Докторскую.
– А что, поближе к Москве материала не нашлось?
– Нашлось, конечно. Но нужно побольше.
– Ну, вы даете, академики!.. Делать вам там нечего, что ли? Тащиться в такую даль из-за нескольких любителей вволю подрыхнуть!..
Таинственно промолчим и красноречиво пожмем плечами.
– Ладно, ладно, извини за прямоту, Лен… Вот истории болезни этих чудаков… черт, где же они?.. Ага, вот… Пока я тут мараю бумагу, можешь просмотреть…
– А копию снять можно?
– Каким образом? У нас тут ксероксов не водится, если только ты от руки будешь переписывать…
– Ну, это не проблема.
Откроем наш волшебный чемоданчик. Код доступа в мобильный офис… Так. Теперь включить комп. Режим сканирования текста. Сколько там исписанных страничек? Негусто. Минут на десять работы… Жаль, что почерк – не подарок. Это уж как водится: «у каждого врача свой почерк, и все они неразборчивы». Ладно, вечерком прочитаем как-нибудь…
– А что это за аппарат у тебя?
Даже писать перестал от удивления.
– Да так… Как говорится, техника на грани фантастики.
– Ничего себе! Небось бешеные деньги стоит?
– Не знаю, я не покупал.
– А я и не прошу тебя продать.
Обиделся. Ну и характер – просто порох!.. «Сканирование успешно завершено».
– Спасибо.
– На здоровье.
– Слушай, Ринат, может быть, пока ты пишешь, я схожу на Спящих посмотреть?
– Сейчас вместе пойдем. Я уже закончил.
Что ж, по крайней мере, он не пытается спихнуть меня на кого-нибудь из своих подчиненных, как Завьялов.
– Ну – вперед!
Мы опять в коридоре. Заметно, как люди по мере нашего приближения стараются куда-нибудь скрыться. Причем как пациенты, так и члены медперсонала. Что ж, их понять можно. Шагивалеев всех, наверное, держит в ежовых рукавицах. Татарское мини-иго в пределах вот этого коридорчика…
– Нам сюда.
Обыкновенная дверь в середине коридора. Палата размером примерно пять на семь… Несколько коек пустует, а на двух у дальней стены лежат неподвижные тела, накрытые одеялом до подбородка. К телам тянутся прозрачные трубки капельниц. И шнуры кардиодатчиков. И всевозможные приборы, регистрирующие деятельность сердца, мозга и прочих внутренних органов. Форточка открыта, но запашок здесь стоит не очень приятный.
И это и есть то, ради чего я сюда приперся под фальшивыми документами?!
– Ну, вот он, материал для твоей диссертации. Изучай сколько влезет. Только будить не пробуй. Мы уже все средства и способы испытали. Даже самые садистские. Глухо, как в танке…
– Садистские – это как?
– Очень просто. Ты, наверное, и сам знаешь, что в некоторых случаях у летаргиков рекомендуется вызвать болевые ощущения. Видишь, у них повязки на руках? Без наркоза резали. До кости дошли – а им хоть бы что!..
– А что еще вы пробовали, господа экспериментаторы?
– Зря кипятишься, Лен. Случаи-то неординарные. Ни в одном учебнике по клинической психиатрии не описаны… Так что мы весь арсенал обычных способов задействовали. Начиная от стандартных раздражителей и кончая электрошоком. Самое дрянное в том, что никакие они не летаргики. Вон, сердце у обоих работает как часы, пульс – как у любого нормального человека в состоянии покоя. С дыханием и, пардон, физиологическими отправлениями тоже все в норме…
– Ну и каким же диагнозом их заклеймили?
– «Тяжелая кома», каким же еще? Что-то же надо было записать в истории болезни, хотя бы предварительно… Только и без микроскопа видно, что комой здесь не пахнет. Не было еще такой комы в истории, чтобы при отсутствии каких-либо патологий больного нельзя было бы вывести из ступора. А тут – бьемся уже третью неделю, а все без толку!.. Сначала они были в реанимации, потом уже их сюда перевели, чтоб там место освободить…
– У них действительно все в порядке?
– Здоровы на все сто! Обычно ведь кома возникает из-за поражения мозга, но у них под черепушкой все тип-топ. Снимки мы делали во всех ракурсах и во всех спектрах. Завьялов даже из области томограф привозил – в историях болезни это зафиксировано, потом сам посмотришь… Повышенная мозговая активность, но не как при стрессе, а как у обыкновенных спящих в фазе сновидений. Кстати, хотел бы я знать, что за сны им снятся!
Хм, я, пожалуй, тоже хотел бы это знать. А мой шеф – особенно…
– Телеметрия у них за эти две недели совсем не изменялась?
– Что касается пульса, температуры и частоты сердечных колебаний – полная стабильность.
Что ж, можно сделать вывод, что сны, которые снятся этим двум полутрупам, не вызывают у них эмоциональных переживаний. Действительно, странные какие-то сны. У обычных спящих такого не бывает.
– С кем-нибудь из специалистов консультировались?
– Да, приезжал из областного центра профессор. Ваксберг Аркадий Ильич, может, слышал о таком? Авторитет по части мозговых расстройств. Заключение нулевое, ради интереса можешь глянуть, оно тоже к историям болезни подклеено…
– А как насчет общих анализов?
– В первый же день взяли. Ничего. Интоксикация алкоголем и наркотиками, если ты это имел в виду, отсутствует.
– Понятно. Родственники имеются?
– Имеются, в том числе и близкие. Первое время чуть ли не дневали и ночевали тут, я уж разрешил в виде исключения… Надеялись: вот-вот они проснутся. А потом ходить стали реже. Сейчас вообще или заглядывают на несколько минут, или по телефону пытаются узнать, нет ли каких-нибудь изменений. И знаешь, Лен, я их за это не осуждаю. Смирились люди с фактом…
– И что вы сейчас с коматозниками делаете?
– А ничего. Что можно было сделать, мы уже сделали. Теперь остается только подкармливать их физиологическим раствором и через пищевой зонд напрямую в желудок. И ждать, когда они проснутся.
– Ты думаешь, они все-таки проснутся?
– Если это летаргия, то – да… Рано или поздно, от летаргии все просыпаются. Только вот когда это будет: завтра или через несколько лет – один бог знает.
По-моему, ему естественней было бы употребить «Аллах» для обозначения бога. Интересно, он православный, несмотря на свою национальность?.. Хотя при чем здесь это? Начинаешь потихоньку впадать в мистику, приятель?
– А если совсем честно, Лен, знаешь, на что я надеюсь? Что они вообще никогда не проснутся. В том смысле, что… понимаешь, что я имею в виду? Не смотри на меня, как на прожженного циника. Мне ведь эти живые мертвецы – тяжкая обуза. Ухаживай за ними, корми, наблюдай… А у меня вон сестер не хватает, чтобы нормальных больных обихаживать, и каждое койко-место на счету. Уж лучше бы они сразу, чем вот так…
Наверное, его понять можно. Может быть, как зав-отделением он прав. А как человек? Ты готов разделить его точку зрения?.. По принципу – раненых лошадей пристреливают?.. Нет, не прав он, и ты это прекрасно знаешь. Иначе, чего доброго, в один прекрасный день можно прийти к выводу, что ради избавления от тяжкой обузы самым простым выходом будет взять да и сделать Спящим инъекцию какой-нибудь пакости. Или просто-напросто перестать кормить их-и все дела…
– У тебя еще есть вопросы. Лен? А то у меня дел по горло…
– Извини, задумался. Оба больных поступили одновременно?
– Ну, не совсем. Но промежуток был небольшой – дня два или три…
– А кто из них был первым?
– Александр Крашенников, инженер с нашего завода. Потом поступила Быкова Юлия, она студентка… А вообще, наш Псих говорит, что знает одного подростка, который находится в такой же коме уже три недели. Только лежит он до сих пор дома – родственники не хотят отдавать парня в наши хищные лапы. Там какая-то сложная история…
– Кто такой Псих?
Шагивалеев впервые скупо улыбнулся.
– Это наш штатный психотерапевт по фамилии Ножин. Личность оригинальная, с претензиями на врожденную гениальность. У него, кстати, есть своя теория насчет этих… Спящих… Да ты и сам его скоро увидишь, он частенько сюда заглядывает… Ладно, я исчезаю, а ты тут развлекайся. Если что-нибудь понадобится, можешь вызвать дежурную по отделению – вот тут есть специальная кнопочка… Все, я ушел!
Ну, вот я и один… Почти один, если быть точным. Рано еще приравнивать неподвижные тела к мертвецам, даже если кому-то этого очень хочется. Тем более что возникает странное ощущение, будто они вовсе не спят, а все слышат и даже видят!.. Чушь какая-то в голову лезет. Наверное, от растерянности. Потому что мысли разбегаются и неизвестно, с чего надо начинать.
Вот что. Для начала расслабимся. Тем более что первый этап задания, кажется, пройден без сучка без задоринки. Внедрение в медицинскую среду состоялось, и это главное. Теперь надо заняться сбором и анализом информации. Если позволит время, провести экспресс-обследование на предмет биоэнергетики. Больше сегодня вряд ли что успеешь… И вообще, не стоит надеяться, что ты, с твоими скудными познаниями, наспех почерпнутыми из нескольких научно-популярных книжек, сумеешь разгадать тайну Спящих. Запудрить мозги окружающим своей мнимой «ученостью» ты еще можешь, но в действительности был и останешься профаном. Так что тебе остается подбираться к истине двумя путями. Первый заключается в том, чтобы опрашивать родственников, знакомых и друзей пострадавших – словом, проводить полуполицейское дознание… А во-вторых, надеяться, что кто-нибудь из Спящих очнется, и вполне возможно, что из его уст ты услышишь искомое объяснение происходящего… А может, и нет. Это уж как сложится…
Шаркающие шаги за дверью. Кажется, сюда кто-то идет. На всякий случай сделаем вид, что усиленно изучаем истории болезни и что вообще мы страшно заняты…
– Здравствуйте. Я вам не помешал?
Довольно колоритная личность мужеска пола. Судя по белому халату, не из числа больных. Грубое лицо, о котором говорят: «Вытесано топором». Цепкие, весьма подвижные глаза, коренастая фигура. На вид лет пятьдесят. Лицом немного смахивает на отечественного киноактера, который, помнится, несколько лет назад собирался полететь в космос, да так и не полетел. Одет небрежно: из-под халата выглядывают дешевые тренировочные брюки типа «адидас», на ногах – заношенные до дыр домашние шлепанцы.
Протягивает мне руку:
– Ножин. Михаил Юрьевич. Психиатр, психоневролог, невропатолог, психотерапевт и нарколог. Так сказать, практик и теоретик…
Ага, значит, это и есть обещанный Шавалеевым Псих. Что ж, впечатление вполне адекватное.
– Очень приятно. Сабуров Владлен. Старший научный сотрудник Академии наук.
На секунду задержал мою руку в своей ледяной, несмотря на жару, ладони. Издал непонятный смешок:
– Ученый муж, значит? А, между прочим, нервная система у вас, коллега, ни к черту. Словно вы двадцать лет работали резидентом нашей разведки где-нибудь в Иране…
Провокация? Или он еще и ясновидящий по совместительству? Ответим уклончиво:
– Вполне возможно. В последнее время приходилось очень много работать…
– В таком случае могу вам помочь. Небольшой сеанс – и вам сразу станет легче. Только для этого нам лучше переместиться в мой кабинет.
– Честно признаюсь: у меня с собой маловато денег…
– Можете не волноваться на сей счет. Коллег я обрабатываю бесплатно.
Глава 3

– Ну и как, полегчало?
– Намного. Сейчас – всего десять лет работы в Иране…
– Может быть, еще по одной?
– Нет-нет, пока хватит. Спирт у вас крепкий, Михаил Юрьевич.
– Спирт как спирт. Медицинский. Просто вы, видимо, сегодня еще не обедали.
– Вы будто видите меня насквозь.
– А я действительно всех насквозь вижу. Мне это по профессии положено.
– А так называемых «коматозников» вы тоже просвечиваете своим рентгеновским взглядом?
– К сожалению, нет. Но это и не требуется. Я и так знаю, что с ними…
– Даже так? Может быть, поделитесь своим знанием?
– А какой смысл? Вы же все равно мне не поверите, Владлен. Понимаете, вся проблема в том, что вы там, в своих институтах и академиях, слишком торопитесь. И понять вас можно. Как-никак, а жизнь коротка, и надо успеть написать кучу никому не нужных статей, защитить диссертации, которые лягут бесполезным хламом в архив, еще при жизни добиться признания и славы в ученом мире… Вы извините за откровенность, но у вас, живущих и работающих в Центре, вечно не хватает времени. А почему? Потому что вы возомнили, что должны успеть разобраться в устройстве мироздания. А отсюда – спешка и хватание того, что лежит на поверхности… Видите, у меня часы на стене поставлены на час вперед? Это чтобы я знал, что у меня всегда еще есть время… И с бюрократами от науки я никогда не связываюсь. Бесполезно. Хотя, конечно, иногда они здорово мешают. Особенно в молодости мешали. Когда я пытался застолбить свои теории. Приходишь в соответствующие инстанции, а там сидит псевдокандидат или псевдодоктор наук и с ходу осведомляется: кто ты такой? Откуда? Какое у тебя ученое звание? Дальше можно не продолжать…
– По-вашему, я тоже похож на бюрократа?
– Только не лезьте в бутылку, Владлен.
– Да я не алкоголик.
– Вот это мы сейчас и проверим. Обычно после третьей дозы алкаши начинают оперировать псевдологикой. Именно поэтому мне удается их лечить от алкоголизма. Достаточно организовать у них адекватные реакции на действительность – и порядок… Ну, поехали!
– Ну, если вы так настаиваете… За адекватные реакции!
Уф-ф, аж в глазах все поплыло. Прости меня, мой многострадальный желудок, за то, что я подвергаю тебя таким перегрузкам натощак. Единственное оправдание заключается в том, что я мучаю тебя не из мазохистских побуждений, а в интересах дела…
А кабинет у Психа обставлен в полном соответствии с его личностью. Помимо стандартных предметов мебели в виде письменного стола, заваленного бумагами, кушетки, заботливо застеленной целлофаном, и грязно-белого шкафчика с лекарствами, имеется человеческий скелет в углу (чтобы оказывать психологическое воздействие на пациентов?), к потолку рядом с лампочкой подвешен какой-то загадочный многогранник из оргстекла (для ввода посетителей в гипнотический транс?), а на стенах развешана серия авангардистских картинок, вырезанных из журналов. Не кабинет, а прямо-таки полотно Сальвадора Дали!..
– Закусывайте, коллега. Вот пирожки с яблочным повидлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40