– с издевкой ответила шлюха.
– Пруденс?
Девица разинула рот от изумления.
– О черт! Откуда ты знаешь?
Росс огляделся по сторонам и увидел неподалеку таверну, над дверьми которой висели пивные кружки.
– Идем. – Он потянул девицу за собой. – Нам надо поговорить.
Но она намертво уперлась каблуками в грязную мостовую и выдернула свою руку.
– Не стану я разговаривать… и вообще шага не сделаю, пока не дашь шиллинг!
Росс тихо выругался, шлепнул серебряную монетку в протянутую ладонь и поволок девицу в таверну, не обращая внимания на ворчливые протесты. Там он отыскал укромный уголок, снял с себя плащ и шляпу и пристально посмотрел на проститутку.
– Итак, это платье дала тебе Пруденс Оллбрайт?
– Да! – с вызовом ответила та. – Сегодня утром.
– Почему?
Она закатила глаза, всем своим видом показывая, как тяжело общаться с полоумным.
– Я же сказала: мы подруги.
Недоверчиво скривив губы, Росс окинул взглядом ее размалеванное лицо. Что общего может иметь с этой шлюшкой такое невинное создание, как Пруденс?
– Ладно, – вдруг заговорила девица, гордо выпрямившись. – Допустим, я тебе не нравлюсь – ты ведь парень с гонором. Я таких прежде и не видала. А только мы с Пру – подруги на всю жизнь, что бы там ни было. Мы выросли вместе.
– В Уилтшире?
– Да.
– Как тебя зовут?
– А почему я должна тебе говорить?
– Да потому, что иначе я сломаю тебе руку! – процедил Росс сквозь стиснутые зубы.
– Не надо хамить, парень! Слишком уж ты много о себе понимаешь, мой милый. Я не должна тебе ни фартинга.
– Проклятие! Скажи свое имя!
– Элизабет Берридж, – поспешно ответила она. – Но вообще-то все зовут меня Бетси.
– А где ты живешь?
– На Шу-лейн.
– Ты знаешь…
Но Бетси его перебила, презрительно встряхнув своими белокурыми локонами.
– Ни словечка больше не вымолвлю, пока не узнаю, кто ты такой.
– Всего-навсего ее муж, – с горечью ответил Росс.
– Тьфу! Вот ведь чепуха. Пруденс не замужем. Мы расстались всего десять часов назад. Она помчалась искать своего милого, чтобы обвенчаться с ним.
Росс уставился на нее с изумлением, переходящим в ужас.
– Обвенчаться?! – Он едва не сорвался на крик.
– Это ее собственные слова. Обвенчаться, и как можно быстрее.
– Не может быть. Мы с ней поженились в Виргинии! Теперь настала очередь удивляться Бетси.
– Пру мало рассказала мне о том, что с ней произошло с тех пор, как мы расстались. Я знаю о несчастном случае на корабле и о том, что она была в Виргинии: Судя по одежде, ясно: кто-то хорошо о ней заботился. Но… – Бетси беспокойно повела плечами. – Умные люди не задают лишних вопросов. А Пру ничего о тебе не говорила.
Росс чувствовал себя как побитая собака.
– Наверное, это не имело для нее большого значения, – пробормотал он. – Она вышла за меня замуж только для того, чтобы я увез ее в Англию.
– Должна же быть от мужчины хоть какая-то польза, – заметила Бетси, пожав плечами. – Подарок – в обмен на самое дорогое, что у нас есть.
Росс тихо выругался. Так вот, значит, кто забил голову Пруденс всякими глупостями! – Ты видела ее сегодня утром?
– Да. И очень обрадовалась! Летом она исчезла – растаяла, как снежинка в пустыне. Я уж не чаяла встретиться с ней в этом мире. И вдруг смотрю: на пороге стоит Пру, жива-живехонька! Она забрала деньги, которые хранились у меня. И кольцо Джеми – залог того, что он женится на ней.
Последняя фраза Бетси совсем доконала Росса.
– Даже так! Он подарил ей обручальное кольцо. – У него защемило сердце. – И теперь Пруденс намерена совершить грех двоемужества. Как будто мы не давали друг другу обета верности. – Росс тяжко вздохнул. – Наверное, она очень сильно его любит?
Бетси явно обрадовалась, увидев искаженное от горя лицо Росса.
– Черт возьми, да еще как любит! Пру только о нем и говорила, когда приехала ко мне в Лондон в прошлом июне.
Росс взмахом руки подозвал барменшу. Ему надо было выпить.
– Мне и самому следовало догадаться. Я много раз видел, как она плачет. Очевидно, из-за своего лорда Джеми.
– Или из-за ребенка.
– Который умер?
Перепуганная Бетси широко раскрыла свои серые глаза.
– Кто тебе это сказал? Росса поразили ее слова.
– Пруденс говорила, что потеряла его. Бетси фыркнула:
– Ага, так оно и есть. Ребенка забрал этот старый козел, ее дед. Псалмопевец проклятый, ханжа!
Росс не верил своим ушам.
– Что ты имеешь в виду? Значит, ребенок жив?
– Благодарение Богу, пока жив. К счастью для Пру. Росс чувствовал себя так, словно кто-то изо всех сил ударил его под ложечку.
– А ну-ка давай рассказывай! – хрипло промолвил он. – Выкладывай все как есть.
Бетси налила себе вина, принесенного барменшей, откинула капюшон и устроилась поудобнее. Ее явно воодушевляло сознание собственной значимости. И власти над Россом.
Не обращая внимания на то, как он от нетерпения барабанит пальцами по столу, Бетси неспешно начала свое повествование. Ее глаза возбужденно блестели, словно у заядлой сплетницы, готовой поделиться последними новостями.
– Мы с Пруденс всегда были хорошими подругами – водой не разольешь. Только она-то невинная, чистая, богобоязненная… – Бетси пожала плечами. – А я всегда была сущим наказанием для своей овдовевшей матери – чуть ли не с того дня, как родилась. В нашей деревне одна Пру относилась ко мне по-доброму, в какие бы переделки я ни попадала. Она была моей верной подругой, и во всем искала светлую сторону, и…
– Да-да, знаю! – резко перебил ее Росс. – Мы ведь прожили вместе четыре месяца. Хватит об этом!
Но дерзкой девчонке не понравилось, что ее торопят. Она бросила на Росса испепеляющий взгляд и изящным жестом поднесла бокал к своим губам.
– Пру была очень близка со своим отцом. Когда он умер – ох, уж почти два года прошло! – она стала прямо не в себе. Никогда не видела ее в таком унынии.
– И что же потом? – подстегивал ее Росс.
– Всему свое время, мой прекрасный кавалер. Знаю, у тебя нет ни малейшего желания повозиться со мной в постельке, но выслушать меня придется. Сколько бы времени это ни заняло. И ты будешь обращаться со мной как с леди, а не как со шлюхой. А не то плюнуть не успеешь, меня уж и след простынет.
Росс заскрежетал зубами.
– Продолжайте ваш рассказ. Мадам, – добавил он саркастически.
Бетси фыркнула.
– Держу пари, ты ни разу не имел дела со шлюхой. Не снисходишь до нашей сестры?
Росс застонал и устало потер глаза. Да, он ведет себя как педант, а ведь от этой девицы ему нужно лишь одно: получить сведения о Пруденс.
– Послушай, я умоляю тебя со всем смирением, на какое способен, – продолжай.
Бетси, заметив, как он встревожен, немного смягчилась и заговорила уже другим тоном:
– После смерти отца у Пру остался только дедушка, сквайр Хэммонд. И эта сука – его жена. Отвратная пожилая вдова, которая свела в могилу своего первого мужа. Ну и парочка! Они исповедовали учение Уэсли и держали Пруденс на коротком поводке. Постоянно таскали ее в церковь, называли грешницей. Господи помилуй, да я бы непременно спятила! Они бранили ее даже за смех. И она едва не сломалась, но все же выдержала. Старый сквайр – ужасный человек, в своем поместье Бергхоуп он словно царек. Пруденс трепетала и подчинялась этому тирану. А что еще ей оставалось делать?
Росс, нахмурившись, уставился в потолок.
– Пруденс и меня называла тираном. Иногда.
– А ты действительно тиран?
– Да, характер у меня тяжеловат, – пробормотал Росс, полный раскаяния. – Думаю, Джеми был к ней добрее.
– Я-то сама его никогда не видела. Но сдается мне, что этот негодяй добивался от Пру только одного… – Бетси вздохнула. – А все же она была безумно счастлива в то время. Иногда ей удавалось ускользнуть из дома, и мы встречались. О, как она смеялась, с какой нежностью рассказывала о нем мне на ушко! Понимаешь, лорд Джеми обещал жениться, и Пру поверила.
– Да, – кивнул Росс. – Это на нее похоже. И долго они?..
– Всего две недели. А потом он уехал.
– В Америку?
– Ага. Джеми сказал, что у него там есть небольшая плантация, доставшаяся по наследству. Но Пруденс свято верила, что он вернется.
– Она искала своего Джеми в Виргинии. Он продал плантацию.
– Да, Пру рассказала мне об этом сегодня утром, рыдая в три ручья.
– А ребенок?
– Пру была в ужасе, когда узнала, что беременна. Она не боялась, заметь, но стыдилась. Уж очень Пру богобоязненная. «Неужели Бог накажет меня, Бетси?» – спрашивала она. Я все убеждала ее отделаться от ребенка. В Лимпи-Стоук была одна старая карга…
Росс сжал кулаки. Ему не раз приходилось лечить злополучных девиц, изуродованных такими вот старухами.
– Слава Богу, что Пруденс тебя не послушалась, – прошептал он.
– Да разве она могла пойти на это? Ведь Джеми подарил ей кольцо, обещал вернуться и сыграть свадьбу. Пру писала ему отчаянные письма, но ни разу не получила ответа. Мы решили вместе сбежать из деревни, уехать в Лондон до того, как ее беременность станет заметной.
Но управляющий дедушки… злобный червяк! Он подглядел, чем они с Джеми занимались на холмах, и стал требовать благосклонности Пруденс в обмен на свое молчание. Та отказалась, и он донес обо всем хозяину.
– И что же сделал сквайр?
– О, они творили ужасные вещи! И сам Хэммонд, и эта его старая лицемерная сука. Ругали Пру за дитя, зачатое в грехе. Призывали Господа обрушить на ее голову все кары. Таскали ее в церковь и заставляли часами слушать проповеди старого святоши – священника. Черт, я думаю, они с превеликим удовольствием избили бы Пру, не будь она в положении. А в довершение всего ее посадили под замок.
Росс шепотом выругался, живо представив, как мучилась бедная Пруденс.
– Я частенько залезала на дерево, и мы с ней переговаривались через окно. Оказывается, дед заставлял ее часами стоять в углу, пока Пру не теряла сознание. А все для того, чтобы она выдала, кто отец ребенка. Но Пру держалась твердо, ни словечка не проронила.
Бетси вздохнула.
– Через некоторое время сквайр вбил себе в голову, что Пру может искупить свой грех только одним способом: если «прикроет» этот грех браком по расчету. И уж на что скупой сукин сын, а тут выделил небольшое состояние – лишь бы спасти ее честь. – Бетси презрительно фыркнула. – Ее честь. Готова поклясться, спесивый дурак думал только о собственной репутации.
– И она, конечно, отказалась? Из-за Джеми?
– Да. «Я не могу, Бетси, – говорила она мне. – Это против Бога». Пру так верила в чистую любовь Джеми, что ей казалось преступлением выйти замуж за кого-нибудь другого.
Бетси склонила голову и смахнула слезинку.
– Я во многом виню себя. Мне следовало поддерживать се, утешать. Но… – она сцепила пальцы, – понимаешь, я повстречала одного солдата и сбежала с ним. Лжец он был и сукин сын. И как я сразу не поняла? Он устроил меня здесь, в Лондоне. А потом попросил, чтобы я «ублажила» его друзей. Я узнала, что подлец брал с них за это деньги, и вышвырнула его вон.
– И вернулась в деревню?
– Куда там! После всего, что я натворила?! – Бетси горько рассмеялась. – А мамаша небось только рада была от меня отделаться.
– А что же Пруденс?
– Я написала ей, объяснила, где живу. Одна добрая служанка ухитрялась передавать Пру мои письма. Я получила от нее несколько весточек, полных отчаяния. – Бетси вздрогнула. – Потом она замолчала, а этим летом вдруг явилась ко мне, словно побитая собака.
– Господи помилуй, – пробормотал Росс. – Что с ней стряслось?
По накрашенному лицу Бетси полились слезы.
– Она родила сына. А эти… эти жестокие негодяи, будь они прокляты! Пру нянчила своего мальчика, полюбила его. И вдруг в один прекрасный день колыбелька оказалась пуста. Ребенок исчез.
– Исчез?
– Его отдали в другую семью, кормилице. Дед сказал, что Пру никогда больше не увидит сына. Понимаешь, методисты считают, будто ребенок, рожденный в грехе, сам по себе непорочен.
Росс понурил голову, сам едва сдерживая слезы.
– О Господи, Пруденс…
Бетси сочувственно тронула его за руку.
– Ты уж прости меня за грубость. Я думала, ты… – И она устало пожала плечами, не зная, как лучше выразить свою мысль. – Я думала, ты такой же, как все.
– Я дурак и слепец.
Как он мог не заметить, что Пруденс, несмотря на всю ее веселость, постоянно терзает какое-то горе? Бетси понимающе улыбнулась:
– Я ведь не знаю твоего имени.
– Росс. Росс Мэннинг. Но как же ребенок?
– Спесивый старик Хэммонд всегда сожалел, что у них в семье нет мальчика, и решил сам растить внука. Воспитать его по своему образу и подобию. Пруденс унижалась, валялась у него в ногах. Говорила, что выйдет замуж за любого, кого выберет дед, – только бы ей вернули ребенка. Но бессердечный ублюдок, конечно же, отказал. Они протащили ее по всей деревне, из конца в конец, и кричали, что это Мария Магдалина. И все наши набожные прихожане смотрели. И никто, ни одна живая душа не помогла ей. – Бетси опять заплакала. – Пру говорила, что… что в нее швыряли комья грязи и осыпали проклятиями. И дед велел ей никогда больше не возвращаться. А иначе, дескать, ее разденут догола и высекут на площади.
– Господи Иисусе!.. – Росс застонал и прикрыл лицо руками.
– Вот зачем Пру нужен Джеми и его обручальное кольцо.
Росс поднял голову.
– Что ты имеешь в виду?
– Джеми – знатный человек. Виконт, если верить Пру. Только он может потребовать у сквайра, чтобы тот вернул ребенка.
– Но я ее муж. Я займусь этим!
– Ты не знаешь сквайра. В деревне он большая шишка. Старик презирает всех, кто победнее. Вот отец Пру: он был учителем… Прекрасный, набожный человек. Но сквайр обращался с ним хуже, чем с собакой. И проклинал свою дочь за то, что она вышла замуж за неровню. Ты уж прости. Джентльмен ты – таких надо поискать, но со сквайром Хэммондом тягаться не советую. У него есть и деньги, и влияние. И закон будет на его стороне – не сомневайся. Чтобы забрать мальчика, нужно иметь высокий титул, вот как у Джеми.
После рассказа Бетси Росс чувствовал себя совершенно опустошенным. В каком же отчаянии была Пруденс все это время! Неудивительно, что она так разозлилась на него из-за свадьбы. Пруденс понимала, что теряет своего ребенка навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50