Пруденс тихо застонала и откинула голову. Тело вдруг пронзила боль желания – настолько сильного, что это ошеломило ее. Господи, как восхитительны его ласки! Как приятно думать, что он любит ее, – пусть даже это неправда, пусть это всего лишь минутный зов плоти! Пруденс схватила руку Росса и приложила ее к своей бурно вздымающейся груди.
Воодушевленный такой покорностью, он скользнул плотно сжатыми губами по ее рту. Пруденс мгновенно ответила ему, и Росс, сжав ее в объятиях, просунул язык между полураскрытых розовых губ. Его руки опустились вниз и сжали ее ягодицы. Пруденс ощутила прикосновение напрягшейся твердой плоти и обвила шею Росса руками, желая только одного: чтобы этот поцелуй продолжался вечно.
Он целовал ее долго и страстно. Его гибкий язык, горячие руки, блуждающие по всему телу, пробуждали в Пруденс пламя неистового желания. Потом Росс отступил назад, потянул за тесемки сорочки, опустил ее с плеч Пруденс, целуя обнажившуюся плоть, и сбросил на пол. Он продолжал гладить Пруденс – нежно и сладострастно. Затем опустился на колени и, обхватив руками бедра, начал покрывать пылкими поцелуями живот. Губы Росса спускались все ниже, к треугольнику золотистых волос. Пруденс чувствовала, как от его нежных покусываний по ее лону пробегает огонь, и наконец в исступлении закричала.
Росс порывисто поднялся, взял Пруденс на руки, понес в соседнюю комнату и уложил на кровать. Здесь царил полумрак. Мужественное, красивое лицо Росса, освещенное пламенем свечи, сияло такой нежностью, что на душе у Пруденс стало тепло и радостно.
Он снял с себя туфли и лег рядом, продолжая ласкать ее грудь и соски до тех пор, пока тело Пруденс не изогнулось в мучительной, сладкой судороге. Тогда Росс опустил руку вниз, прошелся по ее бедрам и осторожно раздвинул ноги. Его палец отыскал самую чувствительную точку и нажал на нее раз… другой, третий, все быстрее и быстрее. Пруденс, обезумевшая от желания, потянулась к нему и после некоторых колебаний застенчиво дотронулась до выпуклости, которую не могли скрыть брюки. Ощущение напрягшейся твердой плоти наполнило ее восторгом: они оба одинаково сгорали от желания.
Росс, немного удивленный такой смелостью, соскочил с кровати и стал торопливо срывать с себя одежду. Пруденс наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы и, словно в полузабытьи, наслаждалась пылающей в ней страстью, отчасти уже удовлетворенной, но по-прежнему ненасытной. Она затаила дыхание, увидев его восставшую мужскую плоть, и почувствовала непреодолимое желание ощутить Росса в себе.
Пруденс пылко протянула навстречу ему руки и тихо вздохнула, когда он лег сверху. Они замерли, прижавшись друг к другу всем телом. У Пруденс, взволнованной этой близостью, бешено забилось сердце.
– Откройся, милая, – хрипло сказал Росс.
Она послушно раздвинула ноги, готовясь принять его в себя. Он овладел ею нежно и мягко, успокаивая и одновременно дразня ее чувственность; ритм его движений был неспешен. Пруденс казалось, что она медленно плывет, покачиваясь на волнах наслаждения, нарастающего с каждой минутой, приближающего ее к вершине экстаза.
И только под конец, когда Росс уже не мог сдерживать себя, наносимые им удары стали жестче. Она задыхалась и трепетала от восторга; жаркая кровь, бурлившая в ее лоне, хлынула вверх, заливая лицо. А потом что-то взорвалось внутри ее тела, словно гигантская волна, разбившаяся о берег. И в то же мгновение Росс забился в конвульсиях излившейся страсти.
Еще одно последнее содрогание… Росс затих, уткнувшись головой в нежный изгиб ее шеи.
– Я уже забыл, каким прекрасным может быть женское тело!.. – Его голос, обычно такой твердый, дрогнул.
Пруденс вздохнула. Она тоже понятия не имела, что мужчина способен доставить женщине такое наслаждение.
Впервые ей стало любопытно: испытывала ли нечто подобное Бетси – любительница веселой жизни?
Росс пошевелился и с явной неохотой перекатился на постели.
– А теперь спать. Завтра утром мы обсудим наши планы.
Он накрыл себя и Пруденс одеялами, обнял ее и смежил веки. Его теплое тело согревало Пруденс, волоски на груди приятно щекотали ее лицо.
– Росс? – прошептала она.
– Успокойся, Пруденс. Мы найдем твоего лорда Джеми.
Пруденс обняла его шею, притянула к себе, нежно поцеловала в губы и тихо сказала:
– Спасибо.
Но, погружаясь в сон, она спрашивала себя, за что, собственно, благодарила Росса. За его дружеское сочувствие и понимание? Или за греховное наслаждение, которое он ей давал?
Пруденс открыла глаза. Она лежала в постели одна. В окно били лучи солнца. А на пальце у нее снова было надето кольцо Марты.
Пруденс нахмурилась, тронула золотой ободок и задумчиво повертела его. Зачем Росс сделал это? Неужели ему приятнее заниматься любовью, представляя, будто она – Марта? При мысли об этом Пруденс расстроилась гораздо больше, чем ей хотелось бы. Вздохнув, она привстала и вдруг рассмеялась. Можно подумать, что привычный распорядок их жизни не нарушался! Росс оставил ей завтрак на небольшом столике возле кровати. Сладкое печенье, чайник на жаровне. Пруденс почувствовала волчий голод. Даже эта простая еда показалась ей изысканным лакомством.
Пруденс завернулась в одеяло, подвинула стул и налила себе чашку чая. Она уже подбирала последние крошки печенья, щедро намазанного маслом, когда из соседней спаленки донеслись знакомые звуки дудочки Тоби Вэджа. Потом раздался тихий стук, и в комнату шагнул Росс. Он сорвал с себя плащ и швырнул на стол шляпу.
– Сегодня холодно, как осенью в Глочестершире. Тебе надо купить мантилью. – Он улыбнулся. – И гребень тоже, я думаю. Хотя Тоби сказал, что вырежет тебе парочку, когда его пальцы подживут. Но я обещал не раскрывать эту тайну.
Пруденс внимательно вглядывалась в его лицо, ища хоть каких-нибудь следов минувшей бурной ночи. Но она ничего не увидела: только искреннюю доброжелательность, причем с оттенком отчужденности. Пруденс закусила губу. Значит, по ночам они – страстные любовники, а днем – всего лишь друзья? Она подняла руку и постучала пальцем по кольцу.
– Зачем ты опять сделал это?
– Затем, мое дорогое дитя, что через две недели мистер и миссис Мэннинг отбывают в Лондон на торговом судне. И сейчас, пока мы живем вместе в этих комнатах, лучше будет представиться мужем и женой.
По телу Пруденс пробежала дрожь.
– Мы едем в… в Лондон?
– А ты можешь придумать какой-то иной способ встретиться со своим обожаемым Джеми?
– Но… это дорого! Неужели ты так богат?
– Я вовсе не богат. Но на билеты денег хватит Давай-ка одевайся. Нам нужно пройтись по магазинам.
От удивления Пруденс приоткрыла рот.
– По магазинам? – механически повторила она.
– Миссис Мэннинг не может разгуливать по столице Виргинии в поношенных платьях. И тем более – появляться на балах. Ты танцуешь?
На мгновение Пруденс потеряла дар речи.
– Немного, – ответила она наконец тихо.
– Вот и хорошо. На днях я познакомился с одним из членов местного муниципалитета. Он любезно пригласил меня на бал, который дают в честь открытия октябрьской сессии. Я отказался. Но теперь, когда мы вместе…
Пруденс с трудом сдерживала охватившее её волнение.
– Почему ты так добр ко мне?
– Я? – удивленно переспросил Росс. – Это ты добра. И очень щедра, – добавил он.
«Щедра? – подумала она с негодованием. – Щедра, потому что отдаю ему свое тело!» Вот что имел в виду Росс. Тут и сомневаться нечего. У нее упало сердце. Какое разочарование! В первый раз Пруденс стало стыдно за свое распутство. Она поплотнее завернулась в одеяло и холодно сказала:
– Да, ты имел полное право на эту ночь. После всего, что сделал для меня.
Его лицо потемнело.
– Разве тебе было неприятно?
– Конечно, нет, мне было очень хорошо! – выпалила Пруденс, не долго думая.
И тут же пристыженно опустила голову, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец. Росс усмехнулся.
– Ты все еще слишком невинна, моя дорогая Пруденс, и не умеешь притворяться в отличие от большинства женщин.
Пруденс прикрыла глаза рукой, чтобы скрыть слезы. Ей казалось, что теперь она ничем не лучше любой шлюхи.
– Будь я проклят, – проворчал Росс. – Хватит с меня этого хныканья по поводу Джеми. Я готов передать тебя с рук на руки на его нежное попечение, но слез вынести не в состоянии. Глупо оплакивать прошлое. – Его лицо вдруг исказилось от боли, и он резко отвернулся, понурив плечи. – Былого не воротишь.
В голосе Росса звучало страдание. Пруденс окинула его пристальным взглядом. Он удручен, но не потому, что она плачет. Скорее всего Росс жалеет себя и думает о Марте.
И вдруг Пруденс с раскаянием вспомнила, как страстно он мечтал об одиночестве, которое даст ему возможность спокойно оплакивать свою утрату.
– А как же твои планы? – спросила она, и ее сердце сжалось от сознания вины. – Хижина в горах?
– С этим можно подождать до моего возвращения. – Он обернулся к ней, его лицо снова скрыла маска бесстрастного спокойствия. – А теперь одевайся, пока Вэдж не довел меня до сумасшествия своей дудкой.
– О, я не знаю, что выбрать!.. – Пруденс провела пальцами по бледно-желтому атласному платью, потом нахмурилась и приподняла юбку другого – шелкового, цвета лаванды.
Росс откинулся на спинку стула и улыбнулся.
– Разумеется, мы возьмем оба. Бледно-желтое ты наденешь на бал. – Он повернулся к хозяйке магазина, длинноносой, весьма надменной особе, которая стояла рядом: – Можете примерить платья на корсеты, замазанные для миссис Мэннинг, когда мастер пришлет их. А поскольку вот это платье, абрикосового цвета, предназначено для бала, я хочу, чтобы вы сделали к нему еще один корсаж, расшитый серебром. И фижмы с оборками.
Пруденс удивленно воззрилась на него. Странно: скромный хирург проявляет такую заботу о красоте женских туалетов.
– Да ты настоящий знаток в вопросах моды! Росс пожал плечами.
– Просто во мне говорит несостоявшийся художник. Он встал со стула, надел треуголку и с достоинством, словно истинный вельможа, отвесил поклон хозяйке. Та, несколько поубавив свое высокомерие, смиренно присела в реверансе.
– Все будет сделано, как вы приказали, сэр. В моем магазине вы всегда желанный гость. Вы и ваша супруга.
– Через два дня, – скомандовал Росс, – вы или кто-либо из слуг должны принести платья в таверну «Рэйли». И чтобы они были в идеальном состоянии. – Он взял Пруденс под руку. – Идемте, мадам.
Шагая к выходу в сопровождении Росса, она чувствовала себя принцессой. Весь день они бродили по Дьюк-оф-Глочестер-стрит среди толп гуляющих людей и орущих во всю мочь лоточников. Росс останавливался у каждого магазина, где что-то привлекало его внимание. Он купил Пруденс ботиночки, кружевной шейный платок, накидку. Пару черепаховых гребней. И даже резной, красиво расписанный веер для бала. А еще – целую груду отличного белья: сорочки, чулки, шейные платки. Пруденс уже привыкла к самоуверенности Росса, и все же он не уставал поражать ее. Он входил в любой магазин с видом человека, который знает наверняка, что его обслужат как вельможу. И к нему относились соответственно. Но сколько денег было потрачено!..
– Зачем мне эти два платья? – сказала Пруденс. – У меня их и так больше чем достаточно. Ведь утром мы купили еще и ситцевое, в цветочек.
– Тут опять виноват мой глаз художника. Я никак не мог решить, какой цвет идет тебе больше.
– Но это вряд ли разумно… Росс прервал ее возражения, пренебрежительно махнув рукой.
– Хватит. Смотри, Вэдж чем-то встревожен! – Он указал на Тоби, который примостился на краешке яслей и, хмурясь, бормотал что-то себе под нос. – Ну, Тоби, ты готов пойти поужинать?
– Ты проявил завидное терпение, – добавила Пруденс.
Вэдж потребовал, чтобы они взяли его с собой, и всю дорогу плелся сзади, словно преданная собачонка. При этом он улыбался, играя на дудочке, несмотря на свои искалеченные пальцы, и нес какую-то чепуху о плохих и добрых предзнаменованиях, сопровождая болтовню счастливым детским смехом. Но сейчас его лицо помрачнело.
– Что тебя беспокоит, Тоби? – участливо поинтересовалась Пруденс.
Он сгорбился и посмотрел по сторонам, окинув взглядом длинную улицу.
– Он здесь. Следит за мной.
– Кто следит?
– Как это кто, леди? Кэп, ясное дело. Росс покачал головой:
– Его здесь нет.
– Э, неправда! Он тут! Только и ждет, как бы добраться до бедного Тоби.
Росс закатил глаза.
– Боже всемогущий! Говорю тебе: его здесь нет. Ты в безопасности.
– А откуда ты знаешь? – спросила Пруденс.
– Позавчера я встретился в кофейне с лейтенантом Эллиотом. Он сказал, что Хэкетт уехал в Норфолк навестить друзей и останется там до отплытия.
Между тем Вэдж уже отыскал способ избежать мести капитана. Он уставился куда-то в пространство, укрывшись от реальности в собственном мире.
– Пустой болтовней сыт не будешь.
Росс потрепал его по макушке, увенчанной белыми как снег волосами.
– Да-да, конечно. Идем же. Я куплю тебе ужин. И они двинулись вниз по Дьюк-оф-Глочестер-стрит, любуясь солнцем, заходившим за красное кирпичное здание колледжа Вильяма и Марии. Росс, казалось, никуда не спешил. Он останавливался, чтобы показать Пруденс то великолепный губернаторский дом, то прелестную лужайку, то ухоженный садик перед каким-нибудь чистеньким уединенным коттеджем.
– Красивый город! Говорят, здесь живет около двухсот семей. Не могу понять, почему бедняки, прозябающие в Лондоне, не хотят попытать счастья в этой стране.
– Ты уже бывал в Америке?
– Нет. И на этот раз у меня было мало свободного времени. Мы с Тоби крутились как белки в колесе, занимаясь делами.
Услышав свое имя, Тоби, который уныло стоял позади них и пинал ногой булыжник на мостовой, несколько приободрился.
– У кого много времени, тому нечего терять в жизни! – весело изрек он. Росс вздохнул.
– Это верно, Тоби. Иногда в твоей безумной голове появляются светлые мысли.
Когда сгустились сумерки, они отыскали на Принс-Георг-стрит тихую таверну и расположились за столиком в уютном полутемном уголке, при свечах. Вэдж сел ужинать возле камина, продолжая бормотать нечто невразумительное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50