Мы назначили время и место встречи для обмена товара на деньги.– Если ты передашь эти документы Максу, я прослежу, чтобы ты недолго прожил и не успел получить удовольствие от этих денег.– Ты можешь облегчить положение нам обоим, – сказал Бендалл. – Сделай мне встречное предложение – такое, от которого я не смогу отказаться.– Ах ты поганец…Роско злился на себя: как он двадцать лет назад не понял, что Аарону Бендаллу нельзя доверять. Нужно было устроить шерифу «несчастный случай» и уничтожить проклятые документы до того, как этот ублюдок их украл и стал его шантажировать.– Ты готов поднять ставку выше миллиона? Ради собственного будущего? Ради будущего Гарленда?– Заткни свою поганую пасть!Роско всю жизнь тщательно заметал за собой следы, чтобы ни одно из его противозаконных деяний не вернулось из прошлого и не аукнулось в настоящем. Но на этот раз он покрывал не собственные преступления, не за свои собственные грехи платил так дорого.– Мы теряем время. Слышу ли я ставку в миллион с четвертью?– Миллион с четвертью.– Завтра к десяти утра, – сказал Бендалл.– Я не уверен, что успею организовать…– Если к десяти я не получу деньги от вас, в одиннадцать я встречаюсь с Деверо.– Будут у тебя эти чертовы деньги к десяти! – Роско встал с шезлонга и начал нервно расхаживать взад-вперед. – Но мне нужны эти документы. И подлинники, и копии.До того как эта история закончится, у него будут не только документы. У него будет несколько новых скальпов на поясе. Нужно будет организовать несколько «несчастных случаев». И начать Роско собирался с Макса и Джоли. А потом он разберется с этой черной сучкой, Ивонн Картер, и ее наглым сынком.Ноуэлл Ландерс обнимал Кларис, успокаивая ее нежными словами и ласками, а она все качала головой и что-то невразумительно бормотала.– Терон, как ты мог ее так сильно расстроить? – укоризненно спросила Ивонн, стоя рядом с сыном. – Ты же знаешь, как она ранима.– Прошу прощения, мне очень жаль, что Кларис… то есть тетя Кларис так растерялась и расстроилась. Клянусь, я подумать не мог, что она так отреагирует.Терон пытался оправдаться, но по выражению лица матери, по ее поджатым губам и прищуренным глазам видел, что ему будет не так легко искупить вину. Он решил воспользоваться правилом: «Лучшая защита – это нападение».– Если бы ты мне ответила, когда я тебя спрашивал про Роско Уэллса, мне бы не пришлось спрашивать о вашей страшной тайне тетю Кларис.– Что она тебе сказала до того, как пришла в такое состояние?– В сущности, ничего.– Но ты продолжал на нее давить, чтобы она что-то вспомнила, рассказала тебе, и она потеряла самообладание и ушла в свой маленький мир. – Ивонн посмотрела на Кларис. – Она такая хрупкая, чтобы ее расстроить, много не надо. Ты заговорил о Роско Уэллсе и напомнил о том, что случилось больше сорока лет назад, и вот результат.– Может, тебе стоит вызвать ей врача? – спросил Терон. Он ни в коем случае не собирался причинять вред Кларис, он знал, что она немного не в себе с тех самых пор, когда произошли убийства в Белль-Роуз, но не догадывался, что ее психика настолько неустойчива.– Ей не смогут помочь даже все врачи мира, – сказала Ивонн. – Еще хорошо, что ты вовремя мне позвонил. Слава Богу, Ноуэлл только что приехал в Белль-Роуз и сразу же пошел со мной сюда. Кажется, он способен сделать для нее больше, чем кто бы то ни было.Ноуэлл держал Кларис в объятиях и тихо говорил с ней.– Любимая, хочешь, пойдем домой? Я приготовлю тебе чай, мы посидим в бельведере, расслабимся…– Да, Джонатан, это было бы хорошо, – сказала Кларис. – Я хочу познакомить тебя с моими сестрами, Одри, Лизетти… Ивонн. Они будут на нашей свадьбе подружками невесты. – Кларис захихикала. – Все будут в шоке, когда увидят в свадебной процессии Ивонн. Но мне все равно, она моя сестра, ты же знаешь, и моя лучшая подруга.Ноуэлл и Ивонн сочувственно переглянулись. Терон понуро опустил голову.– Мы сейчас пойдем в Белль-Роуз. – Ноуэлл вывел Кларис на веранду и взглянул на Ивонн: – Я вам позже позвоню и скажу, в каком она состоянии.– Да, спасибо.Ноуэлл и Кларис пошли по дороге, Ивонн проводила их взглядом. Как только они оказались вне пределов слышимости, она повернулась к Терону:– Наш общий секрет с Кларис касается только нас, это только наше дело, и больше ничье. Сын, ты меня слышишь? И если мы решим использовать эту тайну, чтобы тебя защитить, это тоже только наше дело и никого больше не касается. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь снова расспрашивал об этом Кларис.– А если я спрошу об этом Роско Уэллса? Ивонн в ужасе округлила глаза:– Не вздумай близко подходить к этому человеку!– Скажи мне только одну вещь, то, что непосредственно касается меня.Мать молча посмотрела на сына.– Роско Уэллс – мой отец?Ивонн ахнула, в ее глазах блеснули слезы.– Слава Богу, нет. Если хочешь, я могу поклясться в этом на целой стопке Библий. Глава 24 Меньше чем через сутки материалы дела об убийствах в Белль-Роуз будут в их распоряжении. Где-то в этих документах должна быть скрыта правда, иначе они бы не стоили миллион долларов. Как ни хотелось Джоли взглянуть на эти материалы, она побаивалась того, что может в них найти. Фотографии с места преступления, фотографии ее матери, тети и Лемара. Отчеты о вскрытии, результаты баллистической экспертизы, предварительный рапорт помощников шерифа, первыми осмотревших место преступления, отчет медиков, осматривавших трупы. И Бог знает что еще. Будут ли в деле только ниточки, которые приведут к настоящему убийце, или твердые, неопровержимые улики?Джоли намазала руки и ноги солнцезащитным кремом и растянулась в шезлонге у бассейна. Нелегко будет дождаться одиннадцати часов завтрашнего дня. Даже те два часа, которые прошли после их встречи с Аароном Бендаллом, показались ей двумя днями. Она взяла темные очки, лежавшие рядом на сухом полотенце, надела их, закрыла глаза и мысленно приказала себе расслабиться.«Если ты будешь постоянно думать о завтрашнем дне и волноваться, время от этого быстрее не пойдет. И то, что ты на несколько часов сбежала от Макса, также не спасет тебя от Макса. Признайся, ты просто дала себе короткую временную передышку».Джоли вынуждена была признать, что когда Макс Деверо чего-то хочет, то он представляет собой силу, с которой нельзя не считаться. А то, что сейчас он хочет ее, совершенно ясно.– Леди и джентльмены, к сожалению, я должен попросить вас освободить зону бассейна, – объявил мистер Фритц. – Нам нужно провести небольшой ремонт. Прошу прощения за неудобства и ценю ваше понимание. Через пару часов бассейн будет снова открыт.Джоли вздохнула. Только устроилась и уже почти расслабилась, зная, что обезопасила себя от присутствия Макса, как менеджер отеля вдруг решил закрыть бассейн. Здорово. Просто супер.Джоли встала, взяла полотенце и крем для загара и пошла за другими постояльцами отеля.К ней подошел мистер Фритц:– Мисс Ройял, не уходите, пожалуйста. Для вас зона бассейна не закрыта.– Не понимаю…– Благодарю вас, мистер Фритц.В открытой калитке, за которой начиналась узкая, утопающая в зелени кирпичная дорожка к отелю, появился Макс.– О!..Джоли сразу все поняла. Макс Деверо пожелал полного уединения у бассейна, поэтому он щелкнул пальцами, и менеджер отеля закрыл бассейн для остальных постояльцев.Мистер Фритц поспешно удалился и закрыл за собой декоративную деревянную калитку. Макс подошел к Джоли, держа в каждой руке по высокому стакану. Сердце Джоли пустилось вскачь, но она усилием воли попыталась его успокоить и тут же мысленно рассмеялась собственной глупости. Успокоишься тут, как же. Ну да, Макс в темно-синих плавках похож на полуобнаженного греческого бога. Ну да, он совершенно неотразим. Нуда, ее тело уже отреагировало на его появление. Но все это не имеет значения. Между ней и Максом ничего не произойдет. Она была бы просто дурой, если бы упала в его объятия. Завести незначащий роман, а потом, когда он закончится, разойтись в разные стороны – об этом не может быть и речи.Макс протянул Джоли один стакан. Она бросила полотенце и солнцезащитный крем на пол патио и взяла напиток, стараясь не касаться руки Макса. Он сел в шезлонг рядом с тем, который она только что освободила, растянулся, демонстрируя длинное гибкое тело и отпил из стакана оранжевый, с розовым, напиток.– Ммм… неплохо. – Он поставил стакан на пол рядом с шезлонгом. – Бармен сказал, что этот коктейль называется «Коралловая вьюга».Джоли подошла ближе, посмотрела на Макса сверху вниз и недовольно спросила:– Тебе не приходило в голову, что я спустилась сюда для того, чтобы избавиться от твоего общества?– Нет, никогда не приходило. – Макс потянулся, сплел пальцы и положил руки за голову. – Можешь помазать меня солнцезащитным кремом?Джоли присела на краешек шезлонга, скептически покосилась на коктейль, потом немного отпила через соломинку. Нечто фруктовое, сладкое и приятно освежающее. Она сделала еще несколько глотков, поставила стакан на пол и хмуро посмотрела на Макса:– Если думаешь, что я до тебя дотронусь, то ты сошел с ума.Макс издал негромкий смешок.– Чего ты так боишься, chere?– Черт возьми, Макс, почему ты все время называешь меня chere? Мне действует на нервы, когда я слышу это ласковое обращение из твоих уст. Ты небось каждую женщину, которая кажется тебе привлекательной, называешь chere! Тебе правда кажется, что женщины находят такое обращение невероятно романтичным?Макс снял темные очки и посмотрел Джоли в глаза:– Я никогда никого не называл chere. Никогда.Это было не то признание, которое Джоли хотела услышать. Она не хотела быть для Макса особенной ни в каком смысле. Если бы она думала, что она всего лишь одна из многих томящихся от любви дурочек, поддавшихся его опасному обаянию, ей было бы легче его оттолкнуть.– Тогда почему называешь меня? – спросила она.– Потому что тебе это слово подходит. И оно соответствует моим чувствам по отношению к тебе.«Не дай ему с помощью сладких речей пробраться в твое сердце – и в твою постель! Какие у тебя основания думать, что Макс не такой, как его мать? Он вполне может быть таким же манипулятором, как Джорджетт, человеком, который использует других и берет у них то, что ему нужно. Но разве ты по-прежнему уверена насчет Джорджетт? Разве ты не начинаешь верить, что она по-настоящему любила твоего отца?»– Ты услышал это обращение от какого-то мужчины, когда был в Новом Орлеане? Или, может быть, твой дядя Перри обращается так ко всем своим подружкам, он ведь выходец из Нового Орлеана?– Что-то ты очень волнуешься из-за какого-то маленького словечка.Джоли подвинулась к спинке шезлонга и скрестила руки на груди.– Это ты раздуваешь из пустяка невесть что.– Ты действительно хочешь знать, кто обращался так к женщине, которая занимала особое место в его жизни?Джоли замотала головой:– Нет. Я не уверена, что хочу это знать.У Джоли вдруг возникло тревожное предчувствие, в мозгу сформировалось навязчивое предположение.– По-моему, ты уже догадалась, не так ли? – Макс провел пальцем по руке Джоли от плеча до запястья. – Луис называл мою мать chere. И каким-то образом одно это короткое слово очень много говорило о его чувствах, о глубине его эмоций.– Черт, мне следовало догадаться!Джоли попыталась встать, однако Макс схватил ее за запястье. Она все-таки встала с шезлонга и попыталась освободить руку. Но Макс держал крепко. А потом вдруг неожиданно рванул ее на себя, и она, не удержавшись на ногах, плюхнулась к нему на колени. И тут же замерла совершенно неподвижно, даже, казалось, дышать перестала.– Макс, отпусти, пожалуйста.– Не могу.По-прежнему держа Джоли за запястье, Макс развернул ее так, что она оказалась лежащей поверх него. Джоли не протестовала. Они лежали глаза в глаза, ее лицо – всего в нескольких дюймах над его лицом. Макс снял с Джоли темные очки. Его рука, лежавшая на ее спине, переместилась ниже и легла на ягодицу. Джоли замерла.– Я этого не хочу! – сказала она.– Хочешь.– Нет, не хочу. То, что происходит между нами – что бы это ни было, – не принесет нам ничего, кроме страданий. Ты видел, что сделала безрассудная страсть с моим отцом и твоей матерью? Своим романом они причинили боль многим людям. А твой дядя Перри? Ясно, что он никогда так и не оправился от потери Лизетт. Он ведь так и не женился. А что любовь сделала с тетей Кларис! Она до сих пор любит своего Джонатана.– Кажется, она влюбилась в Ноуэлла Ландерса, так что, по-видимому, страстно любить можно не один раз.– Но это будет уже не такая безумная, всепоглощающая страсть, – возразила Джоли. Ей бы очень хотелось, чтобы Макс перестал гладить ее ягодицы и смотреть на нее так, будто он хочет взять ее прямо здесь и сейчас. – К тому же тетя Кларис часто принимает Ноуэлла Ландерса за Джонатана.– Ноуэлл Ландерс – обманщик. – Макс нежно прикусил мочку уха Джоли, она чувствовала на шее его дыхание. – Я знаю, ты со мной не согласна, но…– О, я с тобой согласна. Я уверена, что Ноуэлл Ландерс не тот, за кого себя выдает.Она словно слилась с телом Макса, ее грудь распласталась по его груди, его восставший член упирался ей в живот. Макс положил руку на ее затылок и погрузил пальцы в волосы. По телу Джоли словно прошел ток. Она знала, что не должна допускать, чтобы он ее поцеловал. Если он ее поцелует, то она пропала. И не только сейчас, а навсегда.Она уперлась рукой в его плечо.– Макс, тот частный детектив все еще на тебя работает?– Что? – Макс посмотрел на Джоли взглядом, затуманенным страстью.– Можешь сделать мне одолжение?– Джоли, я для тебя все, что угодно, сделаю, если только ты заткнешься и дашь мне тебя поцеловать.– О…Джоли поняла, что надо бежать от Макса как можно быстрее, потому что он возбужден, а она быстро теряет контроль над ситуацией.– Ты не мог бы… ты не мог бы позвонить детективу и попросить его навести справки о Джонатане Ленце?– Зачем? Его уже больше тридцати пяти лет нет на свете.– Считай это моей причудой. Прошу, сделай это для меня.– Хорошо, вечером я позвоню Хью. Это все?– Все.Макс заставил ее наклонить голову. Джоли мысленно приказала себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39