-- Нет... нет... -- стонет он.
У телевизора в подвале Майк свесилголову на грудь, но и у него глаза
бегают за закрытыми веками, и он, как и другие, видит сон. Голос
проповедника:
-- Но знайте, что грехи ваши найдут вас, и что тайны вашивыйдут наружу.
Ибо все тайное становится явным...
На мутном экране - проповедник, и конечно, это тоже Линож.
-- Не скажете ли вы "аллилуйя"? О братья и сестры мои, не скажетели вы
"аминь"? Ибо я прошу вас уметь видеть жало греха и знать цену порока, я
прошу вас видеть несправедливость тех, кто закрывает дверь перед путником,
который просит столь немногого...
Камера надвигается на экран, по которому мелькает "снег", и проповедник
тает втемноте... но в темноте снежной, потому что ветер сорвал антенну с
крыши и приемочень плохой. Но все равно на экране появляется изображение.
Теперь "снег" на нем - это настоящий снег, снегБури Века, и в немдвижутся
люди - длинной линией танцующей змеи вниз по холму Атлантик-стрит.
-- Ибо воздояние похоти - прах, и плата за грех - ад, -- говорит голос
проповедника.
Кошмарной процессией идутвпавшие в транс островитяне в ночных рубашках
и пижамах, не замечающие воющего ветра и укрывающего их снега. Идет Анджелас
маленьким Бастером на руках, за ней Молли в ночной рубашке несет Ральфи;
Джордж Кирби... Ферд Эндрюс.. Роберта Койн... ладно, ясно. Все здесь. И у
каждого на лбу странная и зловещая татуировка: "КРОАТОН".
-- Ибо еслиотринут посетителя и молящий не слышит ответа, не ввергнуты
ли будут жестокосердные?
-- Аллилуйя, аминь, -- отвечает спящий Майк. Мы видим его лицо крупным
планом.
У остатков городского причала идутпрямо на камеру - на смерть в
холодном океане - как лемминги. Мы не можем поверить... но всеже верим?
После Джорджтауна и Хэвенс-Гэйт - верим.
Первым идет Робби:
-- Простите, что не дали вам того, что вы хотели.
Он падает с разломанного причала вокеан.
Орв Бучер второй:
-- Простите, что не дали вам этого, мистер Линож.
И шагает вслед за Робби.
Энджи Карвер с Бастером на руках.
-- Мы просим у вас прощения. Правда, Бастер?
С ребенком на руках она делает шаг с пирса вморе. Следующая - Молли с
Ральфи на руках.
Майк у телевизора дергается во сне. И кто бы не дернулся, видя такой
кошмар?
-- Нет, Молли... нет...
Голос проповедника не смолкает:
-- Ибо столь мало просили у вас - скажите-ка мне "аллилуйя" - и вы
ожесточили сердцасвои и закрыли уши свои, и за это вы будете расплачиваться.
Вы заклеймены будете, как немилосердные, и ввергнуты будете за это.
Молли стоит на пирсе. Она тоже в трансе, как все, но Ральфи у неена
руках в сознании, и он боится.
-- Мы ожесточили сердца наши, мистер Линож, -- говорит она. -- Мы
закрыли уши свои. И теперь мы платим за это. Простите нас, мистер Линож...
-- Папа! Папа, спаси! -- кричит Ральфи.
-- ... мы должны были дать вам то, что вы хотели, -- говорит Молли.
Она шагает с пирса в черную воду с кричащим Ральфи на руках.
Майк просыпается с судорожным вдохом. Смотрит на телевизор.
На экране только "снег". Станция либо потеряла антенну в буре, либо
прекратила передачу.

x x x

Майк выпрямляется в кресле, пытаясь перевести дыхание.
-- Майк? -- зовет СанниБротиган. Он громоздится на Майкомс опухшими от
снаглазами, волосы прилипли к голове. -- Слушай, мне такой кошмар
приснился... там репортер...
К ним подходит Аптно Белл и продолжает фразу:
-- На Мэйн-стрит... рассказывал, как тут все исчезли...
Останавливается. Они с Санни переглядываются.
-- Как в том городке в Вирджинии, давным-давно.
-- И никто не знает, куда они девались... а в этом сне никто не знал,
куда девались мы.
Все оборачиваются к занавесу. Там стоит Мелинда в капоте.
-- Они видят тот же сон, -- говорит она. -- Ты понимаешь? Все видят
один и тот же сон!
Она оборачивается на отгороженные кровати.
Спящие подергиваются на койках, они стонут и дергаются, но не
просыпаются.
У телевизора Мелинда спрашивает:
-- Но куда могли исчезнуть двести человек?
Санни и Аптон качают головами. На середине лестницы появляется Тесс.
Волосы у нее встрепаны, он еще не до конца проснулась.
-- Особенно на острове, отрезанном бурей... -- говорит она.
Майк встает и выключает телевизор.
-- В океан, -- отвечает он.
-- Как? -- не понимает Мелинда.
-- В океан. Массовове самоубийство. Если мы не дадим ему, то чего он
хочет.
-- А как он сможет?... -- начинает Санни.
-- Не знаю, -- говорит Майк. -- Но думаю, что он это может.
Откидывая в сторону занавес, выходит Молли сРальфи на руках. Он крепко
спит, но она не в силах его оставить.
-- Но чего он хочет? -- спрашивает она. -- Майк, чего он хочет?
-- Наверняка мы это узнаем, -- отвечает Майк. -- Когда он будет готов
нам сказать.
Луч маяка ходит и ходит покругу, на каждом обороте выхватывая из тьмы
леденящий снег. У одного из разбитых окон наверху стоит какой-то силуэт.
Камера наезжает на Линожа, который стоит, заложив руки за спину и
оглядывает город. Как правитель, глядящий на свое царство. Наконец он
отворачивается.
В аппаратной, освещенной лишь красными огоньками приборов, Линож
кажется всего лишь тенью. Он проходит через зал и открывает дверь на
лестницу. Камера надвигается на экран компьютера, который мы уже видели, и
на нем сверху вниз, стирая предупреждение о штормовом прибое, появляются
снова иснова одни и те же слова:
ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ.
Из аппаратной мы глядим сверху на головукружительную винтовую лестницу,
по которой спускается Линож.
Он выходит из здания маяка, держа в руке трость с головой волка, и идет
в снег, направляясь бог знает куда творить бог знаеткакое зло. Стоит в кадре
опустевший маяк, и -
Затемнение. Конец акта шестого.

Акт седьмой

Утром в центре города снегвалит гуще прежнего. Здания засыпаны
наполовину, линии электропередачи исчезли в снегу. Очень похоже на то, что
мы видели в репортаже из сна, но только буря еще продолжается.
У мэрии купол с мемориальным колоколом уже почти засыпан, и само здание
мэрии похоже на призрак. Ветер завывает, не ослабевая.
Внутри в зале заседания половина всех укрывшихся в здании сидит с
тарелками на коленях, поедая блинчики и запивая соком. В глубине зала виден
импровизированный буфет, где миссис Кингсбери (в ярко-красной охотничьей
кепке, повернутой по-гангстерски козырьком назад) и Тесс Маршан выполняют
обязанности раздатчиц. К блинчикам можно взять сок, кофе и холодную кашу.
Завтракающие ведут себя очень тихо... не уныло, но они все погружены в
себя и чуть испуганы. Все семьи с детьми уже поднялись (а куда они денутся?
Маленький народ встает рано), и среди них мы видим Хэтчеров и Андерсонов.
Майк кормит Ральфи блинчиками, а Хэтч то же самое делает с Пиппой. Жены их
пьют кофе и тихо разговаривают.
Открывается боковая дверь, впуская вой ветра, вихрь снега и
встрепанного Джонни Гарримана.
-- Майк! Эй, Майк! -- зовет он. -- Я такого прибоя в жизни не видел!
Такой прибой маяк смоет! Ей-богу, смоет!
Движение и говор среди островитян. Майк сажает Ральфи на колени Молли и
встает. То же самое делает Хэтч и большинство остальных.
-- Люди, кто будет выходить, держитесь возле здания! -- предупреждает
Майк. -- Помните, сейчас белая мгла!
У мыса, где стоит маяк, идет прилив, и огромные волны ударяют о скалы.
Одна чуть не накрывает мыс целиком. С каждой новой волной основание
маяказаливает все сильнее. Прилив прошлой ночи маяк выдержал; этойночью ему
вряд лиустоять.
У стеры мэрии столпились вышедшие наружу островитяне, переговариваются,
кто-то застегивает куртку, кто-то завязывает шарф у подбородка, кто-то
натягивает капюшоны и лыжные маски.

x x x

В зале заседаний мэрии последние выходят наружу через уже
рассасывающуюся пробку в дверях. Остались только несколько человек, которые
никак не перестанут есть, семь мамочек и один папочка (Джек Карвер) с
детьми, которыекатегорически нехотят пропустить зрелище.
-- Мам, пожалуйста, можно мне посмотреть? -- просит Ральфи.
Молли переглядывается с Мелиндой - взглядом одновременно
раздосадованным и умиленным, который знаком только родителям детей
дошкольного возраста.
Пиппа подхватывает:
-- Мам, пожалуйста, можно мне тоже?
Тем временем Дон Билз применяет к Сандре более хозяйский подход:
-- Надень мне пальто, я хочу на улицу! Да живее, копуша!
-- Ох... ну ладно, -- отвечает Молли Ральфи. И добавляет, обращаясь к
Мелинде: -- Я все равнохотела сама посмотреть. Давай найдем твое пальто. --
Это уже к Ральфи.
Остальные родители - Линда Сент-Пьер, Карла Брайт, Джек Карвер, Джилл
Робишо - делают то же самое. Только Урсула Годсо сопротивляется напору
Салли.
-- Мама не может, детка. Мама слишком устала. Тыменя прости.
-- Тогда пусть папа меня поведет. А где папа?
Урсула не может найти ответ и вот-вот расплачется. Дамы, слышавшие этот
разговор, тают от сочувствия и умиления. Салли еще не знает, что ее отец
умер.
-- Я тебя возьму, детка, -- говорит Дженна Фримен. -- Если мама не
возражает.
Урсула благодарно кивает.
На заметенном боковом газоне у мэрии собралось человек семьдесят
островитян. Все они стоят к нам спиной, все смотрят в сторону океана.
Родители выходят из боковой двери, держазакутанных детейна руках или ведя за
руку. Время отвремени кто-нибудь проваливается в снег по пояс, и они
помогают друг другу выбираться. Слышен иногда смех - развлечение помогает
развеяться после страшного сна.
На переднем планеопускается черное древко трости, погружаясь в снег.
Там стоит Линож, глядя на горожан сквозь густой снегопад. Они его не
видят, потому что он у них за спиной.
Камера показывает нам, куда они смотрят - на мыс и маяк.
Отсюда маяка почти не видно за снегом... а иногда его и действительно
небудет видно... но сейчас виден и маяк, и кипящие вокругнего гигантские
волны.
-- Он рухнет, Майк? -- спрашивает Хэтч.
К ним подходят Молли и Мелинда с детьми - Ральфом и Пиппой. Майк
нагибается и берет на руки Ральфи, не отрывая глаз от маяка.
-- Похоже, что да, -- отвечает он.
Огромная волна обрушивается на мыси закипает вокруг маяка. Резко
усиливается вой ветря, снег становится гуще, и маяк почти исчезает - белый
призрак вкипящем снеге.
В аппаратной маяка вода хлещет в разбитые окна и заливает электронику.
Летят искры, от короткого замыкания вырубаются компьютеры.
От мэрии мало что сейчас видно, только пара домов и белые деревья ниже
места, где стоят люди. Снег густеет, и ветер вихрится, создавая белую мглу -
когда не видно границы между небом и горизонтом. Люди стояту мэрии семейными
группами, кучками приятелей (Саннии Аптон Белл стоят рядом, Кирк с сестрой
Дженной и маленькой Салли Годсо стоят возле семьи Билз), но некоторые стоят
поодиночке. За ними за всеми белая завесаснега. Само здание мэрии - всего
лишь розовеющая тень.
-- Ни чертане видно! -- говоритКирк.
-- Это и есть белая мгла, черт бы ее драл! -- отвечает Ферд Эндрюс.
-- Па, а гдемаяк? -- спрашивает Дон Билз.
-- Подожди, пока ветер чуть утихнет - увидишь, -- говорит Робби.
-- Пусть утихнет сейчас же! -- требует Дон.
-- Смотрите! -- говорит Дэви, обращаясь к миссис Кингсбери. -- Вон
свет, толькочто мелькнул! Маяк все еще стоит!
Мы всматриваемся в белую мглу, и там вспыхивает прожектор, становится
ярче и снова уходит. И в этот моментснова мы видим мыс.
-- Качается! -- кричит Хэтч.
Миссис Кингсбери стоит слева от Хоупвеллов, и красная охотничья кепкана
ней теперь повернута козырьком вперед. Из снега возникают ярко-желтые
перчатки (видно, Линож где-то припрятал запасную пару). Она затыкает рот
миссис Кингсбери, другая хватает ее за шею. Ее выдергивают в белую мглу.
Хоупвеллы совсем рядом, но они ничего не видят: все всматриваются изо всех
сил в снежную мглу.
На мыс набегает гигантская волна взлетает горбом и бьет в маяк. И мы
видим, как он покачнулся.
-- Падает! -- кричит Санни Бротиган. -- Господи Боже, он падает!
Рядом с Санни и Аптоном стоит кто-то из островитян в замасленной парке
с надписью "НАСОСНАЯ" на груди. За ним вырастает тень - Линож. Его трость
возникает у "НАСОСНОЙ" поперек шеи; трость держат за два конца желтые
перчатки. Человека дергают назад в белую мглу. Ни Санни, ни Аптон этого не
замечают, захваченные зрелищем гибели маяка.
В белой мгле два контура - подошвы человека, того, что с надписью на
груди. Мелькнули и исчезли.
Еще одна огромная волна набегает на маяк, скрывая его до половины.
Слышен рокотводы и стон ломаемых камней. Наклон маяка становится заметнее.
Аппаратная маяка наклоняется... наклоняется... незакрепленные приборы
скользят по становящемуся все круче полу...
Из-за спин стоящих у мэрии островитян видно, как клонится в сторону
здание маяка.
Джек в возбуждении подхватывает наруки Бастера и чуть подается вперед.
-- Смотри, Бастер! Маяк падает!
-- Падает! -- кричит Бастер. -- Папа, он падает!
Анджела в четырехшагах за ними. Ни Джек, ни Бастер не видят желтых
перчаток, выплывающих из снега, хватающих Анджелу и утаскивающих ее за белый
занавес.
Волна откатывается назад. Секунду кажется, что маяк еще чуть
продержится... но он рушится вниз, мелькнув доблестно допоследней секунды
светящим прожектором. Он падает, и новая волна набегает на мыс, заливая
развалины.
Островитяне затихли, минутное возбуждение прошло. Теперь, когда это
случилось, им бы хотелось, чтобы этого не было.
-- Папа, а где маяк? -- спрашивает Бастер. -- Пошел бай-бай?
-- Да, детка, -- грустноотвечает Джек. -- Наверное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32