Они обычно охотятся по утрам, до того как начнут собираться тучи. Конечно, ее атва была защищена деревом из камня цвета смерти, под которым она сидела, но Анито все равно беспокоилась. Однако небо, сохранявшее пока цвет голубого сланца, оставалось чистым и таким ослепительным, что у Анито заболели глаза. По мере того как солнце поднималось, жар, исходивший от сожженной равнины, усиливался. Радужные переливы воздуха плясали над черным пеплом. Кожа Анито начала сохнуть, в горле першило от жажды. Долг заставлял ее торчать в этом жарком и сухом месте, хотя ее все сильнее манила сумеречная прохлада лесных дебрей. Сидеть на ветке тоже стало неудобно. И как эта тварь выносит такую жару и такое ослепительное сияние?
Наконец тварь поднялась и пошла к лесу. Анито с тревогой посмотрела на бледное, пышущее жаром небо, но снова не увидела никаких признаков коирахов. Впрочем, это отнюдь не означало отсутствия опасности. Иногда коирахи возникали совершенно неожиданно из пустого неба. К счастью, эти крупные летающие рептилии были немногочисленны и днем предпочитали выискивать добычу на верхних ветках деревьев.
Тварь благополучно достигла леса. Она уселась на ветке с несчастным видом и отчаянно чесалась, когда Анито вскарабкалась к ней.
— Человеки пришли? — спросила Анито.
Животное кивнуло.
— Когда человеки пришли? — Животное снова покачало головой и бессмысленно развело руками. — Не знаешь, что ли? — спросила Анито. — Ты же столько времени болтала с ними?
Тварь снова помотала головой. Анито поняла: она ничего не слышала. Она слишком занята почесыванием, чтобы следить за разговором. Анито осмотрела ее кожу. Кожа сухая и тусклая — явный признак серьезного солнечного ожога.
— Кожа плохо. Нельзя ходить, пока дождь не пойдет.
Тварь снова покачала головой.
Желтые полосы нетерпения потекли по спине Анито. Если кожа этой твари обгорела сильно, то она перестанет защищать от всяких других болезней. Анито синтезировала лекарство от ожога в своей аллу-а и размазала его по спине этого занудливого создания. Затем протянула ему пищу и заставила оставаться в прохладном лесном сумраке до тех пор, пока не пошел дождь.
Когда дождь пошел, животное снова вернулось к своему серебристому дереву из мертвого камня. Оно оставалось там, слушая и разговаривая с ящиком, стоявшим у подножия «дерева», пока не стемнело. Анито встретила тварь на опушке и повела по следу, проложенному для них Укатоненом, чтобы показать дорогу в деревню Лайнан.
Анито ощутила враждебность деревенских сразу же, как только они достигли их дерева. Пчелы тилан вились вокруг них, явно не доверяя их незнакомому запаху. Приветствия старейшин были сдержанны и даже оскорбительно официальны. Тем не менее Анито ответила им со всей вежливостью, которую они заслужили своим положением. Но ни на вес перышка больше или меньше того. Именно так поступил бы Илто. Глянув в сторону, она увидела еле заметную рябь одобрения, скользнувшую по руке Укатонена.
Энкар выступил вперед и, широко расставив уши, привлек этим жестом внимание всей деревни.
— Я помогаю Анито в деле, связанном с этими новыми существами, и выражаю благодарность за ваш теплый прием.
Светло-коричневые пятна замешательства появились на телах жителей деревни. Укатонен тонко и мягко пристыдил их за невежливость. Изящество маневра произвело большое впечатление на Анито.
А Укатонен между тем продолжал:
— Хотя Анито молода, но она отлично воспитана одним из лучших из известных мне инката — главным старейшиной Нармолома. Он счел Анито достойной взять эту трудную и таинственную атву. Я путешествовал с Анито и этим странным созданием почти месяц и полностью согласен с суждением Илто об этой отличной молодой старейшине.
Услыхав слова Укатонена, Анито в удивлении растопырила уши. Энкар обернулся к ней и жестом предложил выйти вперед.
— Пожалуйста, кене, повторите ей истории, которые вы мне рассказывали. Поведайте все, что вы наблюдали, когда видели этих новых животных. Это ее атва, и она нуждается в нашей помощи, чтобы привести свою атву в гармонию с остальным миром.
Укатонен сделал шаг назад, оставляя Анито на месте оратора. Старейшины рассматривали ее выжидающе, слушая, что же она им скажет. Анито внезапно ощутила себя маленькой и испуганной. Тяжесть взоров старейшин опустилась на нее петлями огромной змеи матрен. Надо действовать, пока ее не раздавили.
— Кене-са, — обратилась она, воспользовавшись коллективным официальным титулованием старейшин, — мне очень важно услышать то, что вам известно об этих новых созданиях. Я должна научиться понимать их, прежде чем начинать с ними работать. Пожалуйста, окажите мне помощь.
И Анито сделала шаг назад, встав рядом с Укатоненом и тем самым освободив место для следующего оратора. Она очень сожалела, что не сумела произнести более внушительную речь.
Костяшки пальцев Укатонена коснулись ее плеча. Скосив глаза, она уловила слабые тона спокойствия и одобрения.
Место оратора заняла Лалито — главная старейшина деревни.
— Мы постараемся помочь тебе. Пожалуйста, будьте как дома и поешьте.
Лалито подняла корзинку, полную аккуратных пакетов йаррама, и протянула ее обоим гостям. Укатонен взял один пакет, а затем вперед шагнула Анито и взяла два — себе и своей атве. При этом неожиданном жесте рябь удивления омыла тела большинства жителей деревни. Укатонен спокойно поблагодарил Лалито, как будто Анито не сделала ничего необычного.
Когда церемония кончилась, все уселись и стали есть. Рябь улыбок и проблески разговоров мелькали на телах жителей деревни. Анито вдруг ощутила острую тоску по Нармолому. Здесь она была чужой. Как хотелось ей оказаться дома и начать учиться тому, как быть старейшиной деревни, как хотелось иметь атву, которую она понимала бы. Ей хотелось быть частичкой мира, а не сторонним наблюдателем.
Укатонен коснулся ее плеча.
— Ты держалась правильно, — сказал он ей. — Теперь жители деревни на твоей стороне.
Анито отвернулась, стесняясь его похвал.
— Это целиком твоя заслуга.
— Я просто хорошо отозвался о тебе. И ты показала, что я сказал правду.
— Чем же?
— Тем, что не рассердилась, когда они были грубы, тем, что не захотела казаться большим, чем ты есть. Ты предстала перед ними смелой молодой старейшиной, отлично справляющейся с неимоверно трудной задачей. Они тебе сочувствуют. И хотят помочь.
— Но я делала лишь то, чего требует простая вежливость. Каждый воспитанный тенду в таких обстоятельствах сделал бы то же самое.
— Именно, — отозвался Укатонен. — Ты показала себя умной и хорошо воспитанной.
— А что нам делать с этим существом?
— Сейчас? Будем продолжать заботиться о его здоровье, будем наблюдать за ним, чтобы узнать о нем как можно больше. Чем больше мы о нем узнаем, тем легче нам будет с ними иметь дело, когда они вернутся.
После обеда все деревенские столпились вокруг твари и принялись рассматривать ее. Они были куда грубее людей из деревни Анито. В Нармоломе у неизвестного животного была поддержка уважаемого всеми главного старейшины. А здесь оно было просто одно из животных, намеренно уничтоживших часть дома этих селян. Потребуется время, равное жизни поколения тенду, чтобы лес вернулся в состояние гармонии. Всей деревне предстоит трудиться, чтобы восстановить его, забросив все прочие дела. Неудивительно, что тенду Лайнана так рассержены.
Анито с тревогой наблюдала за своей атвой, но та достойно выносила грубость деревенских и не выказывала явного гнева. На Анито ее выдержка и спокойствие произвели хорошее впечатление. Наконец создание бросило настойчивый взгляд на Анито и Укатонена. Анито знала его уже достаточно хорошо, чтобы понять, что животное устало и хочет, чтобы все это кончилось побыстрее.
Укатонен коснулся плеча Лалито.
— Это существо устало, кене, — сказал он вежливо. — Она нуждается в сне. Могу ли я, с твоего разрешения, забрать Иирин наверх и уложить ее спать?
Лалито без особого энтузиазма выразила согласие. Достойного пути, чтобы отказать энкару в его просьбе, не существовало — нельзя же терять лицо в присутствии всей деревни.
— Я отведу это существо в наше гостевое помещение, эк, — предложила Анито. В присутствии всех этих враждебно настроенных деревенских жителей она чувствовала себя неловко и охотно ухватилась за возможность побыть одной.
Укатонен светом высказал согласие, и Анито сделала знак существу. Она отвела его в гостевую комнату, чуть повыше помещения, в котором жили тонки. Создание закопалось в листья ближайшей постели и тут же уснуло.
Анито уселась возле стены и смотрела, как оно спит. Глубокое равномерное дыхание было отлично слышно в тишине комнаты. Тварь вела себя шумно даже когда спала. Не следовало ей брать эту тварь в атвы. Ничего, кроме неприятностей, из этого не вышло. Анито покачала головой. Этот жест она позаимствовала у твари, подумала Анито и тут же вспыхнула бежевым оттенком недовольства.
Вот уже больше полумесяца, как она покинула Нармолом. И вот сейчас, увидев разговаривающих селян, она особенно остро затосковала по дому. Анито просто устала якшаться с неизвестными животными и чужими тенду.
В комнату вошел Укатонен.
— А я все удивляюсь, почему ты не возвращаешься?
— Захотелось немного побыть одной.
— Ты скучаешь без своей деревни, верно? — спросил Укатонен. — А я, наоборот, никогда не тоскую, даже если долго не оказываюсь среди людей. Месяцами я живу в джунглях один, но никогда не замечаю своего одиночества; зато стоит мне провести ночь в деревне, как тут же охватывает тоска. — Серая печаль на мгновение окутала его. — Мне скучно смотреть на них, слушать их сплетни и россказни. У них есть что-то, чего нет у меня. Должно быть, плохо, если у тебя нет места, к которому ты привязан.
— Неужели ты нигде не чувствуешь себя дома? — спросила Анито.
— Иногда бывает, — ответил он. — Случаются в диких зарослях такие минуты, когда ты ощущаешь гармонию. Вот тогда я дома. Иногда я встречаюсь с другими энкарами и тогда тоже ощущаю общность. Это, конечно, не деревня, но… — Волна голубовато-серой печали омыла тело энкара. — Прошло уже много времени с тех пор, как я общался с другими энкарами. Живу как торговец — брожу от одной деревни к другой.
Анито чувствовала себя польщенной, что ей разрешили хоть на минуту представить себе, что значит быть энкаром. Она коснулась его плеча костяшками пальцев.
— Прости меня, эй. Может быть, ты хочешь слиться со мной? Может, тогда тебе станет лучше?
Укатонен с рябью сожаления прикоснулся к ее плечу.
— Благодарю тебя, Анито, — сказал он, — но тебе необходимо выслушать то, что могут рассказать жители деревни об этих новых существах. Но, может быть, позже мне захочется.
Они присоединились к старейшинам, сидевшим, беседуя, на берегу пруда. Некоторые в тени соединялись в аллу-а.
Когда Укатонен и Анито присоединились к старейшинам, все разговоры прекратились.
— Пожалуйста, расскажите нам о новых существах, — попросил Укатонен.
И тут же последовал взрыв эмоций, главным образом в тонах гнева и страха, Укатонен поднял руки, и яркие тона потухли.
— Ты, Корто, — сказал он, показывая на одну из старейшин. — Ты и твой бейми были первыми, кто увидел их. Расскажи, как это было.
Корто вышла вперед на место оратора. Она застенчиво приветствовала энкара.
— Как раз шел послеполуденный дождь. Мы с моим бейми шли к пляжу, что на Южном мысу, собирать йаррам и лайррин, когда вдруг услыхали незнакомый звук. Мы поглядели на океан и увидели какую-то огромную белую вещь, которая издавала страшный рев. Сначала я подумала было, что это одна из тех огромных ситарий, о которых нам рассказывали лайли-тенду. Но у нее не было длинных рук. Эта штука вылезла на берег. В ее животе открылась дыра, из которой вышли новые существа. Мне кажется, их было пять. Они были такие белые, что казались больными. Существа ходили по берегу взад и вперед. Они даже карабкались на скалы. Потом они все залезли обратно в брюхо этой огромной штуковины. Немного погодя это большое существо начало лезть по тропе на утес. Ног у него не было, а двигалось оно на серебристых полосах, которые ползли по земле. Существо, наверное, было тяжелым, так как оставляло глубокие следы на песке пляжа. Я послала моего бейми в деревню рассказать о том, что здесь происходит.
Когда эта большая белая штука оказалась на утесе, из нее вышли существа поменьше. Они делали дыры в камне и заливали их чем-то. Затем раздался страшный шум. Он потряс землю и деревья и распугал всех животных. Я… — Тут Корто вспыхнула коричневым цветом. — Я… убежала, эн. Шум очень испугал меня. Вот и все, что я видела.
— Спасибо, кене. Ты все сделала верно, — сказал ей Укатонен, темно-синим цветом выражая одобрение. Его похвала лишь усугубила застенчивость старейшины, но Анито заметила, как лазурный кружок гордости загорелся на ее спине, когда та возвращалась на свое место.
— Кто видел этих существ следующим?
Вспышки слов пробежали среди собравшихся, подобно тому как ветер скользит меж деревьев. Вперед выступили сразу двое.
— Лалито послала нас посмотреть на то, что увидела Корто. Мы отправились к утесам. Там уже делали дерево из мертвого камня. Другие новые существа выжигали все растения на утесе. Потом они расстелили на земле толстый покров чего-то прозрачного, как вода, но твердого. Эта вещь начала вспухать и стала похожа на пузырь, только очень большой. Он был в поперечнике по меньшей мере восемь уай и почти такой же высокий, как деревья. Край пузыря был соединен с этой огромной белой громыхающей штукой. Существа стали вытаскивать еще какие-то предметы из брюха этой штуки и складывать их в большие ящики внутри пузыря. Там было по крайней мере с дюжину этих новых животных, эн. Они сняли с себя те белые шкуры, когда вошли внутрь, и мы увидели, что кожа у них коричневая, а на головах — мех, как у цветка та. Под белыми шкурами у них были еще другие. Ужасно они страшные, эн. Они ловили и убивали животных, но не ели их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72