– Интересно, что она думает? – пробормотал Дик себе под нос, поддевая ногой камешек, попавшийся ему на пути. – Может, она воображает, что я получал удовольствие, работая как проклятый? Или развлекался, сначала договариваясь о выступлениях и гастролях для своих музыкантов, а потом сопровождая их повсюду? Когда спал урывками и питался черт знает как?
Дорога свернула направо, и в лицо Мейсону повеял прохладный ветерок с океана. Погруженный в свои мысли, незаметно для себя Дик стал дышать глубже.
Как бы то ни было, хорошо, что сейчас они поговорили по душам. Прежде Полли замыкалась в себе, когда речь заходила о причинах их разлада. Очевидно, развод был неминуем, а сцена, которую Полли застала в тот злополучный день в кабинете Дика, явилась лишь поводом для окончательного разрыва. Хорошо еще, что развод прошел совершенно спокойно и даже буднично.
Не было ни грубых слов, ни слез, ни обвинений. Ничего. И Дик, и Полли обращались друг к другу очень вежливо, что очень удивляло адвоката Роджера Брикмена.
– Из своего обширного опыта я знаю, что если во время бракоразводного процесса супруг не повышает голоса на супругу, значит, та уже перерезала ему глотку, – смеялся он, хлопая Мейсона по плечу.
Нет, Полли не сделала ничего подобного. Даже застукав Дика с поличным, она не устроила ему сцены, а выждала и спокойно объявила о своем решении, чтобы потом заставить его страдать долгие годы. И только сегодня она вонзила кинжал прямо ему в сердце.
Странно только, что это причинило ему такую боль, ведь они больше не муж и жена. Полли ничего не значит для него сейчас.
Последняя мысль заставила Дика вздрогнуть. Кого он пытается обмануть? В Полли заключена вся его жизнь. Так было, и так будет…
Через несколько минут Мейсон приблизился к бунгало под номером двенадцать, где сейчас пребывал Джерри Робинсон, и, глубоко вздохнув, решительно направился к крыльцу.
Полли сидела на краю огромной круглой кровати, сложив руки на коленях.
Ну и наломала же я дров, вертелось у нее в голове. Столько лет нужно было утихомиривать в себе боль и гнев, добиться наконец забвения, чтобы сегодня все вспомнить и бросить Дику в лицо!
Она со вздохом улеглась поверх розового шелкового покрывала. Кого я хочу обмануть? – спросила она себя, закрывая лицо руками. Все прежние чувства сегодня вновь нахлынули на нее. Вернее, они никогда и не исчезали. Не было дня, чтобы она не вспомнила о Дике по тому или иному поводу. И все это время ее снедала досада, что прекрасно начавшаяся семейная жизнь закончилась так бесславно.
Наверное, хорошо, что сегодня все всплыло наружу…
Глаза Полли наполнились слезами. Она вспомнила, как они с Диком любили друг друга в самом начале. Полли была так счастлива, что временами ей казалось, что нужно ущипнуть себя, чтобы проверить, не грезит ли она наяву.
К сожалению, потом, когда все переменилось, Полли так и не смогла начать по-настоящему ненавидеть Мейсона. Если бы у нее в сердце поселилось презрение, ей было бы легче пережить правду, которая заключалась в том, что Дик разлюбил ее. Это не доставило бы Полли такой невыносимой боли и не породило бы чувства обиды.
Вздохнув еще раз, Полли поднялась с кровати и подошла к стеклянной стене. Отсюда открывался превосходный вид: спокойная гладь океана, золотистый песок, густая зелень со всех сторон и пальмы, верхушки которых шевелил легкий бриз. Казалось, все это существовало вечно и останется незыблемым еще долго-долго.
Губы Полли тронула улыбка.
Когда-то давно подобные чувства вызывал у нее Дик. Они познакомились в столь юном возрасте, что временами у Полли возникало ощущение, будто они знают друг друга всю жизнь. И впереди их тоже не ожидают никакие перемены.
Она любила мужа и помнила, как ее потрясло осознание того, что не все женщины испытывают похожие эмоции по отношению к своим мужьям. В ее памяти до сих пор было живо воспоминание о разговоре, услышанном на детской площадке. Полли сидела на скамейке рядом с другими мамашами, болтавшими обо всякой всячине и поглядывавшими время от времени на копающихся в песочнице детишек. Среди других малышей находилась и Кэтти, которой в ту пору едва исполнилось три года.
В какой-то момент разговор зашел о мужьях.
– Иногда он просто-таки выводит меня из себя, – пожаловалась одна из молодых мамаш, имея в виду своего супруга. – Является по вечерам домой с таким видом, словно он Бог весть чем важным занимался весь день. И ждет, чтобы я, как какая-нибудь индейская скво, сняла с него ботинки, развела костер и поджарила на огне что-то вкусненькое, загодя купленное в магазине для гурманов.
Остальные женщины рассмеялись и наперебой принялись рассказывать свои истории. Полли была настолько неприятно поражена услышанным, что могла только сидеть и молча сожалеть о том, что ее соседки по скамейке не любят мужей так, как сама она любит Дика. Как весь вечер с нетерпением ждет звука вставляемого в замочную скважину ключа, чтобы вспорхнуть и броситься в объятия любимого.
Горло у Полли сжалось, и она прислонилась лбом к прохладному стеклу. Когда все начало изменяться? Когда ожидание вместо предвкушения стало вызывать досаду? Когда часы на кухонной стене перестали отсчитывать время до возвращения Дика и начали служить напоминанием о том, что уже поздно, а мужа все нет?
Как же долго копилось все то, что Полли сегодня высказала Дику!
Она знала, что причинила ему боль. Но он тоже не щадил ее, волоча за собой по всевозможным вечерам и приемам и желая лишь одного – утвердить свой успех. Ведь так и было, правда? Полли всхлипнула.
– Я не хотела обидеть тебя, Дикки, – прошептала она.
Вот в чем заключается правда! Полли любила Дика, когда он являлся ее мужем, продолжала любить, когда он перестал быть таковым, и любит и сейчас! А теперь она не знала, как ей быть, потому что совершенно отчетливо сознавала, что Мейсон больше не питает к ней никаких чувств.
Их брак прекратил существование. Дик помолвлен с другой женщиной, а Полли… Ей по-прежнему придется жить в одиночестве.
Только отныне это будет еще тяжелее.
Когда знаешь правду, это всегда труднее.
Возвратившись от Джерри Робинсона, Мейсон миновал гостиную и постучал в открытую дверь спальни.
– Входи, – вежливо произнесла Полли. Дик переступил порог.
Полли сидела в кресле-качалке у стеклянной стены. Лицо ее выглядело бледным и осунувшимся, но она улыбнулась, увидев Мейсона.
– Привет!
– Привет.
– Ходил на переговоры к рок-звезде?
– Да, – кивнул Дик и замялся, не зная, как начать. – Послушай… насчет того, что я тебе сказал… Я прошу прощения.
– Я тоже. Нет смысла ссориться из-за прошлого.
– Верно. Никакого смысла!
Они улыбнулись друг другу. Затем Полли прокашлялась.
– Вообще-то здесь довольно мило, правда? – начала она.
– Да, – подхватил Мейсон. – Едва мы высадились на берег, как мне сразу же захотелось задержаться здесь подольше. Так редко выдается возможность отдохнуть… Жаль, что ты так спешишь домой. Впрочем, тебя там ждут…
– Кто? – Полли удивленно взглянула на него.
– Твой жених. Разве ты забыла?
Она смущенно отвела глаза.
– По-моему, тебя тоже ждет невеста.
Дик посмотрел на нее. Она чуть покачивалась в кресле, и полуденное солнце золотило ее волосы. В эту минуту Полли выглядела беззащитной, нежной и очень трогательной. Мейсону до боли захотелось подхватить ее на руки, поцеловать и сказать, что она единственная женщина, которая когда-либо была нужна ему и которую он любил…
– Дик?
– Да, – спохватился он. – Мы оба страдаем забывчивостью. Тебе не кажется, что это неспроста?
Полли внутренне напряглась. Разговор принимал нежелательный оборот. Она напомнила себе, что ей осталось провести в обществе бывшего супруга несколько часов, а затем нужно убраться подальше от этого острова и ненужных воспоминаний о прошлом.
– Послушай, если это уютное гнездышко навеяло тебе мысли о том, что между нами возможна какая-то близость… – раздраженно начала Полли.
В ту же минуту Мейсон шагнул к ней, схватил за плечи и поднял с кресла. Полли даже ахнуть не успела.
– Знаешь что, детка?! Я не намерен терпеть оскорбления! И я не настолько обделен женским вниманием, чтобы не быть способным удержаться в рамках приличия по отношению к бывшей жене.
Полли знала, что Дик говорит правду. Ее подозрения не имели под собой никакой почвы. Он, конечно, не страдает от недостатка женской ласки, потому что в полной мере сохранил привлекательность молодости. Дик принадлежит и всегда принадлежал к той категории мужчин, которым не надо прилагать ни малейших усилий, чтобы вскружить женщине голову.
Неудивительно, что на фотографиях, время от времени попадавшихся Полли в газетах, Мейсон всегда был изображен под руку с какой-либо дамочкой.
Правда, дамочками его спутниц все же нельзя было назвать. С горечью Полли признавалась себе, что женщины, сопровождавшие ее бывшего мужа, были очень красивыми и отличались особой элегантностью. Как, например, Синтия Стикс, на которой Дик собирается жениться.
У Полли защипало в носу, к горлу подкатил комок. Глупо, конечно, но она была близка к тому, чтобы расплакаться.
– Ты прав, – сдавленно произнесла она. – Прости…
Мейсон не поверил своим ушам. Неужели Полли протягивает ему оливковую ветвь? Это казалось невероятным, но за последние двое суток произошло немало неправдоподобных вещей. В конце концов, он ничего не потеряет, если примет этот жест дружелюбия. Даже несмотря на перспективу провести ночь в кресле. Худой мир лучше доброй ссоры.
– Не будем об этом, – улыбнулся Дик.
– Хорошо, – вздохнула Полли. – Ну что, договорился ты с Робинсоном? – поинтересовалась она, будто желая поскорее перевести разговор на другую тему.
– Мне даже не пришлось его уговаривать! – радостно сообщил Мейсон. – Когда Джерри узнал, что предстоящий гала-концерт намечено провести в Лос-Анджелесе, на концертной площадке «Голливуд-боул», он сказал, что готов принять в нем участие, тем более если речь идет о юбилее фирмы «Краун». – Дик облегченно вздохнул. – Теперь и с остальными предполагаемыми участниками проблем не будет.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Полли. – Я вижу, что ты счастлив.
Мейсон пожал плечами.
– Возможно. Хотя это всего лишь часть моей работы.
– Но работа всегда имела для тебя большое значение, – заметила Полли.
– С этим я не могу не согласиться. А ты… Ты счастлива?
Простой вопрос Дика заставил Полли задуматься. Она перевела взгляд на океан, расстилавшийся за стеклянной стеной, спрашивая себя, почему же она медлит с ответом. Конечно, она счастлива. У нее есть дом, свой маленький бизнес, друзья, увлечения. Ее жизнь удобна и приятна во всех отношениях. К тому же Полли имеет возможность быть самой собой, а не играть роль жены или домохозяйки.
– Полли?
Она повернула голову. Дик подошел так близко, что Полли могла бы при желании протянуть руку и дотронуться до него.
– Ты счастлива? – тихо повторил он. Она хотела сказать, что счастлива и ведет насыщенную и разностороннюю жизнь. Но вместо этого Полли поймала себя на мысли о том, какими чудесными были недавние поцелуи с Диком. Ей хотелось поделиться с ним своим открытием. Оказывается в ее жизни все же имеются лакуны, о существовании которых она даже не догадывалась, пока Дик не заключил ее в объятия во время вальса.
Однако глупо было признаваться в этом. Дик уже не являлся частью жизни Полли, а она, в свою очередь, не имела отношения к его жизни. Так они пожелали в свое время, и тут уж ничего не поделаешь…
– Да, – искусственно улыбнулась Полли. – Конечно, счастлива. Как никогда в жизни!
На лице Мейсона появилось отчужденное выражение.
– Естественно. У тебя есть любимое дело и… жених.
– Вот именно. Точь-в-точь как и у тебя: любимая фирма и невеста!
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем Дик повернулся и направился к двери.
– Думаю, сейчас самое время проверить содержимое холодильника, – обронил он с деланной беззаботностью.
– Разве агентство обеспечивает клиентов еще и питанием?
– Ну, какой-то минимум продуктов здесь должен быть, – ответил Мейсон, задержавшись на пороге.
– Наверное, ты прав. Это шикарное бунгало совсем не похоже на тот домик в туристическом кемпинге, где мы проводили уик-энд, когда ты купил свой первый автомобиль.
Дик рассмеялся.
– Где душ был во дворе, а бак для воды обогревался солнечным теплом?
– А плита на кухне работала на баллонном газе! – подхватила Полли.
– И туалет был общим для всего кемпинга…
– Мы тогда купили комплект кастрюлек, которые нужно было вставлять одну в другую, и еще два спальных мешка…
– Которые нам, к счастью, не понадобились, потому что в домике была двуспальная кровать, а нам так не хотелось спать врозь… – Дик осекся, сообразив, что Полли в эту минуту тоже вспомнила, чем они занимались в той кровати. – Надо же! Я почти забыл о том уик-энде.
Полли почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
– Ммм… Я, пожалуй, спущусь на пляж, – выдавила она. – Посмотрю, что здесь и как…
– Да, конечно, – хрипло произнес Мейсон. – А я пока проверю холодильник.
– Минут через пятнадцать я присоединюсь к тебе и помогу что-нибудь приготовить.
– Хорошо, – кивнул Дик и быстро направился на кухню.
8
Мейсон с беспокойством взглянул на часы, спрашивая себя, куда запропастилась Полли. Он уже несколько раз осматривал пляж с террасы бунгало, но ее там не оказалось.
Собственно, опасностей на острове нет никаких, подумал Дик, продолжая чистить картофелину. Диких животных тоже нет. Правда, здесь водятся пауки. Он видел одного по пути к Робинсону. Паук был большим, но совершенно безобидным.
Вся беда заключалась в том, что Полли до смерти боялась этих тварей. Дик узнал об этом вскоре после того, как они поженились. Он называл про себя тот день Днем большого паука. Дело было так.
Вечером они с Полли легли в кровать и занялись любовью перед сном.
– Я люблю тебя, – прошептал Дик, после того как юная жена громко вскрикнула под ним и чуть ослабила объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17