– А что сказала по этому поводу твоя мать?
– Не знаю, успел ли отец ей сообщить… А почему ты спрашиваешь?
– Я была у нее сегодня утром, – призналась Мелия, отводя глаза. Легче смотреть на залив, чем на своего возлюбленного.
– Ты ездила к маме?! – Эрвин даже остановился от изумления. – В «Кипарисы»? Но зачем?
Мелия глубоко вздохнула.
– Видишь ли, Эрвин, должна кое в чем сознаться. Это следовало бы сделать гораздо раньше… – Она помолчала, собираясь с силами, затем заговорила, напряженно и глухо: – Тогда, три года назад, я разорвала нашу помолвку не потому, что влюбилась в другого. Никого у меня не было. Я обманула тебя.
Эрвин застыл. Брови сошлись у переносья, глаза недоверчиво сощурились. Молодой человек выпустил ее руку, и Мелия отошла к парапету.
– Мне стыдно за обман, Эрвин. Прости, что смалодушничала. Ты этого не заслуживал. Но тогда у меня не хватило сил сказать правду.
– И в чем же заключалась эта правда? – Молодому человеку стоило немалого труда говорить спокойно. Его выдавали сжатые кулаки.
– Все началось со знакомства с твоими родителями, – начала Мелия. – Я, конечно, понимала, что вы богаты, но мне и в голову не приходило, какое положение в обществе занимает ваша семья. И когда твоя мама задала несколько вопросов, я поняла, что из нашего брака ничего не получится.
– Что еще за «несколько вопросов»? – едва сдерживаясь, жестко спросил Эрвин.
– Эрвин, не надо! Это неважно.
– Черта с два это неважно!
Мелия на секунду зажмурилась.
– Она спросила меня о моей семье. О том, понимаю ли я, какова роль жены политика. Твоя мама говорила, что правильный выбор жены должен способствовать карьере.
– Как это похоже на мамочку! Ну я еще поговорю с ней! – процедил Эрвин.
– Не сердись, дорогой. Она не была груба или жестока. Просто хотела помочь понять сложившуюся ситуацию и открыла глаза на многое, о чем я даже не задумывалась. После этого я поняла, что наш брак все равно долго не продержится. Нам бы не удалось преодолеть социальный барьер. Со временем я стала бы обузой и сломала тебе жизнь и карьеру.
Эрвин жестко усмехнулся.
– И поэтому ты, такая благородная душа, выдумала эту дурацкую историю, повернулась и ушла, совершенно не подумав о том, как себя буду чувствовать я. – Он хотел еще что-то сказать, но замолчал и только безнадежно махнул рукой.
– Теперь сознаю, что поступила тогда глупо. Но пойми, и мне больно, Эрвин. Я очень любила тебя и до сих пор люблю точно так же. Не думай, что мне легко.
Мужчина тяжело вздохнул.
– Хорошо, что ты все-таки рассказала обо всем, Мелия. Давай больше не вспоминать о прошлом. Мы уже это решили. Теперь мы навсегда вместе. Запомни!
На глаза девушки навернулись слезы. Она пристально смотрела на большой катер, идущий по заливу, который оставлял за собой шлейф кипящей и пенящейся воды.
– Но с дорогой, любящей мамочкой все же придется поговорить.
– Эрвин, поверь, мама здесь ни при чем. Я сама приняла решение и нашла предлог, чтобы отказаться от тебя.
– Теперь я так легко не отпущу тебя из своей жизни.
– Да и я не хочу никуда из нее уходить, – прошептала девушка.
Мужчина опять обнял Мелию за плечи, а она спрятала лицо на его груди. Ее переполняла радость просто от того, что они вместе.
– Теперь ты понимаешь, почему мне было просто необходимо встретиться с ней опять, – наконец сказала Мелия. – Знаешь, Эрвин, она – чудесная и очень тебя любит.
– Да, конечно. Но я не позволю вмешиваться и ломать нашу жизнь ради моего предполагаемого блага. Если мама этого еще не понимает, придется как следует объяснить.
– Не надо, Эрвин. Пожалуйста. Ведь она всего лишь раскрыла мне некоторые семейные секреты. Я буду чувствовать себя неловко.
– Что вы обсуждали сегодня?
– Ты хочешь, чтобы наша свадьба состоялась как можно быстрее?
– О да, дорогая! Чем раньше, тем лучше. – Он, наклонившись, нежно поцеловал ее в уголок рта. – Мы и так потеряли много времени.
Несмотря на то что на сердце у Мелии было тяжело, она сердце у Мелии было тяжело, она все же смогла улыбнуться.
– Но твоя мама сказала, что скромная семейная свадьба поставит в неловкое положение твоего отца и помешает новому назначению.
– Мы сделаем все по-своему, милая. Не думай об этом. В конце концов, чья это свадьба – его или моя?! – воскликнул Эрвин.
– Но это – серьезно, Эрвин, – запротестовала девушка. – Твоему отцу, как сказала Дороти, нужно быть особо осторожным, нельзя оказаться замешанным ни во что… что можно неверно истолковать.
Эрвин расхохотался.
– Другими словами, из нашей свадьбы моя милая ма собирается устроить массовое представление – гала-концерт для тысяч зрителей. Это нелепо, но вполне в ее стиле.
– Но, возможно, она права?
– Неужели ты хочешь такую свадьбу? – недоверчиво сощурился Эрвин.
– Нет. Совсем не хочу. Но, с другой стороны, мне бы не хотелось чем-нибудь случайно повредить политической деятельности твоего отца.
– Этим ему не повредишь, поверь, любимая. – Эрвин прижал ее к себе. – Слушай, женимся все-таки мы и свадьбу устроим такую, какую нужно нам. И матери придется с этим смириться.
– А если наша поспешная свадьба вызовет нежелательные разговоры?
– Ты думаешь, это волнует меня? Или моего отца? Мать обожает делать из мухи слона. В нашем возрасте уже смешно переживать из-за подобных вещей.
Он скрепил слова поцелуем, который был так нежен, словно убеждал: для тех, кто любит, нет ничего невозможного.
– Я люблю тебя, Мелия. Давай сегодня же доедем до Лас-Вегаса и уже к вечеру будем женаты.
– Тогда уж точно в городе пойдут сплетни.
– И прекрасно. Чем больше мое имя будет на слуху избирателей, тем лучше.
Настроение у Мелии поднялось. Так хотелось, чтобы Эрвин развеял все сомнения, что она повторила его слова, пытаясь убедить себя в правильности решения.
– Значит, решено, – говорил он. – Больше ни о чем не думай, сразу же играем свадьбу. И пусть мама шумит, сколько вздумается, – это не поможет.
– Но я хотела еще кое-что обговорить.
Девушка прислонилась спиной к парапету, нервно стискивая пальцы.
– Эрвин, ты очень хочешь, чтобы тебя избрали в городской совет?
– Да! – твердо ответил молодой человек. – Хочу этого всей душой и готов работать на совесть. Я не выставлял бы кандидатуру, если бы не знал, что могу изменить жизнь людей к лучшему. Я хочу начать жизнь в политике с решения проблем большого города. И надо начинать сейчас, пока отец в сенате.
– А если я попрошу тебя отказаться? Что ты тогда будешь делать?
Несколько секунд Эрвин пытался осознать вопрос. Мелия внимательно вглядывалась в его лицо.
– Для начала захотел бы узнать причину.
– Я 6ы напомнила тебе, что не люблю находиться в центре внимания. Добавив, что мы это обсуждали вчера. Что тогда? Пойми, я не могу жить на сцене.
– Этого не потребуется, – пожал Эрвин плечами.
Мелия грустно улыбнулась. Жених не мог понять. С детства привык к тому, что его фотографии появляются в газетах и на страницах иллюстрированных журналов. Привык соразмерять свои поступки с тем, что люди проявляют интерес к его частной жизни.
Да и теперь его сердечные увлечения постоянно освещались на страницах светской хроники. Тихой свадьбы обыватель бы не простил.
– Нет, Эрвин, именно этого все ждут от твоей семьи. Не обманывай себя и меня.
– Ну, дорогая, значит, придется привыкнуть, – убежденно сказал он.
– Придется привыкнуть, – медленно повторила за ним Мелия. – А если – нет? Если не хочу привыкать? Что тогда? Я помешаю твоей карьере. Как и все мои родные. Вот пример. Только что братья чуть не угодили в тюрьму, потому что пытались по-своему поговорить с Джеффом Джервисом насчет отцовских денег. Будь они твоими родственниками, представляешь, какой скандал раздул бы Джервис в прессе?
– Ты преувеличиваешь.
– Если… Сам понимаешь, что я права, – подчеркнуто убежденно произнесла Мелия. – Я говорила о своих опасениях. Но ты мне не поверил. Ты решил, что достаточно погладить по головке и чуть-чуть успокоить. Ты не подумал серьезно обо мне, – горячо обвиняла Мелия.
– Мелия, прошу тебя… – взмолился Эрвин.
– Может, ты не заметил, но у меня ужасная привычка краснеть, когда все смотрят. Я не такая, как твоя мать. Дороти нравится быть на виду, организовывать приемы, участвовать в светских раутах. У нее особый талант принимать гостей, создавать нужную атмосферу. Но у меня-то всего этого нет. Я буду выглядеть жалко, Эрвин.
Молодой человек не ответил и только крепче сжал губы.
– Не считай меня эгоисткой, – уже жалобно продолжила Мелия. – Просто я – не та, кто тебе нужен.
– Потому что так сказала моя мать!
– Нет, потому что так есть на самом деле.
Эрвин вздохнул.
– Я вижу, что ты уже успела это хорошо себе внушить, – горько сказал он.
– Или другой пример, – не унималась девушка. – Я – хороший учитель и люблю свою работу. Я бы хотела продолжать учить детей и после замужества.
Эрвин в замешательстве отступил на несколько шагов и потер рукой затылок.
– Ну что ж, делать нечего, – проговорил он наконец. – Я объясню Джорджу, что не буду заниматься политикой. Если тебе от этого так плохо, я готов бросить все!
– Ох, Эрвин! – чуть не плача воскликнула Мелия. – Неужели ты не понимаешь? Я же не хочу разрушить твои мечты! Сейчас ты меня любишь, но потом, со временем, все равно невольно начнешь обвинять, что я разрушила твою карьеру. Женитьба не принесет счастья.
– Ты мне нужнее политики! – жестко оборвал Эрвин. – Ты права – пыталась говорить о своих страхах, а я не придал этому никакого значения. Я вырос в семье, для членов которой быть на виду – привычка. Даже не обращаю на это внимания. Я не услышал твоих слов. Ты права, дорогая, совершенно права. Все люди разные, и я поступал эгоистично, навязывая свои желания. Прости меня!
Мелия закрыла глаза, борясь с искушением согласиться. Они будут счастливы вместе. Но недолго. И уютный дом с семью спальнями, и семейные отношения – не смогут существовать, когда Эрвин осознает, какую жертву принес, согласившись на ее условия.
– Ничего не выйдет, Эрвин, – безнадежно промолвила Мелия. – Мы сразу обречем нашу совместную жизнь и разобьем надежды всей твоей семьи. Ведь близкие мечтали о карьере политика для тебя.
– С семьей я разберусь сам.
– Нет. Семья – это часть тебя. Ты с детства хотел стать политиком и сам понимаешь, что можешь принести много пользы людям.
Слезы уже откровенно струились по лицу девушки. Мелия с досадой смахнула их рукой и с заметным усилием продолжила:
– Ну а я… я препятствие на твоем пути и досадная помеха для твоих близких.
– Нет, ты будешь моей женой! – уже кричал Эрвин. Он притянул ее к себе. – Я ничего не хочу больше слышать. Мы давно любим друг друга. Мы просто обязаны быть вместе!
Мелия закрыла глаза и опустила голову. Уже не было сил спорить.
– Ты найдешь другую невесту. Своего круга. Такую, которая будет равна по положению в обществе, по воспитанию. Она станет помощницей, а не помехой. И которая… тоже будет любить тебя. Слезы лились все сильнее.
– Что ты говоришь? – Эрвин больно сжал ее плечи. – Мне нужна ты, а не другая девушка! Я женюсь только на тебе. – Мелия только грустно покачала головой. – Почему же я не влюбился в другую? у меня было целых три года, чтобы найти эту мифическую девушку, которую ты прочишь мне в жены. Почему же я ее не встретил?
– Потому что ты жил с закрытыми глазами и был слишком поглощен болью моего отказа. Да мало ли причин?
– Значит, хочешь снова, как в прошлый раз, уйти из моей жизни?
На них уже стали оглядываться прохожие. Заметив это, Эрвин заметно понизил голос.
– Не хочу, – тоже потише сказала Мелия. – Меня это просто убивает. И отдала бы все на свете, чтобы стать ровней тебе. Но я могу быть только собой. Невозможно изменить сложившийся характер. Как нельзя требовать, чтобы ты превратился в другого человека – например, пошел к моим братьям подмастерьем.
– Это и не нужно, – проговорил Эрвин, стиснув зубы, глаза заволоклись такой болью, что у Мелии заныло сердце.
Эрвин глубоко вздохнул и отпустил ее.
– Давай не торопиться. Сейчас мы оба измучены. – Он помолчал, стараясь взять себя в руки. – Подождем до завтра, утро вечера мудренее. Да, любимая?
Мелия кивнула. Действительно, нет больше сил.
На другое утро, не успела Мелия войти в офис, как позвонил Эрвин и предупредил, что придет позже, попросив перенести назначенные консультации с клиентами. Голос звучал холодно, без малейших эмоций. Можно подумать, что говорит посторонний человек.
Мелии хотелось спросить, как он себя чувствует, как дела, но Эрвин явно не стремился обсуждать личные темы.
С тяжелым сердцем приступила девушка к утренним обязанностям. Около половины десятого зашел Джордж. На пороге замялся, будто по ошибке попал не туда.
– Эрвин придет не раньше одиннадцати, – объявила секретарша.
Всегда уверенный, Джордж чувствовал явную неловкость.
– Да, я знаю… Я пришел к вам.
– Ко мне? – в изумлении вскинула голову Мелия. Лицо Джорджа выражало участие. – Зачем?
– Вчера Эрвин приехал к нам. Он был очень растерян и…
– И расстроен, – подсказала запинающемуся Джорджу Мелия. Она прекрасно представляла, в каком состоянии был Эрвин.
– Наверное, брат не одобрит моего вмешательства, но хочу попытаться помочь вам. Однажды он тоже помог мне с Николь. Я перед ним в долгу. – Улыбка воспоминания мелькнула на лице Джорджа. – Я понял, что Эрвин решил не баллотироваться в городской совет, и, разумеется, поддержу любое его решение…
– Но… – помогла продолжить Мелия. Непременно должно последовать «но».
– Но его отказ будет позором для нашей семьи.
– Я не допущу этого, – спокойно ответила Мелия. – Видите ли, я желаю Эрвину только блага. И отнюдь не являюсь для него этим благом.
– У меня другое мнение на этот счет.
Мелии было больно обсуждать эту тему.
– Куда Эрвин поехал сейчас? – мягко попыталась Мелия перевести разговор.
– Он говорит с родителями.
С родителями… Если кто и способен заставить его посмотреть правде в глаза, то это, несомненно, Дороти Хилмэн. Эта сильная и уверенная в своей правоте женщина, которая сумела убедить Мелию, что та живет в мире грез, сумеет раскрыть и Эрвину глаза на происходящее мягко и с такой любовью, как никто другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18