Но парни в мундирах не поддавались логике. Несколько молниеметов и камнерезаки!
Лександро нырнул в главный тоннель, ему на пятки наступал Ереми, следующим шел Стоссен с беспомощно повисшей правой рукой, замыкающим был Тандриш.
Позади оглушительно ухнул взрыв, когда в погоню за ними бросились тяжеловооруженные воины. Бифф дал ответную очередь.
Грохот перестрелки почти утонул в угрожающем треске. Бифф предположил, предположил, что был завален вход, через который они попали в гидропонный сад…
Тоннель, по которому они теперь двигались, имел высокие гофрированные своды, поддерживаемые массивными колоннами. Вдоль него тянулись толстые провода, продетые в железные кольца. Колонны были высечены из скальной породы, каждую из них покрывали вырезанные надписи или стилизованные изображения скватских лиц. Они казались костяком самой планеты, загадочным нутром мира, представшего в своей наготе. Их свирепые маленькие преследователи проворно перебегали от колонны к колонне, используя святые камни в качестве укрытий.
Дальше по коридору тоннель расширялся, сразу за центральной колонной превращаясь в просторное помещение с высоким сводчатым потолком. У этой колонны десантники остановились, так как это положение позволяло контролировать все подходы. Вверх и вниз вели другие коридоры.
В одном из них лежал труп человека обычного телосложения, но одетого в залитую кровью шелковую ливрею Саграмосо.
Не было ли это еще одной уловкой?..
Иначе кто еще мог убить в этом месте карлика?
Сделать это их группа, естественно, не могла. Более того, никто из десантников так глубоко в подземелье еще не проникал.
В таком случае получалось, что ответственность за содеянное целиком и полностью ложилась на союзников карликов, скватов. Так, во всяком случае, полагал Бифф.
Но Бифф был замыкающим, затычка в бочке, и его задача состояла в том, чтобы, выпуская одиночные заряды, прикрывать тыл, не давая упрямым карликам продвигаться. Стоссен, державший в левой руке энергетический меч жестом приказал Лексу обследовать труп.
От разрывных снарядов Биффа от стен и резных колонн отскакивали куски, что каждый; раз вызывало злобные стенания скватов. Но его боеприпасы подходили к концу, оставался последний магазин. Вскоре он станет голой затычкой. Тогда придется сражаться кулаками, нанося силовые удары налево и направо. У него тоже был один путь — вперед…
Но какое из этих направлений соответствовало этому значению?
Ери стремглав бросился к Лексу, чтобы прикрыть его.
— Парня убили топором, — объявил Лекс. — Ударом в грудь. Но это был не энергетический топор. Кое-что от грудной клетки все же уцелело.
Неужели некоторые скваты, недовольные захватом власти в их владении, вели против приближенных Саграмосо тайную войну? Биф-фу это представлялось маловероятным.
Скорее всего, скваты надеялись создать такое впечатление у Имперских Кулаков. Вызвать замешательство в рядах врага — тоже один из способов ведения войны.
Бифф принялся усиленно ворочать мозгами.
Не было ли все подстроено специально, чтобы заманить разведывательный отряд в это место и показать им труп. Не входило ли в задачу скватов, попавших в достаточно тяжелое положение, попытаться заключить с ним мир, предъявив труп, который они могли бы выдать за тело Фульгора Саграмосо? На самом деле могло случиться, что у Саграмосо имелся брат-близнец, которого он держал в темнице или в камере системы жизнеобеспечения исключительно для такого экстренного случая!
Интересно, сколько своих фаворитов привез Саграмосо на Антро? Не так уж много мог вместить спасательный корабль. Но не исключалась возможность, что другие были переправлены сюда заранее и занимались решением экономических проблем их господина.
Сколько же других своих преданных слуг принес Саграмосо в жертву, грубо подставив под скватский топор? И все ради чего? Чтобы произвести нужный ему эффект и спасти собственную шкуру?
Саграмосо, должно быть, представлял, что мысль о подлоге не возникнет у Боевых Братьев. Разве командир Пью когда-нибудь принес бы в жертву жизнь одного из подчиненных ему десантников ради спасения собственной шкуры? Никогда. Ни один благочестивый командир Братства не мог пойти на такое.
Убивать собственных людей! Не много нашлось бы главарей банд, способных додуматься до вероломства такого уровня.
Ну да, Саграмосо считает себя богом… А боги, как известно, от своих наиболее пылких и раболепных приверженцев требуют жертв. Добровольных жертвоприношений!
Так и Император на Земле для поддержания своей жизни в смерти питался доставляемыми ему душами ярких молодых людей с тонкой душевной организацией…
Поговаривали, что этот пир был для него тяжким болезненным испытанием.
По спине Биффа побежали мурашки. Здесь его взору представала замысловатая картина коридоров, переходов и пещер, но имелась и другая картина… уверток и сходства.
Все еще прикрывая тыл, Бифф уже собрался высказать свои соображения вслух, когда из тоннеля со стороны исковерканного гидропонного сада показался кибернетизированный амбулл, с ревом бросившийся в атаку. Таких огромных экземпляров они еще не видели, настоящий живой танк. На крюках его бочкообразного волосатого крупа висели, защищая бока, бронированные пластины. Привязанный к седлу ремнями, на его спине восседал вооруженный мощным молние-метом скватский воин в бронированном костюме. От шлема к искусственному горбу зверя с кнопками управления тянулись многочисленные провода. Мощный молниемет замещал одну переднюю конечность существа, вместо второй у него была катапульта шурикенов.
Мимо Биффа просвистел залп из шурике-новых звездочек. В грудной панцирь ударило несколько молниевых разрядов. Силой взрыва его развернуло на сто восемьдесят градусов. Он почувствовал, как в его живую плоть вонзились осколки разбитых доспехов, как хлынула кровь и тут же свернулась.
Ухватившись за колонну, чтобы не упасть, Бифф выстрелил в карлика, оседлавшего кибернетизированного монстра. Молниевый разряд разнес ухмыляющееся бородатое лицо скватско-го воина. Разъяренный амбулл с диким ревом пронесся мимо Биффа и врезался в центральную колонну.
После смерти наездника лишенный управления зверь пребывал в полном замешательстве. Воспользовавшись заминкой, Бифф метнул-ся к тоннелю, чтобы прикрывать тыл. Щелк.
Щелчок неминуемой смерти.
Щелчок пустого молниемета.
Отшвырнув ставшее теперь бесполезным оружие, Бифф бросился к остолбеневшему ам-буллу, все еще пытавшемуся снести столб. Рукой в силовой перчатке он вырвал у зверя вмонтированный в переднюю конечность молниемет. Бифф даже не понял, сделал он это сам или с помощью силовой перчатки. Зверь продолжал воевать с колонной, по-видимому, считая ее своим настоящим противником. Бифф мог воспользоваться топором и зарубить его, но не спешил, так как каждое движение причиняло ему невыносимую боль.
Насколько он мог судить, его подкожный панцирь был существенно поврежден. Не исключалась возможность, что пострадали какие-то внутренние органы. Вспыхнул экран дисплея на забрале, и по нему побежали красные цифры данных, накладываясь на поле обзора.
При каждом движении его пронзала острая боль. Но болевые ощущения он воспринимал как благо, ибо они свидетельствовали о том, что он жив и не парализован.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он шквалом молний начал поливать показавшихся в просвете тоннеля скватских солдат. Послышался ряд взрывов и дробь рикошета. Таща за собой громоздкое оружие, он, ковыляя, последовал за братьями. Взгляд его непроизвольно отметил искусную серебряную отделку приклада и украшенный рунами ствол. Несомненно, оружие относилось к бесценной сокровищнице военного арсенала… Как бы здорово оно вписалось в трофейную нишу крепости-монастыря.
Прищурившись, он ознакомился с цифровыми данными экспресс-дисплея. Судя по всему, у него была повреждена печень.
Для десантника такая рана не считалась смертельной.
А боль только придаст ему сил.
* * *
Ери резким рывком оттолкнул Лекса в сторону. С высоты узкого мостика вдоль одной из стен в него целился скватский снайпер…
Они находились в пещере, плотно заставленной какими-то механизмами. Некоторые из них клокотали и яростно ворчали. Другие бездействовали и хранили молчание. Вдоль стен змеились узкие железные мостики: вверх и вниз, почти без прямых участков. От многочисленных трубок поднимался пар, закрывая один из входов в тоннель. По своему виду они походили на горячих червей, жировавших в переполненном пищей кишечнике какого-то левиафана.
Крохотный абгуманоид в выцветшем мундире с красными позументами, приблизившийся к огромному мультииспарителю, представлялся в таком соседстве неестественно маленьким. Тренога, на которую опирался ствол оружия, крепилась к железным лесам вертикальных лестниц, и тельце карлика под ним казалось пестрой ладошкой, охватившей рукоятку большого пистолета, мясистым отростком этой отполированной до блеска энергетической камеры с ребристым аккумулятором энергии и отходящим от него блоком стволов с вентиляционными прорезями.
В плечо Ереми ударил сверкающий луч, который, взметнув в воздух искрящийся фонтан капель жидкого металла, расплавил верхний слой его наплечья.
Основная сила заряда пришлась по старинному, давно бездействовавшему механизму, скалившемуся многочисленными решетками, увешанному гофрированными трубками с блестящими железными шарами для придания устойчивости. Должно быть, это был достойный предшественник одного из двигателей, функционирующих в помещении, выбросить который у суеверных местных инженеров не поднялась рука…
Мгновенно растаяв, машина потеряла форму и осела, превратившись сначала в пузырящийся шар, а потом — в сморщенную мошонку обугленного сплава.
Изловчившись, Ери дал по снайперу ответный огонь и с удовлетворением отметил, что термический генератор исполинского оружия взорвался. Один из его зарядов пробил среднюю камеру. Тяжелые стволы пришли в движение и дернулись вверх, а тяжелая рукоятка ударила снайпера. Он с криком сорвался с места и бросился бежать, выхватывая на ходу одно из висевших у него на боку ружей.
Очередью из конфискованного у амбулла молниемета Бифф сбил и высокое железное гнездо стрелка, и его самого. Пошатнувшись от отдачи, бывший подонщик опустил тяжелый ствол. Рану в боку он зажал рукой в энергети-ческой перчатке, словно хотел поделиться ее силой с травмированной печенью.
— Прости, что пришлось оттолкнуть тебя в сторону, брат Лекс, — прокричал Ери. — Иначе ты был бы… горсткой пепла.
— Gratia, Prater, — сардонически отозвался Лекс.
Он заговорил на иератическом языке, словно хотел подчеркнуть личную непричастность к этой благодарности и, возможно, отметить, что понимает тайный горький смысл подчеркнутой церемониальности между «братьями».
— Жара так утомительна, правда? Лучи испарителя… Тепловые колодцы…
Лекс покровительственно похлопал Ери по плечу, где застыли капли расплавленного металла.
Но Ери уже был занят тем, что снова внимательно осматривал пространство железной лестницы, предупредительно переводя ствол своего почти обескровленного оружия с одной точки на другую. Своим поведением он словно хотел продемонстрировать свою повышенную бдительность, связанную с безопасностью Лекса.
* * *
Но Ери ничего не забыл, и от испытываемого им возмущения у него страшно зачесались покрытые татуировкой щеки. Да, Ери и сам был почти таким же гордецом, как и Лекс, но, во всяком случае, его гордыня не зашла так далеко.
Вокруг становилось шумно. Звон оружия, рев разъяренного амбулла, треск одиночных выстрелов.
До Ери донесся голос Биффа, высказавшего свое предположение:
— Нас сгоняют в нужное место, сержант.
— Карлики сгоняют Имперских Кулаков?
Слова эти были сказаны тоном, за которым угадывалось едва сдерживаемое негодование раненого офицера.
* * *
К поврежденному боку доспехов Бифф по-прежнему прижимал пласталевую перчатку, словно изобрел новую форму приветствия, пожелания здоровья, которое могло проникнуть через броню его доспехов и исцелить израненную плоть сверхчеловека, улиткой укрывавшуюся за раковиной панциря.
— Сэр, не попробовать ли нам вернуться назад, разбив этих… эту пену… и попытаться соединиться с нашими товарищами, и доложить командованию? Нам нужно пополнить боеприпасы. Этот тяжелый молниемет поможет нам очистить путь…
Слово «пена», должно быть, соответствовало чувству нанофобии сержанта и точно передавало его отношение к карликам.
— Доложить? — оживился Лекс. — Доложить о чем?
— О найденном убитом топором карлике, о чем же еще, — сказал Бифф. — Это важно.
— Единственное, о чем мы должны доложить командованию, — о местонахождении мятежного лорда, и ни о чем другом! — с чувством воскликнул Лекс. — У нас что, силы на исходе, брат? Уж не ранены ли мы?
— Ничего страшного, — огрызнулся Бифф.
— Даже раненый Кулак продолжает сражаться, — напомнил Стоссен. — Я, конечно, доложу. Но Кулак должен еще и думать. Зачем им нужно было нас сгонять, как ты изволил выразиться? — спросил он у Биффа. — Не полагаешь ли ты, что Саграмосо намеревается взять в плен отряд Кулаков? Зачем? В качестве заложников? Это смешно. Чтобы выпытать у нас военный план? План прост: разнести этот муравейник и уничтожить его самого. Пух-пух! Зачем могло ему понадобиться взять четырех десантников в плен? Объясни-ка мне!
— Не знаю, сэр. Но…
— Никаких «но», если вам угодно!
* * *
— Мразь, — услышал Ери бормотание Лекса.
Великолепный представитель Фантазмов углубился в чернеющий зев тоннеля. Как ни странно, походка Лекса оставалась по-прежнему беспечной, словно он не таскал на себе тяжелые доспехи и полное вооружение.
Высокомерный, твердолобый, охваченный благочестивым горением, он, похоже, не знал, что такое смирение. Настоящее смирение гнездится в самом сердце, где пускает корни и остается навечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35