«О нет! – подумала я. – Только не этот здоровенный ножище!»– Знаешь что? Намешай-ка мне водку с содовой! – крикнул Зак матери.– И... и добавь капельку ирландского портера! – Дерри залилась смехом.– Зак, – тихонько произнес доктор Дюран. Получилось похоже на «Зах». Он покачал головой и нахмурился. – Не заводи сестру.В дверях появилась миссис Дюран. Она несла лаймы, которые лежали на маленькой желтой тарелочке с изображением клубники. В этом было что-то до боли трогательное. Мне ее стало даже жаль. Я взяла целых два фрукта и сказала спасибо, чтобы она не думала, будто старалась напрасно.После ужина Зак поймал меня на выходе из ванной и обнял за талию.– Ты была великолепна, – сказал он и поцеловал меня в шею.– А вот чувствовала я себя паршиво, – ответила я.– Моим предкам ты всегда нравилась. А Дерри так вообще от тебя без ума.Я кинула на него выразительный взгляд: мол, так я тебе и поверила.– Ты чего? – спросил он.Я не стала говорить, что за ужином Дерри несколько раз лягнула меня под столом и трижды толкнула локтем, а во взглядах, которые она на меня при этом бросала, читалось примерно следующее: «Только попробуй что-нибудь вякнуть!»– Послушай, – продолжил Зак, – сестренка недавно раскололась, что у нее фальшивое удостоверение личности, но мне, если честно, плевать. Очень выпить хочется. Может, заскочим в бар? Ты как на это смотришь?– Только за, – кивнула я, не подумав, что несовершеннолетней, да к тому же дочери алкоголички, не место в баре.Мне уже представлялся высокий бокал ледяного пива и зал, полный незнакомого народа. – Я только сбегаю наверх, захвачу куртку.Я начала подниматься по спиральной лестнице на второй этаж, где располагалась комната Зака, но на полпути остановилась: мое внимание привлекли висевшие на стене семейные фотографии. Вот Зак в «Малой лиге» – заметно, что он очень гордится своей формой. Вот Дерри с брекетами на зубах стоит под елкой и обнимает рыжую конопатую куклу. А тут все семейство в Париже, в одинаковых беретах. Сесил была по крайней мере на полудюжине снимков. Вон она сидит за столом, из-за которого только что поднялась я, и готовится отведать десерт. А вот Сесил с Дерри (которой здесь не больше тринадцати) строят на пляже замок из песка. Справа видна тень Зака, это он их снимал. А здесь Зак и Сесил забрались с ногами на диванчик миссис Дюран и что-то пьют из кружек, наверное, горячий шоколад. На заднем плане горит рождественская елка. Всегда интересно разглядывать снимки, на которых твой любовник с другой женщиной: получается такая гремучая смесь ревности и любопытства, таинственного и знакомого. Не то чтобы я завидовала Сесил, просто странно: она была моей лучшей подругой, но я даже не догадывалась, как она бывала счастлива в семействе Зака.На самом верху лестницы висели вставленные в рамочки вырезки из «Сан-Франциско сосайети газетт». Судя по всему, миссис Дюран поставляла в кулинарные рубрики рецепты французских блюд. Над каждой статьей был аккуратно наклеен заголовок газеты вместе с припиской: «Сан-Франциско – не только город, но и чудесный образ жизни».Глядя на рецепт филе из камбалы по-кресийски, я представила, какая бы приписка красовалась рядом с моим изображением: «Джесси Холтц – не только твоя девушка, но и отличный способ изводить твоих близких».
По словам Зака, бар находился на Филлмор-стрит, в нескольких кварталах от дома. Очутившись на улице, они с Дерри тут же принялись болтать о разных пустяках. Я воспользовалась случаем и перестала растягивать губы в притворной улыбке, которая не сползала у меня с лица с тех пор, как мы поставили сумку с моими вещами в прежнюю комнату Зака. В прохладном воздухе чувствовалось дыхание океана, и это радовало: в Лос-Анджелесе обычно дует горячий ветер, как из фена.Дерри неслась чуть ли не вприпрыжку и щебетала о какой-то подруге, которую родители на целый год отправили к друзьям в Европу, чтобы она отдохнула и набралась новых впечатлений перед поступлением в колледж.– Эта гребаная жизнь так несправедлива, – заявила Дерри. Очевидно, ей нравилось ругаться в присутствии старшего брата.– Ты ведь знаешь, как говорят, – улыбнулся Зак. – Везде хорошо, где нас нет.– Ха-ха. – зажгла сигарету и покосилась на Зака: как он отреагирует?– М-м... канцерогенные палочки, – протянул он. – Серьезный вызов, сестренка.– Я курю, потому что хочу выглядеть круто, – вспыхнула она.– Только знай, что начать проще, чем бросить. Джесси это подтвердит. Сколько времени прошло с тех пор, как ты выкурила последнюю сигарету, Джесс?Два дня, подумала я, а вслух сказала:– Пять недель.Дерри наморщила лобик.– Слушай, отвяжись, а? Я курю, чтобы вписаться в коллектив.– Сюда... – Зак толкнул тяжелую деревянную дверь. Внутри играл проигрыватель-автомат. Потолкавшись локтями (как видно, не одни мы решили пропустить пару стаканчиков после семейного застолья), мы нашли три свободных табурета возле общего стола. – Что будете пить, прекрасные леди? – спросил Зак.– Что-нибудь вон из той бочки, – сказала я.– А мне – ром с кока-колой, – неуверенно заказала Дерри. Если бы это заведение обслуживалось официантками, ее сразу бы попросили предъявить удостоверение личности.Зак отправился к стойке, а я обернулась к Дерри. Насколько я помнила, когда не знаешь, о чем говорить с юной особой говори о парнях.– Скажи, – спросила я, развернувшись на табурете, – ты продолжишь встречаться с Кешоном, если он переведется в Калифорнийский университет?– Не знаю. – Дерри упорно избегала смотреть мне в глаза. – Первый курс все-таки, вокруг полно симпатичных парней. Не хочу себя связывать.Я улыбнулась: я и сама так рассуждала в студенческие годы. Да и позже тоже.– Зак говорит, ты все еще работаешь в своей мебельной лавке.– Верно.– Тебе там нравится?– Гм... В принципе да, вот только начальница напрягает.Дерри нахмурилась.– Я тебе рассказывала, какой у меня был начальник, когда я подрабатывала в отделе купальных костюмов? Ну, я тогда еще в студенческом клубе состояла... Настоящий извращенец! Просил всех новых продавщиц примерять купальники: ему, видите ли, нужно посмотреть, как они сидят. Так смешно было – новенькие только с третьего раза догадывались, что у него такие приколы.– Какой ужас! Надеюсь, вы заявили в полицию? – Я подалась вперед.Дерри передернула плечами и выпрямилась.– Из-за такой-то фигни? Подумаешь!Прошел час. Зак и Дерри приросли к бильярду. Я допивала третий бокал пива и особо не парилась. Здорово все-таки, что мы сюда выбрались. И плевать, что Дерри и ее мамаша воротят от меня нос, как от подмоченного картофеля фри. Лос-Анджелес со всеми моими проблемами остался позади – до него часов пять езды, не меньше. Даже пиво здесь казалось вкуснее. Я прислушивалась к разговору Зака и Дерри, что было нелегко: мешал грохот музыки. В баре крутили группу «Лед Зеппелин». Игроки дошли до восьмого шара, и теперь должен был бить Зак.– Проигравший оплачивает следующую партию! – крикнул он, прицелившись.– Черт, Зак, это нечестно! – взвыла Дерри и ткнула его кием в задницу. – Нельзя ставить условия в конце игры.Она снова ткнула его кием, и он промазал. – Ха!– Теперь твоя очередь, грязная обманщица. – Зак отошел в сторону. – Давай обставь меня.– Легко!Дерри заняла позицию за белым шариком, по пути осушив бокал с коктейлем из колы и рома – который она уже пьет, четвертый? Когда она обходила стол, все мужчины в зале замерли и уставились на нее, скользя взглядами по гибкому телу. Она была еще слишком юной, чтобы оценить производимое ею впечатление. Когда Зак поднял глаза, мужчины отвернулись.– Ты покойник, – заявила Дерри. Она целилась кием в восьмой шар, поглядывая на угловую лузу. Затем ударила, и белый шар, шумно прокатившись по сукну, упал в лузу.– Прелесть девчонка, правда? – спросил Зак.– В ней столько жизни, – кивнула я. – Рядом с ней я чувствую себя дряхлой развалиной.– Я тоже.Мы по-прежнему сидели на табуретах у того же стола. Дерри ушла в туалет. Зак положил руку мне на колено. Интересно, получится ли у нас заняться любовью в доме его родителей? «Не зря ведь говорят, что секс – лучший способ помириться», – подумала я, отхлебнув пива.– Как ты думаешь, в ее возрасте мы были такими же? – спросил Зак. – По-моему, я был не такой отвязный.– Как же! Помнишь, однажды на пикнике по случаю Хэллоуина ты очень быстро набрался, а потом сам себя запер в машине?Зак расхохотался:– Да уж, нализался так нализался. Помню, меня бесили все эти ряженые, а чтобы пописать, мне пришлось опустить в машине окно. А ты тогда была... – Он задумчиво посмотрел в потолок. – Аланис Мориссетт Аланис Мориссетт (род. 1974) – канадская актриса и певица. Известна своими феминистскими взглядами и заунывными песнями о бросившем ее парне.

!– Ага. На мне был какой-то ужасный парик, и я останавливала своими жалобами всех встречных парней. Вот умора.– А я кем вырядился? Я на минуту задумалась.– Гомиком. И не просто гомиком, а порнозвездой. Вместе с Дэвидом, если я ничего не путаю.– Да-да. Мы еще в штаны копченую колбасу засунули, чтобы ни у кого не осталось сомнений.– До сих пор не могу поверить, что ты уговорил его такое сделать.– Он сам до сих пор не может в это поверить.– Эй... – Я оглядела бар. – Тебе не кажется, что Дерри давно пора бы вернуться?– Вообще-то да. – Зак подался вперед и покосился на входную дверь. Дерри там не было.– Может, стоит пойти взглянуть?Зак мою идею поддержал. Когда я поднялась, он игриво шлепнул меня по заднице.– Надо бы нам улучить минутку наедине.– Только копченую колбасу захватить не забудь, – засмеялась я.– Дерри? – Я приоткрыла дверь туалета. Какая-то девица с темно-бордовыми губами стояла у раковины и мыла руки. Она недовольно покосилась на меня и вытащила из алюминиевого диспенсера бумажное полотенце. Одна кабинка, с дверью от пола до потолка, была заперта. Я постучала в нее. – Дерри? Ты здесь?В ответ тишина. Затем:– Я скоро выйду.– С тобой все в порядке? Нет ответа.– Дерри? – Я снова постучала в дверь. – Что происходит?В ответ донеслось лишь тяжелое дыхание. Я забарабанила посильнее.– Ну-ка открой! – приказала я. Мне показалось, будто она рыгнула.– Дерри! – Тук-тук-тук. – Открой мне, а то я позову твоего брата.Дверь распахнулась, и мне в нос ударил тяжелый рвотный запах. Дерри снова судорожно склонилась над унитазом– Дерри! – Я бросилась к ней и убрала выбившиеся и хвостика волосы.– О-о-ой, – простонала она. Потом громко рыгнула. – Вот черт! – выругалась она. – Черт...– Все в порядке, Дерри. Пусть тебя стошнит.– А-а-гх-х-р-р-кх!Одной рукой я гладила ее по дрожащим костлявым плечам, а другой придерживала волосы.– Все хорошо, – твердила я. – Только не нужно держать это в себе.Даже через футболку чувствовалось, как вспотела ее спина. Дерри трясло.– Не надо, солнышко. Это все мы виноваты – нельзя было разрешать тебе столько пить.Она закашлялась и принялась лихорадочно ловить ртом воздух. Потом ее вырвало.– Похоже, пока все, – выдохнула она.– Ну и хорошо.Дерри присела на корточки и оторвала кусок туалетной бумаги. Я с удивлением заметила, что по ее щекам катятся слезы.– Дерри! – Я взволнованно потянулась к ней. – С тобой все в порядке?Она помотала головой и шлепнула меня по руке. Слезы потекли потоком. Она была пьяна.– Господи, да что случилось?– Что случилось? – передразнила она, судорожно ловя ртом воздух. – Сесил мертва, а ее так называемая лучшая подруга трахается с моим братом! И ты еще спрашиваешь меня, что случилось?!Я, словно от огня, отдернула руку.– Дерри, ну зачем ты так...– Зачем? – переспросила она и высморкалась в туалетную бумагу. Даже опершись о стену, она пошатывалась. Было видно, что Дерри сильно пьяна. Ром с кока-колой развязал ей язык, и она высказывала то, о чем так долго молчала. – Я ее любила! – Дерри ткнула в меня дрожащим пальцем. – Понятно? Мы с ней были как сестры!– Дерри, мне очень жаль. Прости, пожалуйста. Я не знала, что ты воспримешь это так близко к сердцу, а то бы я... я... – Я никак не могла придумать, что бы я тогда сделала.– Вон отсюда, ясно? – Дерри закашлялась и покачнулась. Ее опять начало тошнить. – Пошла ты в задницу! – Она отмахнулась от меня и снова развернулась к унитазу. – Убирайся!Дерри вышла из туалета только через двадцать минут. Пока Зак оплачивал счет, я держала ее куртку. Не говоря ни слова, Дерри прошла мимо нас, толкнула дверь, но споткнулась на первом же бордюре. Зак едва успел ее подхватить.– Осторожней, малышка. – Он обнял ее за талию. – Похоже, одной тебе не справиться.Я протянула ей куртку, но Дерри только фыркнула и отвернулась.– Давай сюда, – сказал Зак. – Спасибо.Я плелась сзади: не хотела лишний раз мозолить ей глаза.Мы довели Дерри до дома. Хорошо хоть родители Зака не вышли нас встречать – наверное, смотрели телевизор. Дерри уже ничего не соображала: она безжизненно повисла на брате. Мы с трудом затащили ее наверх. Зак уложил еена кровать, а я смочила холодной водой полотенце и попыталась вымыть ей лицо. Обтирая лоб, я заметила, что у меня трясутся руки. Дерри уже почти вырубилась.– С тобой все в порядке? – прошептал Зак.О сцене в туалете я умолчала, не зная, как он это воспримет. Я еще не забыла, как он отреагировал, когда я пожаловалась на Брин. Лучше уж ничего не рассказывать.– Да, просто устала, – сказала я. – Скажи, Дерри спит в пижаме?– А я откуда знаю? Черт, мать с меня шкуру спустит!– Ладно. Передай мне ее слаксы, вон они, на стуле. Сейчас я ее переодену.Зак протянул мне слаксы цвета морской волны (они лежали сверху на куче шмотья, сваленного на матерчатый складной стул) и остановился, неловко переминаясь с ноги на ногу.– Я сама ее раздену, а ты пока можешь зубы почистить, – сказала я.– А справишься? – спросил он.– Конечно.– Дерри? – наклонилась я над ней после того, как Зак вышел. – Я тебя переодену. Хорошо?Она кивнула, не открывая глаз, и что-то промычала.Я сняла с нее кроссовки, расстегнула и осторожно стащила джинсы. Мне несколько раз доводилось так переодевать Сесил и Брин, да и им меня тоже. Однажды я вернулась с очередного свидания пьяная в стельку, а когда девчонки стати меня раздевать, оказалось, что в волосах у меня запуталась пластмассовая капа из зубной пластинки, которую носил мой тогдашний парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35