https://wodolei.ru/catalog/vanny/big/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

!
– Продавать «кое-что другое»? – сухо повторил Росс. – Полноте, к чему это жеманство? Я уже в том возрасте, когда разговоры об отношениях между мужчинами и женщинами не вгоняют в краску. – Он насмешливо вздернул брови. – Интересно, а вы?
Пруденс восприняла этот вопрос как вызов. В конце концов она тоже уже не ребенок-несмысленыш.
– Мне двадцать один год.
– И у вас, несомненно, солидный жизненный опыт? – протянул Мэннинг.
Пруденс покраснела еще сильнее. События этого года показали ей – и весьма болезненным образом, – что она не разбирается ни в жизни, ни в самой себе и что не все прописные истины стоит принимать на веру.
Мэннинг невесело усмехнулся и вдруг задрал ее нижние юбки до самых бедер.
– Пресвятая Матерь Божия! Что же вы творите? – Пруденс резко привстала, и в голове у нее снова гулко застучала кровь. Она не знала, что делать: то ли зажать пальцами мучительно нывшие виски, то ли прикрыть обнажившуюся грудь. И еще не помешало бы иметь третью руку: чтобы натянуть юбки на ноги.
Доктор Мэннинг тяжко вздохнул. Он явно терял терпение.
– Это смешно! Вы ведете себя как малое дитя. Вы кубарем катились по крутой лестнице, и мне нужно удостовериться, что у вас нет переломов или вывихов. Немедленно ложитесь, черт побери, я хочу закончить осмотр!
Пруденс присмирела. Да, верно, она ведет себя как капризная девчонка! Этот врач, наверное, решил, что она полная идиотка.
Пруденс раскинулась на столе, уставившись в потолок, на черные просмоленные балки… Боже милосердный! У нее же черные зубы! Мало всех этих глупых фокусов – еще и вид дурацкий! Искоса взглянув на Мэннинга, Пруденс начала яростно оттирать деготь.
Но врач как будто ничего не замечал. Он развязал ее подвязки и стянул чулки вниз, к лодыжкам. А потом начал умело ощупывать ноги, надавливая их в разных местах и внимательно наблюдая за реакцией. Заметив ссадину на коленке, Мэннинг промыл и ее.
– Советую вам несколько дней подвязывать чулки пониже, пока царапина не заживет.
Мэннинг говорил наставительным тоном, словно нянька, поучающая ребенка. Почему этот человек постоянно унижает ее – и словами, и всем своим поведением? С первой же минуты, как она открыла глаза?
– Я часто разбивала коленки, – мрачно заявила Пруденс. – Когда была маленькая.
– Да ну? С вами и тогда, наверное, было трудно иметь дело?
Его насмешливое спокойствие взбесило Пруденс. Она метнула на врача сердитый взгляд и промолчала.
– Конечно, синяки есть. Этого и следовало ожидать. Но они пройдут сами, – даже не потрудившись прикрыть ее ноги, Мэннинг подошел поближе и пристально посмотрел Пруденс в лицо. Так ботаник рассматривает насекомое, наколотое на булавку. – Где еще болит?
Пруденс осторожно пошевелилась и застонала.
– Везде. Когда я упала… – Она в смятении прикусила губу. Все ее тело было как сплошная рана.
– Можете сесть?
– Попробую.
Дождавшись, пока Пруденс медленно приподнялась, приняв сидячее положение, Мэннинг начал стягивать с ее плеч платье.
– Ах ты, мужлан! Развратник! – завопила она, изо всех сил залепив ему оплеуху.
Мэннинг отпрянул от нее. Трудно было представить, что его глаза могут стать еще холоднее, и все же на этот раз Пруденс чуть не заледенела под пронизывающим взглядом врача. Его губы плотно сжались, на скулах заиграли желваки.
– Если вы повторите нечто подобное, я отплачу вам той же монетой. Только бить я буду не по лицу.
Пруденс вдруг вспомнила, как в детстве папа устраивал ей головомойку за плохое поведение, и чуть было не извинилась перед Мэннингом. Но ее гордость встала на дыбы. За что, собственно, просить прощения? Разве этот похотливый демон не пытался лапать ее?
– Больше вы до меня не дотронетесь, – храбро сказала она. – Я не позволю.
– Проклятие! Ну и своенравная же вы особа! Позвольте напомнить еще раз: я врач, хирург. Падая, вы сильно разбились. Я просто хочу удостовериться, что у вас не сломаны ребра. – Скрестив руки на груди, Мэннинг ждал, пока до Пруденс дойдет смысл его слов. – Вы ведете себя как ребенок. Может, мне раздеть вас насильно?
Не хватало ей еще и этого унижения! Пруденс не сомневалась, что Мэннинг выполнит свою угрозу. Она осторожно стянула платье с плеч и опустила его до пояса, ухитрившись при этом закрыть грудь рукой. А потом надменно выпятила подбородок.
– Вот теперь можете продолжать осмотр, доктор.
– Уберите руки, черт возьми! – рявкнул Мэннинг. – Я и раньше видел женскую грудь. Этим меня не удивишь.
Пруденс, одолеваемая сомнениями, сердито сверкнула глазами.
– Делайте как велено! И не выводите меня окончательно из терпения! – В первый раз за все это время Росс позволил себе такую вспышку гнева.
Пруденс опустила руки и села, застыв как статуя. Длинные пальцы врача ощупывали ее.
– Здесь большой синяк, – Росс надавил на грудную клетку сбоку. – И здесь тоже.
Он дотронулся до плеча Пруденс, и она сморщилась от боли. Потом занялся ее спиной и повторил свой дотошный осмотр еще раз. Его прикосновения были очень нежными. Если бы не эти холодные глаза, Пруденс могла бы только восхищаться мастерством Мэннинга. Вот так же когда-то ее ласкал Джеми. Пруденс вздохнула.
– Вам больно?
– Нет.
Боль, гнездившаяся в душе Пруденс, пересиливала страдания от ушибов.
Пальцы Росса вдруг замерли возле маленького пятнышка под правой лопаткой.
– Тут у вас шрам.
– В детстве я упала с дерева и ударилась о камень. Завершив наконец обследование, Мэннинг снова встал лицом к лицу с Пруденс. Но на этот раз она не пыталась прикрыть свою наготу и вообще уже не испытывала неловкости. От врача исходило такое холодное безразличие! С тем же успехом Пруденс могла бы раздеться перед бычками в отцовском коровнике.
– Вы очень удачно упали, – заметил Росс. – Я, конечно, не имею в виду вашу голову. Но на спине всего несколько синяков и ссадин. – Он перевел взгляд на нижнюю часть тела пациентки, с подобающей скромностью прикрытую юбками. – А что у вас здесь?
Пруденс покраснела.
– Здесь все в порядке, и не смейте меня трогать! Она подбоченилась, дабы придать своим словам большую убедительность, и тут же скривилась от боли.
– Что такое?
Пруденс ощупала берцовую кость через юбки.
– Похоже, еще один синяк. Ничего страшного.
– Покажите.
– Очевидно, вы не успокоитесь, пока не разденете меня целиком?
– Я только хочу осмотреть вас как следует. Больше мне ничего не нужно, – увещевал ее Росс отеческим тоном, словно пытался втолковать простейшие вещи неразумному ребенку.
Пруденс с возмущенным видом привстала. Нет, в конце концов должен же быть какой-то предел! Она скромная женщина: даже Джеми не видел ее полностью обнаженной.
– Вы уже посмотрели достаточно. На остальное я не даю вам согласия.
Поколебавшись, Росс пожал плечами и подошел к шкафчику с лекарствами.
– Я дам вам присыпку из коры ивы – для раны на голове. Сейчас вам надо поспать несколько часов. Недели через две какой-нибудь врач в Лондоне снимет швы. Надеюсь, вы об этом не забудете. Я аккуратно вас заштопал, но вы будете чувствовать небольшой зуд.
Пруденс улыбкой выразила свою благодарность – вполне искреннюю. Этот врач хоть и не отличается хорошими манерами, но свое дело знает.
– Спасибо, я… – начала было она.
– Будь я проклят! А вы хитрец, Мэннинг! – раздался чей-то голос.
Пруденс удивленно обернулась: в дверях стоял поразительно красивый мужчина в отлично сшитом мундире. Он смотрел на нее, прищурив свои черные глаза и скривив губы в недоброй усмешке.
Пруденс уставилась на незнакомца, не в силах пошевельнуться от изумления, а тот издал резкий смешок.
– Вот значит как, мистер Мэннинг. Женщина! И судя по всему – настоящее сокровище.
Глава 4
Доктор Мэннинг замер, а потом ловко отдал честь.
– Капитан Хэкетт, сэр. – Поспешно подняв с пола косынку, он сунул ее в руки Пруденс и шепнул: – Прикройтесь.
Она с благодарностью улыбнулась, накинула косынку на плечи, завязала на груди и заткнула концы в нижнюю юбку, а потом, вспомнив о своих обнаженных ногах, быстро опустила ее вниз.
Капитан звонко и многозначительно рассмеялся. Природа щедро одарила его – это было первое, о чем подумала Пруденс, увидев Хэкетта, несмотря на весь свой испуг и удивление. Он производил впечатление человека добродушного и милого. И все же по телу Пруденс пробежала дрожь. Почему она чувствует себя так неловко в его присутствии?
– Вы удивляете меня, мистер Мэннинг. Я-то полагал, что у нас с вами разные пристрастия.
Пруденс уже не раз испытала на себе холодность и безразличие Мэннинга и думала, что он не может быть другим. Но когда врач обернулся и посмотрел в лицо Хэкетту, ей показалось, будто теперь его спокойствие – лишь маска, за которой скрываются какие-то иные чувства.
– Что привело вас сюда, капитан?
Хэкетт указал на длинные занавески, отделяющие кубрик от помещения, где ярусами стояли койки.
– Кто-то услышал женский голос. Мне доложили об этом, и я решил сам разузнать, в чем дело.
Он подошел поближе к столу. Его черные глаза внимательно изучали Пруденс, на губах появилась одобрительная улыбка, от которой по ее телу пробежала дрожь возбуждения.
– Я не собираюсь спрашивать, почему вы провели на борт корабля этот чудесный цветок, – продолжал Хэкетт. – Но отдаю должное вашему вкусу. Она красавица! Надеюсь, вы… как бы это поизящнее выразиться?.. Надеюсь, вы щедрый человек, доктор. И демократ, когда речь идет о правах на собственность.
Пруденс удивленно нахмурилась. Права на собственность? Что он имеет в виду?
– В данном случае – нет, – отозвался Мэннинг все тем же любезным тоном.
Он повернулся спиной к капитану, схватил Пруденс за левую руку, потом, украдкой порывшись в кармане камзола, извлек оттуда кольцо и надел ей на безымянный палец. Его глаза молили о помощи.
– Эта молодая женщина – Марта Симондс Мэннинг, сэр. Моя жена. – И в подтверждение своих слов положил руку на плечо Пруденс.
Жена? Она едва сумела скрыть свое изумление, но не оттолкнула Росса. Может, потому, что все произошло слишком неожиданно, а может, ее насторожило странное выражение лица Хэкетта. Более того, Пруденс даже ухитрилась бросить на Мэннинга преданный взгляд, подобающий любящей супруге, хотя совершенно не понимала, что заставляет ее принимать участие в этом странном обмане. И почему она должна доверять именно Мэннингу, а не капитану?
– Черт возьми! – воскликнул Хэкетт. – Жена? Я не верю вам!
– Извольте убедиться сами. – Мэннинг потянул Пруденс за левую руку и с улыбкой попросил. – Сними кольцо, дорогая. Пусть капитан посмотрит.
Широкое золотое кольцо было украшено завитками и узорами из цветов и листьев. Отдав блестящую вещицу, Пруденс продолжала разглядывать ее, восхищаясь искусной работой.
– Обратите внимание, с внутренней стороны выгравирована надпись, – сказал Мэннинг. – «Pour toujours». – Он снова улыбнулся Пруденс: – Помнишь, дорогая?
Хэкетт повертел кольцо в руках и, прищурившись, стал изучать тонкую вязь.
– Какие странные буквы!..
Тут Пруденс наконец обрела дар речи. Если уж она решила участвовать в этой непонятной игре, надо как-то проявить себя.
– Навеки, – перевела она. – Это старофранцузский. Капитан взглянул на нее с восхищением:
– Вы не только красивы, но и образованны.
Росс кивнул и снова надел кольцо на палец Пруденс.
– Да, вы правы, – согласился он с несколько удивленным видом.
Мэннинг явно принял Пруденс за невежественную простушку.
– Жена, – пробормотал Хэкетт и нахмурился.
Пруденс не могла понять, что именно его так расстроило. Ее поражала и явная напряженность в отношениях между капитаном и Мэннингом. И почему Мэннинг – такой спокойный, разумный человек (чтобы не сказать больше) – вдруг представил ее как свою жену? Чистейшее безумие! Поразмыслив немного, Пруденс пришла к выводу, что у нее нет никаких причин скрывать от Хэкетта правду.
– Ах, но… – начала было она и тут же умолкла, заметив предостерегающий взгляд Мэннинга.
– Да. Марта – моя жена. Теперь уже три года, сэр. Жаль, что я не могу показать брачное свидетельство. Ведь вы, очевидно, сомневаетесь в моих словах. Правда, у меня есть носовой платок с нашими инициалами. Желаете посмотреть? – Росс говорил любезным тоном, но выражение его глаз было дерзким, даже вызывающим.
– В этом нет необходимости, – сказал Хэкетт, пренебрежительно махнув рукой. – Но может быть, вы объясните, мистер Мэннинг, каким образом ваша жена оказалась на корабле? – Он сжал челюсти и злобно взглянул на врача. – Я не люблю безбилетных пассажиров. И тех, кто им помогает, – тоже.
– Сэр, я недоволен сложившейся ситуацией не меньше, чем вы. Но к сожалению, даже образованные женщины не всегда ведут себя мудро. Моя жена – еще совсем юное существо, как видите. У нее незрелый ум. Марта решила изменить внешность и тайком пробраться на корабль, чтобы сделать мне сюрприз. Глупая выходка! К тому же ее угораздило свалиться с лестницы на батарейную палубу, где я ее и нашел.
Пруденс покачала головой. Одному Богу ведомо, почему она мирится с этими выдумками. Зачем терпит оскорбления? Но признаваться в обмане уже несколько поздновато: это поставит ее в еще более неловкое положение. Пруденс улыбнулась беспомощной, невинной улыбкой, как и подобает «глупенькой юной» жене.
– Простите, капитан… Хэкетт, не так ли? Я совсем забыла о правилах приличия, иначе уже давно извинилась бы за то, что попала на ваш корабль без разрешения. Но я сильно ударилась головой. Очевидно, поэтому в ней все смешалось и перепуталось. Видите? – Она откинула волосы, продемонстрировала Хэкетту ранку, зашитую Мэннингом, и искоса взглянула на врача. Очевидно, ей следует обращаться к нему по имени? Что ж, рискнем. – Росс… мой дорогой муж… неплохо заштопал меня.
Мэннинг потрепал Пруденс по голове и попытался выдавить нежную улыбку, но она получилась деланной. Хэкетт круто повернулся к нему.
– Черт возьми, я не верю в этот спектакль!
Лицо Мэннинга застыло как маска, однако он не потерял самообладания.
– Вы сомневаетесь в правдивости моих слов, сэр? Но зачем мне лгать ради малознакомой женщины?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50


А-П

П-Я