Это было выпускное платье. Ветхое и темное, изъеденное молью.Петрова швырнула тряпку назад в кучу и легла на диван, поджав ноги к подбородку. Она собралась умереть с голоду и от безысходности жизни. Через пятнадцать минут зазвонил телефон. Ирина мстительно сжала губы. Телефон не унимался. Она закрыла голову подушкой и вдруг уснула. Проснулась уже затемно. От голода.Уже поедая яичницу, Петрова вспомнила о планах умереть от недостатка пищи, но бросать трапезу было уже поздно. На сытый желудок Ира взбодрилась настолько, что даже запихала одежду назад в шкаф. И даже подняла трубку, когда телефон снова запиликал.– Привет, – сказал Юрий, – я что, тебя обидел?– Да нет, – Ира говорила совершенно равнодушно и даже не притворялась.– Обидел, я же понимаю. Но тут такое дело… лучше сразу, понимаешь? Я всегда со всеми по-честному, а то хуже будет. А так…Юра говорил долго и нудно. Ира с чувством зевнула. Юрий засопел в трубку.– Я говорю, что так честнее, – начал он по второму кругу.– Ага, – сказала Петрова, – я с тобой согласна.– Так, может, я приеду, – в голосе героя-любовника не было ни надежды, ни уверенности.Иру подмывало сказать «Давай, приезжай», чтобы посмотреть, как он выкрутится, но она сдержалась.– Нет, спасибо. Мы уже все обсудили.– Так, значит, пока?– Пока.– Ну… счастливо.Не успела Ира дойти до ванной, как телефон зазвонил снова. Это опять оказался Юра.– А ты точно не обиделась?– Точно.– А чего тогда по голове врезала?– Тогда обиделась. Теперь нет.– Ни черта ни понимаю, – нервно сказал Юрий. – Но так же лучше, как я предложил!– Лучше, лучше. Счастливо.Петрова положила трубку и повторила попытку добраться до ванной. И снова зазвонил телефон.Она вернулась, накрыла его подушкой и все-таки отправилась принимать душ. Когда она вернулась, телефон звонил еще дважды. Ире даже пришлось отыскать телефонную розетку и выдернуть из нее вилку. После этого она завалилась спать и спала долго, сладко, без сновидений.
В среду на работу Петрова пришла чисто по привычке. Пришла – и не могла понять зачем. Включила компьютер, загрузила «1С», минуту сидела не мигая. Потом отправилась бродить по офису. Когда-то, как только переехали, здесь было чисто и уютно. И пахло свежеприклеенным пластиком. И светло было, как в операционной. А теперь все обветшало, потемнело, а запахи царили больше кухонные. «Совсем как я, – подумала Ира. – Упадок и разруха». Чтобы не мучить себя зрелищем руин, она вернулась на рабочее место и неимоверным усилием воли заставила себя включиться в процесс.Как только у нее стало получаться что-то осмысленное, позвонила возбужденная Оля.– Ты что вчера устроила? – набросилась она на Ирину. – То занято, то не берешь. Что случилось? Ладно, потом расскажешь. Сегодня я пришлю к тебе Пусика, он вещи заберет. Это во-первых…– Я сегодня не могу, у меня тренировка. Ольга поперхнулась на полуслове.– Что у тебя?– Тренировка.Пауза в ответ настолько затянулась, что Ире самой стало неудобно.– Я в тренажерный зал хожу, – объяснила она.– А-а-а. – Ольга с трудом справилась с изумлением и неуверенно продолжила: – Ладно, после тренировки. Во сколько заканчиваешь?– В восемь.– Ну, хорошо, пока.Только Ирине удалось сконцентрироваться на отчете, как телефон зазвонил снова.– Ир, это опять я. Ты меня так удивила своей тренировкой, что я самое главное забыла. У тебя на моем ноутбуке на рабочем столе файлик лежит, романчик такой замечательный, ты его где скачала?– Ничего я не скачивала.– Ну как же! Это ж точно не мое! Прямо на рабочем столе вордовский файл, как-то еще называется красиво – не то «Сладкие слезы», не то «Слезы и грезы»… Ирочка, ну вспомни, пожалуйста, я вчера весь вечер читала, а там конца нет, а очень хочется узнать, чем дело кончилось.Ирина даже не похолодела, а заледенела от ужаса. То, что кто-то мог прочесть ее файл, ей просто в голову не приходило. Оля тем временем трещала дальше:– Ладно, я к тебе сегодня приеду, ты мне расскажешь, ты пока повспоминай, ладно? Или давай вместе посмотрим, я компьютер привезу, может, вспомнишь, а? Ой, ладно, меня зовут. Пока, до вечера.Теперь Ира точно знала, что значит «мешком по голове стукнутая». Она на полном автопилоте вышла из комнаты и отправилась в курилку. Открыла окно, уселась на подоконник. Влетели девчонки-маркетологи, защебетали. Ирина стрельнула сигарету и курила, задумчиво пуская дым в окно. Первый и последний раз до этого случая она курила в десятом классе.Мыслей не было, были какие-то обрывки мыслей, но они почему-то не укладывались в голове, а плавали вокруг нее, иногда слегка ее (голову) задевая. Ира достала мобильник.– Оля, да это я. Я по поводу «Сладких грез».– Да. Ты вспомнила, откуда его взяла?– Почти. Слушай, а тебе понравилось?– Еще бы! Я ж говорю, читала запоем, но там конца нет.– А что тебе понравилось?– Да много чего. Герои живые, написано хорошо. Скачай конец, я тебя очень прошу. Я уже девчонкам пообещала дать почитать.– Привези ноутбук, будет тебе конец.Ирина повесила трубку и вдруг почувствовала, как от самых пяток к горлу что-то поднимается. Причем поднимается так стремительно, что от этого даже немножко жутко. Хотелось скакать, петь, орать и смеяться одновременно.Не зная, что с собой делать и куда эту неожиданную энергию засунуть, Ира залезла на подоконник с ногами, подставила лицо солнышку и замерла от блаженства.– Ирочка, ты помнишь, что у нас пятый этаж?В курилку вошли трое менеджеров во главе с Юрием. Юра озабоченно ее рассматривал.– Ты зачем туда залезла?– Не знаю. – Ирина расхохоталась. – Позагорать захотелось.– Слезай!– Лови!С подоконника Ирина сиганула прямо в объятия Юры, тот слегка закачался, но удержал, не отрывая от нее удивленных глаз.– Да ты сегодня просто красавица.– Да, я красавица! – Ирина веселилась от души и останавливаться не собиралась. – А ты говоришь «секс без глупостей»! Мужики, разве бывает секс без глупостей? По-моему, секс из одних глупостей и состоит.Ирина разошлась не на шутку, что-то у нее внутри пузырилось и кипело, фонтанами вырываясь на поверхность. Она принялась выплясывать вокруг Юрия, как вокруг шеста при стриптизе.Мужики вокруг изображали скульптурную группу «Обалдевшие мальчики».– Вот это глупость? – Ира сняла кофту и повесила на рядом стоящего.– А вот это глупость? – Ирина сняла с себя воображаемую майку.– А вот это знаешь какая глупость? – Воображаемый лифчик вылетел в окно.У Юрия нехорошо засветились глаза.– А сейчас будет самая главная глупость. – Ира остановилась и впилась губами в Юрины губы.Поцелуй ее не потряс. Было приятно ощущать свое превосходство, было приятно, что у Юрочки совершенно очевидно едет крыша, было приятно, что еще чуть-чуть – и он просто перестанет себя контролировать, что сейчас он весь в ее власти. Но и только.Когда поцелуй закончился, оказалось, что в курилке, кроме них, уже никого нет. Ире сразу стало ужасно скучно.– Ладно, Юрочка, я пошла. Счастливо оставаться.– Куда? – Юра сипел, как после десяти порций мороженого.– Домой.– Я тебя отвезу.– Нет.– Ира, стой. Я тебя сейчас никуда не пущу.– Юра, нет. Я не хочу тебя. Я не хочу просто секса. Я достойна большего.И ушла с гордо поднятой головой. Она промчалась по милому, обжитому офису. Даже запах у него был не офисный – домашний. Ира не удержалась и на бегу погладила серый пластик. А как только зашла за угол, дальше поскакала на одной ножке.Вечером отвлечь Олю от совместного лазания по сети с якобы поиском «Сладких грез» не составило никакого труда. Буквально пара наводящих вопросов про Пусика, и часа полтора Ира могла расслабленно кивать и поддакивать – речь собеседницы лилась плавно и непринужденно. В десять Пусик загрузил вещи и увез свою вновь обретенную жену в ночь. В квартире у Ирины стало заметно просторнее, а ноутбук занял свое привычное место на столе. Предвкушая удовольствие, Ирина уселась за компьютер. Грезы Я лежала в ванной и смотрела на потолок. «Пора заняться ремонтом, – думала я, – и мебель переставить».Пена была с лавандой, от нее клонило в сон. Я дремала, пока пена не опала, потом встала под душ. Для бодрости попробовала сделать его контрастным. Горячий еще кое-как выдержала, а от холодного завизжала и попыталась закутаться в занавеску.Выйдя из ванной, обнаружила Володю на диване в зале. В ухе у него торчал наушник от телефона, в руках он держал пульт от телевизора, но смотрел при этом в раскрытый на журнальном столике компьютер.Меня немедленно накрыла волна раздражения. В сотый раз за последние несколько дней.– Володя, ты смотришь телевизор?– Да, да смотрю, – не отрывая взгляд от монитора.– Может, переключим на КВН?– Нет, тут важные новости.– Где новости? В твоем компьютере? Володя с трудом отрывается от экрана и сообщает:– Не сбивай меня с мысли, я работаю.Наверное, раньше я бы плюнула и ушла на кухню потрепаться по телефону, но сегодня меня накрыло основательно.– Если ты работаешь, то давай ты пойдешь работать в другую комнату. А мне дай посмотреть телевизор.– Послушай, я занимаюсь делом, а ты собираешься смотреть какую-то муть.– Володя, ты можешь заниматься делом в другой комнате.– Не могу.– Почему?– Мне здесь удобнее.Волна раздражения ненавязчиво переходила в цунами.– Послушай, а тебе не кажется, что я тоже имею право смотреть этот чертов телевизор!– Смотри днем и оставь меня в покое.– Днем я на работе.– А кто тебя заставляет? Не работай.– А на что я буду жить?– Можно подумать, что сейчас ты живешь на свои деньги…От такой наглости у меня просто язык отнялся, а Володенька, воспользовавшись паузой, немедленно опять уткнулся в компьютер. От ярости у меня уже слегка сносило крышу, и я со всей дури хлопнула по крышке ноутбука. Он закрылся и пронзительно заверещал хором с его хозяином, которому я здорово прищемила пальцы.– Ты что, с ума сошла? Что ты себе позволяешь?– Я себе практически ничего не позволяю! Я живу тут как рабыня бессловесная – то нельзя, это нельзя! Тут не ходи, это не бери! Какого черта ты притащил меня к себе жить? Ты разговариваешь по своему долбаному телефону и пялишься в свой гребаный компьютер, а я не могу даже в Интернет сама выйти, тебе для меня пароля жалко. На чьи деньги я живу, ты меня спрашиваешь? Ну уж не на твои, это точно! Ты мне еще за продукты должен, я тебя кормлю все это время! Ты же в магазин сходить не соизволишь, ты же занят, важные новости смотриш-ш-ш-ь…От ярости я начала частично переходить на змеиный язык.Надо сказать, что Володя дрогнул.– Что ты орешь? Смотри свой КВН, только отстань.– Не отстану! Ты эгоист, каких мало. Ладно ты со мной так обращаешься, а если ребенок появится, ты тоже будешь его так шпынять?– Какой ребенок?– Маленький. Знаешь, если приглашаешь женщину к себе пожить, нужно быть готовым к маленьким неожиданностям.Что меня понесло на тему ребенка, я не знаю. При случае уточните у Фрейда.– Так, дорогая. А теперь послушай меня. Если ты собираешься меня шантажировать, то я тебя обломаю прямо сейчас. Не ты первая. Твой ребенок – это твои проблемы! А если сунешься в суд, то мой адвокат тебя по стенке размажет, все понятно?Володя встал и ушел на кухню курить, а я осталась посреди комнаты.Мне все было понятно.На душе стало пусто-пусто, как будто оттуда выкачали все ее содержимое. И надежду, и мечты, и любовь. Да, оказывается, остатки любви там еще жили, потому что внутри все саднило – отрывали по живому.Минут пять я тупо таращилась в телевизор, а потом, чтобы не расплескать решимость, направилась на кухню.– Володя, я ухожу.Кивок.– Я совсем ухожу. Чтоб ты знал – я не беременна. Но жить с тобой я больше не смогу. Мне не нужен просто секс. Я достойна большего.Собрать вещи у меня заняло минут двадцать, не особенно много я сюда и переносила. Слезы из глаз ливанули уже в машине. Жизнь У Иры слезы ливанули синхронно с Мариной. Конечно, Марина была достойна большего! Не в смысле размеров – это мужики пусть размерами меряются, – а в смысле вообще. Очень хотелось рассказать хеппи-энд, но никак не получалось. Не был Володя идеальным мужчиной, хоть ты тресни.Хоть ты его тресни то тупой башке. Был он тупой, самодовольный, капризный. Поэтому не мог вдруг прозреть, опуститься на колено и сказать: «Любовь моя! Каким я был идиотом! Но теперь все будет по-другому».Ира плакала сначала по своей героине, потом по себе, потом по всему многострадальному женскому роду, потом… просто ревела, уж и не зная по чему. Она перечитала всю историю заново – и вдруг увидела ее глазами постороннего. «Неужели это я? – повторяла про себя Петрова. – Откуда я все это взяла? Я не могла так написать!»Впрочем, глупые сомнения продолжались всего несколько страниц. А потом Ира стала переживать за Марину, болеть, словно и не знала, чем все это кончится. Она перелистывала страницы с замиранием сердца: вот-вот ее умнице и красавице должно было повезти. Вот-вот окружающие ее мужчины должны были начать вести себя по-человечески. «Что они, слепые?» – шептала Петрова.Но чуда не произошло. На последней строке слезы снова ливанули из глаз Марины. Правда, теперь Ира ее не поддержала.– Что ты ревешь, дурочка? – сказала она монитору. – Да он слезинки твоей не стоит. И моей тоже. Я завтра обязательно что-нибудь придумаю.Петрова лежала в постели, рассматривала темноту и напряженно думала. Подмывало устроить Марине сюрприз. Принц Монако проездом из Европы на Северный полюс вдруг замечает грустную русскую девушку… Коммерческий директор приходит к Марине и раскрывает душу: он уже давно влюблен в нее («Давай уедем в Нижний, откроем свое дело, домашний ресторан! У меня замечательная мама, она тебе понравится!»)… Наследство… Победа на международном конкурсе… Прекрасный инопланетянин… Марина – незаконнорожденный принц Уэльский…Думать она продолжала даже во сне, утром встала взъерошенная, но со странной уверенностью, что все у нее получится, что еще чуть-чуть – и хеппи-энд выскочит у нее из головы, как засидевшийся чертик из табакерки.Ирина целый день занималась привычными делами – работала, болтала по телефону, обедала и все время думала о том, что сейчас делает Марина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18