Однако в этот раз зрители не выразили восторга: все ожидали увидеть внезапное изменение картины неба, что означало бы возвращение на территорию Федерации.
Однако ничего де менялось.
– Время, мистер Спок?
– Миновали пункт вхождения 2,7 секунды назад, капитан.
– Тогда почему… мистер Чехов, насколько точно воспроизведена траектория при реверсе?
– Максимальная ошибка двести километров.
– Спок, могла ли аномалия быть меньше? Или мы просто промахнулись?
– Все возможно, капитан. Начиная с седьмой, по которой у нас есть полная информация, все были больше пяти тысяч километров в диаметре. Так что судите сами.
– Да, действительно, все возможно. Мистер Зулу, верните нас снова назад.
Все пять попыток закончились неудачно, и после каждой воцарялась все более гнетущая тишина. Запуск серии зондов дал тот же результат: в отличие от первого, ни один из них не исчез.
Внезапно кто-то рассмеялся. Это был энсин Ростофски, один из новичков в экипаже. Будучи другом семьи Чехова, он большую часть времени, свободного от вахты, проводил рядом со штурманом, убеждая того, что от акцента можно избавиться, если как следует постараться.
– Что вас так позабавило, энсин? – спокойно поинтересовался капитан.
– Ничего особенного, сэр. Просто подумал, что скажет доктор Крэндалл, когда узнает.
Кирк невольно улыбнулся, но тут же опять стал серьезным. Покачав головой, он повернулся к Споку.
– Ваше мнение, мистер Спок? Куда подевалась аномалия… так называемая аномалия?
– Неизвестно, капитан. Она может быть где угодно. Возможно даже, вообще прекратила существование. Без гравитационной турбулентности, обычно ассоциируемой с аномалиями, обнаружить их невозможно.
– Наши шансы отыскать ее?
– Также неопределенны, капитан. Для произведения необходимых расчетов нет базовой информации. И еще одно. Должен отметить, что даже если нам удастся обнаружить аномалию, нет никакой гарантии, что она вернет нас к исходному пункту.
– Но это же наш единственный шанс.
– Единственный шанс, о котором мы знаем.
– Поправка принимается. – Кирк нажал кнопку вызова инженерной рубки.
– Мистер Скотт, на мостик.
– Есть, капитан, через минуту. Цепь в одном из транспортеров… нужно немножечко…
– Немедленно, мистер Скотт. – Пауза длилась не больше секунды.
– Есть, капитан, уже иду, – последовал ответ.
Кирк поднялся, прошел в исследовательскую рубку, бросил взгляд на мерцающие экраны дисплеев, которые ни о чем не говорили ему и казались физическим продолжением мозга Спока, так быстро удавалось вулканцу вызывать требуемую информацию и интерпретировать ее.
– Что будем делать с Крэндаллом, Джим? – спросил Маккой, подходя к ним. Кирк вздохнул.
– Решим попозже, Боунз. Когда приготовишь для него успокоительное. – Двери турболифта с шипением отворились, и на мостике появился главный инженер Монтгомери Скотт. Увидев звездный туман, заполнивший передний экран, он слегка запнулся и качнул головой. Кирк вкратце обрисовал ситуацию, а затем спросил:
– Скотти, у тебя все в порядке? Путешествие у нас веселое, у тебя там гайки не разболтались?
– Насколько я знаю, нет, капитан. Контурная цепь одного из транспортеров немного… но причина не в том, о чем вы только что говорили.
– Хорошо, джентльмены. Я готов выслушать ваши предложения. Любые. Мистер Спок? Несколько минут назад вы сказали, что так называемые аномалии являются чем-то иным, а не природным феноменом и что последние события подтверждают это. Разъясните, пожалуйста.
– Конечно, капитан, обязан еще раз указать, что подтвердить это сейчас невозможно, как, впрочем, и почти все, с чем мы пока сталкивались, изучая это явление.
– Понятно, Спок. Продолжайте.
– Слушаюсь, капитан. Первое. Если мы допустим, что феномен сознательно создан разумными существами, тогда можно признать, что для этого у них должна была существовать причина. Второе. Наиболее явной причиной, с учетом единственного общего для всех аномалий качества, является обслуживание транспортных потребностей.
– Достаточно логично, Спок, – сказал Маккой, – но вы, по-моему, говорили, что причина, по которой вы считаете их искусственными, является как раз нелогичность поведения.
– Верно, доктор, но позвольте мне продолжить. Если допустить, что их значение – транспортация, то логически следуют два следующих предположения. Первое: в устройстве этих явлений должна быть предусмотрена некоторая последовательность. И второе: они должны быть легко доступны, а не располагаться в центре такой гравитационной турбулентности, которая способна разнести на кусочки любой корабль.
– Если только, – вставил Кирк, – они не спрятаны намеренно. Располагай Федерация чем-либо подобным, с помощью чего можно было перемещать корабли, скажем, в Империю Клингонов, причем мгновенно, то первым делом такую штуковину хорошенько спрятали и постарались устроить так, чтобы затруднить доступ к ней для всех остальных.
– Верно, капитан, но при этом можно допустить, что эти аномалии созданы единственно для военных целей. Надеюсь, что создатели столь хитроумных приспособлений, явно действующих на принципе использования чистой энергии, были выше подобной нелогичности.
Кирк слегка улыбнулся.
– Многие придерживались такого же мнения в отношении гиперпереходов, пока не встретились с ромуланами и клингонами. Но продолжайте, мистер Спок.
– Спасибо, капитан. Вы ведь помните, что все зонды, перемещенные другими аномалиями, за исключением одного, появлялись на расстоянии не более пятисот парсеков. В среднем же – 98,37. А вот «Энтерпрайз» оказался отнесен по меньшей мере на несколько миллионов парсеков аномалией, которая не обладала таким признаком, как гравитационная турбулентность.
– Ну так и что, Спок? К чему вы клоните? – нетерпеливо спросил Маккой.
– Вот к чему, доктор. Вывод такой: семь аномалий с сопутствующей им турбулентностью могут быть всего лишь неустойчивыми и не правильно функционирующими вариантами той, что занесла нас сюда. Другими словами, гравитационная турбулентность не причина аномалий, а результат ошибочного действия. Утечка, если хотите. Если они действительно оперируют с искривлением самого пространства, – наши гипердвигатели действуют так же, только на более низком и ограниченном уровне – тогда, по всей вероятности, это и проявляется в гравитационных нарушениях. Вспомните, согласно некоторым теориям, гравитация – это результат искривления пространственно-временного континуума массами тел, создающих ее.
– Спок, мне не хочется это признавать, но думаю, вы ухватили суть, – добавил Маккой и повернулся к Кирку. – Как у автомобилей, Джим. Ты же знаешь, ну, те, с двигателями внутреннего сгорания. Ими пользовались в двадцатом и двадцать первом веках. Когда они новые и работают с высокой эффективностью, то тихи и быстры. Более поздние модели даже не очень загрязняли окружающую среду. Но как только перестали присматривать за ними, эти штуки превратились в шумные и ненадежные механизмы, да еще и выбрасывали в воздух всякую дрянь, весьма опасную. Было время, когда доктора могли разбогатеть, занимаясь лечением тех хворей, которые от этого возникали.
– Да, капитан, – добавил Скотт. – Припоминаю, что тоже читал об этих монстрах, когда еще бегал в школу. Трудно поверить, но если их моторы работали в закрытых помещениях, то оператор мог отравиться.
– Совершенно верно, джентльмены, – сказал Спок. – Аналогия вполне подходящая.
– Все очень интересно, – вступил наконец в разговор Кирк, – но сомневаюсь, чтобы экскурсы в историю нам помогли в нынешней ситуации. Если только предположить, что создатели этих «ворот» – лучшего термина нет – все еще существуют, мы можем обнаружить их скорее, чем исчезнувшее творение.
– Учитывая, что у нас нет приборов, способных зафиксировать нахождение ворот, как вы их назвали, капитан, и информации, могущей хотя бы обозначить общее направление поисков, то наиболее перспективной линией представляется именно поиск этих гипотетических создателей.
– Как обычно, Спок, ваша логика неопровержима, – констатировал Кирк и обвел взглядом остальных. – Джентльмены? Другие теории? Предложения? Любые идеи насчет того, как с пользой провести время?
Ни Скотт, ни Маккой ничего не ответили, ограничившись кивками, и капитан продолжил:
– Хорошо, джентльмены, пусть так и будет. Мистер Скотт, вы и Спок определите, в какой из ближайших звездных систем наиболее вероятно наличие обитаемых планет. Мистер Чехов, мистер Зулу, составьте курс, предусматривающий обследование нескольких из них. И, разумеется, необходимо постоянно следить за возможным появлением других кораблей и любых признаков наличия зон гравитационной турбулентности. Последнее. Скотт, дайте мне пять минут, а затем объясните ситуацию всему экипажу.
– Есть, капитан, но почему через пять минут?
– Мы с доктором Маккоем сообщим новость нашему официальному наблюдателю, доктору Крэндаллу.
Лицо главного инженера скривилось в гримасе.
– Не завидую я вам.
Однако, когда Кирк и Маккой подошли к каюте Крэндалла, их задача оказалась не столь уж трудной. Двое из службы безопасности, разместившиеся у дверей, сообщили, что их подопечный почти совсем успокоился, выйдя из лифта, а после водворения в свои апартаменты вообще затих. Офицеры вошли. Наблюдатель сидел за столом и спокойным тоном надиктовывал что-то на свой персональный рекордер. Увидев гостей, он даже улыбнулся.
– Капитан Кирк, – торжественно сказал Крэндалл, впервые признавая ранг своего собеседника. – Чувствую, что должен извиниться за свое недостойное поведение на мостике. Думаю, вы были совершенно правы, что выставили меня оттуда. Позвольте уверить вас, я полностью поддерживаю ваши действия. – Поднявшись, Крэндалл протянул Кирку пухлую руку. Капитан пожал ее, чуть заметно подмигнув Маккою.
– Рад, что вы не затаили обиды, мистер Крэндалл.
– Конечно, нет. Вы поступили так, как считали нужным. А я, должен признать, дал волю эмоциям. Но скажите мне, в каком мы положении? Насколько я понял, и судя по тому, что вы покинули мостик, ситуация не столь серьезная, как это казалось вначале. И что, вы смогли определить положение корабля?
– Отвечая на ваш последний вопрос, могу сообщить, что точное местонахождение остается неизвестным, но вот уточнить, насколько далеко нас перенесло, удалось.
– Хорошо, хорошо, я-то знаю, что вы и ваши люди выпутаетесь. Итак, как далеко мы оказались?
Кирк колебался, прекрасно осознавая, что его сообщение выведет Крэндалла из состояния благодушия и спокойствия.
– Положение таково, что мы очутились дальше от Федерации, чем предполагали раньше.
Улыбка на лице Крэндалла тут же исчезла. На лбу пролегли морщинки – предвестницы надвигающейся бури. Переводя взгляд с Кирка на Маккоя и обратно, он спросил:
– Ну и!? Насколько дальше? Отвечайте же! На сто парсеков? Пятьсот? Ну же!
– Как минимум на несколько миллионов, доктор.
Румяное лицо наблюдателя буквально посерело, будто какой-то невидимый насос откачал из него кровь. Маккой шагнул было вперед, чтобы поддержать, если Крэндалл начнет падать, но тот взял себя в руки и оперся о стол.
– Несколько миллионов? Но ведь это невозможно!
– Хотелось бы, доктор, чтобы так и было. Но в данном случае невозможное произошло. Сомневаться не приходится. – Кирк кивком указал на интерком, висевший на стене каюты. – Через несколько секунд мистер Скотт сообщит всем детали случившегося.
– Но… как это могло случиться? Я считал… вы же сказали, что эти аномалии могут перенести нас только на несколько сот парсеков! – Крэндалл зажмурился. – А детекторы, созданные в моей лаборатории… Почему, скажите на милость, вы не воспользовались ими? Почему так вляпались?
– Мы пользовались ими, доктор. Но аномалия, которая, вероятно, доставила нас сюда, не сопровождалась турбулентностью.
– Но…
– Это долгая история, доктор, – перебил его Кирк. – Предлагаю вам послушать сообщение мистера Скотта, и если по окончании его у вас возникнут вопросы, мы ответим на них со всей откровенностью.
Крэндалл собрался было что-то возразить, но в это момент из интеркома донесся голос главного инженера. Напряженность ситуации усилила его шотландский акцент. Крэндалл, по-прежнему бледный, опустился в кресло и прислушался.
Когда Скотт закончил, наблюдатель растерянно поднял голову.
– Он говорит, что мы здесь как бы пойманы, так ведь? Это правда?
– Похоже, что так, по крайней мере в данный момент, – сказал Кирк и, взглянув на Маккоя, добавил, – но мы попадали и в более сложные ситуации и всегда выходили из них с честью.
– Но ведь всегда что-то случается в первый раз. Разве не так, Кирк? – На мгновение показалось, что сейчас Крэндалл вскочит и вцепится в горло капитана, но он снова безвольно откинулся на спинку кресла и взмахнул рукой.
– Идите, убирайтесь отсюда, некомпетентные олухи! – Силы покинули наблюдателя, голос упал. – Ступайте прочь, оставьте меня в покое! – зло пробормотал он.
Маккой выпрямился и начал было что-то говорить, но Кирк удержал его, положив руку на плечо.
– Хорошо, мистер Крэндалл, – спокойно промолвил он. – Если вам что-либо понадобится…
Крэндалл лишь насмешливо хмыкнул и еще глубже погрузился в кресло.
Капитан снял руку с плеча Маккоя, повернулся и шагнул в коридор. Маккой последовал за ним. Выйдя за дверь, Кирк сказал:
– Вот что, Боунз, побудьте здесь несколько минут. Просто, на всякий случай. Если он совсем потеряет самообладание, успокойте его каким-нибудь снадобьем. Не пользоваться же фазером.
– А я не думаю, что с ним стоит возиться. Как он разговаривал с нами… – взорвался Маккой. – Какое право…
– Подумай хорошенько, Боунз. Посмотри на все происходящее с его точки зрения. Ему намного хуже, чем всем нам.
Маккой нахмурился и покачал головой.
– Перестань, Джим! Что ты имеешь в виду? Мы все в одной лодке.
– Нет, Боунз, не все так просто. Здесь на «Энтерпрайзе» с нами наши друзья. Фактически все четыреста тридцать мужчин и женщин – это одна большая семья, даже те, что летят впервые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29