– Нина послушалась. Сергей вел машину аккуратно, стараясь даже в мелочах не дать повода для остановки. Где было возможно – уходил на объездные улочки, хорошо зная привычные кормушки гаишников. Через зеркало заднего обзора он с раздражением посматривал на запрокинутую назад голову Вареника с балдежной улыбкой на мерзкой роже. Он сегодня впервые работал с этим дуриком и уже достаточно измучился – было от чего крепко его возненавидеть... Вареник никогда не работал в бригадах – Жест, по крайней мере, даже не слыхал о таких делах. И то, что в пару к нему, Жесту, дали именно Вареника, все-таки наводило на нехорошие мысли.
Ехали пока без происшествий, Вареник иногда урчал от удовольствия, голова Нины равномерно поднималась и опускалась вверх-вниз. Совершенно неожиданно настроение у Сергея стало улучшаться, он твердо начинал верить, что все будет ништяк.
Даже раньше, чем через десять минут, они подъехали приблизительно к нужному месту. Вареник, торопя Нину, нажимал рукой ей на голову, убыстряя темп.
– Да пусти ты ее, братуха, пусть покажет, где! – улыбаясь, попросил Сергей Вареника.
– Щас, щас, погоди, – отвечал тот, и Сергей, заведя машину в проезд между двумя домами, выключил фары и габариты, достал сигарету и закурил. Минутой раньше, минутой позже – плевать, в натуре! Непонятки закончились, и они уже – на финишной прямой, это и так ясно.
Наконец Нина подняла голову и отклонилась утомленно, облизывая уставшие губы.
– Э, подруга, – позвал ее Сергей, она тут же вздрогнула пугливо. – В зеркало посмотрись и поправь рожу, чтобы все было нормально. Ясно?
Нина закивала молча и, робко косясь на Вареника, стала посматривать в зеркало, пальцами подтирая расплывшуюся косметику и поправляя прическу, стараясь в полумраке салона добиться хоть мало-мальски приличного результата. Вареник завозился на сиденье, подтягивая брюки.
– Все – красивая уже, – Сергей выбросил недокуренную сигарету за борт. – Куда дальше?
– Прямо и сразу налево, – сипловато сказала она и постаралась незаметно откашляться.
Подъехали к нужному дому, Нина показала окна квартиры, где жила ее подруга.
– Может, я не пойду? – слабым голосом спросила она. – Вы ведь приехали, куда хотели?
– Не-а, без тебя нам идти нельзя. – Вареник криво ухмыльнулся и уже серьезно продолжил:
– Выползай, за мной, только без фокусов, а то замочу на месте!
Он вышел из машины и даже попридержал дверь, когда выходила Нина. Она встала рядом и больше ничего не говорила.
Последним вышел Сергей. Машину запирать не стал. Внимательно и незаметно оглядевшись, он спокойной походкой направился к нужному подъезду, будто всю жизнь здесь прожил. Когда человек идет уверенно и независимо, у того, кто, может быть, случайно его видит, сама собой рождается мысль, что, наверное, так оно и надо. Подозрений не возникает, а это главное.
Вареник с Ниной под руку пошли следом медленнее, вроде беседуя. Поднявшись на третий этаж, Нина показала на дверь квартиры налево.
– Здесь, – прошептала она.
– Ни и славненько, – ощерился Вареник, – Не трясись, жить будешь. Может быть, – добавил он, явно издеваясь.
Сергей осмотрелся: три квартиры на этаже, жильцы здесь явно не зажиточные, значит, и проблем не будет, в случае чего.
Вареник поставил Нину напротив дверного глазка, пошелестел молнией куртки, вынул автомат. Они с Сергеем прижались к стене, рядом с дверью.
– Звони, чего стоишь! – прошипел Вареник Нине. Нина жалобно повела на него глазами и протянула руку. Ей пришлось нажать несколько раз, прежде чем звонок подчинился и хрипло прогудел. Даже Вареник поморщился от такого неприятного звука. За дверью было тихо. Вареник, держа в правой руке автомат, левой постучал себя по боковому карману куртки. Сергей понял, что он проверяет, не выронил ли отмычки.
Нина позвонила еще раз и, наконец, за дверью послышались быстрые шаркающие шаги. Человек, подошедший с той стороны на несколько секунд как бы затаился – смотрел в глазок, затем начал отпирать замки. Дверь отворилась и, моментально подскочивший Вареник, с силой толкнул Нину в квартиру. Растопыря руки, Нина вбежала и, не удержав равновесия, растянулась на полу в коридоре. Заскочивший следом Вареник протопал по ней и помчался дальше. Сергей захлопнул входную дверь. Перед ним на полу копошились Нина и еще одна девушка.
– Нинка, ты что? – возмущалась та, пытаясь подняться. Нина не отвечала – она сильно ударилась коленом и старалась прижаться к стене, чтобы встать, опираясь на нее.
Сергей пошел по коридору и заглянул в квартиру. Вареник метался по комнате, перекидывая вещи из шкафов на пол.
Сергей посмотрел назад: женщины уже разобрались в своих отношениях и обе сидели на полу, не отрываясь смотря на него. Он подскочил к ним и, схватив за волосы, скомандовал:
– Вперед, кошелки! – и не поднимая рук, заставляя девушек низко нагибать головы, он протащил их в комнату.
Вареник уже стоял посередине ее и держал в правой руке сумку с надписью «Найк» на боку.

Глава четвертая

Вовка Ляфман, Алена, Игорь и Ольга стояли недалеко от моста через Волгу. Они наслаждались тишиной и покоем...
Кое-где в тенистых местах упорно сопротивлялся перемене времен года грязный снег – таять не хотел. Праздношатающихся горожан мало здесь, на Набережной, в это время. Любители сделать променаж не решаются пока оставлять теплые помещения и подставлять спину холодному ветру... Первыми ласточками грядущих народных гуляний в этих местах были собачники-любители. Они выполняли благородную экологическую миссию – с помощью своих питомцев всех мастей подготавливали почву будущих лужаек для обильных всходов....
Игорь поднял воротник пальто и достал сигарету – скучноватое получалось мероприятие... Но Вовка – стариннейший приятель, раз в год можно и потерпеть совместное времяпрепровождение. Ольга, щурясь, рассматривала противоположный берег и вспоминала, как приятно было минувшим летом бродить по прибрежному песку босиком – чувство покоя наполняло и отступали все мелкие обыденные неприятности. А крупных и не было...
Алена прижималась к Вовке и понимала, что немного виновата перед ним: нужно объяснить ему свое поведение в кафе – он же такой ранимый!– но, она пока не знала, как. Ни для кого из присутствующих не было секретом, чем занималась она до встречи с Вовкой. Но Алена делала из этого секрет для самой себя: старалась не вспоминать, а когда случайно что-то наталкивало на нежелательные воспоминания, то ей становилось очень неудобно, даже краснела иногда.
Вовка огорчался искренне и сильно: задуманный как легкий и веселый, праздничек превратился черт знает во что, и выхода из этой ситуации не угадывалось.
Он решил начать трепливую речь, думая что хоть этим сумеет раскачать ситуевину. Ткнув пальцем в крупную даму, бродящую в обществе почти такого же крупного сенбернара, Вовка стал разводить вдохновенность:
– Есть такой подвид в общем человеческом племени: рабовладельцы. Мало того, что не живется им спокойно и тихо, они еще обзаводятся и жертвами своих пристрастий. Жертвы эти бегают, гремя цепями вокруг и рядом; их учат автоматически выполнять глупейшие распоряжения, за неповиновение бьют, за послушание кидают огрызок с хозяйского стола, – Вовка вошел в раж и принялся сценически жестикулировать, как бы иллюстрируя свои светлые мысли. – Такие отношения принято называть дружбой и любовью. Это жаргонные термины у рабовладельцев, они говорят о степени интенсивности издевательств, и ни о чем больше.
– Володь! – обратилась к нему Ольга. – Ты уж не волнуйся так: мы не собираемся заводить собаку, честно-честно. Правда же? – повернулась Ольга к Игорю.
– Если ты сама не захочешь, – улыбнулся Игорь.
– Я – не захочу, – подтвердила она. – Речь шла не об этом.
Вовка рукой остановил прения, но тут сказала свое Алена:
– Он просто собак боится! Помнишь, ты мне рассказывал?
Вовка покраснел и собрался уже разораться, но тут Ольга переключила его внимание, предложив всем вместе съездить в лес.
– Сегодня? – удивился Вовка и стал выдергивать часы из-под рукава.
– Сегодня уже поздно, – сказал Игорь. – А вот завтра – почему бы нет?
– Там сейчас здорово! – поддержала предложение Алена и только Вовка еще сомневался:
– Снег, грязь, холод! Вы что, ребята?!
– А шашлык, вино и теплая компания? – улыбнулся Игорь.
– Замечательное предложение, классная идея, аппетитные возможности! А давайте все это провернем на стационаре?
– У вас дома, что ли? Не пойдет! – отрезал Игорь, – мы же не инвалиды!
Приятели погуляли еще немного, пообщались и договорились встретиться завтра пораньше и съездить, все-таки, в лес. Приняв это эпохальное решение, они подумали, что теперь можно и расстаться. До завтра.
Кто же виноват, что так легли карты и день рождения получился немного неудачным?
Вовка и Алена ехали домой на такси. Вовка постепенно отмяк: нужно было с кем-то разговаривать!
Выйдя неподалеку от дома, в котором была квартира Алены, доставшаяся ей от бабушки, Вовка заглянул в ларек и взял бутылку «Катнари». Войдя в квартиру, расположенную на третьем этаже, они разделись в длинном неуютном коридоре и прошли на кухню. Вовка с тяжелыми вздохами достал два стаканчика, сел на стул и, не выдержав, наконец-то прорвался:
– Алена! – жалобно протянул он. – Ты в кафе так странно повела себя...
– Дурачок, – Алена подошла ближе и присела рядом на пол. Голову она положила Вовке на колени. – Мы с Нинкой работали вместе. Она ушла по болезни, а я встретила тебя. Ты думаешь, мне приятно вспоминать об этом?
– О том, что меня встретила? – не удержался, чтобы не прикинуться Вовка.
– Дурак, – обиделась Алена, вставая. Вовка, испугавшись, что он может лишиться «сладкого», которое вот-вот уже само шло в руки, решил не пускать дело на самотек и бросился в наступление под бульканье «Катнари». И, не устояв, вражеская крепость, сдалась на милость победителя. Два раза.
Затем события плавно перетекли в семейную обыденность: Алена переоделась в халатик и стала копошиться на кухне, а Вовка ушел в комнату – ему надо было обдумать одну будущую работу.
Чтобы настроить мозги на сложности и глобальности, Вовка решил рассмотреть в подробностях, что же ему подарили его друзья. Он сел на старенький диванчик, являющийся парадным элементом интерьера Алениной квартиры, и, поставив сумку себе на колени, раскрыл ее.
Вытащив довольно увесистый пакет, вроде как с мукой, он больше ничего в сумке-то и не увидел. Кроме табачных и хлебных крошек на дне.
Вовка открыл рот и повернулся в сторону кухни, где, напевая, что-то готовила на ужин Алена. Глубоко вздохнув, Вовка подумал, что, наверное, лучше было бы промолчать. Пока. Он сразу понял, что сумки не та, где-то они по ошибке взяли другую, и теперь вместо подарочных наборов он имеет два или три килограмма муки!.. Только вот что с нею делать? Почесав затылок, Вовка не смог придумать ничего лучшего как отдать муку Алене и сказать, что ему неприятно смотреть, как она сама таскает тяжести.
«Что же это за дурацкая такая упаковка? – рассеянно думал Вовка, рассматривая полиэтиленовое полотно, разделенное на маленькие пакетики, – для бисквитов, что ли?»
Он швырнул пакеты на диван и подумал о том, где же могла произойти подмена. Мысли сами собой вернулись в кафе и вдруг Вовка вздрогнул. Он вспомнил четко и ясно, что заметил такую же сумку на плече у высокого гоблина, когда тот появился в зале. Вовка снова схватил в руки упаковки:
– Не смеши людей, Вова, – произнес он вслух дрожащим голосом. Зачем браткам мука?! Не будь дебилом!
– Ты что-то сказал? – громко спросила с кухни Алена.
– Нет! – крикнул Вовка, вскочил с дивана и закрутился по комнате. Из угла за мебельной стенкой он вытащил пакет с журналами «Юный художник» – единственное свое приданое, которое он принес в эту квартиру. Быстро и нервно вытряс журналы там же на пол и, подбежав к дивану, запихал в освободившийся пакет упаковки с «мукой».
– А почем же нынче кокаин и героин? – спросил он сам у себя самым тихим шепотом, и тут же ответил:
– Лучше героин, потому что он должен быть дороже.
Вовка вышел в коридор и, сняв трубку телефона, приложил ее к уху и прижал плечом. Слушая ровное гудение, он достал из кармана висящей на вешалке куртки записную книжку и, пролистав, нашел нужную страницу.
Набрав номер рабочего телефона бывшего одноклассника Бориса Гриншпуна, Вовка, затаив дыхание, начал ждать. Пронеслась страшная мысль, что, может быть, Борька уехал в Святую Землю, ведь последние три месяца, сойдясь с Аленой, Вовка запрятался от почти всех прежних знакомых. Это был бы кошмар, если бы Соня разузнала, где он так счастлив!..
Борька никуда не уехал, но уже собирался уходить домой, о чем и сообщил Вовке после вступительных радостных восклицаний.
Надавив на всевозможные психологические кнопки, Вовка убедил его не уходить с работы, а дождаться его. Забежав обратно в комнату, он посуетился, затем нашел свою новую футболку и бросил ее в пакет – маскировка: если кто заглянет сверху, что он увидит, кроме тряпки? Подумав, Вовка положил еще и несколько журналов.
– Ты куда-то уходишь? – удивленно спросила его Алена, выходя в коридор.
Вовка несколько раз поцеловал ее в ушко, лобик, носик, глазки – чтобы женщина не волновалась, будто бы ее хотят бросить, и торопливо объяснил, что ему очень нужно уехать на пару часиков, но он обязательно вернется к ужину. Или немного позже. Быстро оттарабанив эту ценную информацию, Вовка выбежал из квартиры. Алена посмотрела на хлопнувшую дверь, пожала плечами и вернулась на кухню. Она подумала, что если мужчина захочет удрать, его остановить трудно. Не сумеет удрать явно, будет убегать тайно...
Борька Гриншпун работал начальником химлаборатории на комбикормовом заводе и поэтому в химии должен был разбираться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23