Пэт с легкой завистью проводил взглядом молодого генерала, командовавшего первой человеческой кавалерийской бригадой на этой планете. Этот день был чертовски хорош для озорства, и Пэт с радостью присоединился бы к ускакавшим всадникам.
Махнув рукой, он подал знак своим офицерам садиться в поезд. Машинист, высунувшись из кабины, подал резкий сигнал, и паровоз тронулся с места, таща за собой бронированный вагон, потом штабной, потом две платформы, загруженные солдатами и необходимыми для ремонта инструментами; замыкал состав еще один бронированный вагон.
Пэт вскочил в поезд, краем глаза заметив на одной из платформ еще не остывшие тела погибших кавалеристов, прикрытые одеялами. До сих пор ходила шутка, что никто никогда не видел мертвого всадника. Это сражение опровергло шутку. Лицо Пэта помрачнело, он прошел в свой вагон, по-прежнему испытывая сильнейшее желание выпить.
— Мерзкие скоты, — прошипел Тамука, взглянув на Гарга, бывшего заместителя командира умена голубых лошадей, который теперь командовал действовавшим у моста уменом, поскольку его предшественник был убит на противоположном берегу реки.
Гарг промолчал, скрипя зубами от ярости, и так сильно сжал рукоять сабли, что на кисти руки вздулись вены. Вдали показался клуб дыма, и по окрестности издевательской насмешкой раскатился свисток паровоза. Два командира уменов погибли за три дня войны. Один, глава клана, умер от укуса гадюки, спрятанной в бочонке для воды с двойным дном. А теперь скоты сражались еще и верхом. Тамука оглянулся на паланкин, только что показавшийся на вершине соседнего холма. Занавески в нем были задернуты наглухо.
— Он начинает поправляться.
Тамука увидел перед гобой Сарга, догнавшего передовой отряд, но промолчал.
~ Лихорадка ослабевает, и он даже попросил немного бульона.
Сарг задержал взгляд на убитом кавалеристе, притороченном к луке седла одного из воинов. Всадник, услышав эти слова, низко поклонился и жестом показал, что свежая еда предназначена в качестве искреннего подношения кар-карту. С плеча убитого на ремне свисало ружье. Тамука направил своего коня к воину, наклонился с седла и дернул к себе ружье, сбросив тело на землю к ногам Сарга.
— Для нашего кар-карта, — бросил он через плечо. Тамука повертел в руках оружие и внимательно осмотрел его со всех сторон.
— Мы двигаемся слишком медленно, — проворчал он, глядя в сторону собравшихся предводителей кланов и командиров пяти уменов.
В глазах некоторых из них он заметил неприкрытое возмущение. Большинство их были в возрасте Джубади и воевали вместе с ним почти полный оборот. Теперь, когда заболел Вука, у которого не было ни одного наследника, Тамука командовал ими в качестве щитоносца, что им совсем не нравилось.
— Скоты применяют грязные трюки, — огрызнулся Норга, командир умена вороных лошадей. — Я из-за этого лишился восьми десятков воинов, двое из них командовали тысячами.
— И что, ты предлагаешь осторожничать со скотами? — спросил Тамука.
— Тяжело смотреть, как погибают дети, — ответил Норга. — Особенно когда это происходит от колдовства, змей или подлых ловушек скота.
— Они хотят запугать нас, — произнес Тамука тихим голосом, в котором слышалось презрение. Прислушайся к своим словам — твой голос дрожит от страха перед этой падалью, бездушным скотом.
Норга опустил голову.
— Неужели Норга боится скотов?
Тамука, пряча улыбку, взглянул на Пауку, самого молодого из командиров уменов. Норга выругался и потянулся к своему мечу.
— Эти скоты рехнулись, — зло огрызнулся Паука, поглядывая в сторону остальных командиров уменов. — Надо разорвать их в клочья и уничтожить всех до единою. Тамука говорит правильно. Мы должны как можно скорее перебить их всех, пока они не изготовили еще более мощных орудий. Великий Джубади знал об этом, поэтому он и направил орду на север, чтобы разбить их армию.
— Если мы разгромим их у того места, которое они называют Кев, то остальные уже не смогут сопротивляться. Они не хотят покидать свою землю и будут пытаться задержаться у Кева. Мы должны ударить по ним всей своей мощью, пока они не передумали.
— Но как же наши пушки? — возразил Норга. — Они подойдут только через шесть-семь дней.
— Вушка Хуш прорвал линию обороны янки и победил их без всяких пушек, — ответил Паука, с восхищением глядя на Губту, нового командира Вушки Хуш.
— Шесть тысяч всадников Вушки Хуш убиты или искалечены, щитоносец Тамука, — прервал его Кауг, командир умена крапчатых лошадей. — Мой собственный сын от первой наложницы тоже погиб там.
— И я жажду отомстить за твоего сына, — прерывающимся от гнева голосом выкрикнул Тамука.
— Ты лишь временно командуешь, — произнес Нор-га, неприязненно глядя на Тамуку. — Ты слышал слова Сарга: через несколько дней наш новый кар-карт будет здоров, и тогда мы послушаем его мнение об этой войне.
— Неужели ты боишься сразиться со скотом? Норга ответил ему мрачным взглядом.
— Эта война не приносит ни славы, ни почестей. Кроме того, это земля тугар. А что будет с нашими землями? Как поведут себя бантаги? Пока мы сражаемся в этой проклятой стране, они поедают наш скот. До меня дошел слух, что у карфагенян появился бронированный корабль и они собираются отбить свой город. Что тогда? Я шел за Джубади, пока он был моим кар-картом. Теперь мой кар-карт — Вука, и я последую за ним.
— А я всего лишь щитоносец, — безо всякой иронии констатировал Тамука.
Норга, не говоря больше ни слова, повернулся, дал отрывистую команду своим воинам и стал спускаться с холма.
— Завтра на закате мы подойдем к Кеву.
Тамука оглянулся и увидел группу тугар, рассматривавших большую карту, а среди них — Музту. В голосе последнего Тамуке послышалась чуть ли не насмешка.
— Найдите брод и переправляйтесь через реку, — приказал Тамука командирам уменов.
Он развернул коня и рысью направился к горящей деревушке. Там он спешился, немного успокоился и стал наблюдать за тем, как рушатся соломенные крыши изб, как ревет огонь, пожирающий бревенчатые стены и крытые дранкой крыши пустых амбаров. Наконец Тамука обратил внимание на ружье, которое до сих пор держал в руках. Он немного повозился с механизмом, пока не открыл затвор. Тамука понял, что это ружье похоже на то, что было обнаружено рядом с янки Шудером. Оно заряжалось с казенной части, было более мощным и скорострельным. Ружье идеально подходило для конных воинов.
Тамука похолодел. Неужели скот за последние тридцать дней смог наладить производство таких ружей и снабдить ими своих солдат? Он сомневался в этом, но даже одна мысль о такой возможности заставляла его нервничать. «Опять они придумали что-то новое, всегда у них наготове неприятный сюрприз. Неужели его глупые соплеменники этого не замечают? Норга, видите ли, хочет свернуть военные действия и убежать от того, чего он не в силах понять. Он не понимает, что если не перебить их сейчас же, то через пять или десять лег янки выйдут в степь и будут охотиться за мерками просто ради забавы».
Нарастающий гул перекрыл рев пламени и привлек внимание Тамуки. Он поднял голову и заметил цепочку приближающихся летающих машин с, нарисованными на днище глазами ястребов. Высоко над ними маленькой черточкой виднелась одна из машин янки, старавшаяся держаться вне пределов досягаемости оружия мерков. Тамука рассеянно щелкнул затвором карабина, наблюдая за летающими машинами, свернувшими на восток.
— Вижу, на свет появилось новое оружие.
Музта, кар-карт тугар, остановил коня рядом с Тамукой. Щитоносец протянул ему карабин, и Музта с нескрываемым любопытством принялся его рассматривать. Он заглянул в дуло, потом ощупал механизм затвора.
— Теперь им не надо засыпать порох и пули через дуло, они могут быстрее заряжать ружья. — сказал Музта, восхищенно осматривая карабин. — Хорошая работа.
Тамука угрюмо кивнул.
— У них везде хорошая работа.
— Досадно, что вы перебили всех своих любимцев три дня назад. Может, кто-то из них мог бы изготовить такое же оружие.
— Мы покончили с любимцами. Мы сами всему научимся.
Музта негромко рассмеялся.
— Ты разговариваешь так. как будто уже стал кар-картом.
— Норга просто глупец. Я намереваюсь довести эту кампанию до конца.
— И ты выполнишь свое намерение, но это будет стоить тебе сотни тысяч убитыми.
— Если такова цена победы, пусть так и будет, — сердито ответил Тамука. — Но мы покончим с ними раз и навсегда.
Музта наклонился в седле, достал флягу с водой, отпил и протянул Тамуке. Тот отрицательно покачал головой.
— Я не сомневаюсь, что ты сделаешь все ради этой цели, — сказал Музта. — Я, пожалуй, единственный, кто понимает тебя. Норга по своей глупости до сих пор скорбит по Джубади и не видит той истины, которую старый кар-карт, в отличие от тебя, видел лишь наполовину.
Тамука несколько удивился, но кивнул в знак признательности.
— Если они научились делать такие ружья, — продолжал Музта, протягивая карабин Тамуке, — они слишком опасны. Даже сама по себе мысль, что они могут легко убивать воинов из орды, достаточно опасна. Мы никогда не предполагали, что скот дойдет до этого. Чтобы понять этот факт, мне пришлось лишиться восемнадцати уменов. Однако я боюсь, что ты сражаешься с неотвратимым будущим. Ты можешь выиграть эту войну, как планируешь, как обещал Джубади. Возможно, ты разгромишь их. Но появятся другие.
— В свое время уже были йоры и сартаги. — возразил Тамука. — Они были даже не совсем скотами. У нас тоже есть свои легенды, как и у тугар. И наши предки сражались и победили их, когда они появились из туннеля света.
— Но их было всего несколько сотен, и у них не было времени изготовить оружие. То же самое произошло со скотами на деревянных кораблях, появившимися пятнадцать оборотов назад в том же месте, где и янки. Мы обнаружили их примерно через год и уничтожили почти всех.
Тамука кивнул и внезапно разозлился при воспоминании о потомках этого скота под предводительством некоего Джейми. Они сумели выкрасть машину, бегающую по рельсам, и исчезли где-то в южных морях в прошлом году, сразу после войны железных кораблей. Он изредка вспоминал о них, гадая, не научились ли и они изготавливать новые машины.
— Я почти во всем согласен с тобой, — сказал Музта. — Думаю, что многие из молодых командиров уменов чувствуют то же самое. По слишком трудно убедить воинов умирать, сражаясь со скотом, не получая при этом ни почестей, ни славы.
— Их поведет вперед ненависть, — спокойно ответил Тамука.
— Тобой тоже движет это чувство, — улыбнулся Музта.
— Разве ты не испытываешь к ним ненависти после того, что произошло с тобой и твоей ордой?
— Конечно, испытываю, — ответил Музта. — Но это не значит, что я стремлюсь умереть в борьбе с ними.
— Завтра мы будем в Кеве. Там они будут нас ждать, и там мы разделаемся с их армией. А потом беспрепятственно возьмем Рим. Мы опустошим эти земли, будем убивать всех скотов подряд и объедаться до отвала.
Музта ничего не ответил. Он молча улыбнулся, кивнул и, развернув коня, поскакал к своим приближенным. Тамука презрительно посмотрел ему вслед.
— Я буду сражаться с ними до последнего тугарина, — прошептал он.
Эндрю Лоуренс Кин, запыхавшись, взобрался на вершину холма и посмотрел на запад. Приближалась середина чудесного весеннего дня. В такое время в старом мире ему хотелось оставить душный класс и повести учеников в ближайший сосновый лес. Теплый воздух благоухал летними ароматами, располагал к неторопливому ленивому времяпрепровождению. Хотелось лечь под деревом и читать книгу до тех пор, пока сон не сморит и тебя, и собаку, прикорнувшую у твоих ног. Но в этом мире не было собак.
Эндрю запустил палец за ворот мундира и слегка поморщился от прикосновения к пропитанной пылью и потом ткани. Он рассеянно поднял ко рту галету с острым сыром, откусил кусок и запил холодным чаем из старой оловянной кружки. Рядом с ним расположились Пэт, Эмил, Калин и Григорий. Каждый из них вооружился биноклем или подзорной трубой и молча наблюдал за приближающейся ордой.
Весь горизонт с западной стороны был закрыт приближающимися мерками. Они двигались в шахматном порядке, десять квадратов по тысяче всадников в каждом умене. На одну милю линии фронта приходилось пять полков. Стрелки в свободном строю намного обогнали основную массу войска. Последние из кавалеристов Шовалтера отходили за линию укреплений, изредка останавливаясь, чтобы выстрелить по врагу; грохот карабинов эхом отдавался в воздухе.
Рядом с Эндрю сидела Кэтлин, и это беспокоило его больше всего. Ей следовало уехать вместе с Мэдди еще несколько дней назад, но Кэтлин смогла убедить полковника, что ее госпиталь будет эвакуироваться в последнюю очередь. Она разбила все его доводы, обвинив в злоупотреблении привилегиями, чем заставила еще острее ощутить чувство вины. В этой ситуации ему хотелось просто приказать ей упаковать вещи и отправиться на восток. Хорошо, хоть дочку удалось отправить вместе с Людмилой, женой Калина, к Татьяне и ее детям. Втайне от всех Эндрю взял с Людмилы обещание в случае поражения забрать детей и спрятаться в Большом лесу. Было нечестно ставить своего ребенка и внуков президента в особое положение, но, черт побери, после всех этих лет, отданных Республике Эндрю считал возможным получить хоть какое-то преимущество в том случае, если война будет проиграна Ради безопасности детей Людмила согласилась с его планом доказав тем самым что узы крови и чувство материнства сильнее приверженности республиканским принципам.
— Теперь я понимаю, почему ты так сильно увлекся всем этим, — сказала Кэтлин, указав на огромное войско орды.
Мерки заполнили всю долину: четыреста тысяч воинов на сорокамильной линии обороны.
— Просто жуть берет — целая армия со знаменами, — продолжила Кэтлин. обращаясь к Эмилу.
— У этой армии есть одна весьма неприятная особенность — своеобразный способ заканчивать сражение, — ответил Эмил.
Металлический лязг, раздавшийся позади них, заставил Кэтлин вздрогнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52