Оставалось только сидеть и скрипеть зубами. Хотя, надо отдать Инге должное, он действовала так, чтобы причинять как можно меньше боли.— Этот красавчик, который вылетел отсюда как ошпаренный, твой парень? — как бы между прочим спросила она.— Нет. Скорее нет, чем да. Это Андрэ, мой друг.— Так это Андрэ! — понимающе воскликнула Инга.— Что, о нем и наших отношениях тоже, что ли, все наслышаны? — удивленно спросила я.— Не совсем. А он симпатичный и…— Слушай, если и ты хочешь меня с ним сводничать, то сперва займи очередь!— Извини, я не хотела тебя обидеть.— Ладно, чего уж там. Просто я не люблю, когда меня сводничают.— Понятно. Этого больше не повториться, — тотчас сказала Инга и добавила, — Ну все, я закончила. На сей раз сделала тебе повязку покомпактнее. Но на ночь ее надо будет сменить, я тебе оставлю все необходимое. И постарайся больше ее не срывать.— Хорошо, — усмехнулась я. — И спасибо, что возишься со мной.— Мне это в радость, — просто ответила Инга, собирая все свои медицинские прибамбасы. — К тому же — ты моя патра, и я должна всеми силами помогать тебе.Мне не очень понравилось, куда завернул наш разговор, поэтому я сказала:— Да, мне, наверное, уже пора собираться. Я же согласилась поехать к Иветте.— Конечно. Я сама отвезу тебя к ней.— А вот это, по-моему, уже лишнее, — попыталась было откреститься я, но мне резонно возразили:— И как, позволь узнать, ты собираешься вести машину с больным плечом?— Об этом я как-то не подумала.К счастью я уже могла одеваться сама. Со скрипом, правда, но могла. Надо сказать, что все мое одевание свелось к тому, что я надела джинсы поприличнее и просторный мягкий свитер светло-светло-серого цвета поверх майки. Ну, еще предполагалось, что перед выходом я надену черные кроссовки и достаточно теплую куртку. Не дутую, но что-то спортивное в ней есть.Помимо этого я собрала сумку, покидав в нее всякие нужные мелочи: зубная щетка, пижама и все такое. Я же еду с ночевкой. Конечно, я знаю, Иветта с радостью предоставила бы мне все необходимое, но сколько можно этим пользоваться? Как-то так получалось, что я чаще всего оказывалась у нее без нитки собственной одежды.Инга уже ждала меня в дверях, одетая и собранная. Пойти вперед меня она отказалась. Неужели думает, что я все еще не в состоянии спуститься на лифте на первый этаж? Но я ничего не сказала.Я предложила Миу поехать со мной, но она отказалась. Может, у нее роман с соседским котом?Машина Инги мне понравилась. Серебристая BMW. Чувствовалось, что она служила хозяйке не первый год, но при этом сохраняла отличное состояние. Инга вела твердо и уверенно. Мне это нравилось. Похоже, она гармонично вписывалась в оба мира. Уверенная женщина, врач, и в то же время оборотень-тигр, ишта, входящая в совет стаи.— Лео, что-то не так? Твое лицо вдруг стало таким серьезным.— Да нет, ничего. Так… — поспешно ответила я. Вряд ли я бы смогла внятно объяснить причину своей задумчивости.Инга, улыбнувшись, лишь пожала плечами. Мне показалось, что она, в принципе, догадалась, в чем причина. Но настаивать не стала. И это мне тоже пришлось по душе.— Да, а как там Паоло с нашими кошками? — как бы между прочим спросила я.— Хм, пыл свой поумерил. Но мы с ним просто решили не общаться. Свели все наше общение к минимуму.— И почему мне слышится какая-то недоговоренность?— Просто насчет тебя… Он настроен по-прежнему. А может даже хуже.— В каком смысле?— На днях мы его видели. Весь какой-то помятый, мрачный как туча и твердит, как сумасшедший, что ты будешь его, что то, что ты отказываешься — это пустые девичьи отговорки.— Нет, я его убью! — хмуро процедила я. — А ему так задницу наскипидарю, мало не покажется! Шкуру спущу!Инга посмотрела на меня и совершенно серьезно проговорила:— Ты можешь!— Честно говоря, я уже просто жажду сделать это. Паоло довел меня до ручки.— Охотно верю. Если тебе понадобиться с ним помочь — ты только скажи. Мы все с радостью поучавствуем.— Задницу ему я и сама надрать могу. Но, видит Бог, я этого не хотела. Он сам напросился.— Поверь, даже если ты его убьешь, никто и не подумает тебя осуждать, — просто ответила Инга, будто речь и не шла о чьей-то жизни. Потом она выключила мотор. Оказывается, мы уже приехали.Выйдя из машины, Инга сдала меня с рук на руки Иветте, как ребенка, честное слово, и уехала, попрощавшись со всеми нами. Оказалось, ей еще сегодня на работу.Первым вопросом главной волчицы города, после дружеских приветствий был:— Ну, как ты себя чувствуешь?— Да хорошо. Можно даже сказать замечательно. Плечо еще немного побаливает, но ничего, пройдет.— А нога как?— Ну видишь, хожу, — усмехнулась я, снимая куртку и обувь.— Прости. Я наседаю на тебя своей заботой?— Да нет, ничего. Но если еще кто-нибудь спросит, как я себя чувствую, я закричу!— Все понятно. Ладно, проходи в гостиную. Скоро будем ужинать. Я загляну на кухню и вернусь.По дороге я столкнулась с Глорией. На ней, как и на мне, были джинсы (по мне так лучшая форма домашней одежды) и спортивная желтая кофта с надписью «За сытое завтра» и довольной мордой мультяшной акулы. Мило.— Привет, Лео.— Привет, — мы сели на диван.— Иветта говорила, что тебя сильно потрепало вчера.— Было дело. Но сейчас все в норме, практически. Правда, вынуждена признать, что не оправилась бы так быстро, если бы не усилия Иветты и Инги.— Я почувствовала, что она тебя лечила силой, — кивнула Глория и, встретившись с моим изумленным взглядом, добавила, — Мы же связаны.Я вспомнила то, что давно хотела спросить.— В стае тебя называют «дари». Что это означает?— Почти то же, что и «протеже», — ответила за нее появившаяся в дверях Иветта. — Иногда больше, иногда меньше. Так называют кого-то очень близкого, кто не может быть кайо.Все это она проговорила, обменявшись с Глорией взглядом, полным тепла и нежности. Я всегда знала, что эти двое очень близки. А вопрос насколько именно меня не интересовал. Мне бы с собственной личной жизнью разобраться! Поэтому, небрежно откинувшись на спинку дивана, я сказала:— Мда… Надо как-нибудь изучить лексикон стаи.— Давно пора, — рассмеялась главная волчица города.В этот момент раздался звонок в дверь. Мы все трое переглянулись, и я первая спросила:— Ты еще кого-то ждешь?— Вообще-то нет.— Я открою, — собралась было Глория. Даже встала, но Иветта остановила ее, поднявшись сама:— Не надо, я сама открою.В итоге мы все трое высыпали в коридор, а Иветта открыла дверь. Когда мы увидели нежданного визитера, на губах главной волчицы города застыла недобрая улыбка, я тихо выругалась, а на лице Глории застыло недоумение. Мы опять переглянулись, словно сомневались в реальности происходящего. Глава 12. Все дело в том, что на пороге стоял Паоло. В коричневом костюме и с очередным веником (простите, букетом) в руках. Принарядился, как для свидания. Придурок!Улыбнувшись, словно его до этого и не посылали многократно, он сказал:— Добрый вечер, милые дамы.— Какая нужда привела тебя в мой дом, Паоло? — голос Иветты звучал весьма сухо, по-деловому. Видимо, не только мне хотелось указать ему на дверь.— Простите, если помешал, — он все-таки вошел в дом. Ладно, можно будет на него хоть наорать, не привлекая внимания соседей.— Ты не ответил на мой вопрос, Паоло, — Иветту просто так с толку не сбить.— Что, я настолько нежеланный гость?— Ты сам это сказал, — буркнула я.— Лео, чем я заслужил твое такое пренебрежительное отношение?— Тебе по пунктам перечислить или в алфавитном порядке? — бывают же настолько приставучие люди!— А я принес тебе цветы.— Мне они не нужны. Сколько еще мне нужно говорить тебе «нет», чтобы до тебя дошло?— А ты не можешь просто пойти мне навстречу?Я сокрушенно вздохнула. У нас с ним получался разговор глухого со слепым. Так, спокойствие, только спокойствие! Я чувствовала себя закипающим чайником, но все же ответила:— Ты мне не нужен, Паоло. Ни как друг, ни, тем более, как любовник.Пока я все это говорила, Иветта встала рядом со мной, словно показывая, на чьей она стороне.— Но ты же совсем не знаешь, каким именно любовником я могу быть, и при этом так упорно отказываешься! — его голос стал мурлыкающим, урчаще-соблазнительным, даже в глазах засверкали соблазн и похоть. Но меня все это не особо впечатлило. Я видела и лучше. До Андрэ ему было далеко. Поэтому я ответила:— Есть вещи, которые не нужно пробовать, чтобы отказаться от них. Как нет необходимости засовывать руку в костер, чтобы убедиться, что огонь обжигает.— Ты так просто отказываешься от всего того, что я могу предложить?— Да, потому что мне, в сотый раз повторю, это не нужно, — по-моему я сдерживалась и без того слишком долго. — Сексом меня не соблазнить. Во всяком случае, не тебе.На лице Паоло появилась нехорошая, какая-то сальная усмешка. Бросив букет на диван, он лениво протянул:— Значит, слухи и права не врут. Вот значит как.— О чем ты? — это спросила Иветта, не я.— В определенном смысле Лео и правда твоя кайо. Ответ оказался очень прост. Вы спите вместе. Вы лесбиянки!Я не выдержала и рассмеялась. Но смех получился злым и колючим, разрезающим воздух, как острые осколки стекла. Этот смех заставил Глорию положить руку на плечо Иветте, на лице которой отразилось что-то близкое к ошеломлению, а Паоло непонимающе посмотрел на меня.Но я не собиралась ограничиваться только смехом. Скрестив руки на груди (так как боялась, что просто врежу ему), я проговорила ледяным, уничтожающим голосом:— Что, используешь последний аргумент, который только смог придумать своей больной головой?— Скажешь, что это не так? — похоже, Паоло тоже встал в позу, уверенный в своей правоте.— Нет, я тебе другое скажу! Ты — глупец, если не сказать больше. Самоуверенный настолько, что думаешь, что если какая-то женщина тебя отвергла, то она не иначе как лесбиянка. Конечно, разве любая другая может тебя послать, такого распрекрасного? — мой голос аж звенел от сарказма.— Вот видишь — ты сама признаешь!Нет, ну не придурок? Я скрипнула зубами, наверное, что-то пробормотала вслух, так как Иветта мимолетным жестом дотронулась до моей руки, словно пыталась успокоить. Хотя какой там! Мы переглянулись, потом я впилась испепеляющим взглядом в Паоло и проговорила:— Знаешь что, если ставить вопрос о моих предпочтениях, то ты окажешься последним, кого я выберу. Останься ты даже единственным мужчиной на Земле, я предпочла бы гордое одиночество. Думай, что хочешь, но рядом с Иветтой ты проигрываешь по всем статьям! Да, я готова быть с ней, делить с ней свое ложе, если это избавит меня от таких, как ты. К тому же, для меня это будет в радость. А вот быть с тобой — страшнейшим из проклятий! И можешь называть меня лесбиянкой, феминисткой. Как хочешь. Только отстань от меня!Паоло смотрел на меня, удивленно хлопая глазами, будто я сделала нечто невероятное. Я посмотрела на Иветту. По всему было видно, что она одобряет мои слова. Что до Глории, то она наблюдала за всем происходящим с веселым интересом, но где-то в глубине ее глаз читалось что-то похожее на изумление и, может быть, ревность.— Не понимаю! — фыркнул Паоло. — Я чувствую, что ты действительно веришь в то, что говоришь. Но это… ненормально!Зря он это сказал. Волна гнева, захлестнув меня, пробудила Ашану. Я даже не стала ей препятствовать — просто не успела. Она заполнила мои глаза серебристым светом. И ее слова полились из моих уст:— Не тебе решать: что ненормально, а что нет. Ты даже не представляешь до конца с какой силой столкнулся! И все же посмел оскорбить меня своим предложением!— Оскорбить? — Паоло все же осмелился возразить мне, и, судя по всему, мои слова все-таки разозлили его.— Именно! У тебя нет никаких прав настаивать на том, чтобы я стала твоей парой. Я — Ашана, воин Сейши-Кодар, от меня пошел весь род твой. Ты мне не ровня!— Я — патра, как и ты! — упрямо проговорил Паоло, и я, вернее мы с Ашаной, видели, как в его глазах загорается пламя гнева.— Нет! И ты это знаешь, — Ашана предлагала мне здесь и сейчас преподать этому наглецу достойный урок, а я еще сомневалась. Но причин этого не делать становилось все меньше.— Ты и правда надеешься, что я тебе не доминант?— Не надеюсь, а знаю! И ты глупец, если все еще тешишь себя иллюзией, что это не так.Ашана страстно желала его наказать, и даже показала мне отрывок из прошлой жизни. Тогда один из наших кошек пытался устроить бунт, в результате этого погибли двое из наших лучших оборотней. В качестве наказания мы трое тогда вызвали зверя мятежника, хотя он был силен, наверное, как Паоло, и с неделю продержали его в этом облике. В результате он уже больше не смог вернуться в человеческий облик, даже частично. Навсегда остался зверем, и это сломило его волю.И вот сейчас Ашана предлагала мне проделать с Паоло тоже самое. Соблазн был велик, хотя это и казалось мне излишне жестоким.— Ты что, бросаешь мне вызов? — Паоло был зол и одновременно удивлен моей наглостью.— Бросают вызов из-за власти, а она у тебя ничтожна, — фыркнула Ашана.Иветта сделала предупреждающий жест, но я взглядом попросила ее не вмешиваться. В следующий миг Паоло гневно бросил:— То, что было предложено, как дар, может быть взято и силой!И вся его мощь, сила ударила в меня, желая покорить, подчинить, взять контроль над моим зверем, и следовательно надо мной тоже. Но Ашану, меня этот удар заставил лишь чуть вздрогнуть. Сила Паоло гудела, но не более. Я ощущала это как будто стою рядом с пышущем жаром камином. А он наносил удар за ударом, пытаясь выманить моего зверя. Думал, раз мои глаза изменились, то я на грани, готова полностью перекинуться. Дудки!Вскоре Ашане надоела эта игра в одни ворота, и она нанесла удар. Он походил на невидимый меч, на острие которого была сила. И она вонзилась в Паоло, в его зверя, заставив его взвизгнуть. Но меня, точнее нас, было уже не остановить. Ашана вонзала нашу силу все глубже и глубже в Паоло, оплетая его зверя сильнее и сильнее.Паоло уже едва держался на ногах, потом рухнул на колени. Он дышл быстро и тяжело, на лбу выступила испарина, глаза выпучены. Он не мог противостоять моей силе. И когда, наконец, понял это, то смог лишь хрипло проговорить, протягивая ко мне дрожащие руки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28