Шесть поездов. Все, что мне нужно, это шесть поездов. К черту оружие и боеприпасы, главное — вывезти отсюда людей.— Как ты думаешь, мы далеко ушли? — спросил Инграо. Он сгорбился в седле от усталости.— Трудно сказать. Миль шесть, а может, семь. Заржала лошадь, и Ганс обернулся. На юге мелькнули тени. На секунду показался всадник.Мерки.— Мерзавцы, должно быть, ехали прямо за нами, чтобы отрезать от своих. Теперь начнут охоту.Налетел ветер, раздвинув туман, словно занавес в театре. В нескольких сотнях ярдов вдоль железнодорожных путей скакало пять десятков всадников.— Они нас выследили, — сказал Ганс. Он встал и взобрался на лошадь. — Будем сражаться прямо здесь! Он сделал знак командирам подъехать к нему, чтобы обсудить план действий.— Это разведчики; остальные тоже скоро окажутся здесь. Постройтесь в каре — первая бригада с севера и востока, вторая — с юга и запада. Должно быть четыре ряда — первые два будут стрелять с колена, вторые — стоя. Первая бригада Второй дивизии стоит в центре как резерв. Чарли, оставшиеся пушки поставь по углам, а в середину — большое орудие. Солдаты растянуты почти на милю, а нам надо собрать их и построить за несколько минут. Вперед!Офицеры поскакали, выкрикивая на ходу приказы. Солдаты подтягивались и бегом строились в каре. Номера полков были забыты, все вставали на свободные места и сразу начинали заряжать ружья.Ганс объехал каре, отмечая позиции и отдавая последние приказания, подбадривая бойцов и ругая замешкавшихся.Мерки появились из тумана и стали медленно окружать их квадрат.«Еще пару миль, и мы бы скрылись в лесу, — угрюмо подумал Ганс. — А теперь нас застали на открытом месте». Он посмотрел на север: деревья уже были отчетливо видны. Еще немного, и они успели бы. Он подумал было, не приказать ли ему, чтобы все каре начало медленно передвигаться в сторону леса, но понял, что это бесполезно. Мерки мгновенно уничтожат их. Единственное, что оставалось, — двигаться вдоль рельсов, прорубая себе дорогу.Опять раздался какой-то звук, и все на секунду замерли. С востока донесся тонкий и далекий свист.Солдаты радостно загомонили, но тут послышался грохот тысяч копыт, и все снова затихли. При виде ненавистного врага мерки затянули песню.— Прикройте нас с флангов! Пэт выпрыгнул из кабины паровоза, не замечая свистящих вокруг стрел.Из двадцати вагонов стали выскакивать солдаты, занимая позиции по обе стороны от железнодорожного полотна. Укрепленная на платформе пушка выстрелила картечью наугад в ту сторону, откуда доносились звуки битвы.Пэт помчался вдоль железной дороги, приказав остальным следовать за ним. Впереди не было одного рельса, он громко выругался. В тумане он разглядел всадников-мерков, которые медленно отходили, волоча за собой что-то тяжелое.— Остановите их, черт побери, остановите! — завопил Пэт.Рядом стоял молодой солдат. Вырвав у него из рук винтовку, Пэт прицелился и выстрелил. Один из всадников свалился.— Вперед! — крикнул Пэт.Спрыгнув с насыпи, он побежал по высокой мокрой траве, то и дело поскальзываясь и чудом удерживаясь на ногах. Видно было, что по земле что-то тащили.— Остановите их! — снова заорал он. Несколько солдат выстрелили, и еще один всадник упал. Один из мерков обернулся и натянул лук. Пэт увидел блеснувшую стрелу, и бегущий рядом с ним солдат повалился замертво.Зарычав от ярости, Пэт с удвоенной силой ринулся вперед. Солдаты снова стали стрелять, выбив из седла еще одного мерка. Тяжелая ноша грохнулась на землю.Он выхватил револьвер и принялся стрелять на бегу. Враги отступили.Пэт опустился на колени перед украденным рельсом. Ему не хватало дыхания.— Поднимайте! Нужно поставить его на место!С десяток солдат подхватили рельс, и начался медленный путь обратно. Послышался нарастающий грохот, и затем вдруг раздался пронзительный свисток паровоза. Пэт оглянулся через плечо. На них надвигалась стена. Мерки были всего в нескольких сотнях ярдов, они наступали.— Бегом! — скомандовал Пэт.Первый полк уже выстроился вдоль состава, с платформы во врага палила пушка. Атакующие приближались. Солдаты испуганно оглядывались, но ни один из них не бросал драгоценный рельс.С юга донесся гром орудия. Несколько секунд спустя в лесу разорвался снаряд, не долетев до полотна.— Быстрее, быстрее! — кричали откуда-то со стороны римлян, которые стояли, прикрывая поезд.Пэт снова оглянулся. Преследователи были совсем близко — всего в сотне ярдов — и быстро приближались.На них обрушился настоящий дождь из стрел, они падали повсюду — сзади, спереди. Один из солдат, несущих рельс, упал, не издав ни звука.— Первый ряд, целься! — раздалась команда на латыни.Ряд расступился, чтобы пропустить бегущих.— Огонь!Грохот выстрелов, крики мерков, ржание лошадей.Пушки вновь ударили картечью, проделав бреши в линии наступающего врага.Пэт приказал задыхающимся людям уложить рельс на место.— Нет костылей, чтобы закрепить рельсы! — крикнул один из кочегаров.— Возьмите штыки! — крикнул Пэт в ответ. — Загоняйте их вместо гвоздей, забивайте скорее!Мерки были уже совсем рядом. Несколько воинов прорвалось вслед за солдатами с рельсом. Их закололи штыками. Раздавались выстрелы, крики, стоны, ржание раненых лошадей. Наступление захлебнулось.Теперь отчетливо слышался грохот, доносящийся с юга. Пэт влез на платформу и посмотрел вперед. Всего в сотне ярдов от него в новую атаку шла кавалерия мерков. Снова сыпались стрелы, но Пэт не обращал на них внимания, до боли в глазах всматриваясь в туман. На мгновение ветер развеял белесую завесу, и, вооружившись биноклем, Пэт увидел каре, в центре которого стоял всадник, руководивший боевыми действиями солдат. В нем Пэт узнал Ганса, рядом развевалось знамя полка.— Ганс! — закричал Пэт и в бессильной ярости стукнул кулаком по платформе.Солдаты все еще возились с рельсом. Штыки никак не хотели входить в разбухшее от воды дерево. А до Ганса оставалось так немного.Между тем мерки все прибывали и прибывали. В бинокль Пэт увидел, как по полю лошади тащат в сторону выстроившегося каре множество пушек — несколько батарей. И он не мог этому помешать.— Поезд! — воскликнул Инграо.Ганс кинул быстрый взгляд в сторону застрявшего состава. Он уже различал римскую пехоту, которая окружала паровоз.— Что-то их задержало! — крикнул он в ответ. — Похоже, мерки разобрали пути!Грянул мушкетный залп. В ответ в воздух взвились стрелы. Они падали по такой траектории, которая не должна была задеть никого из солдат, и Ганс возблагодарил небо за плохую погоду — должно быть, из-за дождя они не могли как следует прицелиться.Ружейный огонь останавливал врагов. На земле валялись сотни тел. Ганс посмотрел на холм, с которого стреляла пушка.— Чарли, последние полмили придется драться по-настоящему! — крикнул он.Чарли внимательно посмотрел на него.— Держать каре — это одно, а идти и сражаться при этом — совсем другое.— Нэй смог это сделать.— Кто? — Черт возьми, неужели тебя ничему не учили? — возмутился Ганс. — Ладно, передай мою команду. Северная и южная стороны квадрата сдвигаются боком, западная — назад, восточная — вперед. Держитесь плотнее. Если разорвем строй, эти ублюдки проедут сквозь нас.Над головой пронесся снаряд. Вздрогнув, Ганс посмотрел на юго-восток. В воздухе поднимался дым от пушечного залпа. Мерки кинулись перезаряжать орудие.Лошади тащили по полю другие пушки — их было очень много.— Отходим! — закричал Ганс, поворачивая лошадь к восточной стороне квадрата и карабином указывая на замерший невдалеке поезд.Офицеры выкрикивали команды, каре начало передвигаться. Снова выстрелила пушка. Люди стали помогать раненым, нарушая строй.— Идите, или мы все погибнем! — крикнул Ганс. — Оставить раненых!Мерки начали наступать с флангов, понимая, что добыча может ускользнуть. Настойчиво взвыли нарги. Сотни конных и пеших мерков ринулись на врага.Огонь из мушкетов напоминал стук кастаньет. Лошади падали на землю, затаптывая всадников, мерки перепрыгивали через тела мертвых и умирающих, продолжая распевать боевую песнь и размахивая мечами.Они сумели прорвать линию, но тотчас в бой вступила резервная бригада, стремясь закрыть брешь. Первая и вторая линии поменялись местами. Между тем мерки уже затаскивали пушки на железнодорожное полотно и разворачивали их в сторону поезда.— Двигайтесь, двигайтесь! — прозвучала команда Ганса.Он подъехал к одному из полковых знамен с восточной стороны каре.— Солдаты Седьмого Новродского, нам надо захватить эти пушки! — Ганс карабином указал вперед.Он оглянулся. Дыра, проделанная мерками в обороне, была закрыта, но почти целый полк погиб. Квадрат каре оказался срезан, словно хирург отсек скальпелем часть тела, чтобы спасти остальное. Оставшиеся вне построения, сражаясь, доживали последние минуты под натиском врагов.— Сигнал!Тамука довольно усмехнулся, глядя на командира батареи, который склонился перед ним в поклоне, а затем вновь вернулся к своим пушкам.— Двойной картечью заряжай!Мерки торопливо зарядили пушки и приготовились стрелять в скот, который шел на них.«Сейчас они увидят, как мы сумеем им ответить», — подумал он с улыбкой.Квадрат продвигался вперед. «Все, что нам нужно, — это прорваться сквозь строй пушек до того, как их зарядят. Всего сотня ярдов, — думал Ганс. — Сотня ярдов, и мы дома». Тридцать секунд — он видел, как, зарядив орудия, мерки отступили в сторону.Пятьдесят ярдов… Батареи перед ним замерли в ожидании. Он знал, конечно, что сейчас будет. Но все равно:— Домой, парни! На той стороне уже дом! — крикнул он.Тридцать пушек ударили разом. В людей, стоящих всего в тридцати ярдах, вонзились шесть тысяч чугунных шариков.Рыча от бессильного гнева, Пэт смотрел, не отводя взгляда. Похоже, все солдаты восточной части квадрата были убиты. Каре остановилось, словно наткнувшись на невидимую стену.Выстрелили пушки, нацеленные в их сторону. Линия стрелков перед ним таяла, исчезала, тела солдат взлетали в воздух. Внезапно раздался взрыв, и Пэта окутал пар. Один из снарядов разнес котел паровоза.Пэт стоял молча, не в силах сдвинуться с места.— Стройтесь, черт возьми, стройтесь!Он еще почему-то держался на ногах. Рядом были какие-то люди. Мальчишка-знаменосец. По его щекам катятся слезы, но он по-прежнему размахивает флагом над головой.— Вперед! — крикнул Ганс.Уцелевшие солдаты, оправившись от шока, стали подниматься и снова двинулись вперед.Гансу казалось, что он смотрит кошмарный сон и никак не может проснуться. Пушки продолжали стрелять, картечь буквально сметала его солдат.Он оглянулся. Люди отпрянули в центр квадрата, вся восточная сторона каре исчезла. Резерв тоже пострадал. Оставшиеся три бригады пытались построиться.— Вперед! — выкрикнул Ганс. — Нельзя останавливаться!Он поднял знамя и побежал вперед.Взрывная волна подняла его в воздух, словно сухой лист, и швырнула оземь. Ноги мгновенно онемели. Его стали поднимать.— Оставьте меня! — Он отпихивал эти дружеские руки, но люди не хотели отпускать его. Солдаты столпились вокруг, прикрывая его от пуль и картечи. Наконец ему удалось выпрямиться.— Вы ранены, сэр.Не обращая внимания на крики, он попробовал шагнуть вперед, сжав зубы от боли.«Как раз в то место, куда попал снайпер мятежников», — отстранено подумал он.К нему подвели лошадь, и Ганс взобрался в седло, застонав от боли.Квадрат теперь двигался быстрее. Мерки снова прорвали линию, земля была усыпана телами. Раненые кричали от боли, но пытались встать в строй, пони-мая, что это их единственная надежда на спасение. Артиллерия мерков продолжала вести смертоносный огонь. Вокруг него оставалась лишь крохотная горстка людей — остаток резерва, оставшиеся в живых после артобстрела и кавалерийских атак мерков. Офицеры выбивались из сил, пытаясь построить людей в каре.А над полем раздавался рев нарг.Неожиданно обстрел прекратился. Из толпы мерков вперед вырвался всадник, размахивающий белым флагом.— Прекратить огонь! — приказал Ганс. Всадник подъехал ближе.— Мой кар-карт предлагает вам сдаться. Вы не попадете на пиршественный стол, но до конца жизни останетесь пленниками.Ганс посмотрел на суровые лица людей, окружавших полковые знамена. Это было все, что осталось от пятнадцати полков. Люди смотрели на него выжидательно. Он улыбнулся и сплюнул табак на землю.— А пошли бы вы… — четко произнес он, и дружный вопль одобрения раздался за его спиной.Парламентер недовольно фыркнул, повернул лошадь и ускакал.— Это слова командира французской гвардии при Ватерлоо.Ганс взглянул вниз, возле него стоял Инграо. По его лицу струилась кровь, но он улыбался.— Не мог удержаться, — вздохнул Галс.— Все-таки и в тебе есть нечто романтическое.— Не оскорбляй меня.Он достал из кармана крохотную плитку табака — все, что осталось, — откусил половину и вторую отдал Инграо.Чарли, поблагодарив кивком, взял табак.— До встречи в аду, — сказал он и отправился к четырехфунтовой пушке, которая еще оставалась в центре каре. — «Я видел дни славы…» — запел кто-то. Солдаты подхватили знакомые слова, их голоса далеко разнеслись по равнине. Они заряжали мушкеты, примыкали штыки. Все понимали, что это их последний бой.Он перезарядил карабин и упер приклад в колено, не обращая внимания на красное пятно, растекавшееся по брюкам.Легкий ветерок развевал полковые знамена. Воздух стал чище после дождя.Ему казалось, что он где-то в другом месте. «Это не Антьетам», — сказал он себе. Он вспомнил, как перед ним стоял молоденький офицер, стоял и смотрел на него испуганными глазами. Ганс сумел научить его, он наблюдал, как тот командует сначала полком, а потом и всей армией. Теперь он отвечает за весь этот мир.Сын, которого у него никогда не было и которого он обрел в Эндрю. Этого вполне достаточно, чтобы умереть спокойно.— Да хранит тебя Господь, сынок. Снова взвыли нарги.— Забирай отсюда людей! — орал Пэт. — К другому поезду!Григорий посмотрел на Пэта и вновь перевел взгляд на долину, где разыгрывалась трагедия. Черт побери, Григорий, забери их!Офицер повернулся и присоединился к отступающей пехоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43