньким и неинтересным кинофильмом, достойным только забвения. Единственное, что потребовалось ему из старой жизни, - это многочисленные связи с торговым миром и поставщиками. Благодаря им, за несколько лет ему удалось превратить скромный посреднический кооператив в огромную торговую фирму. Дело было столь крепким, что последние два года оно шло самотеком, его участие сводилось к подписанию бумаг и своеобразной дипломатии - смеси угроз, взяток и запойных ужинов. Он с удовольствием обнаружил, что можно диктовать, не имея характера, вызывать страх, обладая жидкой мускулатурой, и выбирать себе девушек, о которых он когда-то и мечтать не мог. Теперь он мог лечить свои расшатанные зубы у лучших стоматологов и без страха входить в любой ночной кабак в сопровождении бывших десантников - Фанги и его приятеля стодвадцатикилограммового Кузи. И политика оказалась вещью простой и доступной: сила есть, деньги есть - диктуй, вот и все. Булат и злато, как говорил его свояк, публицист Авдеев. Сила и деньги всех заставят работать, всех этих экспертов, политологов, писак всяких, профессоров, экономистов, академиков.
Увидев Георгия, Камовский начал без предисловий:
- Ты что творишь? Кто тебя просил? Старые времена прошли, запомни! У меня с ними соглашение. Ты что, ненормальный?
- Потише, шеф. Колодки спалишь...
- Я тебе дам потише. Ты превысил полномочия, скотина.
- Сам ты скотина, - поднял голос Георгий.
- Извини, погорячился, - Камовский сбавил тон.
- Вот и я погорячился.
- Да? Я им за будку семьсот баксов отвалить должен. Вот вычту с твоего кармана.
- Ты уже и так вычел все, что можно. Сначала верни долг. Это во-первых, а во-вторых, отстань от Вики, она - моя. Опоздал ты. Раньше надо было.
- Ну и что? Сегодня твоя, завтра моя... Потом опять твоя. Пусть нос не дерет. У нас акционерное общество, все общее, понял? Даже если она жена твоя, могу попросить взаймы. Ведь не откажешь, а? Не откажешь?
- Может, и не откажу, если попросишь...
- И попрошу, и компенсацию дам за ущерб... Ладно, оставим это. Не до баб. Ты не уводи меня в сторону... Зачем грохнул киоск?
- Киоск? Шалаш какой-то из дюраля. Сортир.
- Жора, не зарывайся.
- Я их только спросить хотел... А они мне, собаки, шпалер под нос... Я в десантуре служил или где? Рефлекс у меня... Закон природы. Еще легко отделались.
- Слон ты вонючий, - уже добродушно заговорил Камовский. - Значит, испугались... Рожа-то вон какая... Подумаешь, газовую игрушку показали, не видел, что ли?
- Разберись там попробуй, газовый или какой, Марк Борисович, почтительно, по имени-отчеству обратился Георгий. Перепад от грубости к лести всегда на него действовал. Он видел, что шеф дымит вхолодную. Нет, не горяч был Камовский, а расчетлив. - Мало, что ли, мы их в свое время поуродовали? Тряхнуть лишний раз не мешает... Фирма есть фирма... Только уважать будут.
- Хватит воевать друг с другом. Все. Точка. Новые времена теперь. Есть соглашение... Это чтоб ты знал... Районы, префектуры, вокзалы, станции метро - все поделено. Консенсус, понял? Теперь культуру в отношениях надо налаживать. Расчет, поддержку. Регионы, области - другое дело. Но и там теперь надо плести свою паутину. Вон как Саранцев создает свою сеть, информационную... Профессионалы, понял? А ты - кулаком... Отвыкай. Организованность и дисциплина, понял? Конечно, мелочь всякую, гастролеров, индивидуалов и прочую мелюзгу - к ногтю. Но организации не тронь.
Камовский встал к сейфу, рубашка на спине была мятой, неряшливо вылезла из брюк. Несколько раз лязгнул замком, повернулся, в руках его розовела пачка новеньких фиолетовых купюр.
- Ладно, Жорж, я тебя прощаю, но имей в виду - без самодеятельности. Последний раз. Держи, - он протянул деньги Георгию. - Купишь семьсот долларов. Завтра привезешь. Отдам за ларек. Понял?
- А когда мои вернешь, Марк Борисович? Ты как говорил?
- Я все помню, подожди. Ты свой, можешь потерпеть? Верну с процентом. С индексом на инфляцию.
- С весны жду. Почти полгода. Мне, между прочим, деньги тоже нужны. А у вас их куры не клюют...
- Чужой карман - темный лес. Зачем они тебе? Дело, что ли, надумал открыть?
- А что, нельзя?
- Можно... Поздновато, правда, немного... Года два назад надо было. А сейчас столько акул, слопают. Или прогоришь.
- А вы не подстрахуете?
- Само собой... Начни с алкоголя. Его внедряй, самый быстрый оборот. Из всех искусств для нас важнейшим является пьянство, понял?
- Так когда?
- Деньги-то? Недели через две-три. В конце квартала. Ты же знаешь, когда обналичка.
- Костю Громова обещали устроить... Тоже без движения.
- Ничего я не забыл... Сказал, устрою, значит, устрою... Подожди. Слишком много проблем сразу. Девку не тронь, деньги выплати, друга устрой, за киоск заплати... - Камовский укоризненно покачал головой, наклонился и извлек из недр старинного стола темный флакон с яркой наклейкой и две рюмки. - Ладно, давай-ка по коньячку. Знаешь, человека как ни просвещай, он все равно найдет способ сократить себе жизнь. Ведь, кажется, не пей, не кури, к чужим девкам не бегай - и проживешь до ста лет. Да, забыл, ещё зарядку надо делать. Ведь, казалось бы, так просто. Так нет, нам обязательно надо наоборот, ты понял? Сидит в нас все-таки частица дьявола, никуда не денешься. - Маленькие глазки его насмешливо сверкнули - нагнал, значит, страху... - Сегодня можно тяпнуть даже с утра. Вот в полнолуние нельзя...
- Почему? - пробормотал Георгий.
- Из окна вывалишься, притягивает...
- Классное пойло, - прогудел Георгий, - можно не закусывать.
Повторили, и Камовский убрал флакон с рюмками в стол. Он снова повеселел.
Последний раз, последний раз, думал Георгий, принимая купюры. В нем вдруг проснулась извечная злость добросовестного служащего, к которым он себя причислял, к бездельнику и крохобору начальнику. Он не верил Камовскому и разыгранному сейчас спектаклю. "Тоже мне, полководец ларечный, акулами пугает. А сам, жук такой, ни одной возможности не упустит, и сейчас ухватился. Ведь наверняка уладил дело бесплатно, а с меня решил деньги содрать. И перед компаньонами есть чем оправдаться".
Загудел телефон. Камовский снял трубку:
- Привет, привет, Витя. - Он прикрыл ладонью трубку, бросил полушепотом Георгию: - Капитонов. Может, и до него дошло. - Слушал Камовский внимательно, покачивал головой, потом повысил голос: - Ну, у меня она, ну и что? Ты знаешь, что он там понаписал, змей? Не знаешь? А вот почитаешь сам. Свояк называется. Если выполнить все, что он там напридумал, мы без штанов останемся... Экономист нашелся. Да его за одну только реформу вкладов удавить мало... Он тут доказывает, что деньги со вкладов фактически перекочевали на наши счета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18