Никаких нареканий, рекомендую всем
В ее улыбке были и смущение, и насмешка, и естественное очарование красивой женщины. Стюарт представлял всех присутствующих, и Джек перегнулся через стол, торопясь пожать маленькую ручку. Это прикосновение породило в нем такой вихрь чувств, что на какой-то момент Толливер ушел в себя и, усаживаясь на стул, на долю секунды опоздал с воспоминанием, что стул по-прежнему пребывает в другом конце комнаты для переговоров.Джек поднялся с пола, стараясь сохранять невозмутимость, и опустился на стул, который Стюарт быстро прикатил на место. Нога болела так, что он на некоторое время ослеп и оглох, но Джек сумел быстро взять себя в руки. Бросив беглый взгляд на присутствующих, он увидел вытаращенные глаза Кары, услышал хихиканье той белобрысой амазонки, которую сначала принял за Саманту (она оказалась ее адвокатом), а потом встретился взглядом с миссис Монро. Саманта смотрела на него с жалостью и готовностью помочь. Словно собиралась сейчас же достать из сумки пластырь и заклеить им больное место.Господи, сказал себе Джек. Такого унижения не заслуживает не то что должность сенатора, но и президентское кресло.– Давайте начнем, – сказал Джек, и голос его прозвучал невозмутимо и ровно, ведь составная часть образа всякого политика – умение делать вид, что все в порядке, даже если оказался в очень глубокой луже.
Сэм решила, что не стоит паниковать раньше времени. Ну и что, что Джек Толливер оказался таким кретином и сел мимо стула. Она же не собирается за него замуж по-настоящему. Она даже не рассмеялась, потому что очень трудно развеселиться в зале для переговоров, где полно юристов, которые недвусмысленно пообещали ей перевести весьма солидную сумму на счет. А к возможности поправить свое материальное положение Саманта отнеслась самым серьезным образом.Толливер выглядел точно как на фотографиях. То есть великолепно. Дорогой, идеально сшитый темно-серый костюм. Атлетическая фигура – длинные ноги, узкие бедра, прямая спина, широкие плечи. Густые темные волосы. Прямой нос, зеленые глаз и сексуальный рот.При виде чуть изогнутого рисунка губ у Сэм что-то дрогнуло внутри.Джек заговорил, и Саманта с удовлетворением отметила, что голос у него тоже очень приятный, бархатный, завораживающий. У него был голос человека, привыкшего к выступлениям на публике и умеющего этой публикой манипулировать. Голос политика. Голос актера. Он умел подчеркнуть смысл слов интонацией и своевременным и уместным жестом.– Сэм? – Денни, ее адвокат, смотрела на клиентку, вопросительно приподняв брови.– Да. Да конечно, мы должны уладить вопрос о жилье. – Саманта улыбнулась, с облегчением отметив, что ей очень пригодилось умение слушать вполуха и думать о своем – неотъемлемое мастерство, которым рано или поздно овладевают все матери и парикмахеры. – Я уже говорила мистеру Фостеру, что мы бы предпочли собственный дом.– Прошу вас, зовите меня Стюарт. – Адвокат Джека одарил Сэм широкой дружеской улыбкой. – А что касается дома, то могу лишь повторить то, что уже говорил раньше. Вам придется выбирать: или мы покупаем вам дом, или оплачиваем учебу детей в частной школе и кладем деньги на счет для дальнейшей учебы в колледже. И то и другое получить невозможно. Никто не может иметь все. Финансовые возможности мистера Толливера небезграничны.Сэм улыбнулась, понимая, что ограниченность ресурсов в ее понимании и в понимании Джека Толливера – вещи абсолютно разные. Ограниченность ее собственных финансовых возможностей привела к тому, что на прошлой неделе ей пришлось выбирать между новыми покрышками для «тойоты» и вечеринкой по поводу дня рождения Грега. Само собой, они устроили вечеринку, кто бы сомневался! Как и всегда, Саманта сделала выбор в пользу детей.– Я понимаю, – кивнула она Стюарту. Тот опять заулыбался и продолжил:– В течение всего срока, пока действует соглашение, вы сможете пользоваться домом, находящимся по адресу Сансет-лейн. Срок вашего пребывания по данному адресу истечет за четырнадцать дней до выборов, то есть 23 мая. – Он заглянул в бумаги и продолжал: – В соглашение включен пункт, который гласит, что вы не имеете права официально обращаться в какое-либо агентство недвижимости с просьбой подыскать вам жилье до 31 мая.– Раз это необходимо, то пусть будет так, – пожала плечами Сэм.– Именно необходимо. – Стюарт по-прежнему улыбался, но взгляд его был абсолютно серьезен. – Пресса легко выяснит, что вы подыскиваете жилье, а те дома, которые будут находиться в рамках вашего ценового диапазона, убедят их, что ни о каком постоянном союзе с мистером Толливером речи не идет.– Но могу я искать дом неофициально? Без привлечения агентства по недвижимости.– Только если вы будете делать это очень осторожно и не привлечете внимания прессы. – Адвокат вновь заглянул в бумаги. – Кроме того, мы условились, что Джек будет проживать в своей городской квартире, но он имеет право пользоваться офисом, оборудованным в доме по указанному адресу. Вы подтверждаете это, Саманта?– Конечно! В конце концов, это же его дом! И потом, это же совершенно естественно, что время от времени он будет там появляться. – Саманта искоса взглянула на Джека и увидела, что он откровенно и самым внимательным образом разглядывает ее. Выражение его лица смягчилось, и Сэм вдруг поняла, что под маской политика скрывается довольно симпатичный человек.– Но вы будете нести ответственность за любой ущерб, причиненный дому, – неожиданно сказал Джек. – И расходы на необходимый ремонт будут вычтены из вашего ежемесячного содержания.«М-да, – подумала Саманта, – а может, он вовсе не такой уж и милый?» Тут встрепенулась Денни, ни на секунду не забывавшая, что она адвокат, и вступила в привычную полемику:– Естественный износ не должен учитываться, потому что это неизбежный процесс. Моя клиентка не может нести ответственность за все поломки, которые могут иметь место. Например, если один из ставней слетит с петель, клиентка не будет нести расходы по ремонту.– Будет, если выяснится, что ее дети катались на этом ставне, – заявил Джек.Теперь Сэм смотрела на него с еще меньшей симпатией. И как она могла подумать, что он симпатичный, ранимый и достойный человек? Да его нельзя назвать даже порядочным!– Мои дети не катаются на ставнях, мистер Толливер, – холодно заметила Саманта.– А на люстрах?– Почему бы вам не взять эти люстры и не засунуть их… – Денни больно наступила ей на ногу, и Сэм опомнилась. – В чулан, например? Пусть полежат в темноте и безопасности ближайшие полгода.Стюарт нахмурился и покачал головой, а Кара издала тихий стон. Денни положила ладонь на руку Саманты, но та смотрела только на Джека. Взгляд ее синих глаз, как клинок фехтовальщика, встретился со взглядом его темно-зеленых глаз, которые блеснули вдруг веселым удивлением.Мистер Джек Толливер ухмыльнулся и встал:– Думаю, нам с миссис Монро пора немного перекусить. Мы, с вашего разрешения, прервемся на ленч.– Нам надо перекусить? – удивленно повторила Сэм.– Именно. – Он уже был рядом и осторожно взял Саманту за локоть. – Мне кажется, стоит поболтать наедине, прежде чем кто-то из нас подпишет хоть что-нибудь действительно важное.– Что ж, это здравая мысль. Я иду. – Саманта подхватила сумочку и поспешила к выходу следом за Джеком. Уже в дверях она обернулась и, глядя на Денни, сказала: – Если я через час не вернусь, вызывайте полицию.
– К таким шикарным обедам очень просто привыкнуть, знаете ли, – сказала Саманта, медленно потягивая содовую из высокого стакана. – Вы сюда всех своих невест приводите?Джек усмехнулся, не собираясь отвечать на вопрос. Он без всяких угрызений совести наслаждался своим бургером – как всегда поджаренным и хрустящим снаружи и восхитительно сочным внутри. Неожиданно он почувствовал, как по подбородку потекла горчица, и прежде чем успел что-то предпринять, Саманта схватила салфетку и вытерла ему подбородок.– Зачем вы это сделали? – опешил Джек.– Ну… – Саманта задумчиво обвела взглядом битком набитый зал ресторанчика. – Я подумала, что если вы собираетесь баллотироваться, то не годится, чтобы люди видели вас, перепачканного горчицей.– Вообще-то я еще не делал заявлений о своем намерении бороться за пост сенатора. Знаете, я привел вас сюда именно потому, что здесь делают лучшие бургеры в городе. А вообще-то вопрос был не о горчице, и вы это поняли. Тянете время и увиливаете?Саманта молчала, и Джек с новым интересом разглядывал сидящую напротив женщину. Вне всякого сомнения, это очень сильная духом особа, думал он. Она смогла выжить, несмотря на то, что весь мир ополчился против нее. Джек припомнил, что муж в досье характеризовался как тип с художественными наклонностями. И тип этот сбежал из дома сразу после рождения третьего ребенка.Джек наклонился через стол и спросил, понизив голос до шепота:– Я действительно хочу знать: почему вы соглашаетесь участвовать в этой фальсификации и разыгрывать какие-то отношения?– Ради будущего моих детей.– Наверное, это честный ответ, но все же…– Послушайте, Джек, Кара озвучила этот безумный план две недели назад, и с тех пор я только и делаю, что думаю об этом. Я рассматривала этот план и так и этак, под всеми возможными углами и с разных сторон. И каждый раз приходила к одному и тому же выводу: если я и мои дети в течение шести месяцев будем играть наши роли, то плоды этого представления мы сможем пожинать всю оставшуюся жизнь. Скорее всего, мне никогда больше не представится возможность за такой короткий срок заработать столько денег. Дети тоже это понимают и готовы участвовать.– А они знают, что о спектакле нельзя рассказывать никому – даже лучшим друзьям? Иначе сделка аннулируется.– Знают и понимают.– То же касается и вас, Саманта.Она кивнула, и Джек, задержав дыхание, наблюдал, как ее тонкая ручка поправляет рыжеватые локоны, обрамляющие красивое лицо с тонкими чертами. Джек знал, что Саманте тридцать шесть, но ей трудно было дать больше двадцати девяти. Чистая гладкая кожа наводила на мысль о молодости и здоровье. Саманта даже не пользовалась косметикой; только чуть-чуть светлой помады на губах, ну и, может, тушь. Скользнув взглядом по ее точеной фигурке, Джек задержался на бледно-голубой шерстяной кофточке, которая застегивалась на множество пуговичек, обтянутых шелковой тканью. Ему вдруг пришло в голову, что понадобилась бы куча времени, чтобы расстегнуть их все.– Тут вы немного опоздали, – сказала Сэм. – Моя лучшая подруга в курсе. Ее зовут Монти Маккуин, и она работает вместе со мной. Она была у меня в тот вечер, когда Кара приехала, чтобы сделать это предложение. Также в курсе ее сын Саймон. И мой адвокат Денни Уинстон, вы ее сегодня видели.– Да, имел удовольствие.– А как насчет вашей стороны? Там не может быть утечки информации?– В курсе только Стюарт и Кара. Но нам рано или поздно придется поставить в известность мою мать.– Ах да, ваша мама. – Саманта как-то раньше не подумала об этой несомненно важной фигуре. – Я о ней что-то читала. Она играет большую роль в обществе, да? И когда вы собираетесь ей сказать?Джек опять почувствовал, что ему не хватает воздуха, и схватился за галстук. Маргарет Дикинсон-Толливер вряд ли придет в восторг, когда узнает об их плане, это уж точно. Она не скрывала своего глубокого разочарования собственным отпрыском и не раз давала Джеку понять, что его долг перед обществом – выбрать себе достойную жену и продолжить славный и благородный род Дикинсон-Толливеров, прижив с ней нескольких потомков.В течение последних двух десятилетий Джек успешно свел контакты с матерью к минимуму, но он не обманывал себя и понимал, что она по-прежнему в курсе всех подробностей его жизни. А потому очень скоро до нее дойдет информация о том, что ее единственный сын, отпрыск Гордона Толливера, появляется на людях в обществе разведенной парикмахерши. И тогда ему неизбежно предстоит встреча с матерью, потому что она захочет лично высказать свое мнение по поводу происходящего.Джек откашлялся и, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно, произнес:– Думаю, мы не будем с этим спешить. И уж точно надо подождать до того момента, пока сделка не станет свершившимся фактом. Моя мать обычно проводит зимы во Флориде, так что сейчас ее нет в городе. Мы можем подождать с новостями.– Толливер? Привет! Как жизнь?Тяжелая ладонь с размаху опустилась на плечо Джека как раз в тот момент, когда он очередной раз откусывал свой супербургер. Джек поднял глаза и увидел перед собой красное и блестящее от пота лицо Брендона Милевски, известного в городе лоббиста. На данный момент Милевски пытался протащить в законодательном собрании штата какой-то закон в пользу азартных игр. Когда Джек был заместителем губернатора, ему не раз приходилось сталкиваться с этим человеком как по работе, так и вне ее.– Я слышал, ты собираешься поучаствовать в крысиных бегах и попробовать занять пост Дитто? Неужто это правда? – с преувеличенной веселостью прогудел Милевски. – А кто твоя очаровательная спутница? Ты меня представишь?Милевски уже пожимал руку Саманте, и Джеку ничего не оставалось, как соблюсти формальности:– Это мой друг Саманта Монро, – сказал он.– Очень рад знакомству. – Брендон просто лучился счастьем. Потом его взгляд переместился обратно на Джека, и он настойчиво спросил: – Ну так что по поводу выборов, Джек? Это правда, что ты участвуешь?Толливер вздохнул. Милевски стоял над ними, расставив ноги и позвякивая мелочью в карманах. Было ясно, что он никуда не двинется, пока не получит ответ. А когда получит, немедленно разнесет информацию по всему городу.– До меня тоже дошли слухи о моем предполагаемом участии в выборах, – сказал Джек. – Должен признать, Брендон, что это весьма заманчивая перспектива.Тот расхохотался:– Заманчивая перспектива? Да ладно тебе притворяться, Джек! С тех пор как старик Дитто бросил бомбу в наше болото, заявив, что не станет принимать участие в следующих выборах, все только и гадают, будешь ты бороться за его место или нет! У тебя будут все шансы победить, если только избиратели смогут простить тебе… э-э… – Милевски осекся, бросив взгляд на Саманту, которая занималась своей картошкой фри, но слушала его с огромным вниманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Сэм решила, что не стоит паниковать раньше времени. Ну и что, что Джек Толливер оказался таким кретином и сел мимо стула. Она же не собирается за него замуж по-настоящему. Она даже не рассмеялась, потому что очень трудно развеселиться в зале для переговоров, где полно юристов, которые недвусмысленно пообещали ей перевести весьма солидную сумму на счет. А к возможности поправить свое материальное положение Саманта отнеслась самым серьезным образом.Толливер выглядел точно как на фотографиях. То есть великолепно. Дорогой, идеально сшитый темно-серый костюм. Атлетическая фигура – длинные ноги, узкие бедра, прямая спина, широкие плечи. Густые темные волосы. Прямой нос, зеленые глаз и сексуальный рот.При виде чуть изогнутого рисунка губ у Сэм что-то дрогнуло внутри.Джек заговорил, и Саманта с удовлетворением отметила, что голос у него тоже очень приятный, бархатный, завораживающий. У него был голос человека, привыкшего к выступлениям на публике и умеющего этой публикой манипулировать. Голос политика. Голос актера. Он умел подчеркнуть смысл слов интонацией и своевременным и уместным жестом.– Сэм? – Денни, ее адвокат, смотрела на клиентку, вопросительно приподняв брови.– Да. Да конечно, мы должны уладить вопрос о жилье. – Саманта улыбнулась, с облегчением отметив, что ей очень пригодилось умение слушать вполуха и думать о своем – неотъемлемое мастерство, которым рано или поздно овладевают все матери и парикмахеры. – Я уже говорила мистеру Фостеру, что мы бы предпочли собственный дом.– Прошу вас, зовите меня Стюарт. – Адвокат Джека одарил Сэм широкой дружеской улыбкой. – А что касается дома, то могу лишь повторить то, что уже говорил раньше. Вам придется выбирать: или мы покупаем вам дом, или оплачиваем учебу детей в частной школе и кладем деньги на счет для дальнейшей учебы в колледже. И то и другое получить невозможно. Никто не может иметь все. Финансовые возможности мистера Толливера небезграничны.Сэм улыбнулась, понимая, что ограниченность ресурсов в ее понимании и в понимании Джека Толливера – вещи абсолютно разные. Ограниченность ее собственных финансовых возможностей привела к тому, что на прошлой неделе ей пришлось выбирать между новыми покрышками для «тойоты» и вечеринкой по поводу дня рождения Грега. Само собой, они устроили вечеринку, кто бы сомневался! Как и всегда, Саманта сделала выбор в пользу детей.– Я понимаю, – кивнула она Стюарту. Тот опять заулыбался и продолжил:– В течение всего срока, пока действует соглашение, вы сможете пользоваться домом, находящимся по адресу Сансет-лейн. Срок вашего пребывания по данному адресу истечет за четырнадцать дней до выборов, то есть 23 мая. – Он заглянул в бумаги и продолжал: – В соглашение включен пункт, который гласит, что вы не имеете права официально обращаться в какое-либо агентство недвижимости с просьбой подыскать вам жилье до 31 мая.– Раз это необходимо, то пусть будет так, – пожала плечами Сэм.– Именно необходимо. – Стюарт по-прежнему улыбался, но взгляд его был абсолютно серьезен. – Пресса легко выяснит, что вы подыскиваете жилье, а те дома, которые будут находиться в рамках вашего ценового диапазона, убедят их, что ни о каком постоянном союзе с мистером Толливером речи не идет.– Но могу я искать дом неофициально? Без привлечения агентства по недвижимости.– Только если вы будете делать это очень осторожно и не привлечете внимания прессы. – Адвокат вновь заглянул в бумаги. – Кроме того, мы условились, что Джек будет проживать в своей городской квартире, но он имеет право пользоваться офисом, оборудованным в доме по указанному адресу. Вы подтверждаете это, Саманта?– Конечно! В конце концов, это же его дом! И потом, это же совершенно естественно, что время от времени он будет там появляться. – Саманта искоса взглянула на Джека и увидела, что он откровенно и самым внимательным образом разглядывает ее. Выражение его лица смягчилось, и Сэм вдруг поняла, что под маской политика скрывается довольно симпатичный человек.– Но вы будете нести ответственность за любой ущерб, причиненный дому, – неожиданно сказал Джек. – И расходы на необходимый ремонт будут вычтены из вашего ежемесячного содержания.«М-да, – подумала Саманта, – а может, он вовсе не такой уж и милый?» Тут встрепенулась Денни, ни на секунду не забывавшая, что она адвокат, и вступила в привычную полемику:– Естественный износ не должен учитываться, потому что это неизбежный процесс. Моя клиентка не может нести ответственность за все поломки, которые могут иметь место. Например, если один из ставней слетит с петель, клиентка не будет нести расходы по ремонту.– Будет, если выяснится, что ее дети катались на этом ставне, – заявил Джек.Теперь Сэм смотрела на него с еще меньшей симпатией. И как она могла подумать, что он симпатичный, ранимый и достойный человек? Да его нельзя назвать даже порядочным!– Мои дети не катаются на ставнях, мистер Толливер, – холодно заметила Саманта.– А на люстрах?– Почему бы вам не взять эти люстры и не засунуть их… – Денни больно наступила ей на ногу, и Сэм опомнилась. – В чулан, например? Пусть полежат в темноте и безопасности ближайшие полгода.Стюарт нахмурился и покачал головой, а Кара издала тихий стон. Денни положила ладонь на руку Саманты, но та смотрела только на Джека. Взгляд ее синих глаз, как клинок фехтовальщика, встретился со взглядом его темно-зеленых глаз, которые блеснули вдруг веселым удивлением.Мистер Джек Толливер ухмыльнулся и встал:– Думаю, нам с миссис Монро пора немного перекусить. Мы, с вашего разрешения, прервемся на ленч.– Нам надо перекусить? – удивленно повторила Сэм.– Именно. – Он уже был рядом и осторожно взял Саманту за локоть. – Мне кажется, стоит поболтать наедине, прежде чем кто-то из нас подпишет хоть что-нибудь действительно важное.– Что ж, это здравая мысль. Я иду. – Саманта подхватила сумочку и поспешила к выходу следом за Джеком. Уже в дверях она обернулась и, глядя на Денни, сказала: – Если я через час не вернусь, вызывайте полицию.
– К таким шикарным обедам очень просто привыкнуть, знаете ли, – сказала Саманта, медленно потягивая содовую из высокого стакана. – Вы сюда всех своих невест приводите?Джек усмехнулся, не собираясь отвечать на вопрос. Он без всяких угрызений совести наслаждался своим бургером – как всегда поджаренным и хрустящим снаружи и восхитительно сочным внутри. Неожиданно он почувствовал, как по подбородку потекла горчица, и прежде чем успел что-то предпринять, Саманта схватила салфетку и вытерла ему подбородок.– Зачем вы это сделали? – опешил Джек.– Ну… – Саманта задумчиво обвела взглядом битком набитый зал ресторанчика. – Я подумала, что если вы собираетесь баллотироваться, то не годится, чтобы люди видели вас, перепачканного горчицей.– Вообще-то я еще не делал заявлений о своем намерении бороться за пост сенатора. Знаете, я привел вас сюда именно потому, что здесь делают лучшие бургеры в городе. А вообще-то вопрос был не о горчице, и вы это поняли. Тянете время и увиливаете?Саманта молчала, и Джек с новым интересом разглядывал сидящую напротив женщину. Вне всякого сомнения, это очень сильная духом особа, думал он. Она смогла выжить, несмотря на то, что весь мир ополчился против нее. Джек припомнил, что муж в досье характеризовался как тип с художественными наклонностями. И тип этот сбежал из дома сразу после рождения третьего ребенка.Джек наклонился через стол и спросил, понизив голос до шепота:– Я действительно хочу знать: почему вы соглашаетесь участвовать в этой фальсификации и разыгрывать какие-то отношения?– Ради будущего моих детей.– Наверное, это честный ответ, но все же…– Послушайте, Джек, Кара озвучила этот безумный план две недели назад, и с тех пор я только и делаю, что думаю об этом. Я рассматривала этот план и так и этак, под всеми возможными углами и с разных сторон. И каждый раз приходила к одному и тому же выводу: если я и мои дети в течение шести месяцев будем играть наши роли, то плоды этого представления мы сможем пожинать всю оставшуюся жизнь. Скорее всего, мне никогда больше не представится возможность за такой короткий срок заработать столько денег. Дети тоже это понимают и готовы участвовать.– А они знают, что о спектакле нельзя рассказывать никому – даже лучшим друзьям? Иначе сделка аннулируется.– Знают и понимают.– То же касается и вас, Саманта.Она кивнула, и Джек, задержав дыхание, наблюдал, как ее тонкая ручка поправляет рыжеватые локоны, обрамляющие красивое лицо с тонкими чертами. Джек знал, что Саманте тридцать шесть, но ей трудно было дать больше двадцати девяти. Чистая гладкая кожа наводила на мысль о молодости и здоровье. Саманта даже не пользовалась косметикой; только чуть-чуть светлой помады на губах, ну и, может, тушь. Скользнув взглядом по ее точеной фигурке, Джек задержался на бледно-голубой шерстяной кофточке, которая застегивалась на множество пуговичек, обтянутых шелковой тканью. Ему вдруг пришло в голову, что понадобилась бы куча времени, чтобы расстегнуть их все.– Тут вы немного опоздали, – сказала Сэм. – Моя лучшая подруга в курсе. Ее зовут Монти Маккуин, и она работает вместе со мной. Она была у меня в тот вечер, когда Кара приехала, чтобы сделать это предложение. Также в курсе ее сын Саймон. И мой адвокат Денни Уинстон, вы ее сегодня видели.– Да, имел удовольствие.– А как насчет вашей стороны? Там не может быть утечки информации?– В курсе только Стюарт и Кара. Но нам рано или поздно придется поставить в известность мою мать.– Ах да, ваша мама. – Саманта как-то раньше не подумала об этой несомненно важной фигуре. – Я о ней что-то читала. Она играет большую роль в обществе, да? И когда вы собираетесь ей сказать?Джек опять почувствовал, что ему не хватает воздуха, и схватился за галстук. Маргарет Дикинсон-Толливер вряд ли придет в восторг, когда узнает об их плане, это уж точно. Она не скрывала своего глубокого разочарования собственным отпрыском и не раз давала Джеку понять, что его долг перед обществом – выбрать себе достойную жену и продолжить славный и благородный род Дикинсон-Толливеров, прижив с ней нескольких потомков.В течение последних двух десятилетий Джек успешно свел контакты с матерью к минимуму, но он не обманывал себя и понимал, что она по-прежнему в курсе всех подробностей его жизни. А потому очень скоро до нее дойдет информация о том, что ее единственный сын, отпрыск Гордона Толливера, появляется на людях в обществе разведенной парикмахерши. И тогда ему неизбежно предстоит встреча с матерью, потому что она захочет лично высказать свое мнение по поводу происходящего.Джек откашлялся и, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно, произнес:– Думаю, мы не будем с этим спешить. И уж точно надо подождать до того момента, пока сделка не станет свершившимся фактом. Моя мать обычно проводит зимы во Флориде, так что сейчас ее нет в городе. Мы можем подождать с новостями.– Толливер? Привет! Как жизнь?Тяжелая ладонь с размаху опустилась на плечо Джека как раз в тот момент, когда он очередной раз откусывал свой супербургер. Джек поднял глаза и увидел перед собой красное и блестящее от пота лицо Брендона Милевски, известного в городе лоббиста. На данный момент Милевски пытался протащить в законодательном собрании штата какой-то закон в пользу азартных игр. Когда Джек был заместителем губернатора, ему не раз приходилось сталкиваться с этим человеком как по работе, так и вне ее.– Я слышал, ты собираешься поучаствовать в крысиных бегах и попробовать занять пост Дитто? Неужто это правда? – с преувеличенной веселостью прогудел Милевски. – А кто твоя очаровательная спутница? Ты меня представишь?Милевски уже пожимал руку Саманте, и Джеку ничего не оставалось, как соблюсти формальности:– Это мой друг Саманта Монро, – сказал он.– Очень рад знакомству. – Брендон просто лучился счастьем. Потом его взгляд переместился обратно на Джека, и он настойчиво спросил: – Ну так что по поводу выборов, Джек? Это правда, что ты участвуешь?Толливер вздохнул. Милевски стоял над ними, расставив ноги и позвякивая мелочью в карманах. Было ясно, что он никуда не двинется, пока не получит ответ. А когда получит, немедленно разнесет информацию по всему городу.– До меня тоже дошли слухи о моем предполагаемом участии в выборах, – сказал Джек. – Должен признать, Брендон, что это весьма заманчивая перспектива.Тот расхохотался:– Заманчивая перспектива? Да ладно тебе притворяться, Джек! С тех пор как старик Дитто бросил бомбу в наше болото, заявив, что не станет принимать участие в следующих выборах, все только и гадают, будешь ты бороться за его место или нет! У тебя будут все шансы победить, если только избиратели смогут простить тебе… э-э… – Милевски осекся, бросив взгляд на Саманту, которая занималась своей картошкой фри, но слушала его с огромным вниманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47