И достал из-за пазухи кусок холста. Старичок показывает, дурень ста-
рается, на совесть все делает - и паруса готовы, прилажены.
- Садись теперь в свой корабль, - говорит старичок, - и лети, куда
тебе надобно. Да смотри, помни мой наказ: по пути сажай в свой корабль
всякого встречного!
Тут они и распрощались. Старичок своей дорогой пошел, а дурень на ле-
тучий корабль сел, паруса расправил. Надулись паруса, взмыл корабль в
небо, полетел быстрее сокола. Летит чуть пониже облаков ходячих, чуть
повыше лесов стоячих...
Летел-летел дурень и видит: лежит на дороге человек - ухом к сырой
земле припал. Спустился он и говорит:
- Здорово, дядюшка!
- Здорово, молодец!
- Что это ты делаешь?
- Слушаю я, что на том конце земли делается.
- А что же там делается, дядюшка?
- Поют-заливаются там пташки голосистые, одна другой лучше!
- Экой ты, какой слухменный! Садись ко мне на корабль, полетим вмес-
те.
Слухало не стал отговариваться, сел на корабль, и полетели они
дальше.
Летели-летели, видят - идет по дороге человек, идет на одной ноге, а
другая нога к уху привязана.
- Здорово, дядюшка!
- Здорово, молодец!
- Что это ты на одной ноге скачешь?
- Да если я другую ногу отвяжу, так за три шага весь свет перешагну!
- Вот ты какой быстрый! Садись к нам.
Скороход отказываться не стал, взобрался на корабль, и полетели они
дальше.
Много ли, мало ли пролетели, глядь - стоит человек с ружьем, целится.
А во что целится - неведомо.
- Здорово, дядюшка! В кого это ты целишься - ни зверя, ни птицы кру-
гом не видно.
- Экие вы! Да я и не стану близко стрелять. Целюсь я в тетерку, что
сидит на дереве верст за тысячу отсюда. Вот такая стрельба по мне.
- Садись с нами, полетим вместе!
Сел и Стреляло, и полетели все они дальше. Летели они, летели, и ви-
дят: идет человек, несет за спиною большущий мешок хлеба.
- Здорово, дядюшка! Куда идешь?
- Иду добывать хлеба себе на обед.
- На что тебе еще хлеб? У тебя и так полон мешок!
- Что тут! Этот хлеб мне в рот положить да проглотить. А чтобы досыта
наесться, мне надобно сто раз по столько!
- Ишь ты какой! Садись к нам в корабль, полетим вместе.
Сел и Объедало на корабль, полетели они дальше. Над лесами летят, над
полями летят, над реками летят, над селами да деревнями летят.
Глядь: ходит человек возле большого озера, головой качает.
- Здорово, дядюшка! Что это ты ищешь?
- Пить хочется, вот и ищу, где бы напиться.
- Да перед тобой целое озеро. Пей в свое удовольствие!
- Да этой воды мне всего на один глоточек станет. Подивился дурень,
подивились его товарищи и говорит:
- Ну, не горюй, найдется для тебя вода. Садись с нами на корабль, по-
летим далеко, будет для тебя много воды!
Опивало сел в корабль, и полетели они дальше. Сколько летели - неве-
домо, только видят: идет человек в лес, а за плечами у него вязанка хво-
роста.
- Здорово, дядюшка! Скажи ты нам: зачем это ты в лес хворост тащишь?
- А это не простой хворост. Коли разбросать его, тотчас целое войско
появится.
- Садись, дядюшка, с нами!
И этот сел к ним. Полетели они дальше.
Летели-летели, глядь: идет старик, несет куль соломы.
- Здорово, дедушка, седая головушка! Куда это ты солому несешь?
- В село.
- А разве в селе мало соломы?
- Соломы много, а такой нету.
- Какая же она у тебя?
- А вот какая: стоит мне разбросать ее в жаркое лето - и станет враз
холодно: снег выпадет, мороз затрещит.
- Коли так, правда твоя: в селе такой соломы не найдешь. Садись с на-
ми!
Холодило взобрался со своим кулем в корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели и прилетели к царскому дворцу. Царь в ту пору за обедом
сидел. Увидел он летучий корабль и послал своих слуг:
- Ступайте спросите: кто на том корабле прилетел - какие заморские
царевичи и королевичи?
Слуги побежали к кораблю и видят - сидят на корабле простые мужики.
Не стали царские слуги и спрашивать у них: кто таковы и откуда приле-
тели. Воротились и доложили царю:
- Так и так! Нет на корабле ни одного царевича, нет ни одного короле-
вича, а все черная кость - мужики простые. Что прикажешь с ними делать?
"За простого мужика нам дочку выдавать зазорно, - думает царь. - Надобно
от таких женихов избавиться".
Спросил он у своих придворных - князей да бояр:
- Что нам теперь делать, как быть?
Они и присоветовали:
- Надо жениху задавать разные трудные задачи, авось он их и не разга-
дает. Тогда мы ему от ворот поворот и покажем!
Обрадовался царь, сейчас же послал слуг к дурню с таким приказом:
- Пусть жених достанет нам, пока наш царский обед не кончится, живой
и мертвой воды!
Задумался дурень:
- Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь
свой век не найду такой воды.
- А я на что? - говорит Скороход. - Мигом за тебя справлюсь.
Отвязал ногу от уха и побежал за тридевять земель в тридесятое
царство. Набрал два кувшина воды живой и мертвой, а сам думает: "Времени
впереди много осталось, дай-ка малость посижу - успею к сроку возвра-
титься!"
Присел под густым развесистым дубом, да и задремал...
Царский обед к концу подходит, а Скорохода нет как нет.
Загоревали все на летучем корабле - не знают, что и делать. А Слухало
приник ухом к сырой земле, прислушался и говорит:
- Экой сонливый да дремливый! Спит себе под деревом, храпит вовсю!
- А вот я его сейчас разбужу! - говорит Стреляло. Схватил он "свое
ружье, прицелился и выстрелил в дуб, под которым Скороход спал. Посыпа-
лись с дуба желуди - прямо на голову Скороходу. Проснулся тот.
- Батюшки, да, никак, я заснул!
Вскочил он и в ту же минуту принес кувшины с водой:
- Получайте!
Встал царь из-за стола, глянул на кувшины и говорит:
- А может, эта вода не настоящая?
Поймали петуха, оторвали ему голову и спрыснули мертвой водой. Голова
вмиг приросла. Спрыснули живой водой - петух на ноги вскочил, крыльями
захлопал, "ку-ка-реку!" закричал.
Досадно стало царю.
- Ну, - говорит он дурню, - эту мою задачу ты выполнил. Задам теперь
другую! Коли ты такой ловкий, съешь со своими сватами за один присест
двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испе-
чено!
Опечалился дурень, говорит своим товарищам:
- Да я и одного хлеба за целый день не съем!
- А я на что? - говорит Объедало. - Я и с быками и с хлебами их один
управлюсь. Еще мало будет!
Велел дурень сказать царю:
- Тащите быков и хлебы. Будет есть!
Привезли двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока
печах испечено. Объедало давай быков поедать - одного за другим. А хлебы
так в рот и мечет каравай за караваем. Все возы опустели.
- Давайте еще! - кричит Объедало. - Почему так мало припасли? Я
только во вкус вошел!
А у царя больше ни быков, ни хлебов нет.
- Теперь, - говорит он, - новый вам приказ: чтобы выпито было зараз
сорок бочек пива, каждая бочка по сорока ведер.
- Да я и одного ведра не выпью, - говорит дурень своим сватам.
- Эка печаль! - отвечает Опивало. - Да я один все у них пиво выпью,
еще мало будет!
Прикатили сорок бочек-сороковок. Стали черпать пиво ведрами да пода-
вать Опивале. Он как глотнет - ведро и пусто.
- Что это вы мне ведрами подносите? - говорит Опивало. - Этак мы це-
лый день проканителимся!
Поднял он бочку да и опорожнил ее зараз, без роздыху. Поднял другую
бочку - и та откатилась. Так все сорок бочек и осушил.
- Нет ли, - спрашивает, - еще пивца? Не вволю я напился! Не промочил
горло!
Видит царь: ничем дурня нельзя взять. Решил погубить его хитростью.
- Ладно, - говорит, - Выдам я за тебя свою дочку, готовься к венцу!
Только перед свадьбой сходи в баню, вымойся-выпарься хорошенько.
И приказал топить баню. А баня-то была вся чугунная.
Трое суток баню топили, докрасна раскалили. Огнем-жаром от нее пышет,
за пять саженей к ней не подойти.
- Как буду мыться? - говорит дурень. - Сгорю заживо.
- Не печалься, - отвечает Холодило. - Я с тобой пойду!
Побежал он к царю, спрашивает:
- Не дозволите ли и мне с женихом в баню сходить? Я ему соломки подс-
телю, чтобы он пятки не испачкал!
Царю что? Он дозволил: "Что один сгорит, что оба!"
Привели дурня с Холодилой в баню, заперли там. А Холодила разбросал в
бане солому - и стало холодно, стены инеем подернулись, в чугунах вода
замерзла.
Сколько-то времени прошло, отворили слуги дверь. Смотрят, а дурень
жив-здоров, и старичок тоже.
- Эх, вы, - говорит дурень, - да в вашей бане не париться, а разве на
салазках кататься!
Побежали слуги к царю. Доложили: так, мол, и так. Заметался царь, не
знает, что и делать, как от дурня избавиться.
Думал-думал и приказал ему:
- Выстави поутру перед моим дворцом целый полк солдат. Выставишь -
выдам за тебя дочку. Не выставишь - вон прогоню!
А у самого на уме: "Откуда простому мужику войско достать? Уж этого
он выполнить не сможет. Тугто мы его и выгоним в шею!"
Услышал дурень царский приказ - говорит своим сватам:
- Выручали вы меня, братцы, из беды не раз и не два... А теперь что
делать будем?
- Эх, ты, нашел о чем печалиться! - говорит старичок с хворостом. -
Да я хоть семь полков с генералами выставлю! Ступай к царю, скажи - бу-
дет ему войско!
Пришел дурень к царю.
- Выполню, - говорит, - твой приказ, только в последний раз. А если
отговариваться будешь - на себя пеняй!
Рано поутру старик с хворостом кликнул дурня и вышел с ним в поле.
Раскидал он вязанку, и появилось несметное войско - и пешее, и конное, и
с пушками. Трубачи в трубы трубят, барабанщики в барабаны бьют, генералы
команды подают, кони в землю копытами бьют... Дурень впереди стал, к
царскому дворцу войско повел. Остановился перед дворцом, приказал громче
в трубы трубить, сильнее в барабаны бить.
Услышал царь, выглянул в окошко, от испугу белее полотна стал. Прика-
зал он воеводам свое войско выводить, на дурня войной идти.
Вывели воеводы царское войско, стали в дурня стрелять да палить. А
дурневы солдаты стеной идут, царское войско мнут, как траву. Напугались
воеводы и побежали вспять, а за ними вслед и все царское войско.
Вылез царь из дворца, на коленках перед дурнем ползает, просит доро-
гие подарки принять да с царевной скорее венчаться.
Говорит дурень царю:
- Теперь ты нам не указчик! У нас свой разум есть!
Прогнал он царя и не велел никогда в то царство возвращаться. А сам
на царевне женился.
- Царевна - девка молодая да добрая. На ней никакой вины нет!
И стал он в том царстве жить, всякие дела вершить.


ИВАН БЕСТАЛАННЫЙ И ЕЛЕНА ПРЕМУДРАЯ

Жила в одной деревне крестьянка, вдова. Жила она долго и сына своего
Ивана растила.
И вот настала пора - вырос Иван. Радуется мать, что он большой стал,
да худо, что он у нее бесталанным вырос. И правда: всякое дело у Ивана
из рук уходит, не как у людей; всякое дело ему не в пользу и впрок, а
все поперек. Поедет, бывало, Иван пахать, мать ему и говорит:
- Сверху-то земля оплошала, поверху она хлебом съедена, ты ее, сынок,
поглубже малость паши!
Иван вспашет поле поглубже, до самой глины достанет и глину наружу
обернет; посеет потом хлеб - не родится ничего, и семенам извод. Так и в
другом деле: старается Иван сделать по-доброму, как лучше надо, да нет у
него удачи и разума мало. А мать стара стала, работа ей непосильна. Как
им жить? И жили они бедно, ничего у них не было.
Вот доели они последнюю краюшку хлеба, самую остатнюю. Мать и думает
о сыне - как он будет жить, бесталанный! Нужно бы женить его: у разумной
жены, гляди-ко, и неудельный муж в хозяйстве работник и даром хлеба не
ест. Да кто, однако, возьмет в мужья ее бесталанного сына? Не только что
красная девица, а и вдова, поди, не возьмет!
Покуда мать закручинилась так-то, Иван сидел на завалинке и ни о чем
не горевал.
Глядит он - идет старичок, собою ветхий, обомшелый, и земля въелась
ему в лицо, ветром нагнало.
- Сынок, - старичок говорит, - покорми меня: отощал я за дальнюю до-
рогу, в суме ничего не осталось.
Иван ему в ответ:
- А у нас, дедушка, крошки хлеба нету в избе. Знать бы, что ты при-
дешь, я бы давеча сам последней краюшки не ел, тебе бы оставил. Иди, я
тебя хоть умою и рубаху твою ополощу.
Истопил Иван баню, вымыл в бане прохожего старика, всю грязь с него
смыл, веником попарил его а потом и рубаху и порты его начисто ополоскал
и спать в избе положил.
Вот старик тот отдохнул, проснулся и говорит:
- Я твое добро упомню. Коли будет тебе худо, пойди в лес. Дойдешь до
места, где две дороги расстаются, увидишь, там серый камень лежит, -
толкни тот камень плечом и кликни: дедушка, мол, - я тут и буду. Сказал
так старик и ушел. А Ивану с матерью совсем худо стало: все поскребышки
из ларя собрали, все крошки поели.
- Обожди меня, матушка, - сказал Иван. - Может, я хлеба тебе принесу.
- Да уж где тебе! - ответила мать. - Где тебе, бесталанному, хлеба
взять! Сам-то хоть поешь, а я уж, видно, не евши помру... невесту бы где
сыскал себе, - глядь, при жене-то, коли разумница окажется, всегда с
хлебом будешь.
Вздохнул Иван и пошел в лес. Приходит он на место, где дороги расста-
ются, тронул камень плечом, камень и подался. Явился к Ивану тот дедуш-
ка.
- Чего тебе? - говорит. - Аль в гости пришел?
Повел дедушка Ивана в лес. Видит Иван - в лесу богатые избы стоят.
Дедушка и ведет Ивана в одну избу - знать, он тут хозяин.
Велел старик кухонному молодцу да бабке-стряпухе изжарить на первое
дело барана. Стал хозяин угощать гостя.
Поел Иван и еще просит.
- Изжарь, - говорит, - другого барана и хлеба краюху подай.
Дедушка-хозяин велел кухонному молодцу другого барана изжарить и по-
дать ковригу пшеничного хлеба.
- Изволь, - говорит, - угощайся, сколь у тебя душа примет. Аль не
сыт?
- Я-то сыт, - отвечает Иван, - благодарствую тебе, а пусть твой моло-
дец отнесет хлеба краюшку да барана моей матушке, она не евши живет.
Старый хозяин велел кухонному молодцу снести матери Ивана две ковриги
белого хлеба и целого барана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55