– Да, по наркотикам. – Ривера показал чемоданчик. – Мы нашли вот это. Здесь полно имен и адресов, но я никак не могу связать их вместе. И я подумал, может быть, ты...– Без проблем, – ответил Паук. – Гвоздодер найдет дырку даже там, где ее нет. – Паук присвоил себе кличку “Гвоздодер”. Пауком в лицо его никто не называл, Гвоздодером, правда, тоже, если только от него ничего не требовалось.– Ну да, – вздохнул Ривера. – Вот я и подумал, что немного колдовства Гвоздодера здесь не помешает.Паук смахнул мусорную закусь со столика в корзину и похлопал по крышке:– Давай поглядим, что там у тебя.Ривера открыл чемоданчик. Паук немедленно зарылся в бумажки, вытаскивая то одну, то другую, читая и швыряя их обратно в кучу.– Какая каша.– Именно поэтому я к тебе и пришел.– Мне нужно ввести это все в систему, чтобы разобрать, что к чему. Сканнером их взять я не смогу – написано от руки. Ты будешь мне диктовать.Паук повернулся к клавиатуре и затюкал по кнопкам.– Секундочку – задам формат базы данных.С таким же успехом Паук мог говорить и на суахили. Но вопреки себе Ривера восхищался профессионализмом Паука. Толстые пальцы веером летали по клавишам.Через тридцать секунд неистового мельтешения по клавиатуре Паук остановился.– Ладно, теперь читай имена, адреса и даты – именно в таком порядке.– Ты хочешь, чтобы я все рассортировал?– Нет, это сделает машина.Ривера начал читать каждый клочок бумаги, делая намеренные паузы, чтобы Паук не отставал.– Быстрее, Ривера. Меня ты все равно не обгонишь.Ривера стал читать быстрее, отшвыривая каждый клочок на пол.– Быстрее, – потребовал Паук.– Не могу быстрее. Если я буду читать имена с такой скоростью, то запросто потеряю голову и сломаю себе язык.Впервые за все время их знакомства Паук отчетливо захихикал.– Передохни, Ривера. Я так привык работать с машинами, что забываю об ограниченных способностях людей.– Что тут творится? – изумился Ривера. – Гвоздодер потерял весь свой яд?Паук, казалось, смутился:– Нет. Просто хочу кое о чем тебя спросить.Ривера обалдел. Паук был практически всезнающ – или же делал вид. Ну и день – сегодня все у нас впервые.– Что именно?Паук покраснел. Ни разу в жизни Ривера не видел, чтобы столько дряблой плоти одновременно меняло цвет. Должно быть, невероятная нагрузка на паучье сердце.– Ты ведь в Хвойной Бухте работал, верно?– Да.– Ты когда-нибудь сталкивался с девчонкой по имени Роксанна?Ривера на минуту задумался, потом покачал головой.– Ты уверен? – В голосе Паука зазвучало отчаяние. – Возможно, это кличка. Она работает в мотеле “Нам-в-Номера”. Я проверил имя в списках социального страхования, кредитных записях, везде. И все равно не могу ее найти. В Калифорнии больше десяти тысяч Роксанн, но ни одна не подходит.– А если просто съездить в Хвойную Бухту и встретиться с ней?Румянец Паука побагровел.– Этого я не могу.– Почему? И вообще, что с ней? Она как-то относится к делу?– Нет, тут... личный вопрос. У нас с ней любовь.– Но ты ни разу в жизни ее не видел?– Ну, как бы – да. Каждую ночь мы с ней болтаем по модему. И вчера ночью она не вышла на связь. Я беспокоюсь.– Гвоздворт, ты утверждаешь, что у тебя роман с женщиной в компьютере?– Это больше, чем просто роман.– И чего ты хочешь от меня?– Чтобы ты ее проверил. Посмотрел, все ли у нее в порядке. Но она может узнать, что тебя подослал я. Этого ты ей говорить не должен.– Гвоздворт, я всегда работаю под прикрытием. Я шпионю и этим зарабатываю на жизнь.– Так ты выполнишь мою просьбу?– Если ты найдешь в этих бумажках что-нибудь ценное – выполню.– Спасибо, Ривера.– Давай закончим с этим, а? – Ривера взял спичечный коробок и прочел имя и адрес. Паук впечатал их, но как только Ривера начал читать следующее имя, Паук опять замер.– Что-то не так?– И вот еще что...– Что?– Ты не мог бы выяснить, не связывается ли она по модему с кем-нибудь еще?– Санта-Мария, Гвоздворт! Ты настоящий мачо. * * * Через три часа Ривера сидел у себя за столом, ожидая звонка Паука. Пока он был внизу, кто-то оставил на его столе потрепанную книжку. Она называлась “Вы можете начать карьеру частного детектива”. Ривера подозревал Переца. Книгу он швырнул в мусорку.Теперь, когда его единственный подозреваемый гуляет по улицам, а от Паука до сих пор ничего нет, Ривера размышлял, не выудить ли книжку из корзины.Зазвонил телефон, и Ривера сорвал трубку.– Ривера.– Ривера, это Гвоздодер.– Нашел что-нибудь? – Ривера нашарил сигарету в пачке. Он не мог разговаривать по телефону без сигареты во рту.– Мне кажется, какая-то связь есть, но в ней нет смысла.– Хватит говорить загадками, Гвоздворт. Мне нужно хоть что-нибудь.– Сначала я сверил списки с социальным страхованием. Большинство этих людей – на том свете. А потом я заметил, что все они – ветераны.– Вьетнам?– Первая Мировая.– Ты шутишь.– Нет. Все они – ветераны Первой Мировой войны, и у всех – имена, начинающиеся на Э. Я должен был обратить на это внимание еще когда вбивал их в базу данных. Я попробовал обработать корреляцию, но ничего не вышло. Потом прогнал все адреса – проверить, нет ли географической связи.– Что-нибудь получилось?– Нет. Сначала мне даже показалось, что ты напал на какой-то исследовательский проект по Первой Мировой войне. Но чтобы вышло наверняка, я пропустил файл через новый банк данных Министерства юстиции в Вашингтоне. Им пользуются, чтобы вычислить модели преступлений, если не могут обнаружить их сразу. По сути дела, он выявляет логику в случайном наборе. С его помощью отслеживают серийных убийц и психопатов.– И ты ничего не нашел?– Не вполне. Файлы Министерства юстиции охватывают последние тридцать лет, поэтому почти половина твоего списка туда не попала. Но с другой половиной прозвенел звоночек.– Гвоздворт, попробуй перейти, пожалуйста, к делу.– В каждом городе из твоего списка примерно в то время, которое там обозначено, произошло по крайней мере одно необъяснимое исчезновение. Исчезали не сами ветераны – другие люди. Большие города можно исключить – велика вероятность совпадения, но исчезновения имели место и в крошечных городишках.– И в крошечных городишках исчезают люди. Они сбегают в большие города. Тонут. Это нельзя считать связью.– Я так и думал, что ты это скажешь. Поэтому пропустил файл через программу вероятности, чтобы исключить возможность совпадений.– И? – Ривера уже устал от спектакля Гвоздворта.– И вероятность того, что файл с указанием дат и мест необъяснимых исчезновений людей за последние тридцать лет случаен, равняется десяти в пятидесятой степени.– Что означает – что?– Что означает примерно такую же вероятность, как вытащить удочкой из ручья с форелью обломки “Титаника”. А это означает, Ривера, что у тебя – очень серьезная проблема.– Ты хочешь сказать, что чемоданчик принадлежит серийному убийце?– Причем – очень старому. Большинство серийных убийц не выходит на охоту до тридцати лет. Если допустить, что этот был достаточно покладист и начал убивать именно тогда, когда Министерство юстиции завело свой банк данных, то есть ровно тридцать лет назад, то сейчас ему за шестьдесят.– А ты считаешь, что все это длится значительно больше?– Я выбрал в произвольном порядке несколько старых дат и мест – вплоть до 1925 года. Обзвонил библиотеки в этих городках и попросил проверить в газетных подшивках сообщения об исчезновениях. Все совпадает. Твоему убийце уже лет девяносто. Или его дело продолжает сын.– Это невозможно. Должно существовать какое-то другое объяснение. Гвоздворт, выручи меня, а? Я не могу искать серийного убийцу-гериатрика.– Ну, это может быть, конечно, какое-то хитрое исследование исчезновений людей, но в таком случае оно не объясняет связь с ветеранами Первой Мировой войны, а также не объясняет, почему исследователь заносил свои данные на обрывки сигаретных пачек, спичечные коробки и визитные карточки давно исчезнувших компаний.– Я не понимаю. – Ривера чувствовал себя так, точно застрял в паутине, и сейчас его слопают.– Некоторые записи, кажется, действительно сделаны более пятидесяти лет назад. Могу отправить их в лабораторию, если хочешь.– Нет. Не надо. – Ривера не хотел подтверждений. Он хотел, чтобы все это исчезло как можно скорее. – Гвоздворт, а может быть так, что твой компьютер выискивает какие-то невозможные логические связи? В том смысле, что он запрограммирован на поиск каких-то моделей? Может быть, он свихнулся и все это придумал сам?– Ты же знаешь вероятность, сержант. Компьютер ничего не может придумать сам – он умеет интерпретировать лишь то, что в него вводят. На твоем месте я бы вытащил твоего подозреваемого из камеры и выяснил, где он взял этот чемоданчик.– Не получится. Я его выпустил. Окружной прокурор сказал, что у меня недостаточно улик для задержания.– Так найди же его, – сказал Паук.Ривере очень не понравился этот командирский тон, но он не стал возмущаться.– Я пошел.– И вот еще что...– Да?– Один из твоих адресов – в Хвойной Бухте. Хочешь?– Конечно.Гвоздворт прочел имя и адрес, и Ривера записал их в блокнот.– На этом кусочке дата не значится, сержант. Твой убийца, должно быть, еще где-то здесь. Если ты его найдешь, то выкарабкаешься.– Это слишком невероятно.– И не забудь проверить для меня Роксанну, ладно?И Паук повесил трубку. 30Дженни Дженни опоздала на работу на полчаса. Она приготовилась встретить за стойкой Говарда, который отчитает ее в крайне изысканных выражениях. Странно, но ей было наплевать. Еще страннее оказалось то, что Говард в то утро в кафе не появился вообще.Учитывая, что она выпила две бутылки вина, съела тяжелый итальянский ужин, а вдогонку – содержимое холодильника, и всю ночь занималась любовью, ей следовало чувствовать себя усталой, но усталости не было и в помине. Напротив, ее переполняли веселье и энергия, а настроение лишь весьма приблизительно можно было назвать приподнятым. Стоило Дженни вспомнить прошедшую ночь, и по лицу ее расплывалась довольная ухмылка, а по спине бежали мурашки. Меня должна грызть совесть, одергивала она себя. Строго говоря, я по-прежнему замужняя женщина. Строго говоря, я закрутила романчик на стороне. Но мышление Дженни никогда не отличалось чрезмерной строгостью. Она не ощущала себя виноватой – она была счастлива, и ей хотелось повторить все снова.Едва появившись на работе, она начала считать часы до окончания обеденной смены. Через час, за который она вся извелась, повар сообщил, что ее зовут к телефону.Дженни быстро плеснула посетителю добавку кофе и поспешила в кабинет. Если это Роберт, она сделает вид, что ничего не случилось. Она вовсе ни в кого не влюблена, как он подозревает. Она... неважно. Она не обязана ни перед кем отчитываться. А если это Трэвис – Дженни отчаянно надеялась, что это именно Трэвис.Но голос в трубке был женским.– Дженни? Это Рэчел. Послушай, у меня сегодня днем особый ритуал в пещерах. Мне нужно, чтобы ты тоже пришла.Но Дженнифер не хотелось идти ни на какой ритуал.– Я даже не знаю, Рэчел. У меня другие планы после работы.– Дженнифер, это самый важный ритуал, и мне позарез необходимо твое участие. Когда ты освободишься?– В два, но сначала мне нужно заехать домой и переодеться.– Не стоит. Приходи как есть – это очень, очень важно.– Но я...– Прошу тебя, Дженни. Это займет всего пять минут.Дженнифер никогда не слышала в голосе Рэчел такой алмазной твердости. Может, действительно что-то важное?– Ладно. Наверное, сумею вырваться. Кому-нибудь еще нужно позвонить?– Нет, я сама. Приезжай к пещерам, как только освободишься.– Хорошо.– И вот еще что, Дженни... – Голос Рэчел понизился на целую октаву. – Никому не говори, куда едешь. – Она повесила трубку.Дженнифер быстро набрала свой домашний номер и напоролась на автоответчик.– Трэвис, если ты там, сними трубку. – Она подождала. Наверное, еще спит. – Я немного задержусь. Вернусь чуть позже. – Она чуть не ляпнула “Я люблю тебя”, но решила, что лучше не стоит. Эту мысль она вообще постаралась выкинуть из головы. – Пока, – сказала Дженни и повесила трубку.Теперь главное – держаться подальше от Роберта, пока она не придумает способ, как понадежнее расправиться с его мечтами о воссоединении. Вернувшись в зал, Дженни вдруг поняла, что вся ее радость бесследно испарилась. И теперь она чувствовала одну лишь усталость. 31Хорошие парни Август Рассол, Трэвис и Джан Ген Джан втроем втиснулись на переднее сиденье пикапа. Подъезжая к дому Эффрома и Аманды, они заметили на дорожке бежевый “додж”.– Вы не знаете, на какой машине они ездят? – спросил Трэвис.Рассол сбросил скорость.– Кажется, на старом “форде”.– Не тормозите. Поехали дальше, – сказал Трэвис.– Чего ради?– Готов спорить на что угодно, “додж” – полицейский. Видите, сзади торчит антенна?– И что? Ты же не совершил ничего противозаконного. – Рассолу хотелось поскорее покончить со всем этим и хорошенько выспаться.– Едем дальше. Мне не хочется отвечать на бесконечные вопросы. Мы не знаем, чем тут занимался Цап. Вернемся позже, когда полиция уедет.– Он дело говорит, Август Рассол, – подал голос джинн.– Ладно. – Рассол нажал на газ, и грузовичок промчался мимо дома.Через несколько минут они сидели у Дженни на кухне и слушали записи на автоответчике. В дом они вошли через заднюю дверь, чтобы не вляпаться в горелую муку во дворе.– Так, – сказал Трэвис, перематывая кассету. – По крайней мере, у нас есть немного времени перед тем, как объяснить все это Дженни.– Ты думаешь, Цап вернется сюда? – спросил Рассол.– Надеюсь.– А ты можешь напрячь всю свою силу воли и вернуть его сюда – пока мы не выясним, действительно ли подсвечники до сих пор у Аманды.– Я пробовал. Но я не больше вашего понимаю, как это действует.– Ладно, мне нужно выпить, – сказал Рассол. – В доме что-нибудь найдется?– Сомневаюсь. Дженни говорила, что не держит ничего из-за мужа. А все вино она выпила вчера вечером.– Даже кулинарный шерри сгодится. – Рассол чувствовал себя опустившимся пьянчугой.Трэвис полез в буфет.– Если изыщешь небольшое количество соли, буду тебе очень признателен, – сказал джинн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28